- Я сказала – нет! Не хочу. Митчем отлично справлялся, никуда не денется, выздоровеет и вернется, - девушка быстро поднималась по лестнице наверх, хватаясь затянутой в кожаную перчатку ручкой за поручни. Каблучки звонко цокали по каменным ступеням и почти заглушали тихий голос оставшегося внизу мужчины. Тридцати семилетний Петр Алексеевич не кричал на свою жену, он просто делал так, как считал нужным. Мораг может сколько угодно ее душе кричать, плеваться ядом и злиться. Все равно важные вопросы он решит по-своему. В этом был он весь, и в этом была одна из причин ее выбора.
Этим ярким и на удивление для ноября солнечным днем, мир в семье Каменевых нарушился внезапным объявлением о появлении нового охранника. Прежний, получив ранение при исполнении, не сможет нести службу некоторое время, а ввиду обострившейся ситуации, даже тут, в Лондоне, на постоянном месте жительства, как оказывается присутствует опасность жизни. А Мораг… В жизни Петра это была не единственная женщина, но определенно сейчас она ему требовалась живая, невредимая и счастливая. Если с последним он блестяще справлялся сам, то вот первые два пункта лично обеспечить не мог, зато знал кто может.
- Он придет сегодня в четыре. И не заставляй гостя ждать, - спокойный и ровный мужской голос огласил гостиную и весь лестничный пролет, пронесся по коридорам и определенно донесся до слуха убежавшей наверх девушки.

Четыре часа дня. Особняк Каменевых на одной из улочек Лондона. Гостиная.
Мораг спустилась со второго этажа без нескольких минут четыре. Светлое платье строго по фигуре скрывает колени, но полностью открывает руки. Удобные бежевые туфли на каблуке и зачесанные назад черные, блестящие волосы. Она улыбается. Той мягкой, спокойной улыбкой, что была наклеена на ее лицо все время работы при посольстве. И теперь примеряемой вот для такого случая как сейчас – вроде и не хочется, а надо.
Петр Алексеевич в компании с начальником службы безопасности уже находились в гостиной и беседовали с высоким крепко сбитым мужчиной. Мораг усмехнулась. Чего-то такого она определенно ждала. Конечно, при ней выдавать инструкции было бы не комфортно, а вот заставить ее прийти позже и пропустить официальную часть, лишить шанса даже выказать сопротивление. Это было все в его манере.
Гордо подняв головку, девушка медленно вошла в комнату и, застыв на пару секунд у дверей, очаровательно улыбнулась всем собравшимся, никого не выделяя специально.
- Приветствую в нашем доме. Вам уже предложили чай, кофе? – она мила. Наиграно мила и проницательный человек может понять это с самых первых слов, от одного звука ее голоса, тона. Мораг не стала позволять разглядывать себя как куклу, быстро преодолев свободное пространство комнаты, она присела в кресло, перекрестив лодыжки и сдвинув чуть в сторону относительно коленей. Руки уложила на подлокотник и вновь подняла темные глаз на мужчин. Все трое такие разные.
Она улыбнулась, иначе, хитрее.

Мораг держала на устах улыбку. Дежурную, простую, обязательную в таких случаях. Она тоже внимательно окинула взглядом нового мужчину. Ей не дали шанса высказать свое мнение, задвинули за угол, защитили ее жизнь, руководствуясь только своими собственными взглядами на реальность. Что ж. Не в первой. Девушка отвлеклась от лицезрения и опустила ресницы. Темные глаза несколько мгновений разглядывали край платья, а потом вновь вскинулись. Она включилась в диалог.
- О, соглашайтесь, мистер Макрей, - Мораг язвительно усмехнулась и быстро облизнула губки, - В стане обаяшек должен быть хоть какой-нибудь проблеск, - она вновь сверлила темными глазами мужчину. Надменная, смешливая. Ей преподносили новую игрушку, и она должна суметь придумать игры, которые станут интересными им обоим.
Хотя. Ведь все не так. Внутри, где-то там спрятанное за броней ехидства и сарказма бьется сердце. Раненое угрозами, тронутое и задетое нападением. Переживающее и волнующееся за тех, кто пострадал вместо нее. Такое нежное и мягкое оно слишком надежно скрыто. Настолько надежно, что и любимый супруг обеспокоился вменяемостью девушки после потрясения, подозревая в ее холодности глубочайшее шоковое состояние. Нет. Он оказался не прав, и те врачи, которых он все-таки притащил к ней, также развели руками. «У мисс Каменевой, нет шока», - говорили они. «Она абсолютно спокойна», - твердили они. И ему пришлось поверить. Поверить и ужаснуться – не приходилось еще мужчине видеть жену такой.
Однако душевные переживания для того и остаются скрытыми далеко внутри каждого, чтобы не смущать окружение лишней мишурой чувств. Мораг давно уяснила эту простую истину и держала лицо в любых обстоятельствах. Вот и сейчас, нет бы кликнуть слугу – девушка сама встала с кресла и очень медленно обогнув диванчик, где сидел Петр Алексеевич, приблизилась к бару. По пути она совсем легко, почти невесомо провела пальцами по плечу мужа, то ли одобряя его выбор, то ли обещая серьезный разговор позже. Кто разберет уловки женщины? Тем более такой женщины.
Высокий стеклянный бар из темного дерева располагался в нише слева от окна. Полукруглая дверца без скрипа отворилась и открыла глазам разнообразие бутылок. Виски, текила, коньяк, ром, различные вина и даже русская водка – выбор был богатым. Мораг не задумываясь установила на поднос два коньячных бокала и один на длинной тонкой ножке, высокий и узкий для белого вина. Чуть замявшись в выборе четвертого, она все же обернулась к мужчинам у окна и произнесла.
- Мистер Макрей, что предпочитаете выпить вы? – она улыбалась хитро и с лукавым огоньком в глазах добавила, - Пока вы не на службе, ведь можете себе позволить.
Высокий, явно выше нее, крепкий, но не широкий как привычная охрана. Сосредоточенное, серьезное лицо. Чего от него можно ожидать? Как быстро он двигается? И на что вообще способен? Девушка пользовалась моментом и задумчиво скользила взглядом по фигуре нового охранника, беззастенчиво изучала. Все-таки хозяйка в этом доме именно она, а этот человек пришлый. Наемник.
От Петра Алексеевича не ускользнули взгляды, что бросала супруга на нового телохранителя. Однако он придавал им совершенно иное значение. Чувство ревности не ведомо ему, но вот страха. Способен ли этот жилистый крепыш на то, о чем рассказывает Влад. Можно ли ему доверить безопасность той, которой был обязан. Он тоже смотрел на Макрея. Тяжело, долго. Густые брови нахмурены, серые глаза серьезны. А тонкие губы едва улыбаются. Мораг была в своем репертуаре, противная и скверная, отпугнет ли это новенького – покажет время. А пока она беззастенчиво разнесет напитки мужчинам, и сама пригубит такое противное белое вино.