Утро Марселя прошло куда более прозаично. Он выспался, чем уже мог вызвать стойкую неприязнь у многих людей. Совершил пробежку с отчего-то особенно довольным псом, принял душ, зашел к еще спящему брату домой и, пользуясь таким удачным случаем, нагло воспользовался его холодильником. Точнее, позаимствовал молока для завтрака, которое у самого Марселя закончилось, а идти в магазин было как-то лень. Зато, в знак благодарности парень приготовил завтрак как раз к схождению Христа народу. В смысле, к схождению Дэвида с лестницы второго этажа.
Поболтав немного с оным, а затем и с «тем вторым», который, видимо, тоже решил позавтракать и вылез на середине разговора, Марсель вернулся домой. Там он написал короткую зарисовку того, что собирается сделать, вероятно, интригуя своих читателей, и быстро собрался. Славный парень Гордон Мюррей пришел вовремя – он частенько помогал Марселю с его новыми «выпусками». Были и иные помощники… И сегодняшним спонсором стала небезызвестная компания, занимающаяся производством спортивной одежды, чью майку с ярким логотипом Марсель и надел.
Вроде бы ничего такого – оделся парень и оделся, так все как бы делают. Только вот Марселю за это еще и платили. Покажешь чуть крупнее логотип в кадре, можно даже ничего и не говорить, и вот ты уже вкусно кушаешь и продолжаешь заниматься ерундой, вместо регулярной и безумно скучной работы.
Вместе с Гордоном они пошли к причалу, где их уже ждал другой островитянин. Криса Марсель знал уже очень давно – парень тот был отличный, хотя и не без ветра в голове, конечно. Хотя Марсу казалось, что это, пожалуй, отличительная черта местных жителей – что же, ветра на острове и впрямь были сильными. В общем, Крис учился вместе с его братом, и были они замечательными друзьями. А Марсель – тогда еще совсем юный – всегда был третьим, но не всегда лишним, в этой компании, не желая отвязываться от своего старшего брата.
- Привет-привет, - охотно отозвался Марс, улыбаясь рослому парню. Крис всегда был выше их с братом, и особенно ярко парень это подмечал в школьном возрасте, когда только-только начав вытягиваться, как говорится, в пупки дышал ему, да Дэвиду. Покосившись на Гордона, Марсель аккуратно ответил на вопрос, - Дэйв сегодня решил остаться дома поиграть в социофоба, - он не хотел, чтобы кто-то, кто не так хорошо знал их семью, узнал про Оуэна, поэтому быстро сменил тему.
- Погода сегодня что надо для купания, - Марсель приподнял солнечные очки, ловко забираясь на катер и подавая руку Гордону. Не сколько из вежливости, сколько не хотелось, чтобы тот разбил далеко не дешевую камеру, - Плавки все захватили?
Марс жизнерадостно улыбался, отставляя в сторону тяжелую сумку со всем необходимым для восхождения. Хлопнув в ладони, парень обернулся к камере:
- Итак, мы прибыли в порт и сейчас направимся к абсолютно дикой, необузданной женщине – скале, на которую нет хода с суши – и… я ее покорю, - усмехнулся он, а затем подошел к Крису, - И в этом мне поможет мой давний друг и просто замечательный парень Крис. Спасибо, Крис, - и после паузы Марсель похлопал друга по плечу, - Теперь и ты знаменитость, готовься к новым подвигам.
Крис, не смотря на свою далеко не идеальную по мнению масс фигуру – он был довольно худым – был очень популярен среди слабого пола. Было в этом чертяке что-то эдакое, что цепляло девчонок. В свое время Марсель даже по-доброму завидовал ему, пока не вырос, переосмыслил взгляды на жизнь, и это чувство не переросло в какое-то легкое восхищение.

Отредактировано Marcel Bain (2017-07-01 02:10:39)

В отличие от своего старшего товарища, Марсель совершенно не обращал внимания на камеру, за исключением тех случаев, когда обращался напрямую к будущим зрителям. Он привык, что камера работает постоянно. Это было удобно, ведь он потом пересматривал весь отснятый материал и сам решал, что оставить, а что убрать, о чем сообщал Гордону и тот монтировал очень хорошие, пусть и не профессиональные ролики. Если бы помощник включал камеру только, когда Марс готовился говорить – получилось бы сухое, наигранное видео, которое никому не было бы интересно.
Людей всегда интересуют твои личные стороны. Пусть Марсель не был мировой знаменитостью или даже на уровне страны, но у него была своя аудитория, и они были такими же любопытными, как и остальное человечество. Ему часто писали вопросы, по типу: «Встречаетесь ли вы с кем-то?», «Почему ваш брат не так часто мелькает на видео?» и многие другие. Всем интересна подноготная человека, за которым ты следишь, чьи каналы ты просматриваешь и чьи блоги читаешь. Вероятно, так люди чувствовали себя ближе к любимчику.
Вот Марсель и старался добавлять в материал не только наговоренный четко на камеру текст, но и забавные моменты, произошедшие по чистой случайности, не постановочные, а из жизни. Такие живые съемки даже самому нравились больше. Проговаривая бодро какие-то штампованные фразы на камеру он чувствовал себя порой немного по-дурацки. Будто он как-то известный ведущий или звезда Голливуда, а не простой скалолаз, развлекающий своими хобби несколько тысяч поклонников.
- Забей на камеру, - подбодрил Марсель товарища, когда в очередной раз заметил, как тот косится на Гордона, - Это же не прямая трансляция, я потом вырежу все, что не нужно, - он похлопал Криса по плечу и кивнул на его фразы, - Действуй, капитан, - усмехнулся он. Конечно же, Марс ничего не понимал в морском деле, поэтому целиком и полностью полагался на опыт и умения друга, - Если нужно чего помочь, говори, - парень сбросил с плеча тяжелый рюкзак, полный необходимой амуниции.
Спустя какое-то время Марсель вновь обратился к камере, неизменно улыбаясь, отчего тонкий шрам, обычно незаметный, четко проявился на щеке. Парень указывал на подмеченную скалу, рассказывая немного о том, что он собирается сделать. И, не смотря на легкий непринужденный монолог, Марс не один раз повторил о том, что неподготовленному человеку такими вещами заниматься не стоит. Он хотел предотвратить несчастные случаи, которые могли случиться. Посмотрит какой-нибудь лихой парнишка видео, вдохновится и полезет на действительно сложную скалу, да разобьется о камни.
- Так что, не делайте этого без страховки профессионала, - ткнул пальцем в сторону камеры Марсель, и вновь обратился к Крису, - Кстати, присоединишься ко мне? – поинтересовался он, - Я на всякий случай взял два комплекта обуви и страховки. Вроде, у вас с Дэйвом был один размер ноги.
Они с Крисом заранее обсудили, что его катер может подойти очень близко к скалам и не придется плыть или выдумывать, как иным способом добраться до мели с довольно тяжелой амуницией. Поэтому Марс принялся заранее готовится к «высадке». Он достал специальную обувь – тонкие кроссовки, изрядно изогнутые в подошве. Первое время с непривычки такие ботинки доставляли неудобство и внушали недоумение – как в таких вообще можно ходить? Стопа изгибалась, а пальцы поджимались, будто обувь была тебе мала. Но только на скале или на стенке для альпинизма можно было понять всю прелесть такой ужасной конструкции, ведь сцепка с вертикальной поверхностью должна была осуществляться не только руками.
Марсель крепко зашнуровал кроссовки, завязывая концы шнурков через щиколотку, и поднялся. Ходить в них по плоскому борту было дико неудобно, но парень был уже давно привычный к этому.
- Я могу забраться и организовать там верхнюю страховку. Просто скину тебе веревку с карабином, прицепишь, как я покажу, и вперед, - предложил Марсель. Он любил привлекать к своему делу других людей. Пускай это была невероятная ответственность за чужую жизнь, но это стоило того. Смотреть на их улыбки, когда они впервые совершают нечто подобное.

Почему-то Марсель даже не сомневался, что Кристофер согласится на эту небольшую авантюру. Именно поэтому он даже не спрашивал его об этом, когда договаривался об аренде катера на это время. Точнее, сначала из головы вылетело, а потом Марс махнул рукой – он знал этого парня с раннего детства из-за своего старшего брата, а точнее, из-за подруги и одноклассницы Дэвида. Крис всегда был довольно безбашенным малым. Все они в свое время были такими, но потом жизнь как-то раскидала их компанию чуть ли не по разным уголкам света.
Крис уехал в Лондон, вдоволь насладившись долгим путешествием по Шотландии. Кристина – та сама подруга, что изначально уехала с Нэшем, вообще моталась, судя по слухам, по всему свету. Пару раз Марсель видел ее, когда та приезжала на их с братом соревнования, да и только. Другие ребята из класса Дэвида, с которыми он проводил куда больше времени, чем со своими погодками, тоже разъехались – поступали в институты, женились. Только они с братом оставались как неизменной постоянной этого острова, даже не планируя никуда переезжать.
Так вот, с недавних пор цикл замкнулся и все, кого Марс знал в детстве, начали потихоньку возвращаться на родину. Кого-то влекли обязанности, кто-то просто скучал по привычному дому, у всех причины были разными. Вернулся и Крис, только в отличие от других ребят, все такой же дурной. Как будто и не было всех тех лет, а этот рослый улыбчивый парень не взрослел ни на год.
Отчасти Марсель ему даже завидовал. Нет, он сам не считал себя донельзя взрослым и все еще вытворял всякие чудачества, но также все чаще задумывался о будущем и прочих серьезных вещах. А с возвращением еще одного старого знакомого его жизнь и вовсе стала внезапно очень сложной. Частично потому что, он сам ее себе и усложнял, но проще от этого понимания не становилось.
Чуть вздохнув, Марсель отбросил все мысли, как делал это всегда перед любым, даже любительским восхождением. По негласным причинам они с братом не лезли в горы с плохим настроением. Марсу выше головы хватило того давнего случая, когда из-за подобной вылазки он заполучил себе свой фирменный шрам на лице. Конечно, это прибавило ему узнаваемости, но вспоминать о том происшествии было вовсе не приятно, и даже не потому, что он получил болезненную травму. Также негласно они с Дэвидом договорились не упоминать об этом.
Пока в голове Марселя проносились все эти мысли и воспоминания, а следом наступал эдакий покой, Кристофер успел сделать все свои «капитанские» дела. Марс даже немного помог ему, ловко спрыгнув на скользкие камни, чтобы помочь закрепить катер. Было бы очень плохо, если бы тот решил отправиться в самостоятельное плавание, оставив их в этот момент на вершине скалы, без возможности даже перехватить веревку или что-то вроде того.
Оставив Кристофера на какое-то время, Марсель помог Гордону спуститься, перехватывая камеру из его рук, чтобы тот случайно не выронил ее. Следом он принял рюкзак с необходимыми атрибутами любого уважающего себя скалолаза. Надев на себя страховочный пояс, Марс подобрался ближе к скале, высматривая наиболее удобный маршрут наверх. Выбрав подходящее место, он вытянулся, чтобы забить первый крюк и прикрепить к нему карабин.
- Смотри, - обратился он к Крису затем, демонстрируя как тот должен закрепить страховку, когда Марс сбросит веревку с вершины утеса. Перестраховываясь, он показал это несколько раз и несколько же раз попросил повторить это самого Кристофера. Смех смехом, а быть виноватым в увечьях или, не дай бог, смерти товарища совершенно не хотелось. Когда же он убедился, что Крис серьезно относится к этой маленькой, но очень важной детали, Марсель вернулся к скале под пристальным взглядом стеклянного глаза камеры.
- Ну, до встречи наверху, - улыбнулся Марсель товарищам, и полез наверх. Восхождение – особенно первое – это довольно долгая процедура. Марсу следовало вбивать крючья на некотором расстоянии друг от друга, подбираться к ним, перестегивать карабин, подвергая себя при этом немалой опасности. Пока он был пристегнут, максимум, что он мог получить, это пару ссадин и ушибов, ударившись о скалу или проехавшись по ней, но в момент, когда карабин открывался, его держали только собственные ноги и одна рука. Три опоры, но не всегда надежные.
К подобному раскладу Марсель давно привык, не ощущая никакой неуверенности или, тем более, страха. Напротив, он постоянно улыбался, чувствуя, как свежий морской ветер обдувает его.

Подъем выдался не из легких, и не только потому, что утес был неизведанным от слова «совсем». Внизу, где камни лизали жадные волны, скала была скользкой от скопившихся капель воды, а местами и гладкой, как обточенные булыжники. Выше всю влагу высушил ветер, но он же и обтесал все зацепы. Марсель иногда подолгу замирал на месте, выискивая взглядом и пальцами одной руки надежные трещины и сколы, что могли бы выдержать его вес, не рассыпавшись в пыль под фалангами. Пару раз парень оборачивался назад и смотрел вниз, на двух своих спутников, словно убеждаясь, ждали ли они его или уже уснули в томительном ожидании.
Наконец, вершина была покорена – Марс крепко ухватился за довольно острую кромку краевого камня, подтягивая тело наверх. Устойчиво встав на неровных гребнях скалы, он с половину минуты просто стоял, с улыбкой наслаждаясь открывшимся видом, чуть жмурясь от сильного ветра, выжимающего невольные слезы из глаз. Спустя это время Марсель осмотрелся, подыскивая две противоположные друг другу опоры, которые должны были стать креплением для страховки.
Обнаружив необходимые глыбы, которые не смог бы сдвинуть даже более крупногабаритный спортсмен, Марсель обмотал веревку вокруг них, и прикрепил один карабин к себе, чтобы контролировать процесс подъема товарища. Сбросив невероятно длинный трос, Марсель встал у самого края, упираясь пятками в шероховатые камни. Если Крис думал, что он прекрасно видел то, что происходило внизу, он глубоко заблуждался. Зрение тут не могло помочь. Другое дело, что Марс мог чувствовать силу натяжения веревки. Вроде бы та держала крепко, и узел не скользил, а значит, можно было начинать подъем.
Подтягивая крепкими руками трос так, чтобы он всегда находился в легком натяжении, поддерживая Кристофера за страховочный пояс, Марсель простоял так весь подъем, бросая под конец веревку и протягивая товарищу руку, чтобы помочь ему забраться. Кажется, выпрямившись во весь рост, Нэш также как и его друг оценил все красоты, раскинувшиеся прямо перед ними. Они в прямом смысле этого слова сейчас были выше всех и могли наблюдать довольно большую часть острова и бескрайнего моря, расстилающегося впереди.
- Спасибо, - с улыбкой ответил Марсель, отбрасывая с лица длинные волосы, которые ветер так и норовил запутать окончательно, - Но это тебя нужно поздравлять. Твое первое сложное восхождение, - парень уселся на какой-то из камней, дав себе немного отдохнуть прежде чем спускать Кристофера и себя. Здесь было довольно прохладно, но Марс особенно не замечал – он уже привык к подобному, поэтому даже не брал с собой ничего теплее майки.
- Впрочем, я даже горжусь собой, что именно я тебя сюда вытащил, - усмехнулся Марсель, весело посматривая на товарища, - Я тут пока лез, думал, что в последнее время у нас забавная тенденция наблюдается. Все, кто когда-то уезжал надолго или даже навсегда, начали неизменно возвращаться на остров. Неужели не скучно здесь жить после крупных городов? – поинтересовался Марс, даже не представляя, какого это, привыкнуть к суетной жизни Лондона и вернуться в ленивый, размеренный Солуэй.
Они с братом постоянно куда-то ездили, исколесили, пожалуй, четверть этого мира. То по Европе, то в Азию, пару дней там, неделю сям, из небольших горных поселков в крупные многолюдные столицы. Марсель никогда не хотел жить как-то иначе. Ему нравилось путешествовать, наслаждаться чужими для него землями, но неизменно возвращаться сюда, где был его родной дом. Этот тихий, безмятежный остров был своего рода убежищем, куда урожденный Форже мог вернуться, чтобы отдохнуть от царящей вокруг суеты и дел.
Но ведь многие из тех, кто вернулся в Солуэй, осели здесь, будто абсолютно все искали этой мерной жизни. Это было довольно любопытно. Марселю казалось, что если бы у них с братом не было этого вечного чемоданного настроения, они давно бы переехали ближе к цивилизации. Например, во Францию или просто в более крупный город Шотландии – в этом, конечно, полукровку разрывало на части, будто смешанное происхождение действительно могло на это повлиять генетически.

Крис будто услышал размышления своего приятеля и задал вопрос, чем заставил Марселя невольно усмехнуться. Конечно, он заслужил ответного вопроса, но у него был на это четкий ответ. Для него Северный Солуэй был родным домом всегда. Он здесь родился, здесь он собирался прожить всю свою жизнь и помереть тоже здесь. У него здесь были самые близкие люди, свой дом, в конце концов, любимый человек. Отец был давно не молод, поэтому Марсу хотелось с ним проводить больше времени, чтобы ни о чем не сожалеть, когда неизбежное наступит. У Дэвида здесь была чудная дочка, которую Марсель также очень любил, почти как родную.
- Я – другое дело, - усмехнулся он, - Я никогда и не хотел уезжать. Все сваливали, сверкая пятками, по институтам, а мы с Дэйвом всё тут и жили, - пояснил он, - Да, меня частенько тянет во Францию. У нас там родственники папины, - Марсель никогда не отделял Дэвида от себя, поэтому всегда употреблял слово «мы», а не «я». Это были их общие родственники, пускай его брат и не имел кровного родства с ними, законодательно он все равно был сыном Форже, - Я даже думал переехать туда, когда моя спортивная карьера подойдет к концу, но все чаще думаю и о том, что не смогу там жить. Мой дом здесь, где и был всегда.
Марс чуть недовольно покосился на друга, который умудрился протащить с собой наверх пачку сигарет. В его голове никогда не укладывалось желание курить там, где воздух был таким вкусным. Зачем забивать обоняние этой горечью? Но вслух не проговорил ни слова, считая, что это не его дело. Никто, в том числе и сам Марсель, не любил, когда к нему лезли с непрошеными советами, поэтому и сам старался не вторгаться в чужое личное пространство. Крис был мальчиком уже давно взрослым и сам мог решить, что для него правильно. Пожалуй, это правило «неприкосновенности» не распространялось только на Оуэна, но тут были определенные на то причины.
Этот странный малый частенько делал вещи наперекор разумному. В нем как будто до сих пор играло чувство подросткового противоречия. А еще он вредничал, пытаясь самую малость, но навредить Дэвиду, с которым находился в состоянии перманентной войны. Марс изредка заставал Оуэна с сигаретой, за что тот получал неслабый подзатыльник, а смятая пачка неизменно отправлялась в мусор. Вот с этим человеком Марсель не церемонился. Все же у них с Дэвидом были одни легкие на двоих – так получилось, никто не виноват – но уважать друг друга стоило. Одышка от курения спортсмену была вовсе ни к чему.
- Загадочное местечко у нас, ничего не скажешь, - тем временем улыбнулся Марсель, выслушав рассказ Криса. Как и предполагал парень, у него не было четкого ответа, а точнее определенной причины, по которой он остался. Просто остался и все тут. Даже ведь не в родителях было дело, у Криса был брат, который вернулся со своей супругой уже давно, отучившись в институте – они могли позаботиться о родных. И не в работе – Крис мог найти себе работу и в Лондоне, уж в этом Марсель был уверен. Этот не пропадет нигде, что доказал уже с детства, пожалуй. И, естественно, Нэш не надумал жениться, об этом стоило упомянуть в последнюю очередь по известным многим причине – не в его характере, так сказать.
- Ну что, давай спускаться? – предложил Марсель, когда Крис докурил. Оператор там внизу, наверное, уже устал стоять, держа не самую легкую камеру. Оттуда он мог снять лишь небольшие фигуры на вершине утеса, да окружающие пейзажи. Конечно, Марс был уверен, что кадры будут впечатляющие, но большую часть он все равно вырежет, оставив только самое необходимое. Они ведь ролик снимали для Ю-тьюба, а не документальный фильм о дикой природе Шотландии.

Сам Марсель не считал себя и брата какими-то особенными. Точнее, они действительно были особенными, но отличались совсем не тем, о чем думал Крис. То, что на самом деле их было трое в семье, а не двое – вот что выбивалось из ровной колеи, а их родственные отношения… Они всегда с Дэвидом были близки, как и полагалось братьям, пусть и только единоутробным. Их сплотила не трагедия, как считал Марсель. Конечно, он уже плохо помнил совсем раннее детство, но у них действительно не было с Дэвидом сильных ссор и серьезных разногласий.
Марс был довольно спокойным ребенком – веселым, но не доставляющим особенных хлопот. Он тянулся к брату за общением со своей еще невинной дружбой, и Дэвид его никогда не отталкивал. Брат мог прогнать младшего из комнаты, спровадить домой пораньше, особенно, когда на горизонте начинала маячить какая-нибудь привлекательная девчонка, но никогда не отталкивал его от себя лично. К тому же общение со старшими ребятами позволяли Марселю понять многие вещи несколько раньше, чем оно обычно случалось.
Так было до трагедии, так осталось и после. Наверное, после того, как мама умерла, они просто стали по-настоящему нуждаться друг в друге. По крайней мере, Марсель бы точно не вырос нормальным, если бы не воспитание и влияние старшего брата. Отец пропадал на нескольких работах, и Дэвид поневоле замещал в чем-то родителя для Марса. И, несмотря на то, что в уже сознательном возрасте, Марсель понимал это и был очень благодарен за все, не это было основополагающим в их отношениях. Не эта благодарность и не ответственность за Оуэна.
Ему просто нравилось общаться и проводить время с братом, они удивительно совпадали не только в общих интересах, но и характерами. Те были не одинаковыми и не диаметрально противоположными, просто отлично дополняли друг друга. У них были по-настоящему теплые, семейные отношения, и Марсель считал это абсолютно нормальным для братьев. Он даже никогда не задумывался, что может быть по-другому, если не брать в расчет неблагополучные семьи. Конечно, он сталкивался со случаями, когда родственники буквально грызли друг другу глотки из-за денег или имущества, но для Марселя это оставалось каким-то исключением из правил.
- Обратно проще, - кратко проинструктировал Марсель, чуть улыбнувшись, - Можешь, конечно, спуститься, как поднимался, цепляясь за камни. А можешь повиснуть на веревке, упираясь ногами в скалу. Не бойся, мы с этими камнями тебя удержим, - усмехнулся он шире, - Толкаешься немного ногами, как будто чуть подпрыгиваешь, и почувствуешь, как будешь опускаться. Я буду ослаблять тебе веревку с каждым прыжком, - тут не было ничего сложного, даже привычки никакой не нужно было вырабатывать. Матушка гравитация и страховка в опытных руках все сделают за тебя.
Марсель проверил еще раз крепежи на валунах, которые он выбрал для двух точек опоры, проверил пояс и крепеж Кристофера, а также свой, прежде чем начать спуск для товарища. Развернув парня спиной к краю скалы, он показал жестом, что можно держаться за натянутую веревку, чтобы было не так страшно пятиться назад, нащупывая пятками острый край скалы, за которым не было ничего, кроме огромного пустого пространства, будоражимого ветрами.

Марс внимательно следил за спуском приятеля, ловко ослабляя веревку, когда это требовалось. Он не чувствовал волнения и не думал, что что-то может пойти не так, только уверенность и ответственность за чужую жизнь. А еще – легкую зависть. Для Криса этот подъем был, считай, первым. Когда-то в детстве они лазали по небольшим скалам, но это было совершенно не то. Выбранные подъемы были простыми, невысокими, а подростковый мозг не мог в полной мере осознать приятную опасность и открывающиеся взору красоты. Здесь же была дикая, острая скала, омываемая морем и источенная сильными ветрами, да и Крис был в том возрасте, когда знал цену здравому адреналину.
Так вот Крис сейчас, наверное, испытывал ни с чем несравнимое удовольствие и восторг. Возможно, не такой сильный, как в свое время ощущали Бэйны, немного больные горами и скалами, но все же это чувство было прекрасным. Марсель прекрасно помнил тот день и то место, когда он по-новому взглянул на то, чем занимался уже долгие годы. Он пребывал в диком восторге и раньше – когда впервые забрался на настоящую скалу вместе со старшим братом, бросив, наконец, надоевшую стенку на заднем дворе отцовского дома. Когда поехал на первые соревнования среди малышей, хоть и не занял никакого стоящего места.
Но все же во Франции, поехав в горы вне соревнований, которые привели Бэйнов в эту страну, Марсель словно переосмыслил все. Они забрались очень высоко, там, где уже был ледяной снег, и холодный ветер хлестал по щекам не хуже наждачной бумаги. Он слепил глаза, но Марсель все смотрел и смотрел на раскинувшиеся под ногами бескрайние земли. Они словно принадлежали ему, только ему, и на душе было такое, что невозможно описать словами. Казалось, для этих эмоций, сплетшихся в единый букет, не существовало определения, и нужно было придумать свое новое слово. Для счастья, граничащего с безумием; для страха, что больше не увидишь ничего прекраснее; для непонятно грусти, которая, тем не менее, одаряла сердце теплом.
Когда Кристофер оказался внизу, Марсель занялся страховкой, снимая ее с камней, чтобы забрать снова с собой. Ему снова предстоял спуск по крепежам, которые он вбивал сам, когда поднимался. Причем попутно их желательно было забрать с собой, чтобы не оставлять невинной матушке-природе ничего человеческого. Крис что-то кричал ему снизу, но тут, наверху, ветер уносил все звуки и слова с собой, так что Марсель мог услышать только то, что его друг в целом подавал голос. Он не понимал даже интонации, поэтому единственное, что он сделал – это осмотрелся. Корабль был еще на месте, Кристофер не выглядел перепуганным – по крайней мере, так казалось с этой высоты, - так что Марсель начал свой спуск.
Длился он куда больше, чем у Кристофера, ибо парень не имел возможности прыгать, но когда Марсель уже готовился спрыгнуть на землю, понял, что никакой земли под ногами нет. Об отвесную скалу билась вода. Только по последнему крюку Марс понял, что там еще не слишком глубоко, тем не менее, прыгать в темную воду, под которой скрывались не очень-то гладкие скалы, не хотелось. Аккуратно спустившись, погрузившись в море по колено, Марс сунул последний зацеп в рюкзак за спиной и, не снимая страховки и не убирая веревки, побрел к другу.
- Так вот о чем ты кричал, - усмехнулся он, - Там ни черта не слышно. У нас будут какие-то проблемы?

На несколько секунд Марсель задумался – в нем столкнулись трезвость мышления и какая-то дурацкая мужская гордость. Первая говорила о том, что стоит послушать Криса. Ведь он был совершенно прав в том, что вода – не стихия Бэйнов. Они с братом прекрасно плавали, как и многие выросшие на острове посреди бушующего океана. Благодаря постоянным тренировкам у них были сильные руки и умение правильно дышать. Но все же им нужна была опора под ногами (или, хотя бы, под одной).
Марсель чувствовал себя куда увереннее, когда выполнялось самое главное правило про три точки опоры. В воде же не было никаких точек, если только совершенно случайно в тебя не врежется зазевавшийся тюлень. Плавание – это почти как полет, а вот летать скалолаз никогда не стремился. Один раз он уже «полетал», отметив свое лицо запоминающимся шрамом, так что больше не горел желанием покорять воздушную стихию.
- С удовольствием, если он тебя не утащит на дно, - спустя эти секунды размышления ответил Марс, запихивая веревки в рюкзак. В оном было достаточно много железа, чтобы он стал настоящей обузой в воде. И, несмотря на ту самую гордость, Марсель понимал, что ему будет тяжело плыть с такой ношей, преодолевая сильные волны, так и тянущие тебя обратно, к скале. Так что вся эта проснувшаяся маскулинность была засунута поглубже, и помощь Кристофера принята с удовольствием.
К слову, Марс не мог не подумать о том, что хуже всех в такой ситуации было, пожалуй, Гордону. Сняв все необходимое, он ушел на катер, чтобы не торчать на камнях с довольно тяжелой камерой на плече. Она, хоть и не была супер-профессиональной, но весила совсем не как маленький домашний помощник с откидным окошком, надевающийся на ладонь. И вот сейчас, когда рядом с Марселем был опытный человек, который помогал и подсказывал, что делать, Гордон лишь беспомощно смотрел на них двоих в ожидании. Катер довольно прилично мотало на воде, и Марсель надеялся, что его оператора не укачает с непривычки.
Стащив не удобную ни для ходьбы, ни для плавания обувь, Марс пошел к сторону катера, стараясь максимально дольше именно пройти по камням, один из которых довольно больно резанул по стопе. Но такие незначительные травмы скалолаза давно не пугали. Акул здесь точно не было, чтобы накинуться на кровь. Забравшись где-то по пояс, Марселя уже шатало как пьяного – вода была милой только в ванне с пенкой и желтой резиновой уточкой, но те, кто много времени провел на побережье, знал, как легко она уносит человека, а иногда и его жизнь.
Держась ближе к веревке, Марсель лег на грудь и сильными гребками направился к их кораблю, подныривая под особенно крупные волны, чтобы те не отбрасывали его обратно к камням. Сил он потратил немало, но все же без проблем добрался до катера, схватившись за веревку около него и махнув Крису, что все в порядке.

Все время, что Кристофер плыл, Марсель оставался в воде, крепко держась за одну из шин у борта. Он очень цепко следил за каждым движением друга, готовый в любой момент броситься на помощь. Конечно, он был менее профессионален в воде, чем его приятель, но чем черт не шутит. От неожиданной судороги или сумасшедшего тюленя никто не был застрахован. Хотя, последнее, конечно, за гранью фантастики – эти милые создания все же боялись людей, хоть и были хищниками, но Марсель мог поверить во все. Он лично знал человека, на которого при подъеме напала совершенно безобидная в обычное время птица, чуть не скинув того со скалы.
Но Крис также добрался до катера в целости и сохранности, и они вместе поднялись на борт. Марс дошел до своих сухих вещей, в числе которых было чистое полотенце, которое он прижал к пораненной стопе, чтобы больше не пачкать кровью палубу. Порез был пустяковым, но кровил – скорее из-за напряжения при ходьбе. Впрочем, Марсель подготовился и к такому (хотя, конечно, он ожидал порезов о сухие камни скал при подъеме). Ловко забинтовав ногу, он обулся в удобные кроссовки с благодарностью спортивному бренду за комфорт.
- Да уж, это не входило в наш план, но мне понравилось, - жизнерадостно отозвался Марсель, когда закончил небольшое самолечение и сунул порозовевшее пятнами полотенце в рюкзак к мокрому инвентарю, - Правда, без тебя и спасателей я бы еще раз не рискнул плавать рядом со скалами в такие волны, - рассмеялся он. Наверное, это были еще не самые сильные волны. Бывали у них и шторма, о чем говорило народное название острова, когда в воду могли сунуться только самоубийцы. Но Марселю и таких хватило. Устав после восхождения, бороться с бушующим морем было сложно, хотя упрямство и адреналин сделали свое дело.
- Нормально, - в свою очередь отозвался Гордон, - Я это уже не снимал, больно мотало. Боялся, что камеру уроню к чертям. Но теперь жалею. Честно, я даже переживал за вас, - усмехнулся он и заставил рассмеяться Марселю, хлопнувшему его по плечу. Наверное, со стороны эта борьба с волнами выглядела еще более натужной, чем была на самом деле. Вероятно, они плыли очень медленно в глазах Гордона, который, несомненно, опасался остаться на посудине, которой не умеет управлять, в одиночестве. Интересно, какие мысли у него были в голове?
- Все сделано, можно плыть домой, - улыбнулся Марсель, проводя ладонями по длинным волосам, чтобы хоть немного выжать из них воду. Та слишком противно струилась между лопаток, заставляя подрагивать от щекотного ощущения, - Выпьем сегодня вечерком? – обратился Марс к товарищу, - За первое твое взрослое восхождение.