Как оказалось, Северное море уже давно никому не нужно. Журналы были сыты по горло предложениями от некой Кэтрин Хэйс из Северного Солуэя, восхвалявшей родные края с разных ракурсов. Ей хорошо удавалось вдохнуть жизнь в морской ландшафт, уловить его красоту и вместе с тем порадоваться ей и тому, что живет в таком полном красоте городе. Но как глянцы отказываются от этого, вот уже почти  месяца два — не могла понять. Тысячелетиями море шлифует и выбрасывает на берег глубоководные камни, вытесывает из береговых скал неповторимые, индивидуальные формы и даже фигуры. Штиль, шторм, прибой, не говоря уже даже о суднах, что выходят на воду. В конце концов, восход, закат солнца и лунная ночь — все это никогда не выйдет из моды. Конкуренция. Но это же не мир супермоделей, где беспрерывно ведут бои на лучшие мордашки и фигурки. А может просто кто-то не хотел, чтобы Кэтрин зарабатывала на этом. Или она просто бездарность и пора это принять. С последним мысленным предположением даже она была не согласна. 
На берегу, наконец-то, девушке удалось отрегулировать глубину резкости. Была максимально закрыта диафрагма и полностью учтена оптическая особенность установленного объектива. Поднять и зафиксировать камеру в верхней точке без длинных ног штатива — было весьма проблематично. Всего то нужно было еще пару кадров. На цыпочках замерла перед броском яркой вспышки. Теперь можно было перевести дыхание и просмотреть результат.
Это место было безлюдным сегодня, так, по крайней мере, думала Кэтрин, пока не услышала тяжелые шаги неподалеку, где-то позади себя. И ей неважно было кто там, потому что свою часть работы на сегодня здесь можно было считать оконченной. Все зависело от естественного света. На берег она пришла строго по времени и было у нее всего пару минут на недостающие кадры. Еще позавчера они были подмыленные, а сегодня нашлась им свежая замена.
С сумкой был произведен честный бартер. Кэтрин аккуратно положила свой фотоаппарат и взяла небольшое сочное яблоко. К ужину она сегодня явно не успевает и знала об этом заранее. Устремив свой взор на морские волны, расположившись на небольшой пенке, девушка устремила свой взор на небольшую ударную силу морских волн. В открытом море такие волны очень пологи, но, достигая берега, они могут взмывать на высоту дома в несколько этажей. Сегодня же они были спокойны, и глупо браться утверждать о тишине воды и ее самообладании. Пучина это беспощадное творение, любит играть в игры, ценою которого человеческая жизнь. Кэтрин любила море за обман. Искусно лгать это большая привилегия. И это обязан уметь делать каждый человек. Главное не обманывать самого себя, твердила мысленно Хэйс, вгрызаясь в сочный плод и наслаждаясь его сладким вкусом.
До сегодняшнего дня девушка и не догадывалась, что заразилась от фотоаппарата плохой фокусировкой. Она даже немного опешила, когда в стороне заприметила большое черное пятно. Вот и настало время завязывать зачитываться при плохом освещении. Ей не шли очки, хотя она всегда их одевала при работе за ноутбуком, пытаясь заботиться о своем здоровье.
С бравой выправкой, мужчина, во всем черном, шагал по берегу. Как поэтично развивались его светлые волосы по ветру, могла отметить только Кэтти. Это не могло не вызвать усмешку. Чересчур яркое черное пятно, ляпнувшееся на вечерний пейзаж неизвестно откуда. В его руках, в добавок, появилась увесистая книга и покоя не было смеху, что взорвал девушку. Отличная модельная внешность, чего говорить. Но все это вместе конгломерировало нелепость в один сплошной ком. Чуть позже Хэйс задумалась о причине выбора цвета в одежде мужчины, но сочувствие включаться не торопилось, хотя и попытка вырвалась на свободу. Преследование одиночества. Да, наверное это было оно. Хотя люди страдают зачастую обратным. И в чем же тут проблема, вновь задумалась Хэйс, специально выронив небольшой хвостик, оставшийся от яблока.  Чтобы что-то  доказать, нужны аргументы и она не нашла ничего лучше, как поиграть в расследование к сегодняшнему вечеру. Тогда  фотограф начала снова делать кадры, но уже целью был мужчина, завороженный книгой. Ей не видно было его лица. Для следствия нужны были эмоции, его эмоции. Она подбиралась все ближе и ближе.
- Привет, - робко, коротко и отрывисто. Это и все, на что оказалась способна Кэтрин, встретившись глазами со своей жертвой развлечений.
-Твою ж…,-  чуть не вырвалось ругательство из уст девушки в довесок. Немного повременив, последовали  нечленораздельные звуки. Она растерялась, не знала, что еще сказать.
- Ну, всего хорошего,- поднимаясь с полуприседа, добавила она и выпрямилась. Разворачиваясь спиной к Нику, чертову копу, что осмелился сорвать поцелуй с ее губ, невообразимым образом, она подумывала сфотографировать его на прощание. Вот где кладезь сокровенно открытых эмоций, но ноги ее непроизвольно повели вдоль берега. Плевать было, что вещи остались без присмотра, она потом за ними вернется. Камера была при себе, а больше ей ничего не надо в этой жизни. Хотя, было еще одно, ей не надо было встречаться здесь с Нико, ведь она все это время скрывалась, не имея никакого желая пойти с ним на второе свидание.

Отредактировано Catherine Hayes (2016-11-09 08:49:57)

Жизнь, как известно, не предопределяется заранее, и все происходящее является лишь цепью случайностей.  Хэйс искренне надеялась, что мужчина осознал тот факт, что эта встреча носила характер действительной случайности. Она не желала продолжения, после знакомства. Никогда, уже много лет. Не давала ни единого шанса тому, кто смел позволить себе переступить через границы дозволенного.
Тогда, в баре, этот мужчина оказался полезным, оставаясь с ней до рассвета. Высокий, отнюдь не худощавый, элегантный Нико обладал приятным голосом и прекрасными манерами, хотя движения его странным образом напоминали Хэйс поступить весьма породистого кота. Его удлиненное лицо принадлежало к такому типу, которое по обыкновению нравится женщинам. Не говоря уже о ямочках на щеках, в моменты, когда  тот решал обратить свое внимание на кого-нибудь немного больше положенного. Глаза у него были зеленые. Но отчетливо въелся в память девушки  его пристальный взгляд, устремленный поверх руки, - тогда он имел обыкновение в задумчивости прикрыть ею собственные губы и подбородок, производя неизгладимо сильное впечатление, пожалуй, на все одинокие женские сердца. Без умолку, у барной стойки, они рассказывали друг другу истории, улыбались и смеялись в унисон, словно старые знакомые. Отдавали предпочтение,  вопреки обычной для первой встречи напыщенности речи, называть вещи своими именами. Кэтрин не чувствовала никакой тревоги и была открыта душой перед незнакомым человеком. Но почему смелые мужчины готовы рваться безапелляционно и сразу в бой, без объявления войны на любовном фронте? При знакомстве Кэтрин уяснила одно, что природа Нико наделила, помимо привлекательной внешности, еще и острым умом, направленным главным образом на то, что было движущим стимулом в его работе, но не на то, чтобы не торопить события. Наверняка, единственный ребенок в семье по привычке обязанный получить все и сразу. Обвинения вешались на его бойкую в амурных делах  персону, чисто формальные. И если бы Хэйс не щелкала клювом, залюбовавшись звездным небом, ничего бы не случилось.
- Художнику? - удивленно повторила девушка. Убегая от Нико, она даже не думала, что тот станет ее догонять. Все еще надеялась, что быть может за пару месяцев и приличное количество стопок алкоголя ее лицо в памяти смазалось, как неудачное фото. Но ни о какой отсрочке воспоминаний в такой неожиданный момент и речи быть не могло.
Пикник? Нет, серьезно? Она такое говорила? Как же отвратительно в такие моменты признавать отсутствие свидетелей, когда они так нужны. Кэт мучительно боролась с противоречивыми чувствами. Улыбаясь и отводя взгляд на водную, прибрежную гладь, чтобы не смотреть на вполне искреннего Нико, девушка думала о том, что сулит эта встреча для них обоих. Неуверенно улыбнувшись, наконец осознала  сколько непреднамеренных бед на нее еще посыпется.
Стоило ли начинать со лжи эту дружбу, флирт или зачатки влюбленности - в принципе неважно, какое амплуа собирались примерять их взаимоотношения. Лгать Хэйс не могла, не то, чтобы не умела, просто предпочитала изъясняться напрямую и всегда была готова ответить за свои слова. В такие моменты, когда ты исключаешь ложь, всегда проще. Еще, конечно же, можно было не договорить немного правды, но и это не всегда спасало. Нельзя было просто сказать, что она потеряла его номер телефона. Это было бы не правильно.
- Знаешь, ты…- замешкалась Кэтрин, ведь не всегда легко признаваться в правде, да к тому же такой голой, что пошло даже думать об этом.
- Ты выронил книгу! - весьма искрометная констатация факта употребилась неумышленно. Вырвался очередной бред, за котором, по определению прикрываются растерянные девушки. В любой другой момент, она бы вернулась на место, где еще недавно сидел мужчина, подняла бы книгу и учтиво, словно принося свои извинения, за то, что посмела потревожить его одиночество, вернула печатное издание владельцу. Кэтрин даже не дала мужчине обернуться, вызволила свою руку и вцепилась в его запястья тонкими пальчиками, будто поймав мальчишку на воровстве.
- Ты поцеловал меня, тогда. Зачем ты это сделал? - обвинительно, не понимая намерений, которыми так романтично подытожил Нико их вечер. Сейчас, сердце Хэйс забилось, повторяя ритм, когда она в испуге отпрянула от страстных губ мужчины. Девушка никогда не считала себя обладательницей красивой внешности, но в тоже время и ни на что не жаловалась, быть может изредка на прибавление лишних килограммов, когда они с сестрой устраивали вечер злоупотребления шоколадом. Позволила себе быть искренней, открытой, веселой — самой собой, но не ждала такую награду.
- Видишь ли, я доверилась тебе, как другу, но где-то что-то пошло у нас не так, и я так и не решилась тебе позвонить. Прости,- отпустив запястье мужчины, девушка убрала свою руку за спину и виновато опустила лицо.
Едва ли стоит упоминать, что Хэйс осталась довольна тем, что Нико не утруждал себя намеренными поисками встречи с ней. Сколько времени ушло, чтобы не вспоминать и стараться не думать о сержанте полиции. Снова маленький прелестный мирок Кэт вдруг бешено завертелся. Некогда плывущий по течению корабль душевного благосостояния вновь стало кидать из стороны в сторону и опять с тем же мужчиной. Но одно она знала точно, ему сейчас не стоило торопиться заверять девушку, что больше такого с ними не повториться, он так не сможет. А если бы и смог, тогда не остановил бы ее сейчас и дал спокойно уйти.

Отредактировано Catherine Hayes (2016-11-22 10:36:23)

Кэтрин была готова ликовать. Ей удалось достучаться до серьезности, но в какую- то долю секунды поняла, что ошиблась. Девушка не отводила пристального, полного недоверия взгляда, невыносимо мирившись, казалось бы с нежным и полным заботы, касанием к ее распущенным волосам. Но в конце непроизвольно дернулась, словно полыхающий огонь пронесся мимо, обжигая и перебивая горячее мужское дыхание, устремленное ей в лицо. Невилл мог почувствовать мягкость ее волос, бархатистость кожи, но она путала восприятия. Ничего не нашла лучше, как поежиться, скрывая холод ниспадающий приливной волной с плеч по спине.
- Чего же ты молчишь? - умоляюще и тихонько прошептала девушка. Ее голос звучал нежно. Она совсем не догадывалась, что ее доверчивость вновь подставляется под удар.
- Чего желаешь от меня!?— вызывающе громко добавила она, срываясь на немного сиплый крик. Казалось, именно это спровоцировало Нико. Она знала, что бывает любовь с первого взгляда, слышала о ней, читала в книгах. Да и он пытался быть нежным, прикоснувшись к кончику носа, аккуратно подцепив подбородок и в глазах совсем не сверкала животная страсть, но разве не довелось слышать ему частого девичьего дыхания, не чувствовать волнения, переполняющего девушку. Это совсем было нечестно, воспользоваться растерянностью Хэйс. Она ничего не могла поделать в тот момент, замерла, уже не дыша. Не закрывая глаз, смотрела на него, опьяненного не то чтобы неизведанными, скорее забытыми, ей чувствами. Ощущая касание губ, не знала, как реагировать. Он наполнял ее отнюдь не желанием, а ненавистью. Жилка на шее запульсировала еще сильнее от чужих, вольных прикосновений. Тепло его тела, аромат, объятия превратились в адское пламя, в котором таяла Кэтрин. Вся ее стройная и хрупкая фигурка взялась этим самым жаром. Упоительное возбуждение заполняло все мужское нутро, быть может, возрастая с каждым безответным  или отказывающим движением пленницы.
- Перестань! Перестань же! Чертов коп, - молила Кэтрин, не скупившись на брыкания, пытаясь причинить боль обидчику. В самую пору отвесить было хлесткую пощечину за дерзость, смелость и такой романтический порыв, но не представлялось возможным.
- Думаешь тебе все дозволено? - не повинуясь напору и настойчивости, продолжала причитать девушка.  - Я закричу! Пусти меня, наконец! - процедила она, с плотно сомкнутыми губами, уткнувшись в уголок губ Нико, обессилив от пустоты своих стараний. Конечно, крик о помощи спас бы девушку, но где-нибудь в другом месте. Не таком безлюдном, как это. Самое страшное, что мужчина  мог осознавать этот факт и совсем не испугаться подобных угроз.
- Пусти! - горячо выдохнула девушка ему в ухо. Она чувствовала себя тряпичной куклой в его власти. Злилась от безысходности и была готова мстить. Выгибаясь в спине, намеренно перекинулась всем своим весом назад и потянула за собой Нико. Широкий ремень футляра фотоаппарата коснулся мелкой гальки и Кэтрин  успела вовремя выпустить из руки дорогостоящую технику.
Потоки отрезвляющей воды накрыли ее с головой, она даже не успела вовремя набрать дыхание, но крепко вцепилась в мужчину, чтобы он тоже принял эту прохладную и соленую ванну.

Отредактировано Catherine Hayes (2016-11-25 18:37:12)

Солоноватая, морская вода накрыла своей прохладой и сковала в один миг, перехватывая грудь. На хрупкое тело девушки навалился тяжелый крепкий стан во весь свой могучий рост, с преобладанием в несколько десятков сантиметров и килограмм. На мелководье, у самого берега, не представлялось возможным не чувствовать навалившегося веса. Кэтрин отпустила ворот мужской рубашки, чтобы опереться обеими руками на обманчивое дно, но слишком поздно, успев прочесать затылком  скользкий камень. Инстинкт самосохранения заставил беспомощную девушку постараться наполнить легкие воздухом, глубоко вдохнув. Рефлекторно пытаясь спастись, вместо желаемого кислорода, она получила добрую порцию воды, забившуюся в носоглотку за долю секунды.  Развернуться она никак не могла, и если бы Нико не поторопился подняться, ухватить ее за собой, долго бы борьба с морской стихией не продолжилась. Так и не успев набрать воздуха будучи на берегу, ситуация Хэйс была критической.
Вынырнув из холодных объятий воды, с первым долгожданным вздохом, Кэтрин закашлялась до тошноты. Не самое лучшее время отвечать на кипу вопросов, заданных Невиллом. Ее пока еще не тревожил холод на берегу, но скоро и он заступил на пост многочисленный недомоганий. Стылая ткань платья прилипала к коже, вызывая неприятные ощущения, как и то, что волосы девушки вымокли и теперь доставляли большие неудобства. Упавшие на лицо мокрые пряди Кэт откинула за спину, продолжая кашлять, прикрывая нос и рот руками. Только после того, как приличная порция соленой воды вышла из ее глотки, задышала уже лучше. Спазмы все еще сводили горло и теперь холод подбавлял обороты.
Как же омерзительно было видеть, напротив себя, ряд белоснежных зубов, сияющих в счастливой улыбке.
- Не знаю,- быстро и сухо отозвалась Хэйс, оставаясь сидеть на каменистом берегу. Последующие слова мужчины весьма быстро согрели девушку. Настолько, что она поднялась, выпрямилась во весь рост, поддельно перенимая его настроение, как цвета хамелеон. В тот момент ей было уже глубоко все равно, что пару минут назад она глотала воду, вместо воздуха, не надеясь на спасение. Плевать на холод, пронизывающий до самых костей, на камеру, валявшуюся неподалеку, свою сумку, ожидавшую поодаль. В конце концов, сейчас ей все равно было на свою машину, родную сестру, работу и даже родителей. Быть может это называется состояние аффекта? Добрую службу для мужчины, лепетавшего большую шутку, сыграли его корни. Итальянское происхождение и вечные добавления слов, на его родном языке, в нормальную, человеческую и понятную для всех речь. Но того, что он наговорил, оказалось достаточно, чтобы Кэтрин замахнулась и отвесила ему хлесткую пощечину так, что даже девичья ладонь заполыхала краснотой.
Хэйс сильно ударила и от обжигающей боли, вперемешку с испугом, прислонила пальчики к собственным губам. Ее горячее дыхание не оправдалось помощью, от чего она коснулась ими груди, вот где действительно было прохладно. Машинально в голове закрутились многочисленные извинения. Чтобы мужчина не позволял себе говорить, она, как девушка, могла сдержать свои эмоции, была обязана это сделать. Большое противоборство заиграло в душе и мыслях Кэти, но обратку давать было нельзя.
- Да как ты смеешь так говорить обо мне!? - вырвалось из уст девушки, вслед за ударом. Ему было больно, Хэйс это знала, проступающий след на небритой щеке об этом не то чтобы говорил, кричал. Все можно забыть: оскорбления, обиды, несправедливости, но унижения не забывает ни один человек, это в человеческой натуре.
- Все еще желаешь отвезти меня домой? - поинтересовалась девушка, щурясь вовсе не от яркого солнца, а от злости, переполняющей ее. И хотя работу такси никто не предлагал, а обещал тепло, если не своего тела, то хотя бы машины — все едино было в тот момент для девушки.
-Что ж, тогда нам пора собираться, - словно отвлеченно проговорила Кэтрин, переминаясь с ноги на ногу от холода. Чрезмерная жестикуляция сопровождала слова. Ее не интересовало ничье мнение, кто бы то сейчас не был. Балетки девушки издавали какие-то тихие, но вполне не свойственные, квакающие звуки, видимо вода расклеила их в каких-то местах и теперь они держались на одной прошивке. До чего было удивительно обнаружить, что Нико прибывал без обуви. Досадно, даже обидно! Но приятно было быстро найти мужскую пару туфель неподалеку, рядом с увесистой книгой.
- Моя сумка вон там! - указывая к нужному месту, выкрикнула она Нико.
-Я пока займусь твоими вещами, - добавила девушка и, абсолютно без брезгливости, подняла с берега обувь и книгу.
- Ой! - вырвалось из уст, как бы случайно, роняя в воду не свои вещи. Каждый книжный червь хорошо знает, что есть для читателя, увлекшегося сюжетом, расстаться с печатным изданием, подходящего размера, шрифта, цвета, запаха — степень зависит от того, насколько вы сумасшедший чтец. Девушка ликующе зыркнула глазками, ее восторгу не было предела, она даже отряхнула руки от такого омерзительного поступка. Ответного, между прочим! Но какого было ее удивление, когда через каких-то пару секунд она всмотрелась в раскрытую книгу и увидела четко прорисованную религиозную символику в верхнем углу, написанные на свой особенный лад строки.
- Ты сумасшедший! - завопила Хэйс, бросившись в воду, обвиняя отнюдь не себя в этом грехе, за который придется ей же каяться.
- Псих, ненормальный! - сама выцепляя священное писание во спасение.

Отредактировано Catherine Hayes (2016-12-08 10:37:46)

Набравши в себя воды, и без того увесистую книгу девушке было сложно удержать в одной руке. К тому же чрезмерная влагопроницаемость плотных и вовсе не глянцевых страниц, быть может за исключением редких иллюстраций, сулила    тяжелыми последствиями для кодекса верующих. Кэтрин аккуратно водрузила писание перед собой, с ужасом всматриваясь в раздувшийся переплет.
-Конечно, не тебе же гореть пару столетий в пламени ада! Для тебя в преисподнии уготовано лизать горящие сковородки за два украденных у меня поцелуя, - с наигранной тревогой в голосе проговорила Хэйс, отстраняясь от протянутой руки к ее лицу.
-Уже два!? - ужасаясь своим словам, повторилась девушка. -Ну, знаешь ли, это уже не в какие ворота не лезет,- отрапортовала она, укоризненно взглянув на виновника.
-Не при священном писании будет сказано, конечно, но это все из-за того, что звезды стоят в позе рака, я знаю, - кивнув наверх, к небу. Верить в астрологию у девушки не было времени, да и большого желания. Хотя не по своей воле, а по наставлению матери, дома она пересаживала цветы в нужную луну. Зачастую вынуждена была откладывать начало новых дел на правильный день. Виною тому вовсе не девичья болтливость, а эмоциональность до перебора. Волнение, воодушевление с легкостью управляли девушкой. Ей казалось, что это  ее необходимый индикатор моральности отношений с другими людьми. Искренность, завернутая в полноту выражения чувств. Набрав полную грудь солоноватого морского воздуха, Кэтрин было тяжело признать, что и Нико не справиться с ней. Нет никакой управы на старшую Хэйс.  Нет мужчины сильнее ее, к тому же его спокойствие сверх меры, жутко раздражало Кэтрин. Сколько вариантов было повести себя в ситуациях, сложившихся за последние минут пятнадцать, но он следовал одной тактике, сведения к спокойствию. Высокомерная педантичность в самом себе, засевшая глубоко и дергающая за нитки мускулистую куклу, в очередной раз ознаменовала ровную линию, как на приборе сердцебиения в реанимации. Почему не жить по принципу аппарата сахарной ваты — философский вопрос, мучивший девушку долгие годы. Вертеться, кружиться, быть воздушным и легким, только успевать вовремя закидываться калориями.
-Будь серьезнее, нам вместе придется отвечать, - впечатавши книгу под грудь законному владельцу. - Куда уже серьезнее, - саркастично добавила девушка, бормоча.
-Двойной капучино и больше никаких посягательств на мои губы, - уточнила Кэтрин, поднимая с берега свой фотоаппарат.
-И не пялиться на мой зад, в облипшем платье! - повысив тон, словно ругаясь. Девушка засеменила в сторону машины, то и дело поправляя юбку, неприятно прилипающую к бедрам, ткань, закрадывающуюся к трусикам. Отвратительные ощущения, а со стороны выглядело смешно. Почувствуй себя собачкой на выгуле, поднимай ножки влево, вправо при каждом шаге. Она по-детски хмурила бровки, неслышно ругаясь.

Отредактировано Catherine Hayes (2017-02-01 11:48:02)

Сказы о небесных светилах не переставали иметь успех. Нико метеором пронесся мимо девушки, выказывая свою галантность. В какой-то момент Кэтрин даже посчитала, что ведет себя слишком грубо с итальянцем, но ведь женщины тоже охотятся на мужчин по-особенному. Капризы — это разведка, борщи — приманка, постель — западня, полный нежности взгляд, как контрольный в голову. Теперь ей захотелось действовать с конца.
- Благодарю, - робко проговорила девушка и смущенно потупила взор. Улыбнулась, и на ее щеках заиграли очаровательные, милые ямочки. Хвалить сообразительность местного кэпа, девушка не стала, к тому же она продлилась не так долго, как того хотелось. И как не старалась сейчас Хэйс сохранить самообладание, она все же вновь начала подкипать, подобно чайнику, оставленному на плите дольше положенного. Обезоруживающая улыбка, сопутствующая словам мужчины, которая наверняка действовала на многих девушек, добила окончательно. Кэтрин даже не сразу смогла собраться, чтобы ответить без заминки. Она громко выдохнула , как после долгой пробежки, и несколько раз перевела взгляд от Невилла к морю, которое, поговаривали психологи, имеет успокоительные свойства.
- Слушай, ты действительно считаешь, что в таком виде я могу заявиться в общественное заведение. Серьезно!? - она медленно повернулась к мужчине, в глазах заметно возгорался огонь ярости. И если бы сейчас Хэйс хотела переспать с Нико, то это был бы без сомнений самый жесткий секс в его жизни. Они оба промокли, одежа помялась и было бы неплохо, если бы им удалось проскользнуть незамеченными.
- Спрячь меня куда-нибудь, чтоб никто не видел, - по-детски сползая с сиденья, жалобно взмолилась Кэтрин. Слезы действительно наворачивались в ее глазах. Она чувствовала себя ужасно, из-за этого казалась капризной. Все шло не так, как того хотелось с первой их встречи, которой лучше бы, наверное, вообще не происходило. Последний раз, когда Кэтрин чувствовала себя так неспокойно было очень давно. В этот раз казалось все таким запутанным и неправильным. В прошлый раз она нашла в себе силы уйти и ничего не оставить, кроме надежды, которая в большинстве случаев никому не нужна. Сегодня ей этого не удалось.
    - Я вообще приличная девушка и в гости к мужчинам на втором СЛУЧАЙНОМ свидании не хожу, но другого выхода не вижу, - тяжело вздохнув, добавила Хэйс. Она взглянула на Нико и на лице застыло осторожное выражение лица. Кэт медленно кивнула. Притворяться было сейчас глупо, ведь влюбиться в этого мужчину было так же легко и естественно, как дышать.
Девушка поежилась от холода и выпрямилась, с таким видом, словно ощущения причиняли ей боль. Как бы ей не потребовалось добрых пару кружек согревающего чая, вместо бодрящего кофе. Прищурившись, она снова уставилась в окно на море, которое сливалось с фоном неба. Прошло несколько длинных томительных секунд, прежде чем машина тронулась с места.