В этот солнечный декабрьский день Скотт, как и весь его класс, раньше обычного покинул стены солуэйской начальной школы. Ребятня с большим энтузиазмом приняла новость о том, что учитель музыки миссис Хилл подхватила сезонную простуду, и последнего урока не будет. Орава из пятнадцати голов высыпала из дверей храма знаний, не дожидаясь, пока о внеплановом завершении учебного дня сообщат родителям. Все разбрелись кто куда, а Скотт в компании троих лучших друзей двинулся в сторону фермерских участков. По дороге домой дети вели бурную дискуссию о том, какой герой комиксов лучше: Бэтмен или Человек Паук.
- Бэтмен - придурок! - Рассуждал Эдвард Скофилд, словно темой беседы были не выдуманные персонажи, а известные политики, - сами подумайте, если бы не его дурацкое "никого и ни при каких обстоятельствах нельзя убивать" и "каждая жизнь бесценна", многих жертв можно было бы избежать, а Готем давно был бы мирным городом...
- Откуда, блин, знаешь, может все было бы гораздо хуже?! - Перебил его Сет Гаррисон.
- Знаю и все тут!
- А вот и не знаешь! - Огрызнулся Эдди, - Человек Паук круче!
Скотт не участвовал в дискуссии. Все его мысли занимали сейчас два дела, которые он непременно должен сделать, когда придет домой. Он твердо решил, что сегодня пойдет гулять с Буллитом без поводка, так как тот исправно слушался всех команд во дворе, а мальчишка верил в благоразумие своего питомца. Да и щенок уже достаточно вырос и излазил весь участок вдоль и поперек, активно интересуясь окрестностями за его пределами.
Не успел Скотти мысленно переключиться на второе дело дня, как Энди Кирст спросил его мнение по интересовавшему всех вопросу.
- Сорвиголова, - не думая, ответил Годфрей. Он и представить себе не мог, к чему приведет одно слово, брошенное вскользь.
- Да ладно! - Возмутился Счастливчик Гаррисон, - Не верю я, что слепой хрен может вибрациями видеть! Он просто слепой придурок! Вся эта история на ладан дышит, не ожидал от тебя, Годфрей. - Он неодобрительно двинул кулаком Скотта в плечо.
- Прямо как эта малолетка Лоуренс! - Подхватил Эдди.
- Он не видит вибрациями, он слышит... - Попытался оправдать свой выбор Скотт, но было уже бесполезно: механизм был запущен.
- Ага! А видали, как она ржачно приложилась к дверному косяку на входе в класс в прошлый понедельник? - Произнося эти слова, Энди показал, как это все происходило, словно решил сыграть в шарады, - я чуть штаны не намочил со смеху! - И залился здоровым конским ржанием, несмотря на свой юный возраст. Все дружно его поддержали. Уж очень потешно выглядел в тот момент Энди Кирстон.
- А я смотрю, Энди, ты к ней неровно дышишь, а? - отсмеявшись, с иронией в голосе заметил Сет, он прикрыл глаза и сложил губы трубочкой, в гротескном поцелуе, - Ниша то, Ниша се, Ниша, иди я тебя поце...
Закончить фразу он не успел, ибо Большой Кирст всем весом своего тела бросился на вольно мыслящего друга, и, сбив того с ног, повалил в девственно чистый снежный сугроб. Парочка покатилась по склону в овраг, издавая злобные рычащие звуки. Ну, точь-в-точь  бешеные коты-переростки, и над этим тоже можно было бы посмеяться, если бы Кирстон Младший не был настроен серьезно, а он был.
Скотт и Эдди кинулись разнимать этот клубок плюющихся ядом змей, и это стоило им не малых усилий. Правда, уже через пять минут все обиды были забыты, а дерущиеся пришли к выводу, что во всем виновата мелкая сучка, и она, соответственно, поплатится за внесенный в их крепкую дружбу разлад.

***
С Буллитом на руках Скотти выскоьзнул на улицу, бесшумно прикрыв за собой дверь. Отец был на работе, Мэри в школе, а мама отсыпалась после ночной смены, и мальцу не хотелось ее будить - так что никто не знал, что Скотт бывал дома. Он миновал двор и только когда оказался за калиткой, выпустил щенка в снег. Тот комично поднимал лапки, неуклюже продвигаясь вперед, оставлял за собой маленькие аккуратные следы. Скотти улыбнулся, глядя на своего любимца: было чем гордиться.
Мальчик и его верный друг, который никогда не посмеется над его мнением, никогда не ущипнет за нос или не заставит участвовать в рисковом деле, пересекли пастбище, на котором летом пасли крупный рогатый скот. Теперь оно было белое, как парное молоко. В планы Скотта входило сделать большую дугу через поле, пруд, что находилось в глубине острова, зацепить лес и по длинной хорде, являвшейся ничем иным кроме как дорогой, вернуться обратно домой. Он также думал о другом деле, которое ждало его по возвращению.
Рождество уже на следующей неделе, а Годфреи еще не нарядили ель. Скотт был чрезвычайно возмущен подобной несправедливостью - он уже не раз приставал к отцу, прося поставить лесную красавицу, даже место хорошенько расчистил - и уже предвкушал, как заберется на чердак, чтобы разобрать коробки со старыми елочными украшениями, мишурой и гирляндами (последние были совсем не старые, а новые, горели всеми цветами радуги и имели в своем арсенале не один режим мигания лампочек).
На подступах к озеру младший Годфрей заметил невысокую фигурку, бредущую по кем-то протоптанной тропке к пруду. Она вела себя несколько необычно, и Скотт не сразу распознал в ней ту самую виновницу ссоры Энди и Счастливчика Гаррисона. Мальчик остановился, наблюдая за осторожно ступающей Нишей Лоуренс, тогда как Буллит продолжал забавно поднимать лапки, мордочкой прокладывая себе путь.
Скотт хмурился, не в силах понять, что могла здесь забыть эта нелюдимая малявка. И он уже пожалел, что выбрал такой маршрут своей прогулки, потому что Буллит оторвался от него на добрых двадцать футов, и мальчик не мог остаться незамеченным. В это время девочка уже спустилась к водоему и шла по льду, припорошенному снегом. Скотт даже подумал, неужели та вздумала покупаться в этот чудесный декабрьский день. Не найдя в этом ничего смешного, Годфрей двинулся вперед, и в тот же момент Ниша резко повернулась на сто восемьдесят градусов и через мгновение уже лежала на спине.
- Ты что творишь, дуреха?? Там же пруд! - Закричал Скотт во все горло. В кровь выбросилось столько адреналина, что ноги стали ватными, и он, не чувствуя их бросился бегом к распластавшейся на льду девчонке. Сперва ему даже показалось, что она ушла под воду с головой, от чего стало еще страшнее: он еще никогда не был свидетелем чьей либо смерти.
Буллит же, полагая, что крики хозяина и внезапный бег - очередная игра, радостно лая, помчался к возмутительнице спокойствия, не позволяя Скотту себя обогнать. Щенок первым достиг финиша и навалился лапами на грудь девочки, виляя хвостом. Его влажный горячий язык быстро нашел ее лицо и принялся покрывать влажными собачьими поцелуями. Пес не обращал внимания на сопротивление. В этот момент Скотт пожалел, что не взял с собой поводок. Никакие "Фу!" и "Булит, нельзя!" не возымели должного эффекта.
Как только Годфрей оказался рядом со сладкой парочкой, он одной рукой подхватил непослушного любителя нежностей, а другую протянул незрячей, крепко ловя ее за предплечье. Он смотрел в невидящие глаза, которые никак не отвечали на его взгляд и это пугало его не меньше все этой ситуации. Он понял, почему эту маленькую безобидную девочку так гнобили: ее попросту боялись.
- Давай, поднимайся, - Пролепетал он, помогая ей в этом нелегком деле, - че ты тут делаешь? Искупаться решила? Вроде как не сезон. - Скотт оглядел маленькую фигурку с ног до головы, отмечая, какие красивые у девочки волосы, только растрепанные и все в снегу. - Ты не ушиблась? - Он все еще держал ее за руку.

Не там повернула...И не мудрено, когда вокруг тебя одна темнота, будь то ночь или день. Скотт не знал, родилась его новая знакомая такой или потеряла зрение при каких-то не самых благоприятных обстоятельствах , но он знал точно, что ей сейчас не сладко. И не только из-за постоянных подколов и издевательств. Скотт закрыл глаза, невольно ставя себя на место девочки. Пропало все: небо, ярко-белый освещенный солнцем снег - только алая пелена. Свет упрямо пробивался сквозь тонкую кожу век, придавая темноте яркие оттенки. Но ведь она не видит даже этого.
Маленькая ручка перестала ощущаться в ладони Скотта, и он открыл глаза, вернувшись в окружавшую его реальность. Все вокруг стало еще ярче, чем было прежде. Вот тропинка, по которой шла Ниша, а вон там подальше прорубь, к которой как раз и вела эта самая тропинка. Теперь стало ясно, каким образом слепая попала на лед.
- Ага, если идти вон туда... - Скотт осекся, понимая, что нет никакого смысла в его кивке в нужную сторону, и поспешил поправить себя. - Я покажу. А сама-то ты где живешь? - Поинтересовался он, наблюдая, как девочка шарит по снегу пальчиками, явно пытаясь что-то нащупать.
Тем временем, извиваясь всем телом, Буллит порывался покинуть руки хозяина, чтобы оказаться как можно ближе к этому новому и безумно интересному объекту, с которым было так весело играть. Хоть Буллит и был щенком, но он все же был щенком английской овчарки, и наел уже достаточно веса, чтобы оказывать достойное сопротивление мальчику одиннадцати лет. Опасаясь, что питомец может вырваться, Скотт наклонился к земле, и в этот самый момент неугомонное создание вывернулось-таки из порядком замерзших рук Скотта. Молодой пес кинулся сначала к девочке, ткнулся носом ей в руку, а затем резко сменил траекторию движения и направился к длинной палке, которая лежала неподалеку. Только теперь Годфрей заметил ее и понял, что так тщетно искала Лоуренс.
Вцепившись зубами в палку, Буллит вместо того, чтобы как его учили, принесли ее, со всех лап помчался прочь, к проруби. Обогнув зияющую во льду дыру внушительных размеров (в нее легко могла провалиться нога взрослого мужчины, что уж говорить о детской), он отправился дальше к середине пруда, оставляя за собой неглубокую борозду. У Скотта дыхание перехватило, когда любимец миновал опасный участок. Сам Скотт уже перемахнул через препятствие и, стараясь не навернуться на льду, довольно успешно догонял беглеца.
- Стой мелкий засранец! - Вопил Скотт. Теперь-то он знал наверняка, что не самым лучшим образом натренировал щенка. Он полностью сконцентрировался на поимке питомца и не оборачивался назад.

Отредактировано Scott Godfrey (2016-11-07 14:57:24)

Еще чуть-чуть... Всего пять футов разделяло голодного до игр щенка и его хозяина. Улучшив момент, Скотт сделал последний рывок и, приземлившись животом на лед, поймал-таки Буллита за заднюю лапу. Тот заскулил от неожиданности и смятения. Повалившись на спину, принялся молотить лапами по воздуху, пытаясь тяпнуть мальчика за пальцы. Палка, очевидно служившая девочке заместо глаз, откатилась в сторону, поэтому Скотту пришлось за ней тянуться. И в тот самый момент, когда его пальцы коснулись влажного от собачьей слюны пластика, уши пронзил оглушительный крик, который сопровождал странный звук, словно в ведро с водой погрузили подушку, набитую камнями.
От резкого поворота головы хрустнули шейные позвонки. Капюшон, все это время накинутый на макушку, мешал увидеть, что происходило сзади, и Скотт никак не мог понять, в чем дело. Подобные крики не предвещали ничего хорошего, но может слепая просто в очередной раз подскользнулась, а девчонки, они же такие: всегда оглушительно визжат по любому поводу. Как бы Скотту не хотелось верить в это полное оптимизма предположение, его не отпускало ощущение чего-то ужасного. Такого, чего просто не могло случиться с маленькими детьми.
Но это ужасное случилось: Ниша исчезла, а вместо нее на том месте, где рыбаки этим утром сделали прорубь, была голова со сбитой на бок шапкой и огромными на все лицо глазами, в которых, несмотря на их неспособность видеть окружающий мир, читался настоящий страх. Под носом девочки размазалась кровь. Ниша Лоуренс сейчас была точь в точь как белый человек, закопанный в песок аборигенами и обреченный на мучительную смерть от обезвоживания.
Потеряв дар речи от ужаса, Скотт, тем не менее, на сколько мог быстро пополз к голове, все еще вопящей во все горло. Даже в таком состоянии, он понимал, что ползти на четвереньках - единственно верное решение с учетом окружения. В считанные секунды, которые, впрочем, представились Годфрею целой вечностью, он оказался на месте. Одной рукой крепко ухватившись за ворот, а другой за рукав куртки, Скотт потянул девочку наверх. Он и представить себе не мог, что такое хрупкое, на первый взгляд, создание, может оказаться таким неподъемным. Мальчишка взмок, несмотря на мороз. Из носа текли сопли, а он даже не мог их вытереть. Когда ему все же удалось вытянуть Нишу по пояс, он перехватил ее за руки, поразительно контрастирующие по температуре: та, что была под водой - холодная как лед, а другая по сравнению с первой - горячая и пульсирующая. И вновь тянуть, тянуть, тянуть.
- Давай, помогай мне, - сквозь зубы цедил Скотт, обращаясь скорее к себе, нежели к малышке Лоуренс, - осталось совсем немного. И все будет за-ши-бись! - На последнем слоге Годфрей обхватил мокрую фигурку и окончательно втащил на твердую поверхность. И вот они лежали так, как два влюбленных моржа, а ее длинные черные волосы лезли ему в рот.
- Ты таки искупалась, как водичка? - Скотти издал нервный смешок, отплевываясь, и приподнялся на локте. Он не представлял, что делать дальше, но инстинкты подсказывали, что движение - ключ к выживанию, а для Ниши это выживание было сейчас не просто словом.

Скотт лежал на спине, глядя в небо, в глубокой синеве которого не проплывало ни единого облачка. В горле першило от того, что он надышался морозным воздухом, пока вытаскивал маленькую купальщицу. Кстати о ней. Годфрей больше не чувствовал тяжести у себя на груди. Вместо этого до его ушей донесся жалобный, тихий и очень горький звук. Это был плачь.
От этого звука Скотту самому захотелось плакать. Он с трудом сглотнул огромный ком в горле, понимая, что если сейчас даст слабину, то потеряет драгоценные мгновения. А еще потому, что он же мужчина, а настоящие мужчины не пускают нюни. Нюни - удел девчонок. Руководствуясь этим, он поднялся с ослепительного снега, блестевшего на солнце подобно драгоценностям, и осмотрелся вокруг, лихорадочно размышляя, каким путем стоит пойти. Он уже решил, что лучше всего будет отвести дрожащую Нишу Лоуренс на ферму Годфреев. По одной простой причине: ферма его родителей была единственным в окрестностях местом (не считая старого домика мистера Кавендиша, который тот давно уже - на сколько знал Скотт - безуспешно пытался сдать кому-нибудь из приезжих) где можно было отогреться. Возвращаться тем путем, которым они с Буллитом сюда пришли, не вариант - слишком долго, а если пойти по дороге, то можно даже поймать попутку. Правда, придется подняться по склону. И здесь Скотти видел плюсы: подъем в горку требовал усилий, а значит мог согреть.
Неподалеку Буллит копался в снегу, непринужденно и весело роя лапами ямки. Скотт громко и уверенно скомандовал "домой!", и молодой пес тут же бросился к хозяину. Быть может, именно уверенности не хватало в голосе мальчика, когда щенок отказывался слушаться. Скотт наклонился к девочке и поймал ее за руку.
- Пошли скорее, иначе замерзнешь тут насмерть. - Неуверенно произнес он. Годфрей сомневался, что выбрал правильные слова в данной ситуации, так как они больше смахивали на угрозу, чем на ободрение, но что сказано, то сказано. - Не плачь только... Ты хоть разговаривать умеешь? А то может еще и немая.
Обняв Нишу за плечи, чтобы та не падала, и держа ее за руку, Скотт двинулся через пруд к дороге. Он чувствовал, как мокрая куртка ее владелицы застывает на морозе, а тоненькая корочка ломается под его пальцами, когда он креп прижимает к себе спутницу. Следом за этой странной парочкой неспешно трусил Буллит. Палку Ниши щенок оставил лежать забытой в снегу. Даже сейчас девочка явно переживала по поводу того, что в ее руках не было привычной вещи.
- Забудь о палке, я тебе новую вырежу и даже ошкурю, у папы есть рубанок, и пилы, и топор, и все такое. - Успокоил он девочку, подталкивая вперед. - Или потом сходим за ней вместе, когда ты перестанешь так трястись.
Не успели они добраться до дороги, как Скотт остановился и озабоченно посмотрел на спутницу, которая не прекращала дрожать. Он нахмурился. Такое положение вещей ему совсем не нравилось.
- Вот что... - Заявил Скотт, дергая ползунок молнии вниз и расстегивая на себе куртку, - Снимай это, - он ткнул Нишу пальцем в грудь и занялся ее курткой. И вот Лоуренс уже стояла, укутанная в необъятный для такой маленькой девочки пуховик, а Годфрей затягивал потуже капюшон на ее голове. Он прекрасно понимал, что нижняя одежда Ниши такая же мокрая и холодная, но ничего не мог с этим поделать. Он в который раз наклонился к ней, словно она от этого должна была лучше его слышать, и заглянул в незрячие глаза (никак не мог свыкнуться с тем, что она его не видит).
- А теперь побежали, - выпуская изо рта облачка пара, сказал он. Чтобы восполнить недостаток тепла, Скотти поймал Буллита и прижал теплый комок к груди. Еще чуть-чуть и они уже очутились на дороге, ведущей к ферме Годфреев.

Прогулка с Буллитом обычно занимала часа два. Скотт специально выбирал обходные пути и растягивал отведенное на променад время, чтобы любимец мог в волю набегаться, вымотаться и не требовать слишком много внимания по возвращении домой. Расстояние от дома до озера составляло процентов семьдесят от всего извилистого маршрута. Однако оставшиеся тридцать процентов отняли у странной парочки не меньше десяти минут на то, чтобы добраться до фермы.
Всю дорогу Скотти одной рукой стискивал Буллита, а другой - крепко сжимал ладошку Ниши, тянул девочку за собой, заставляя двигаться быстрее. Он сам уже порядком задыхался от непрерывного бега и жадно хватал ртом воздух. От чрезмерной вентиляции легких кружилась голова. Двигались они не так чтобы быстро, но даже такие жалкие потуги давались с трудом. Скотт очень надеялся на редкий пикап, нагруженный запасами на зиму, или даже легковушку, но по пути к дому им не встретилось ни одной машины. В будний день все с самого утра были в городе.
Ноги предательски заплетались, а тут еще девчонка, значительно тормозила продвижение вперед, то и дело спотыкаясь. Однако Скотт вцепился взглядом в заднюю стену своего дома и не отпускал ни на мгновение. Боялся даже моргнуть, словно, если он хоть на миг потеряет из виду ферму, она исчезнет, будто бы ее и не было вовсе.
И вот они уже на территории фермы. Калитка оказалась открытой, видимо Годфрей опять забыл затворить ее. Узнай об этом отец, ему бы влетело. Они пробежали еще немного, минуя домик на дереве и павильон, в котором чему-то возмущались куры. Буллита выпустили из крепких объятий хозяина, и тот, по-собачьи радуясь своей свободе, припустил к дому, в два счета обогнав запыхавшихся детей.
Скотти разжал ладонь, отпуская девочку, и тяжело дышал, наклонившись. Боковым зрением сквозь занавес волос он заметил, как что-то рухнуло на снег. А он то думал, что большего испуга за этот день, да что уж там, за всю жизнь, не испытает. Но как же он ошибался. Дети по натуре своей так наивны.
Такое Скотт видел разве что в фильмах ужасов, когда человека трясло, а глаза у него закатывались, и видны были только белки. В таких людей обычно вселялись демоны. Но в реальной жизни никаких демонов не существовало, по крайней мере Скотту твердили об этом постоянно. Припадок. Вот, что это было на самом деле. Только Годфрею не приходилось сталкиваться с подобным, а потому он не знал, что делать.
- Прекрати это! Перестань! Хватит! - Умолял мальчишка. Он упал перед девочкой на колени, но боялся прикоснуться, не зная, какая реакция за этим последует. И все же что-то подсказывало ему, что медлить нельзя. Он попытался поднять ее, но она была слишком тяжелая. Тогда он подхватил ее под мышки, и пятясь назад, потащил к заднему крыльцу. Он старался не смотреть на нее. Он так боялся, что вот сейчас она умрет у него на руках. А ведь это он виноват, он не сказал "стой здесь, не двигайся, здесь опасно для такой как ты". Всего несколько простых слов. Несказанных слов. И вот, какие жуткие последствия.
Кое-как затащив свою гостью в дом, Скотт наклонился к ней, касаясь холодного мокрого лба ладонью. За своей спиной он услышал немного сонный встревоженный голос матери.
- Милый, ты дома? Что-то случилось? Что ты так расшу... - Ее приветственный монолог оборвался на полуслове. А глаза в ужасе расширились, стали похожи на два огромных блюдца.
- Я... я гулял... - Сбивчиво принялся объяснять сын Линды Годфрей, - а там она, а потом Буллит, а Ниша... - голос мальчика стал каким-то совсем детским, высоким, и он заплакал. Сквозь слезы Годфрей младший продолжал свое повествование. - Она... п-провалииилась в проооруубь... Мм-мыыы бежааали, - он шмыгал носом, - ааа..потом она ууупала...иии....
- Скотт, скорее неси банку со спиртом! Она в нижнем шкафу справа от мойки! Полотенца! - скомандовала Линда Годфрей и, посадилв девочку на скамейку, стаскивала с нее сапоги. Пальцы ее дрожали, однако это не сильно мешало. - Все будет хорошо, малышка, сейчас мы тебя согреем, - ласково приговаривала женщина, стараясь придать голосу уверенности.
Скотти судорожно искал все, что велела найти мама. Полотенца валились из рук, дверца шкафчика не хотела открываться, тут еще эта проклятая кошка липла к ногам как банный лист к жопе. Мальчик со злостью пнул животное. Рыжая тварь зашипела и ретировалась с кухни.
Когда Скотт вернулся в прихожую, прижимая к груди банку со спиртом и полотенца, мамы и Ниши уже не было. Он окликнул мать и на ее голос двинулся в ванную на первом этаже. Он шел по тропке из разбросанных девчачьих вещей, среди которых его взгляду попались трусики. При виде этого детского, но все же принадлежавшего представительнице слабого пола, атрибута, легкий румянец посетил его щеки. Они уже высохли от слез.
Скотт заглянул в приоткрытую дверь ванной комнаты. Он свалил все, что принес на бельевой ящик, и постарался поскорее уйти. Все же, ему не удалось не заметить маленькое обнаженное тельце, от чего румянец на щеках стал ярче.
- Чайник поставь, - не оборачиваясь, дала дальнейшие указания Линда, - Скотт, скорее, не буду же я ее спиртом поить! - В голосе чувствовалось раздражение. Оно было всецело направлено на сына. - И одеяло! Принеси сверху свое одеяло! - крикнула она вдогонку, отвинчивая крышку.
Через пару минут вскипел чайник, и Годфрею понадобилось еще немного времени, чтобы определиться с чаем для своей гостьи. Он выбрал свой любимый. Вернувшись к двери ванной, которая теперь была плотно закрыта, он постучался, оставил кружку с горячим чаем на полу и ушел наверх за одеялом. Потом спустился в гостиную и стал ждать, уставившись в одну точку. Ему даже показалось, что всего этого не было на самом деле. Только шум воды из-под крана в ванной говорил об обратном.

Отредактировано Scott Godfrey (2016-11-17 20:56:27)

Миссис Годфрей конечно же слышала про малышку Лоуренс и знала о несчастном случае, городок-то маленький. Впрочем, она не догадывалась, что у девочки могут быть проблемы с общением со сверстниками из-за слепоты. От части Линда была наивна - эта черта ее характера явно передалась Скотту - полагая, что раз уж ее дети хорошо ко всем относятся, в чем она была уверена на сто процентов, то и все остальные должны держать такую высокую планку, не считая, пожалуй, отпрысков какой-нибудь совсем дикой семейки типа Мактавишей. Молчание ребенка она объясняла шоком. Еще бы! Кто в такой ситуации не напугается до полусмерти. Она решила позвонить миссис Лоуренс, когда девочка придет в себя и заговорит.
- Ну, вот и все, теперь ты хотя бы не дрожишь, как осиновый лист на ветру. - Укутывая малышку в полотенце с улыбкой сказала Линда Годфрей. - Давай ты посидишь со Скоттом в гостиной, а я пока просушу твои вещи. А потом будем обедать. Меню на сегодня: жаркое! Только не подумай, что я хвастаюсь, но оно выходит у меня превосходно! А что ты любишь больше всего? - Поинтересовалась миссис Годфрей, не очень-то рассчитывая на ответ. Но она хорошо знала из курса по психологии, который по обыкновению читала перед сном, что верный способ заполучить расположение в общении с трудным ребенком - говорить с ним на равных на отвлеченные темы. Что она и решила попрактиковать, когда подвернулась такая возможность. Она нежно обняла девочку за плечи и вывела из ванной комнаты.

Взгляд Скотта блуждал по книжным полкам, которые расположились по периметру гостиной, не занимая разве что оконные проемы, через которые в комнату лился яркий солнечный свет, уже окрасившийся в закатные тона. Какой же длинный сегодня день. Он тянулся как состав поезда, нагруженный под завязку. А ведь Скотту нужно было столько всего сделать, а тут все с ног на голову перевернулось, он даже ойкнуть не успел.
Младший Годфрей широко зевнул и встал с дивана. Он подозревал, что купание обещает быть долгим, поэтому решил пока забрать с улицы Буллита. Тот уже сидел на открытой веранде, у парадной двери и ожидал, когда его впустят. От мягкой шкурки любимца веяло прохладой и свежестью, когда Скотт прижал Буллита к себе. Щенок и правда в волю набегался и теперь обмяк на руках хозяина,а в желудке его раздавалось едва слышное урчание. Скотт отнес пса на кухню, где того уже ждал его сытный собачий обед. Миска Буллита находилась на подставке, значительно выше кошачьей, однако это не мешало рыжей твари залезать в песью кормушку. Скотта это страшно бесило и добавляло еще один пунктик в список причин, по которым он с удовольствием пристрелил бы питомца своей сестры. Факт того, что кошка была любимицей Мэри тоже считался. Он стоял в списке первым.
Отпустив Буллита обедать, Скотти вскипятил новый чайник. На этот раз он решил развести какао, потому что сам хотел чего-нибудь горячего и сладкого. К тому моменту, как в арке гостиной показались две женские фигуры, одна побольше другая поменьше, Скотт уже сидел на прежнем месте, а на столе стояли две кружки какао с молоком. Напиток источал аппетитный аромат детства.
- Скотт, ты же познакомишь меня со своей подружкой? - Спросила мама, усаживая малышку Лоуренс на диван.
Скотти хотел было возразить, что никакая она ему не подружка, но во время осекся. Это же была мама, а ей явно не понравится такое пренебрежительное отношение к гостье. Да, и потом, она же не станет его дразнить и подкалывать, что он играет со слепой малявкой. Он чуть сдвинулся с насиженного места и передал матери одеяло, которым та накрыла девочку поверх полотенца. Теперь Ниша была как большущий кокон или улей. Смотрелось пугающе.
- Мама, это Ниша Лоуренс, она учится в нашей школе, - уточнил Скотти, словно на Штормовом острове было еще какое-то учебное заведение, дающее среднее образование. - Ниша, это моя мама, миссис Годфрей.
- Можешь звать меня просто Линда, все друзья Скотти так ко мне обращаются. - Поправила сына Линда Годфрей, вновь пытаясь наладить контакт с гостьей. Скотт мгновенно напрягся, когда мама употребила слово "друзья". Ему очень не хотелось, чтобы Эдди или Счастливчик Гаррисон, не говоря уже о Большом Кирсте, узнали о том, что он притащил домой предмет их ежедневных насмешек и издевательств.
- Ну, общайтесь, детки, через час обедать, - заявила миссис Годфрей, поцеловала сына в лоб и покинула гостиную.
Скотт сидел, провожая мать взглядом, и не знал, что обычно делают в такие моменты, когда рядом с тобой сидит девочка и тоже молчит. Неловкое положение исправил Буллит. Животные это умеют. Цокая коготками по дубовому полу, щенок вбежал в комнату. Он тут же направился к гостье, из-за которой поднялось столько шума, и которая вызывала у него такой интерес. Теперь ее пятки пахли мылом, и Буллит ткнулся мокрым носом в теплую детскую кожу. Щенок очень удивился, когда вместо привычного сеанса "ножного почесывания", как называл это Скотт, его бок встретился с пустотой.
- Да не бойся ты его так! Он же не откусит тебе палец, - рассмеялся мальчик, - И вообще, ты ему нравишься. Ну, нравишься, как друг, а не как бифштекс. Он только мне так радуется, - с гордыми нотками в голосе добавил Годфрей. Он поднял Буллита на диван и усадил его девочке на колени. - Погладь Буллита, он это любит. А еще он теплый.
Сытая собачья морда потянулась к лицу девочки, в надежде на этот раз получить долгожданную ласку. Скотт, тем временем, поднял обе кружки с какао.
- Чем ты обычно занимаешься дома? Во что играешь? А музыку какую слушаешь? - Кинулся он с места в карьер, засыпав Нишу вопросами. Он протянул ей кружку. - Держи, только осторожно, горячая.

Кто бы мог подумать, что после всего пережитого хорошее настроение вернется да еще так скоро. А все эта девчонка, точнее то, как она неуклюже управлялась с натиском Буллита. На ее губах заиграла улыбка, и это ее красило. Очень. Быть может, если бы она чаще появлялась на милом детском личике, отношение к Нише было бы другим. Впрочем, когда постоянно, год за годом прибываешь в кромешной темноте, о какой улыбке может идти речь.
Смешинка так и рвалась наружу. Скотт как мог старался сдержать ее, но к такому его сила воли не была готова. Мальчик расхохотался, едва не разлив какао себе на джинсы. Очень уж смешно отбивалась Ниша от поползновений Буллита. И Годфрею пришлось вернуть кружки на прежнее место, чтобы спасти принцессу из лап дракона.
- Вот видишь, не съел же! - давился Скотт смехом, отрывая любвеобильного щенка от гостьи, - А ты боялась! Он просто хочет "слюнку", вот и пытается лизнуть в губы, - объяснял Годфрей. С этими словами он поощрил питомца своей "слюнкой". Буллит с большим энтузиазмом принялся вылизывать хозяйские губы. Обычно девчонки считают подобные выходки мерзкими, но Ниша не могла видеть того, что проделывал Скотт, да и ему, по большому счету, было все равно, что она о нем подумает. По крайней мере, он сейчас так полагал.
Завершив акт поощрения питомца легким щелчком по мокрому любопытному носу, Скотт предоставил Буллита самому себе. Тот тут же нашел что-то интересное под диваном (видимо, закопанный и благополучно забытый им же самим кусок чего-то съестного) и на время оставил девочку в покое. Теперь ничто не могло помешать насладиться какао. Скотт снова протянул напиток Нише, и разжал свои пальцы только после того, как убедился, что кружка не полетит на пол. Его взгляд упал на оголившуюся грудь девочки. Ничего особенного, все как у него самого, однако через три-четыре года все изменится, и при мысли об этом, щеки Скотта вновь порозовели. А все этот чертов журнал, который месяц назад притащил в школу Большой Кирст. Скотт, кончено и раньше видел грудь, но в таких делах все зависит от подачи и контекста. Условия были таковы, что в последнее время мальчишка слишком часто стал задумываться над подобными вещами.
В этот момент он был рад, что Ниша слепая. А еще он был рад тому, что сделал какао, потому что ровным счетом не знал, о чем говорить со своей гостьей. А какао давало время подумать. А задуматься было над чем. Во-первых, девочка явно не горела желанием отвечать на вопросы, во-вторых все вопросы, которые приходили Скотту на ум, так или иначе были связаны со способностью видеть. Посмотреть мультики? Ага, сейчас! Поиграть в диснеевскую монополию, которую подарили Мэри еще когда Скотт на горшок ходил? Крутая идея, ведь девчонкам нравится Дисней, вот только не прокатит. Единственная игра, которая идеально подходила слепой девочке - жмурки, и то, ей пришлось бы вечно водить. Скотт запрокинул голову, допивая последний глоток какао. Он немного обжег язык, и теперь во рту было странное неприятное ощущение. Он посмотрела на Нишу.
- А почему у тебя нет собаки-поводыря? - Поинтересовался он. На этот счет у него были свои догадки, но следовало с чего-то начать общение. Кроме того, разговор о подобных Буллиту имел все шансы на продолжение. - А пойдем, я... - Он хотел сказать "я покажу тебе свою комнату", но как бы ему не хотелось, сделать этого он не мог. - Пойдем в мою комнату? А то здесь все равно нечем заняться. Я дам тебе что-нибудь, ну, это... Одеться, а то ты как гусеница в этом одеяле. - Комплименты давались Скотту с большим трудом, да ему особо и не приходилось пускать в ход свое красноречие. Разве что со взрослыми тетями его жалкие потуги прокатывали на ура, хотя, говорить особо и не приходилось, ведь он еще ребенок, а это уже было залогом успеха. Зато уж если удавалось выдать что-то эдакое, то можно было смело просить все, что душа ни пожелает. А желала она в основном конфет и игр. Но чего можно получить от маленькой слепой девчонки - ничего. Вот и напрягаться не было никакого смысла.
Скотт, вытянув шею, аккуратно, чтобы Ниша не почувствовала, заглянул в ее кружку.

Еще не допила. Ничего, можно и подождать. Зато им не придется сидеть тут и плевать в потолок. А ведь идея Скотта сработала, в этом у него уже не было сомнений. Ниша давала ответы на вопросы, правда не такие развернутые. Они оставляли после себя недосказанность, зато всегда можно задать новые и узнать подробности.
Плюшевая игрушка. В этом не было ничего удивительного. Даже у него были любимые мягкие игрушки, пока не появился Буллит. Сколько себя помнил, Скотт всегда находился в кругу родных и друзей, тем не менее, это не мешало ему играть с игрушками, которых у него, как у младшего в семье, было в избытке. Воспоминания о том, как он строил дома из подушек и вел расследование с плюшевым медведем, которого так и звали мистер Медведь, были еще свежи в памяти. Да и, по большому счету, мистер Медведь не так уж долго лежал в коробке под кроватью вместе с остальными не менее дорогими некогда игрушками. Может сегодня Скотти стряхнет пыль со старого друга.
Эти приятные размышления были прерваны, причем достаточно неожиданным образом. Вот рядом с Годфреем сидела девочка, а вот она уже стояла. Ничего особенного, только стояла она совершенно голая. Прилившая к лицу Скотта кровь сделала его похожим на помидор. А Ниша, казалось бы, ничего не замечала. Ну да, она же не могла себя видеть. Ее волосы рассыпались по плечам, но их длинны не хватало, чтобы прикрыть все нуждающиеся в этом части тела. Скотт вспомнил, как будучи еще совсем маленьким, стал свидетелем сцены между мамой и Мэри, которая отказалась купаться в том самом пруду, в котором меньше двух часов назад побывала Ниша, из-за того, что миссис Годфрей не нашла верх от купальника дочери. Погода была необычайно жаркая, а вода нагрелась аж до двадцати пяти градусов. Скотти пришлось с боем и криками вытаскивать из воды, однако глупую восьмилетнюю девочку так и не удалось уговорить поплавать в одних плавках, как ни старались родители.
Поэтому Скотт не привык к таким откровенным нарядам из ничего. Он стыдливо отвел глаза в сторону, и ему понадобилось несколько секунд, чтобы наконец прийти в себя и забрать пустую кружку. Он молча поднял полотенце и накинул на плечи маленькой Еве.
- Держи крепко, чтобы не упало, я же еще не нашел, что ты наденешь, - пояснил мальчик, пихая края полотенца девочке в ладошку. Он судорожно размышлял, где лежат его старые вещи и пижама с разноцветными машинками. Она будет Нише как раз в пору. - Пошли, только поднимай ноги повыше, чтобы не спотыкаться, - резонно заметил он, хватая Нишу за свободную руку. Теперь она оказалась такой теплой-теплой, и держать ее в ладони было приятно.
Они поднялись наверх без происшествий, что несомненно радовало. Прежде чем попасть в комнату, Скотт бросил взгляд на люк чердака, где его дожидались елочные игрушки и гирлянды, и еле слышно вздохнул: придется повременить с подготовкой к Рождеству.
На двери в комнату Скотта висела фотография сестры, перечеркнутая красным маркером и подпись "никаких сестер", значит мама еще не поднималась наверх, иначе ее сыну хорошенько бы влетело за такую выходку, а запрет на вход для Мэри и вовсе исчез.
- Пароль на вход "Никаких девчонок", - решил пошутить Скотт и открыл дверь, впуская Нишу внутрь. - Ты теперь посвященная. Посиди пока тут.
Скотти подвел гостью к кровати и только тогда отпустил ее ладошку. Он залез в платяной шкаф, который распирало от вещей и игрушек после его последней "уборки". Из его недр повалилось все, что держалось только за счет прикрытых створок, создавая немалый шум. Маленький резиновый мячик, который так любил грызть Буллит откатился к ногам девочки. Скотт выругался, потом не особо искренне извинился и принялся расчищать путь к коробке с его старыми вещами, порождая новый шум.
- У меня тоже есть... был любимый плюшевый медведь, мистер Медведь, хочешь познакомиться? - Поддерживал Скотт хрупкую беседу. - А что это за миры, по которым ты путешествуешь перед сном? - Решил наконец уточнить он. Миры. Это звучало неплохо.
Он уже добрался до коробки и рылся в ней. Ему сегодня несказанно везло, потому что ему не пришлось стать свидетелем чьей-то смерти, ну, и потому что пижама нашлась очень быстро. Он протянул ее девочке и отвернулся, хотя знать она этого не могла. У него было дело. Ему предстояло отыскать мистера Медведя.

Кое-как вернув в недры шкафа все, что оттуда вывалилось, Скотт не без труда закрыл его. Между створками образовалась щель еще больше прежней. Да, теперь это уж точно неподходящее место для пряток. А ведь в эту игру сыграть тоже вряд ли удастся, разве что на территории Ниши, где она уж наверняка знает каждый уголок. Годфрей чуть повернул голову, боковым зрением пытаясь уловить, на какой стадии одевания находилась его гостья. Наблюдать за ней и не обращать внимания на ее наготу никак не получилось.
Тем не менее, Скотти не мог стоять столбом. Он направился к кровати и залез в просвет между боковиной и полом по самые лопатки, пытаясь подцепить край коробки с игрушками. Попутно он слушал рассказ девочки. Как же странно она говорила. Может голос у нее всегда такой дрожащий, а носом она шмыгает, потому что простыла. Еще бы не простыть после такого-то купания!
И вот, коробка-таки подставила свой угол. Скотт потянул ее на себя, извлекая на свет. Все это время он наблюдал за тем, как пара маленьких ножек то появлялась, то пряталась в пижамных штанах, потом зачем-то все повторилось снова.
Конечно же, Скотт не сразу заметил, что с Нишей что-то не так. Неудивительно, ведь за то время, пока они так близко общались, она только пронзительно кричала или отвечала односложными фразами. Хотя в ее голосе, помимо всего прочего, можно было разобрать торжественность что ли. Да и сам Скотт был слишком занят поисками.
- Куски земли? Как в космосе? - Вставил было Скотт в ее монолог, но осекся, когда увидел выражение лица Ниши. Он уже успел снять крышку с коробки и схватиться за мистера Медведя. Щеки Ниши блестели от слез. Скотти поднялся, сжимая плюшевого медведя в руках.
Он стоял, не зная, что предпринять в такой ситуации. Вспомнил, что, когда он сам плакал в детстве, мама его жалела, обнимала, прижимала к себе и целовала в лоб, дула на ушибленное место и говорила ласковые, приятные слова. Вот, только Скотт знал по собственному опыту, что, когда тебя жалеют, слез становится вдвойне больше, а детские рыдания усиливаются. Однако не пожалеть эту маленькую девочку было невозможно. Правда, Скотти никак не мог понять, от чего она расплакалась. То ли ей не понравилась пижама, может она колется? Не должна, она же не шерстяная! То ли у нее болел живот от голода. Скоро там будет готов обед? Кажется, Скотти и сам был не прочь перекусить.
Проигнорировав позывы желудка, мальчик неуверенно заключил девочку в объятия. Она была такая горячая, что Скотт поначалу даже испугался. Влажное личико ткнулось Годфрею в плечо.
- Ну ты че разнюнилась? - осторожно спросил Скотт, стараясь придать голосу как можно больше жизнерадостности и непринужденности. Уж больно горьким был плачь девочки, от чего становилось не по себе. Ее мягкие густые волосы щекотали Скотту нос, и он сразу же начал чесаться, но мальчик мужественно выносил эту пытку.
- Тебе пижама не нравится? - высказал свои предположения Годфрей. Ему раньше не приходилось успокаивать маленьких девочек, поэтому с привидением Ниши в прежнее состояние возникли проблемы. Да, и причина, судя по всему, была не в пижаме.
Скотт судорожно думал, как ему успокоить Нишу. На его плече медленно, но верно разрасталось настоящее соленое озеро. Если сейчас в комнату зайдет мама, она непременно подумает, что Скотти натворил дел. Но, может, она сумеет успокоить ребенка?
- А хочешь, я подарю тебе мистера Медведя? Он все равно лежит под кроватью. Я уже большой, ему со мной не интересно, Заодно у твоего Тома появится приятель, - предпринял Скотт последнюю попытку. Произносил он эти слова на автомате, не думая, и даже немного пожалел, что сказал такое. Ведь он когда-то очень любил этого смешного медвежонка. Но слово не воробей, как говорится. Скотт отстранился от девочки и прижал к ее носу плюшевую морду игрушки.
- Он белый, как снег, мама его стирала перед тем, как убрать под кровать. И шерсть у него мягкая, приятная. Конечно не такая, как у Буллита...
Кто-то настойчиво заскреб в дверь, поэтому Скотт, сунув предварительно Нише в руки мистера Медведя, пошел проверять, кто же это пожаловал. То был Буллит - легок на помине. Не глядя на хозяина, он не без труда протиснулся у того между ног и направился к гостье. На полдороги он изменил траекторию, заметив свой любимый мяч, который Скотти так тщательно прятал, а после поисков пижамы, забыл вернуть его на место. Понимание того, что теперь Буллит не отстанет и будет скулить до посинения или пока с ним не поиграют, пришло слишком поздно. Обрадованный пес схватил мячик зубами, от чего у того на боку вылезла грыжа внушительных размеров, и закружил по комнате в той эйфории, которая бывает только у молодых энергичных собак.
- Вот, блин! - с досадой заметил Скотти, - приплыли. - Тут в черепушке у него что-то зашевелилось, и он вспомнил, как смеялась Ниша, когда Буллит вылизывал ей личико. - А пошли побросаем Буллиту мяч! - предложил Скотт. В его голосе не звучало вопросительных ноток, - Я тебя научу! Только если ты плакать перестанешь, - добавил он, растрепав все еще влажные волосы Ниши.

Кажется, Скотти шел по правильному пути. Он так и не понял, что вызвало у девочки такую бурную реакцию, впрочем, это и не имело особого значения, если она в конечном итоге успокоится. А на это можно было смело рассчитывать. Скотти охотно кивнул, стараясь не обращать внимания на Буллита, который крутился вокруг детей, вставал на задние лапы и визгливо поскуливал.
- Можешь делать с ним, что хочешь, он же теперь твой, - ответил Годфрей. На этот раз то странное щемящее чувство, связанное с расставанием с любимой игрушкой, его не посетило, что чрезвычайно обрадовало мальчика. - Только Буллиту его бросать не стоит.. Он крайне неравнодушен к любым мягким игрушкам, - Скотти рассмеялся, шутливо пихая назойливого пса в бок. Тот не прекращал штурмовать хозяйскую ногу. Ему явно хотелось прикусить пальцы ног Годфрея, спрятанные в смешные разноцветные носки, но в таком случае ему пришлось бы выпустить мячик. А расстаться с ним щенок готов был только в ожесточенной борьбе. Так же веселее.
Скотти улыбнулся. Ниша уже не в первый раз протягивала ручонку - еще один признак того, что ее страх постепенно отступал. Мальчик вновь сжал маленькую ладошку, отмечая тот факт, что не будь Лоуренс слепой, ему, возможно, никогда не представилось бы случая взять ее за руку. Сомнительный бонус в такой ситуации, однако, во всем нужно искать свои плюсы. Так думал здоровый десятилетний ребенок, у которого была полноценная семья, много друзей и даже свой собственный пес.
Оказавшись в коридоре, Скотт на время отпустил Нишу, чтобы поймать Буллита и отобрать у него мяч, что оказалось довольно непросто сделать. Он не думал, как потом будет прятать игрушку от питомца, его волновало другое. А именно, как показать девочке, что делать с мячом. Хотя, зачем что-то показывать, когда вся игра базировалась на ощущениях. Вот Буллит возбужденно носился, вот он царапал еще не до конца окрепшими коготками голую детскую руку, прикусывая пальцы такими же остренькими зубками. Мальчику нравились эти ощущения, нравилось дразнить Буллита и он хотел, чтобы Нише это тоже понравилось. Прежде чем сделать первый бросок, Скотти изрядно погонял молодого пса за пустотой: он замахивался, делал вид, что бросает мяч, но не выпускал его, а щенок бросался за добычей, но не найдя ничего, возвращался и вновь вставал на изготовку, чтобы точно так же обмануться. И вот мяч в полете. Он вяло ускакал куда-то в конец коридора, поэтому Буллит мигом догнал беглеца и сомкнул челюсти на его резиновой оболочке, потрепал его немного и заискивающе подкрался к хозяину, мол, теперь я буду тебя дразнить.
- Будем кидать не сильно, а то мяч отскочит от стенки и вернется к нам. Если бы ты видела, как классно его дразнить! - объяснял Скотт, не прекращая смеяться.
Он завладел мячом и встал у Ниши за спиной. Его пальцы сомкнулись на тыльной стороне ладони правой руки девочки - он не подумал о том, что она могла быть левшой - и вложил в ее ладошку мяч. И опять эти темные волосы защекотали его нос, и Годфрей почувствовал сладкий свежий запах детского шампуня. Он всего лишь показал направление, в котором Ниша должна была сделать бросок, и шепнул в маленькое ушко "разжимай пальцы".
Все это время Буллит воодушевленно прыгал на девочку, виляя хвостом и силясь цапнуть ее за пальцы, тыкался мокрым носом в ее бедра.
Снизу послышался мамин голос и Скотт насторожился. Буллит уже успел сделать еще одну ходку за мячиком, и Скотти снова вложил мяч в ладошку девочки.
- Скотт, Ниша, пора обедать! Спускайтесь скорее. - Миссис Годфрей сделала паузу, - а потом я позвоню маме Ниши, чтобы она не волновалась и забрала Нишу, когда сможет!

- Пообедаем, а потом еще поиграем! - заверил Скотт, ловя протянутую руку Ниши. Его живот, словно в подтверждение этих слов, громко заурчал, от чего мальчик так смутился, что аж уши загорелись. Он повел девочку на кухню, которая по совместительству являлась столовой. Мэри и папы по-прежнему не было дома, поэтому в просторном светлом помещении хозяйничала одна мама. Еще на лестнице можно было уловить аппетитные запахи, так что в кухне они расцвели настоящим букетом. На обеденном столе стояла виновница всего этого великолепия - большая сковорода. Даже крышка, которая полностью накрывала ее, не могла удержать ароматы взаперти.
- Это мы! - резюмировал Скотт. Он был похож сейчас на голодного Буллита, который заискивающе водил носом всякий раз, когда понимал, что готовится что-то вкусненькое. Увидев детей, Линда одобрительно кивнула Скотту, отмечая, что сын позаботился о том, чтобы гостья на расхаживала по дому в одном полотенце. Она так увлеклась обедом, что совсем об этом забыла. Зато появился еще один повод гордиться Скоттом.
- Тебе очень идет, Ниша, - с улыбкой заметила миссис Годфрей, доставая тарелки из шкафчика над раковиной. Она жестом поманила к себе мальчика, но заметив, что он держал гостью за руку, не стала настаивать и расставила тарелки сама. Та же участь постигла и приборы.
Обрадовавшись, что не пришлось ничего делать, Скотт едва не облажался. Он выпустил руку девочки и хотел было уже сесть, как вспомнил, что Нише нужна помощь. Он с шумом отодвинул стул и, обняв гостью за хрупкие плечики, указал верное направление, а потом, когда она уселась, задвинул стул. Скотт внимательно посмотрел на плоды своих трудов: все было прекрасно - не слишком близко и не слишком далеко. Он остался доволен и только тогда уселся сам. А поинтересоваться, действительно ли удобно было девочке, он совсем позабыл.
- Приятного аппетита! - проворковала Линда, усаживаясь за стол. - Скотти, поухаживай за Нишей, будь хорошим мальчиком.
Определение хорошего мальчика немного не понравилось Годфрею, но что он мог сделать, не оставлять же гостью голодной из-за этого. Он от души положил Нише жаркого и насыпал горошка. Потом обслужил маму и наконец заполнил пустоту своей тарелки. Потом разлил по трем стаканам еще теплый компот из стоявшего тут же графина. Он даже не забыл показать девочке где лежит вилка, стоит стакан и тарелка.
- Мы сегодня без супа, - виновато обратилась Линда Годфрей к Нише, отправляя вилку в рот, - что-то я слишком долго спала, в следующий раз, когда Скотт пригласит тебя к нам, непременно сварю какой-нибудь суп. Какой твой любимый? - она все еще не оставляла попыток узнать о маленькой Лоуренс всякие мелочи.
Под столом копошился Буллит, тыкался носом девочке в ноги, и требовал ласки. Когда он понял, что носом не добьется своего, принялся просить когтистой лапкой.
- Не бойся! Он ласки просит, просто качай ногой, он сам подставит бок, который у него чешется, вот так, - рассмеялся Скотт, едва не поперхнувшись компотом, который всегда выпивал перед едой, а не после, как все нормальные люди. Он вытянул ногу и пододвинулся ближе к девочке. Не задеть ее ножку ему не удалось - Буллит слишком далеко сидел. Годфрей мотал стопой вверх вниз, словно делал утреннюю зарядку. Линда строго посмотрела на сына.
- Отстань от Буллита, если не хочешь, чтобы я его выгнала из-под стола, - предупредила мама. - Этот хитрец вечно чего-то клянчит!
Скотту не хотелось, чтобы выгоняли его любимца, поэтому он уселся спокойно. Ароматный запах жаркого щекотал ноздри. И чтобы живот вновь предательски не заворчал, Скотту пришлось положить на него руку. Он жевал с большим аппетитом, изредка забывая закрывать рот, от чего чавкал и ловил мамины неодобрительные взгляды.  Он уже заметил, что Буллиту надоели "ножные ласки", и теперь он, встав на задние лапы, жадно втягивал носом запахи. Не от того, что был голодным, но потому что знал, что если вытянуться в струнку и тихонько тявкнуть, может получить что-нибудь вкусненькое. Этот фокус всегда срабатывал.
Заговорщически тыкая Нишу в бок, Скотт осторожно так, чтобы не видела мама, сунул девочке в ручку, которая не была занята вилкой, - теперь он заметил, что Ниша была вовсе не правшой - кусочек мяса и шепнул:
- Опусти руку, не бойся, он будет тебе очень благодарен за вкусноть.

Отредактировано Scott Godfrey (2016-12-15 18:11:08)

От Скотта не укрылся факт того, с каким аппетитом маленькая гостья отправляла в ротик вилку за вилкой, словно ее не кормили дома черт знает сколько времени. Тем не менее, она поделилась с прожорливым четвероногим другом семейства Годфреев. Не своим кусочком, да, ну и что? С тем же успехом она могла съесть его сама. Это приятно удивило Скотта. Он даже улыбнулся, глядя на соседку по столу. Если не брать в расчет ее странный невидящий взгляд, она сейчас была очень милой и забавной в мальчиковой пижаме. И как все-таки несправедливо было издеваться над ней в школе. Скотт подумал, что жизнь была бы гораздо проще, будь у него не старшая сестра, а младшая, такая, как Ниша.
Миссис Годфрей конечно же заметила копошение и шевеление на твой стороне, где расположились сын со своей подружкой, но, поразмыслив, пришла к выводу, что не стоит обращать внимания на невинные детские шалости. Девочка и так пережила большой стресс, если верить невнятному рассказу Скотта. А за истинность его утверждений говорила насквозь промокшая одежда. Чем скорее она придет в себя, тем лучше. Ее мама, должно быть, уже сильно переживает. Слухам, что ходили о семействе Лоуренсов, Линда предпочитала не верить. В ее голове просто не укладывалось: как родная мать может плохо обращаться со своим ребенком. А несчастные случаи, они иногда происходят, и с этим ничего не поделаешь. После обеда следует узнать телефон Ниши. В крайнем случае его можно найти в справочнике.
Не забывая запихивать в рот обед, Скотт постоянно поглядывал на Нишу, всякий раз делая над собой невероятное усилие, чтобы не прыснуть со смеху. Вместе - Буллит и Ниша - заставили бы улыбнуться самого хмурого на свете буку. А когда девочка поинтересовалась, стоит ли еще поделиться с щенком, да еще и тронула Годфрея ножкой, Скотт вообще почувствовал себя королем.
- Давай по одному, чтобы он не обленился, а просил как следует, - все тем же шепотом посоветовал мальчик, вкладывая в ладошку еще три кусочка. Он уже понял, что мама обо всем знает, и не собирается прерывать эту забавную игру в шпионов. Но злоупотреблять ее расположением ему не хотелось. Кроме того, шепот придавал особого антуража.
Тем временем, Буллиту явно нравилось такое излишнее внимание к своей персоне. Проглотив первый кусочек, он даже не опустился на передние лапы, чтобы как следует проживать его. В конце концов он был собакой, а они редко утруждали себя лишней работой челюсти, особенно когда мясо такое мягкое. Пес просто продолжал ждать, когда повторится жест щедрости. Он очень хотел ухватить девочку за край пижамы, но ему никак не удавалось это сделать. Впрочем, идти на такие крайности не потребовалось.
Где-то из глубины гостиной раздался телефонный звонок, который эхом отозвался на втором этаже. Мама неторопливо поднялась, предварительно утерев губы салфеткой, и проследовала к телефону. Спустя минуту Линда Годфрей позвала сына:
- Скотт это тебя!
Годфрей младший хотел было спросить кто, но зачем было утруждать себя этим, когда ему все равно придется подходить.
- Сейчас приду, - заверил Скотт, шлепнув в тарелку гостьи еще ложку жаркого. Сунул пару кусочков, что остались на его тарелке Нише для игры с Буллитом, слез со стула и скрылся в гостиной.
Вернулся он довольно скоро в мрачном расположении духа и напрочь лишенным веселого настроения, впрочем как мог, старался не подать вида. По крайней мере изо всех сил пытался придать голосу непринужденности. Как хорошо, что мама не стала вдаваться в подробности и уточнять, кто ему звонил. Он сел на край своего стула и посмотрел на Лоуренс.
- Поиграем с Буллитом? Я могу показать тебе еще игрушки, которые у меня есть, - с нарочитым весельем спросил Скотт. Он пытался выкинуть из головы дурацкий звонок.

- Конечно! - подал голос Скотт, внимательно разглядывая свои носки. Как он скажет Нише, что за ее палкой, оставленной на пруду, они уже не вернутся, хотя бы потому, что ее там просто нет. Нет уже пол часа, или когда там Кирстон и Скофилд обнаружили ее. Теперь он не один раз подумает, прежде чем давать обещания слепым девочкам. - Не переживай, Буллит с удовольствием доест все, что осталось.
Это была правда. Прожорливый растущий организм щенка не ограничивал себя в потреблении съестного, поэтому за его рационом приходилось следить Скотту. Впрочем, он не так чтобы очень много уделял этому вопросу внимания. Слишком велик был соблазн порадовать любимца, да и объедки выкидывать было нехорошо. За счет своей гиперактивности, Буллит оставался хоть и плотным, но не таким колобком, каким был, когда его только отняли от мамки и принесли Скотту.
Линда Годфрей улыбнулась на неуверенную благодарность и, проходя мимо, погладила девочку по голове. Она подумала, что лед-таки тронулся. А еще она не могла нарадоваться на то, что у ее мальчика появился новый друг. Скотт никогда не испытывал недостатка в общении с друзьями, но ведь их никогда не бывает много.
Годфрей тоже бросил матери благодарность и уже привычным жестом взял Нишу за руку. Он повел ее в знакомое ей место. Хотя, с другой стороны, мог ли вообще существовать такой термин как знакомое место для таких, как Ниша? Для слепых. Может позже он спросит у нее об этом, а пока в его голове назрел план, каким обманом выманить палку у Большого Кирста. Хорошо еще, что они с Энди не завалились сразу к нему домой, а только позвонили. Ему чертовски сегодня везло. Пока что Годфрею удалось заверить друзей, что сегодня ему никак не удастся поглазеть на их находку. Притвориться простуженным - такое прокатывало не только с родителями.
Но что они только забыли на пруду? Скотти похолодел, а шаг его замедлился. Ладонь, которая сжимала Нишину, взмокла. А что, если они видели, как он вел ее к себе домой? А звонок был только проверкой. Даже если так и есть, Скотт найдет выход из этой ситуации. Нужно было только немного подумать.
Размышляя в подобном ключе, Скотти едва не наткнулся на спинку кресла, когда дети пересекали гостиную. Однако надо отдать ему должное: на пути его спутницы препятствий не возникало. По крайней мере, он не заметил, чтобы девочка обо что-нибудь ударялась.
Скотт бросил взгляд в сторону окна. На улице заметно потемнело, чему помимо сгущавшихся сумерек способствовали облака, которые уже рассыпали над островом первые крупные снежинки. Погода на Штормовом менялась очень быстро. По потолку гостиной скользнули лучи холодного света - должно быть отец вернулся. Что-то рановато.
Наконец детям удалось добраться до ванной комнаты. Скотти понимал, что его молчание может показаться странным, но на ум не приходило ничего путного. Он проделал серию стандартных действий: включил свет, повернул кран с холодной водой, та же участь постигла и соседний вентиль, помыл руки, заодно проверяя воду на температуру. Он зачем-то сам начал мыть ручку девочки, словно она не была на это способна. Осознав, что заботится сверх меры, он отпустил ее.
- Тебе не нужно, ну, там... никуда сходить? - неуверенно спросил он. Скотт не стал бы этого делать с превеликим удовольствием, но подумал, что это все же было необходимо. Он снял с крючка полотенце и передал малышке.

Отредактировано Scott Godfrey (2017-01-19 09:38:14)

Эти глаза. Этот стеклянный взгляд. Ниша снова смотрела на него, сквозь него, не видя, но словно заглядывая в душу. Скотту даже подумалось, а не читает ли она мысли. Ну, что-то вроде компенсации за слепоту. Эдакая сверхспособность, которая одновременно могла быть и крутой и очень нежелательной, если ты, например, узнаешь, что думают о тебе не лучшим образом. И как будто в подтверждение мыслей мальчика, Ниша задала вопрос, которого Скотти так боялся. Чтобы хоть как-то отсрочить ответ, а заодно и придумать какую-нибудь мало-мальски достоверную ложь, Годфрей развернул девочку в сторону унитаза и сунул ей в руки моток туалетной бумаги.
- Он прямо перед тобой, крышка поднята... - Скотт на мгновение задумался, судорожно вспоминая, не забыл ли чего важного, а потом добавил, - мистера Медведя можешь положить в корзину для белья, полагаю, он никуда не убежит. - Мальчишка по обыкновению ухмыльнулся своей шутке, - я подожду тебя снаружи, крикни, как будешь готова, или выходи сама, дверь по правую руку от тебя. Ну, я в общем жду тебя там... И нет, я здоров! - попытался заверить Скотти, только вот даже эта чистая правда, прозвучала как-то неубедительно.
Он выскользнул за дверь, почти сбежал. Затворил ее за собой и встал, прислонившись к стенке. Охранник в чистом виде, разве что поза не внушала страха, а могла вызвать скорее жалость. Скотт ссутулился в задумчивости. До него доносились звуки с улицы. По ходу папа тащил что-то большое. Только сейчас интерес ребенка упал до нуля, а в голове мальчика шел серьезный мыслительный процесс. Мозг обрабатывал все возможные варианты того, какой формы и расцветки лапшу повесить Нише на уши. И почему сейчас все было так сложно? Ведь даже маму обмануть было легче легкого. Ну, скорее брякнуть какую-нибудь полуправду или уйти от ответа. Но тем не менее.
Кто мог позвонить. Друзья. Кто еще. Скотти не знал, ведь кому еще он нужен. Училка, но ведь училки ведут беседы с родителями, а не с детьми. Или наплести, что он что-то забыл в школе. Плеер, например, которого у него нет. Но ведь Нише не было об этом известно. С другой стороны, если она могла читать мысли, значит уже обо всем давно знала, а потому, какой смысл увиливать? А если не умеет, есть шанс под каким-нибудь предлогом получить эту злополучную палку и вернуть ее законной владелице. А пацанам сказать, что просто потерял. Они, конечно, потом долго будут шпынять его за такое упущение, однако это лучше, чем ничего не делать.
Или просто сказать правду? В конце концов, он же не виноват, что другие мальчишки - не он! - забрали эту долбаную палку. Как бы близок не был Скотт к верному решению, он выбрал более короткий и простой путь. Сделал не первый, но значительный шаг в череде неверных, которых ему  еще предстояло совершить по жизни в немереных количествах.
послышался щелчок дверной ручки, и показалась девочка. В это время другая дверь открылась - входная, и сразу повеяло прохладой. Это Стивен Годфрей ввалился в дом с большой елкой наперевес.
- А звонили мне, это... друг, - с места в карьер бросился Скотт. Из головы тут же вылетели все задумки и ему пришлось импровизировать, - ну, ты его не знаешь, наверное - выдал он первую ложь, - У него котенок умер. Грустно, правда?
Он взял Нишу за руку. Что он несет? Ведь Скотт Годфрей на дух не переносил кошек, кончина котенка, конечно, грустное дело - они обычно милые, когда мелкие, и все такое - но подобное не могло по-настоящему расстроить мальчика. Может расстроит Нишу, и она не обратит внимания на неубедительность?
- Ваш номер есть в справочнике? - продолжил Скотти отвечать на заданные ранее вопросы. Было проще попросить продиктовать его, но малец сейчас совсем не дружил с логикой. - Ну, или, если хочешь, можешь остаться у нас на ночь, елку поможешь нарядить... - Годфрей пожал плечами. Он сам до конца не понимал, что рискует все больше, с каждым часом, который Ниша проводит у него. Ферма Коффи совсем рядом, хотя, по большому счету, Томми не участвовал ни в какого рода дискриминациях. Ему было просто плевать. Однако Эдди, Большой Кирстон и Счастливчик Гаррисон могли вот так запросто завалиться на ферму Годфреев, особенно с учетом того, что папа привез ель. А такие новости распространялись довольно быстро. Это, в конце концов, Солуэй. И тогда... Скот боялся представить, что будет тогда.