День был сумасшедший. Мэтт уже подзабыл, что творится при подготовке к празднику в родном городке. В кругах, к которым он был близок в Глазго, на праздники ходили в кафе и ели готовое, обильно сдабривая все выпивкой, а тут все было как в стародавние времена. Мэттью это немного раздражало. Он то и дело говорил матери, что не стоит так заморачиваться, но она, конечно, не слушала и пекла струаны.
Пока шла вся эта подготовка Мэтт старался попадаться родителям как можно реже, но они все равно посылали его что-то сделать, а потом отец и вовсе вручил целую коробку продуктов и велел отвезти в дом Макреев. Повздыхав над своей тяжелой судьбинушкой Мэтт сел в старенький отцовский Триумф, грохотавший мотором так, что черты в аду наверняка пугались, и отправился по указанному адресу.
На месте он вытащил коробку, набитую всякой фермерской всячиной, поддел ее коленом, чтобы не выпала из рук, и нажал на звонок, ожидая, когда дверь отопрут.
Ждать пришлось недолго, но Мэтту показалось, что прошла целая вечность – так была набита его ноша. Дверь распахнула женщина необычной красоты – это даже он понял. Тонкая, будто невесомая, она одарила его внимательным взглядом и Мэттью представился:
- Мэттью Мёрдок. Меня к вам отец направил, - он кивнул на коробку и добавил. – Вот. А, здравствуйте! С праздником.

«Ага, решил», - подумал про себя Мэттью. Если бы не отец – он сейчас с куда большим удовольствием провел свое время. Правда, по местным практически сельским меркам, его времяпровождение выглядело абсолютным бездельем, но ему было абсолютно все равно, что подумают о нем соседи и прочие. Жизнь в большом сумасшедшем городе привила ему вкус к праздному существованию. Мэтт умел провести день в ленивом перещелкивании каналов ТВ, прослушивании музыки или в долгих прогулках по улочкам. А уж если на этих улочках попадались пабы… Но тут паба не было, а был большой и своеобразно красивый дом Мэттью только успевал голову поворачивать, рассматривая вещи, которым больше подошел бы музей, чем обычный жилой дом. Хотя, о чем он? Этот дом обычным назвать было нельзя. Он скорее напоминал дом из сказки или средневекового романа. Или в Средневековье не было пиратов? А, один ляд дом был старым, хоть и прочным, и наполнен разномастной дорогущей фигней.
Мэтт еле успевал за шустрой хозяйкой, лавирующей среди «милых сердцу вещиц», невольно боясь задеть что-то, неся свою ношу с максимальной осторожностью, но все же сталкиваясь порой то с косяком, то с краем тяжеленной двери. И момент, когда они, наконец, добрались до кухни, показался венцом его личного пути на Голгофу. Правда, с оговоркой, что распинать его не будут.
Тут он тоже немного ошибся, потому что Аделаида начала ему выговаривать за его образ жизни в дали от родных стен, да так лихо, будто сама лично наблюдала за ним на протяжении всех этих лет.
- Я учился, - мрачно пробормотал Мэттью, хотя, его кажется не слушали.
Миссис Макрей предложила чай и это было куда приятнее, чем таскать коробку. Но вселенная за что-то на него разгневалась, потому что тонкая миссис умудрилась обжечь себе руку.
- Оу, - Мэтт чуть растерялся, мысленно прокручивая действия, которые надо было бы применить при таком ожоге, но Аделаила явно не первый раз хваталась за раскаленную ручку, поэтому он промолчал и достал две чашки из указанного шкафчика, заварил чай и разлил его по чашкам, дав немного настояться.
- Вы очень добры, - сказал Мэтт, присаживаясь на ближайший стул, забыв спросить разрешения. – Может быть приложить что-нибудь из морозилки?
Все же подсказал он выход из положения, видя, что вода из-под крана не оказала должного действия. Его мозг пока упрямо игнорировал намеки судьбы и не улавливал еще не высказанную, но витающую в воздухе просьбу о помощи. Он свое дело сделал, а на большее не подписывался.
- А у вас и правда есть старинные соверены в сундуках? – осторожно отхлебывая горячий напиток спросил Мэтт, глядя на Аделаиду чистым и безмятежным взглядом зеленых глаз.

Долго же он жил в дали от родного острова, если люди, знавшие его родителей, да и его самого, пусть и шапочно, считали, что его могут напугать части животных в морозильнике. Однако Мэттью не стал вдаваться в подробности, а просто поставил чашку на стол и пошел в указанном направлении. Открыв дверь, ведущую в кладовую, он усмехнулся тому, насколько бестолково была устроена лестница. Резкий поворот вправо мог стать настоящей проблемой, если приходилось сносить или, наоборот, выносить из подвала что-то тяжелое или громоздкое, но на все воля хозяев – ему-то что до архитектурных особенностей особняка. Включив свет и неторопливо спустившись по лестнице Мэттью не удержался и все же пошарил по полкам взглядом. В этом крылась его поистине деревенская сущность – по-быстрому оценить запасливость и предусмотрительность хозяев. Выводы он, правда, не делал, просто огляделся, легко присвистнул и направился к морозильной камере.
- И чего там пугаться? – фыркнул под нос Мэтт, открывая указанный ларь.
На него уставился задорно вздернутый поросячий нос.
- Привет, красавчик, - щелкнул по мороженному пяточку пальцем Мэтт т попытался сдвинуть свиную голову, чтобы отыскать что-то более подходящее для прикладывания к ожогу.
Не тут-то было! Видимо, голову укладывали наспех, не дав ей подсохнуть и даже не обтерев, потому что та не сдвинулась с места ни на йоту.
- Вот зараза, - вздохнул Мёрдок, почесал подбородок и пошарил рукой рядом.
Остальные куски сдвигались достаточно легко, но тоже были слишком крупные, чтобы тащить их наверх для лечения.
- Ну, ладно, сейчас ты у меня получишь, - Мэттью взялся за торчащие свиные уши и потянул их на себя.
Лед захрустел, голова немного шевельнулась, будто затевая с ним игру, но окончательно побороть ее не удалось. Тогда Мэтт уперся ногами покрепче и снова потянул, стараясь чтобы руки не соскользнули с ушей. Дело пошло лучше, голова опять дрогнула и обрадованный Мэтт что есть силы дернул ее на себя. Произошло то, чего и следовало ожидать – он вырвал часть туши с прилипшими к ней кусками мяса, не удержался на ногах и рухнул спиной на пол. Сверху его накрыла радостно скалящаяся голова, буквально утыкаясь пяточком в губы. На секунду Мэттью замер, потом с отвращением отшвырнул приставучку в сторону, сплюнул и утер рот.
- Фу, ты, гадость какая.
Целоваться с мертвыми, даже теми, кого он сам потом стал бы с большим аппетитом есть, ему еще не приходилось. Поднявшись с пола и найдя в камере подходящий кусок, который при жизни, кажется, и был указанной хозяйкой почкой, Мэттью запихнул выдранную голову обратно в ларь, зарыл его и направился обратно. Других сокровищ, к глубокому разочарованию молодого человека, он не нашел.
- Давайте руку, - сказал Мэтт Аделаиде, вернувшись из похода.
Он завернул смерзшуюся почку в первое попавшее полотенце, не думая о том, что оно может стоить столько, сколько он отдал за самые дорогие в своей жизни ботинки (67 фунтов между прочим!), и приложил средство первой медицинской помощи к ожогу, хорошенько прижимая.
- Может быть неприятно, даже больно, но вы потерпите, - утешил он женщину. – Если долго держать, то и следа не останется. Конечно, если мы не слишком долго тянули с лечением.
Какое-то время Мэтт удерживал почку и руку Аделаиды, пока до него не дошло, что в общем-то это смотрится не совсем прилично.
- Держите, - чуть резковато от смущения отпихнул руку от себя Мэттью и чтобы исправить ситуацию хоть как-то пробурчал, - Может вам еще чем помочь?
Да, знала бы миссис МакРей как он добывал эту почку, то едва ли согласилась бы на столь щедрое предложение.