Горизонт ещё только начинал розоветь, когда из лишь готовившегося встречать утро предпраздничного, но всё же рабочего дня городка выехала одинокая машина. Бушевавшая всю ночь метель улеглась всего за час до рассвета, и в утреннем полумраке нечищеная дорога сливалась с протянувшимися по обе стороны от неё заметёнными снегом полями.
Белое безмолвие тянулось насколько хватало глаз, и лишь на горизонте почти зловещей тёмной громадой маячила горная цепь, перед которой причудливым садом протянулся закованный в снег и лёд вековой лес, казавшийся бескрайним садом Снежной Королевы.
К горам-то и держал путь одинокий автомобиль, в салоне которого были лишь две девушки.
Та из них, что была моложе, сидела за рулём и внимательно смотрела на едва угадывавшуюся в белом безмолвии дорогу. Её облачённая в потёртую утеплённую кожаную куртку, из-за воротника которой выглядывал белый шарф, поношенные плотные кожаные брюки, стоптанные высокие зимние сапоги и треух, из-под которого торчали рыжие пряди, с поднятыми наушниками и задком, определённо верой и правдой по много лет служивший не одному хозяину,  пассажирка, выглядевшая старше её года на четыре, едва заметно нервничала, поглядывая то на тёмные силуэты гор, медленно, но верно становившиеся всё отчётливее в постепенно светлевшем утреннем небе, то на белое полотно заметённой снегом дороги, то на лежавшие у неё на коленях кожаные перчатки с меховой подкладкой.
Сложно было сказать, вызвана ли лёгкая нервозность рыжей предвкушением того, что ожидало девушек там, куда они держали путь – на высочайшей из горных вершин острова, которую они решили покорить этим зимним днём, или же сомнениями в том, что она правильно поступила, вызвавшись участвовать в этом походе.
Они познакомились накануне днём. Не прошло и недели с тех пор, как рыжая приехала в Северный Солуэй, а официанткой в городском пабе она работала и вовсе лишь третий день, и потому ещё не успела выучить его завсегдатаев наизусть, вследствие чего предпочитала больше вертеться в зале, прислушиваясь к разговорам посетителей и наблюдая за их поведением, чтобы составить о них хоть какое-то представление.
Когда в пабе появилась девушка, сидевшая сейчас за рулём автомобиля, бизнес-ланч уже успел закончиться, а время ужина ещё не пришло, и потому посетителей почти не было. Она заняла место за столиком у окна и, когда попросила принести ей счёт, посетовала, что ей, по всей видимости, придётся идти в горы в одиночку. Официантка, ещё толком не успевшая познакомиться ни с островом, на котором поселилась, ни даже непосредственно с городком, тут же вызвалась отправиться с ней. К её удивлению, юная альпинистка с охотой приняла это предложение.
Не откладывая дела в долгий ящик, девушки решили отправиться в горы на следующий же день, благо у рыжей он был выходным. Её новая знакомая взяла на себя разработку маршрута и подготовку снаряжения, а на жаждавшую приключений официантку легла обязанность подготовить всё необходимое для организации привалов – принадлежности по разведению костров, простые в приготовлении продукты и чай.
Автомобиль въехал в закованный в зимнее убранство лес. Яркое, но не приносящее тепла зимнее солнце уже показалось из-за горизонта, и лёд и иней искрились в его холодных лучах всеми оттенками красного и розового.
Из груди рыжей вырвался полный восхищения вздох. Она подняла взгляд на горную гряду, одетую лучами утреннего солнца в багрец и золото. Покрытая снегом вершина, на которую и задумали взойти девушки, нестерпимо сверкала, заставляя её отвести глаза.
– До чего же здесь красиво, – негромко произнесла рыжая. В её голосе ощущался сильный немецкий акцент.
В нескольких километрах от гор девушкам пришлось остановиться – дорога обрывалась, и начинался лес, через который проехать можно было, разве что, на танке.
Рыжая положила руку на ручку дверцы и бросила на водителя вопросительный взгляд.

– Завидую тебе, – дружески улыбнулась рыжая. – Я могу кому угодно фору в лесу дать, но на гору ещё ни разу не поднималась.
Хотя она действительно имела богатый опыт хождения в походы, а потому умела и поставить палатку, и развести костёр, ей до этого дня не доводилось бывать в горах, а потому, когда вечером немка решала, во что одеться для восхождения на вершину, то выбрала самые тёплые из имевшихся у неё вещей, коих, впрочем, в её захваченном на остров весьма скудном гардеробе было не так уж и много. Поэтому, когда новая подруга предложила ей переодеться, девушка благодарно кивнула и забралась на заднее сидение машины.
Идейный вдохновитель и руководитель их экспедиции хоть и была младше рыжей, но превосходила её ростом. Спасало положение лишь то, что обе девушки обладали схожей комплекцией, а потому кофта и куртка новой подруги подошли рыжей, хоть рукава и оказались самую малость длинны, но повоевав несколько минут с голенищами своих сапог и штанинами предложенных новой подругой брюк, всё же осталась в собственных штанах, хоть и понимала, что рискует отморозить себе не только ноги и место, откуда они растут, но и куда более важные органы. Закончив переодеваться и надев под треух балаклаву, немка выбралась из машины и устремила долгий взгляд в указанном девушкой направлении.
– Всегда мечтала на гору, на которой никто до меня не бывал, взойти, – задумчиво произнесла она и с усмешкой покачала головой. – Какая я глупая. Наверно, таких вершин уже и не осталось, не так ли, Астрид? – рыжая перевела взгляд на подругу и приняла из её рук свои рюкзак и термос. Полминуты спустя первый уже был у неё на спине, а второй покачивался на поясе.
– Построили вы… – немка задумалась на минуту, подбирая слово, – …хижину на вершине? Впечатляет, – она улыбнулась глазами.
Тем временем утреннее солнце уже поднялось над горизонтом, и пурпур и золото, в которые оно одело заснеженные склоны, сошли на нет, уступая место ослепительному белому сиянию.
Немка достала две пары старомодных круглых мотоциклетных очков с кожаными наглазниками и затемнёнными стёклами.
– Уверена, у тебя и свои есть, но я запасные, на всякий случай, захватила, – негромко произнесла она и, надев одну из них, протянула другую Астрид.