Участок за участком, пастбище за пастбищем они прочесали больше половины угодий местных фермеров на пути к следующей точке сбора, то бишь к кладбищу, подпирающему лес и горы Штормового острова. Собаки уже были не так жизнерадостны, как в начале пути. Они устали раз за разом впустую обшаривать высокую траву, вынюхивая слабые ниточки искомого запаха. Лошади тоже тяжело вздыхали под палящим солнцем, им не помешала бы вода. Зак давно спешился и теперь вел своего жеребца под уздцы, чтобы хоть как-то облегчить ему жизнь, и то и дело поглядывал в сторону старого каменного дома, виднеющегося чуть в стороне от их основного маршрута. С зеленой от толстого слоя мха крышей, он казался заброшенным вот уже уже много лет, но, тем не менее, имел как минимум одного жильца. Когда-то давно здесь была мельница, но потом постройку облагородили до жилища и какое-то время тут проживала целая семья, но последние лет двадцать, старая Эльза жила тут совершенно одна. История ее жизни была загадкой для всех на Штормовом, если кто-то кроме ее соседей вообще помнил о старухе и интересовался ею хотя бы изредка. Зак не был уверен, что сама Эльза хоть что-то о себе помнит, но кое-какие слухи все же добрались и до него, особенно когда она похоронила своего последнего сына и осталась одна одинешенька на всем белом свете. То ли она была проклята, то ли сама кого-то прокляла и теперь расплачивалась за это своей слишком долгой, но такой одинокой жизнью. Так или иначе, Старая Эльза, как ее звали на острове все, кто о ней еще помнил, все еще жила в своем доме и даже вела какое-то хозяйство на том крошечном участке земли, что ей остался после уплаты всех долгов и налогов. Жена Закари как минимум раз в неделю наведывалась к старухе с корзиной молочных продуктов с их фермы, но сам Зак к ней носа не совал. Сунул как-то однажды, было дело. У бедной полоумной ведьмы чуть инфаркт не случился. Приняла его сослепу за одного из своих давно почивших сыновей и такую истерику закатила, что он потом долго обходил этот участок стороной и жену с гостинцами не пускал, как бы она не настаивала. Все переживал, что старуха на грани маразма схватится за ружье и сделает его вдовцом. Но он точно помнил, что на заднем дворе у Эльзы была старая допотопная колонка и имелся желоб-поилка совсем как у него на ферме. Там можно было напоить лошадей и собак и можно было передохнуть перед последним рывком до кладбища.
— Айрис? — после долгого молчания голос Зака был похож на воронье карканье. — Помнишь Старую Эльзу? Она еще как-то нашего Логана чуть не подстрелила, когда он на ее яблоню полез, — начал он издалека, но в итоге все равно кивнул в сторону старого дома. — Может заглянем к ней? Надо бы лошадей напоить...
Наверное, стоило еще обмолвиться, что неплохо было бы разделить обязанности на время визита, чтобы, пока Айрис будет отвлекать хозяйку, Зак смог без помех напоить лошадей. Все таки показываться Эльзе на глаза с его стороны было весьма рискованно. Мало ли что ей может в голову стукнуть, но пока озвучивать эту мысль не было необходимости. Всему свое время.

Дело приобрело по-настоящему серьезный окрас, когда лошадь Ирэн понеслась через поле так, словно ее от всей души стеганули лозиной. Макрей как чувствовал, что этого не миновать, и наподдал Диди пятками в бока, не жалея. Жеребец всхрапнул и послушно прибавил скорости. Казалось, его копыта вообще не касаются земли, настолько стремительным был его бег. Ветер так и свистел в ушах, и хрупкая фигурка Ирэн, скорчившаяся верхом на лошади, теперь была совсем близко и становилась все ближе и ближе с каждой секундой. Она уже поняла, что сглупила, устроив эти бешеные скачки. Воздух зазвенел ее преисполненным ужаса криком, а в следующий момент Джетро уже перехватил поводья ее лошади и резко потянул сначала вниз, а потом уже на себя и чуть в сторону, уводя взбеленившуюся кобылу в круговую вместе с Диди, идущим с ней корпус в корпус. Почуяв уверенную руку и заметив, наконец, присутствие черного жеребца, кобылка начала сбавлять скорость. Медленно и неохотно, но вскоре они перешли на шаг, а потом и вовсе остановились, оказавшись у самой границы чьих-то владений с неровным забором по периметру. Оба взмыленные и встрепанные, кобыла и жеребец тяжело дышали, раздувая покатые бока и сфыркивая с губ хлопья пены. Джет отпустил поводья и осторожно тронул Ирэн за плечо. Та походила на тряпичную куклу, такая же бескостная и безвольная. Не долго думая, Макрей подхватил ее под мышки как ребенка и, притянув к себе, усадил на Диди задом наперед, лицом к себе. Жеребец, ощутив, что вес увеличился, оглянулся, но, не заметив ничего необычного, успокоился и снова отвернулся к своей новой подружке. Он успокаивал кобылу, пофыркивая ей что-то на нервно подрагивающее ухо, а Макрей успокаивал женщину, прижимая ее к себе обеими руками.
— Все... все кончилось... — сбивчиво бормотал он куда-то в ее растрепанные волосы. — Все хорошо. Слышишь? Все хорошо.
Сердце в груди Ирэн колотилось как ненормальное. Джетро чувствовал, как оно стучит о его собственную грудную клетку, словно пытается пробиться через преграду из костей и плоти и вырваться на свободу. Ему казалось даже, что он слышит его сумасшедшее биение, как отчетливый перестук молоточка, но за его же хриплым дыханием и повизгиванием Коджака, наконец-то догнавшего их, это было едва ли возможно. Прошло какое-то время, прежде чем Макрей чуть отстранил от себя женщину и заглянул ей в лицо. Бледная, с огромными глазищами на пол лица, Ирэн сейчас так сильно напоминала себя прежнюю, ту девятнадцатилетнюю девчонку, которую он знал когда-то, что Джет не сдержался и невольно улыбнулся, хотя еще минуту назад думал о том, чтобы устроить ей выговор построже.
— Ну что, успокоилась? Может дальше пешочком пойдем, а?

Отредактировано Jethro McRay (2016-12-25 19:48:12)

Под веками пульсировали и взрывались сверхновые, расцветали какие-то совершенно фантастические цветы, преимущественно красные и темно-пурпурные, плясали неясные тени, в которых едва ли угадывались какие-то конкретные образы, и за всем этим, на самом дальнем и едва приметном фоне галопом, в такт перестуку копыт Джун, проносилась вся жизнь Ирэн Робертс, а когда-то Морель. Не такая длинная и не особо выдающаяся, но все же наполненная по-своему значимыми событиями и переживаниями. Она рождалась и росла, питала надежды и разочаровывалась, она училась и творила, добивалась и терпела крах. Она любила и ненавидела. Ненавидела, ненавидела и снова ненавидела, а потом снова любила, снова обретала и снова теряла. Неужели все это закончится вот так? Почему теперь, когда она снова посмела надеяться на что-то?
Ирэн жмурилась и мотала головой, отказываясь принимать такой конец. Перестук копыт Джун уже давно сменил тональность и ритм, но сердце в груди скакало своим галопом, который все никак не унимался, даже когда они остановились. Только почувствовав чужие руки, осторожно трогающие ее, Ирэн открыла глаза. Слишком яркий свет тут же ослепил ее и она снова зажмурилась, уцепилась в мягкую ткань толстовки Джетро, а потом, когда он пересадил ее к себе и обнял, как перепуганного насмерть собственной шалостью ребенка, обхватила его руками с такой силой, что мышцы заныли, и уткнулась мокрым от слез лицом ему в шею. Вот теперь она чувствовала себя в безопасности по-настоящему. Она не столько услышала, сколько почувствовала его голос. Низкая вибрация, зародившаяся где-то глубоко внутри его широкой грудной клетки, пробежала по ее телу приятной дрожью, возвращая в него жизнь. Отпускать Макрея, такого большого, теплого и сильного, не хотелось совершенно, но все же пришлось это сделать спустя непростительно короткую вечность.
- Все в порядке, я просто... - Ирэн с трудом сфокусировала взгляд на лице мужчины и вымучено улыбнулась, почему-то краснея. - Я просто испугалась. Так глупо вышло... Извини меня пожалуйста, я такая дура.
До нее наконец-то дошло, что именно так ее смутило. Не близость, которую было несложно игнорировать, учитывая обстоятельства, а то, как они сидели. Он верхом на коне, а она верхом на нем. Ирэн поерзала, чувствуя внутренней стороной бедер, как напряжены ноги Джетро, обхватывающие корпус Диди, и вновь ощутила то самое чувство дежавю, которое преследовало ее навязчивым призраком с тех самых пор, как они впервые встретились после долгой разлуки. Слишком погруженная в собственные мысли и ощущения, она не сразу поняла, о чем он говорит, но, когда до нее дошло, решительно замотала головой.
- Нет, что ты, зачем пешком? Мне нравится верхом, ты же знаешь.
Резко захлопнув рот и плотно сжав губы, Ирэн залилась краской еще сильнее и посмотрела на Джетро сначала с испугом, а потом, медленно, но верно осознавая, какую двусмысленность ляпнула, рассердилась не на шутку. Нет, ну вот как? Как он это делает? Как ему удается снова и снова заставлять ее возвращаться мыслями в горизонтальную плоскость? В данном случае, конечно, все же вертикальную, но суть-то не в этом. Она должна быть в шоке, в ступоре или даже в истерике после случившегося, а вместо этого фантазирует черт знает о чем. Наверное, все ее эмоции были написаны на лице огромнейшими буквами, потому что Макрей улыбался, но так просто сдаваться она не собиралась.
- Я бы передохнула немного, а потом можно хоть пешком, хоть верхом... - проговорила она. Слишком беспечно и слишком ненатурально. Ирэн мысленно поставила себе двойку за актерское мастерство и уставилась на Джетро с укором. Специально или нет, но ему удалось отвлечь ее.
- Может снимешь меня со своего адского жеребца? Я про коня, если что.

Спокойно восприняв изучающий, словно диковинку рассматривающий взгляд, Брайан затянулся, наслаждаясь дымом так редко позволяемой себе сигареты, и пожал плечами, мол, не хотите, как хотите. Выпустив в сторону легкую струйку дыма изо рта тут же растворившуюся в воздухе оставляя после себя стойкое горьковатое послевкусие с готовностью поддержал слова Дэвики кивком головы напустив на лицо важное, сосредоточенное выражение, мол дело вне всяких сомнений серьезное - дети же пропали! Такеру с детства было известно что местные фермеры довольно своеобразный народ. Было в них что-то по-настоящему живое, странное, таинственно-сказочное, а тайна, как известно рождает соблазн делающий тогда еще такую наивную юную жизнь увлекательной и загадочной, ведь скучающие дети падки на всё необыкновенное. С годами, его взгляд конечно на многое поменялся, но что-то все-таки оставалось неизменным. Убрав предложенные было сигареты с зажигалкой обратно, Такер следуя зову любопытства быстро повел взглядом по вынутой Дэвикой фотографии, пытаясь разглядеть повнимательнее что там запечатлено и спохватившись поднял было руку дабы водрузить её на плечо явно подступающей к отчаянию девушки, довольно резкие слова которой вероятно могли быть восприняты мужчиной как какое-то давление, или быть может даже дерзость с её стороны, но поняв что ошибся, передумал и прищурившись от дыма сигареты, зажатой в уголке рта скользнул взглядом к постройкам. «Родных. Интересно, а какого оно, на самом деле, жить здесь, в уединении? На самом краю цивилизации считай...» - только и успел подумать он, прежде чем слегка поперхнуться дымом вышвырнутой сигареты. Признав свою промашку, одну из самых глупейших, Такер не нашел ничего лучшего, кроме как виновато улыбнуться и скосив взгляд на возвращаемое девушке фото, не оставляя таки попыток разглядеть что там, утвердительно кивнул мужчине.
- Знаете, да. Насчет придут, тоже не исключено...- поспешив опередить Дэвику проговорил Брайан со своей фирменной оптимистичной интонацией лихо закидывая рюкзак на плечо. Всё же иногда, девушке близкой к отчаянию, давать слово бывает рискованно, чуть менее чем крайне - Спасибо большое! - дотронувшись двумя пальцами до краешка воображаемой шляпы в прощальном жесте и призывно хлопнув девушку по бедру, идем мол, не будем времени терять, Брайан уверенно направился к фермерскому дому.

Отредактировано Brian Tucker (2017-01-25 12:57:41)

Уговаривать Айрис не пришлось, чему Зак был несказанно рад. Он закивал, соглашаясь со словами кузины и радуясь про себя, что не нужно объяснять, почему он, здоровый и взрослый мужик, так опасается какой-то старухи. Безумие всегда пугает, особенно если оно направленно на тебя. Подхватив поводья Бьянки, Закари повел обеих лошадей вокруг дома, намеренно сторонясь темных окон, местами забитых досками и кусками фанеры. Свора собак последовала за ним, сверкая своими розовыми языками. Они первыми учуяли воду и бросились к поилке. Похоже задний двор Эльзы часто навещают без ее разрешения. Желоб был вычищен, трава притоптана, местами, кажется, даже скошена, а сама колонка обзавелась новым рычагом, поблескивающим ярко-красной рукоятью. Наверное, соседи решили подновить. Самой Эльзе было все равно, возможно, она и не помнила о скважине на своем заднем дворе, но вокруг ее собственного клочка земли было полно других и куда более крупных фермерских угодий. Накачав воды, Зак стал ждать пока лошади и собаки напьются вдоволь. Намочив платок в ледяной воде, он протер свое потное лицо и прислушался к тому, что творилось в ветхом домишке. С момента, как Айрис постучалась в дверь старого дома и позвала хозяйку, прошло довольно много времени, но Зак так и не услышал скрипучего голоса Эльзы или хоть чего-то, что можно было интерпретировать, как ответ старой женщины.
Ответа попросту не могло быть. Вот уже несколько дней, как Старая Эльза, когда-то широко известная как Эльза Мюррей, первая красавица, любящая жена и мать большого семейства, скончалась, сидя в своем любимом кресле-качалке у окна в ожидании кого-то, кто был уже давным давно мертв. По всему дому распространился характерный запах. Он уже пропитал обивку старой мебели, линялые занавески на окнах и как будто даже сами стены и выскобленный до голого дерева скрипучий пол. На кухонном столе рядом с усохшим букетиком полевых цветов в простом граненом стакане, под старой вышитой салфеткой черствело домашнее печенье, а на плите стоял чайник. Старая женщина действительно кого-то ждала, но это точно были не Зак и Айрис.

— Про коня, конечно. Про что еще, — Макрей залыбился еще шире, но как-то еще комментировать слова смущенной дальше некуда женщины не стал. Она уже пришла в себя, и этого ему было достаточно. Спешившись, он помог Ирэн слезть с Диди и, убедившись, что она уверенно стоит на ногах и не собирается падать в обморок, подхватил Диди и его гнедую подружку под уздцы и повел к выглядывающему из высокой травы старому деревянному забору, сколоченному из грубых досок. Коджак метался и прыгал под ногами, притявкивая на Макрея и ухмыляясь ему своей счастливой мордой. Мол, давай уже поиграем, ну давай, а! Но сейчас было не время для игр. Привязав поводья к более или менее крепкой доске, Джетро вернулся к Ирэн. Под мышкой у него был зажат пакет с джинсовкой Годфрея. Еще на ходу он достал из заднего кармана джинс свою фляжку и протянул женщине, едва с ней поравнявшись.
— Выпей. Вижу, что ты уже не в шоке, но все равно выпей. Пара глотков не повредят, заодно и расслабишься.
Свистнув пса, вздумавшего переметить все столбики ограды за раз, Джет огляделся. Приблизительно он представлял, где они находились, и, кажется, даже знал на чей земле были прямо сейчас. Благодаря Заку всех местных фермеров он знал наперечет и даже по именам и нередко сопоставлял эти самые имена со знакомыми лицами, то и дело появляющимися в его пабе в выходные или дни ярмарок, когда частники привозили деревенские продукты на городской рынок. Мысленно отметив пунктиром их путь на карте, давно загруженной в его собственную память, которой сам Джонни Мнемоник мог бы позавидовать, Макрей пришел к выводу, что этим своим спринтерским рывком они миновали довольно приличное расстояние. Возвращаться назад, чтобы вместе с Коджаком поискать следы детей, не имело никакого смысла, но можно было пробежаться с псом милю другую наискось. Если ребятня и проходила через эти территории, то пес что-нибудь учует, а если нет... Ну, на нет и суда нет.
— Ты пока передохни, успокойся, водички попей. У тебя есть вода? У меня в седельных сумках вроде была бутылка, — он кивнул в сторону Диди. — Если что, рация у тебя есть. Мы с Коджаком пробежимся чуток. Через пол часа, максимум минут сорок, вернусь и дальше поедем. Хорошо?
Вопрос был задан больше для проформы. Он уже все решил и, даже если бы Ирэн вздумала возражать, все равно не изменил бы своих намерений. Умыкнув у женщины свою фляжку, чтобы она тут без него не напилась ненароком, Джет позвал пса и, ободряюще улыбнувшись своей спутнице, припустил легкой трусцой через поросшее высокой травой пастбище. Оказавшись где-то на середине по его подсчетам, Макрей распечатал пакет и подсунул потертую джинсовую ткань под нос Коджаку. Свои охотничьи навыки пес пропить не мог, так что надежда на то, что он что-нибудь учует, все же была. Пусть довольно хилая.

Отредактировано Jethro McRay (2017-01-26 18:26:23)

Не дождавшись ответа, Айрис повернула ручку двери, намереваясь войти в дом и посмотреть, не стряслось ли чего. Все-таки одинокая старая женщина, все может быть.
И не успела доктор переступить порог, как в нос ударил характерный запах, с которым практически все доктора знакомятся еще во время учебы. Если, конечно, не прогуливают патанатомию и судебно-медицинскую экспертизу. Айрис училась прилежно, и посему не могла не узнать сладковатый запах гниющей плоти. Сладкий запах смерти.
Первым побуждением Келли было как можно быстрее покинуть помещение. Но души прекрасные порывы временами стоит придушить пользы общественной для. Посему Айрис ничего не оставалось, как проследовать по дому в поисках останков хозяйки. Радовало то, что у старой Эльзы, судя по всему, не было домашних животных. и что окна, не смотря на жару, были закупорены. Иначе представшее глазам Айрис зрелище было бы еще менее аппетитно. К слову, домашнее печенье в кухонной мизансцене присутствовало, однако аппетит у Келли отбило наглухо.
- Мария, Патрик, Иосиф! – сорвалось с губ ирландки при виде тела старой женщины. Келли машинально перекрестилась. От жары труп раздулся, кое-где кожа облезла клочьями, открывая миру мышечную ткань, ногти отслоились. И запах, да, все тот же сладкий запах, вызывавший рвотные порывы, которые уже стали нестерпимыми.
Келли пулей вылетела из дома и её стошнило в аккурат под куст сирени. Кое-как отдышавшись, Айрис вытерла рот тыльной стороной ладони. Во рту стоял пакостный привкус. Доктор закрыла двери в дом, что бы не налетели мухи, и проследовала на задний двор, где жадно припала к воде, благо, колонка работала отменно. Напившись, умывшись и прополоскав несколько раз рот, Айрис, подняв глаза на Зака, хрипло проговорила:
- Она мертва. Судя по всему, смерть не насильственная, но надо вызвать коронёра или кто там у нас занимается всеми этими делами. А мне не помешает промочить горло.
С этими словами доктор вопросительно посмотрела на Закари. Дойти до Бьянки, и вытащить собственную флягу сил пока не было. Вот тебе и передышка, вот тебе и печеньки.

Приняв фотографию, Такер невольно крепко-крепко стиснув держащие его руки Дэвики, уставился на неё прямым, пронзающим и таким тяжелым взглядом, словно винил горячую индийскую девушку за мысли которые сподвигали её на такие слова, вот ей-богу, ни одно, так другое. Хотя почему «словно»? Он и винил, в некотором смысле. Уже будучи готовым выразить свое категорическое «нет!», Брайан испытал казалось бы неодолимый порыв схватить мисс Габелл и как следует встряхнуть - в надежде, что та возьмет таки себя в руки. Однако в самый последний момент бросив быстрый взгляд на окликнутого ею фермера, поколебавшись решил уступить. Чего вероятно не стоило делать. Пусть и не так много живя здесь, он уже успел усвоить на собственном опыте что люди часто становятся пленниками своих эмоций и воспоминаний. В этом и сила, и слабость. Отчаявшись было позволишь себе поорать, психануть, может проплачешь немного, а потом стиснешь зубы и не сдаваясь дальше пойдешь. Только вот чем сильнее становишься на этом пути, тем больше порой хочется быть слабым не имея достойной опоры перед собой. Мог ли Такер считать себя такой опорой для Дэвики? Едва ли. А потому, тяжело кивнув, он легонько похлопал Бони по спине и пожелав девушке быть осторожней, все же с некоторой неуверенностью проследовал к дому, уставившись на фотографию, с особым вниманием всматриваясь в запечатленные на снимке лица. Как бы Дэвика не реагировала на случившееся, Брайан тем не менее ни на минуту не сомневался в том, что дети будут найдены живыми, может даже невредимыми. И вовсе не по-деловому он относился к поискам, а именно что с практически полной уверенностью в наилучшем исходе дела. Чего нельзя было сказать о его уверенности в той же Дэвике. Едва девушка удалилась, странная тревога просочились сквозь кожу, растеклась по венам поторапливая разобраться здесь и нагнать мисс Габелл, как бы чего не случилось еще и с ней. Отвечать-то ему. Не медля ни секунды, он взобравшись на старенькое крыльцо постучал в дверь, раз, сильнее постучал во второй. Когда та отворилась, являя взору мужчины фермершу производящую впечатление сильной во всех смыслах слова женщины - которую ломом не прошибешь Такер с ходу приступил к делу:
- Миссис...фермер. Простите что прерываю ваш покой, я не отниму у вас много времени. Вы позволите? Место, Бони! - заговорил он, скорее не вручив, а всучив женщине фото проходя в дом - видите ли, большая часть города встревожена, дети пропали. Слепая девочка Ниша Лоуренс, это кстати она на фото. Снято в предыдущее рождество. И мальчик двенадцати лет, Скотт Годфрей, высокий, белобрысый. Мистер фермер, сказал, что возможно вы могли бы что-то знать? Важна любая деталь, а за мной, поверьте, не заржавеет...- по совести говоря, рассказывать стоя на одном месте, было выше его сил, в том числе и выше любопытства. Рассказывая, он шагал из угла в угол, подкрепляя слова жестикуляцией и не исключено что производил впечатление немного тронутого умом, или сильно встревоженного пропажей детей. Заканчивая, он бросил быстрый взгляд в окно, выходящее с другой стороны дома, и прищурившись слегка прильнул к нему пытаясь убедиться что то, за что внезапно зацепился его взгляд, действительно было автомобилем, похожим на красный «жук», съехавшим в кювет в некотором отдалении от дома.

Отредактировано Brian Tucker (2017-01-31 18:08:15)

От резкого рывка за плечи захотелось прийти в себя. Успокоить эту странную тряску, погасить тошноту и легкое головокружение, хмуро, непонимающе и немного расфокусировано глядя на склонившегося над ней фермера. Тот качал головой, вздыхал, сплевывая на землю вязкую слюну, а Джинни кое-как приподнималась, рефлекторно прижимая к груди сумку. Скот Годфрей. Ниша Лоуренс. А еще разбитый жук и погибшая под его колесами овечка. Макнамара похлопала себя по бедру, вспоминая где лежит телефон и тряхнула взъерошенной головой, тут же полыхнувшей болью, вспоминая о своей цели и поисковой группе. Облокачиваясь спиной на покрышку и устраиваясь поудобней, Джин подняла глаза на фермера и подумала, что придется теперь оплачивать не только ремонт, но и попавшуюся на дороге ярку. Кто-то теряет овец, а кто-то детей. И только когда последние пропадают - приоритеты расставляются сами, хотя позвонить и попросить забрать в город фольксваген все же имеет смысл. А ведь не до того сейчас. Не вовремя. Всмотревшись в лицо мужчины, Джинни отрицательно помотала головой, щурясь от производимого этим движеньем эффекта. Встать она сможет и сама. И говорить про автомобиль ничего не станет, несмотря на то, что фермер мог бы быть ей полезным и помочь вытащить жука из кювета. Когда он услышит про Долли, бесславно почившую в самом расцвете лет, он изменит свое отношение. Так всегда и бывает, а сейчас Макнамара сможет в лучшем случае предложить ему свой номер телефона, но никак не деньги. Не хотелось думать ни о стоимости овец, ни о стоимости ремонта, ни о том, что в конце-концов все узнает отец. Скот Годфрей и Ниша Лоуренс. Ветерок потрепал запыленную песком прядь волос у щеки. Джинни посмотрела вдаль. Все тот же пейзаж, в котором так мягко смешиваются самые разнообразные оттенки, изредка изумляя приезжих особенно яркими кляксами. Джин не была здесь слишком давно, чтобы чувствовать себя как дома. Там, где знаешь каждую тропку, изгибы холмов и пролесок, как и одиноко стоящие деревья, не похожие ни на одни другие. Где все это узнаваемо. Джинни попыталась сориентироваться в какой стороне кладбище, подобралась и решительно начала подниматься на ноги.

Линда Годфрей, мама пропавшего мальчика.
- Когда Скотти родился, он был таким хорошеньким, ну там, пухленький, огромные глазищи, маленькие ручонки, пяточки в полтора дюйма. Вы знаете, я же много младенцев повидала, но Скотти, он был особенным. Так, наверное, каждая мать о своем ребенке говорит. Как бы там ни было, он хороший мальчик. Маленьким, лет в шесть, таскал ведро с кормом для кур чуть ли не больше него самого! *улыбается, глядя в сторону* Я тогда его так гоняла за это! *смеется* Конечно, и он бывает оступается, но Скотти еще ребенок, он учится на своих ошибках, я знаю! Это все дурное влияние со стороны. Да и что винить его друзей, они же дети, с них взятки гладки. Я до сих пор не верю, что он участвовал в том позорном инциденте с домом Лоуренсов. Ниша ведь его друг, она бывала у нас несколько раз.

Бывает такое чувство, когда совсем не хочется пить. Ни единой такой подлой мыслишки, а потом тебе протягивают мятую пластиковую бутылку с остатками воды и сводит челюсть - настолько сильно хочется. Рот пересыхает мгновенно, а память уже вырисовывает на твоем языке прохладную, перекатывающуюся легкость свежей, фантомной воды. Не впервые уже Джин слышит о том хулиганстве, которые устроили мальчишки у дома Лоуренсов. Каждый пересказывает свою версию событий, но они никогда не совпадают. Линда не то чтобы не знает правды, она ее даже не увидит - поняла неожиданно Джинни. Она будет защищать мальчика. Что-то неприятное всколыхнулось в душе с этими мыслями, что пришлось успокоить и упокоить, абы не мешало думать. Сосредоточься.

Стивен Годфрей, отец.
- Скотти тот еще шалапай, о да. Линде нужно пожестче с ним, иначе превратится в маменькиного сынка. Что потом с ним делать? Макеты мои ему уже не нравятся. В последнее время пристает ко мне, чтобы я ему дал порулить. Вымахал уже - с мать ростом! До педалей достает - уже не откажешь, буду учить. Хотя, пока парту не отмоет, никакого руля. *усмехнулся* По хозяйству помогает, за собакой следит - это молодец. Его немного поднатаскать, и он станет отличным фермером!

Отличным фермером он станет, только если жив. Мальчика нет вторые сутки, а Стивен говорит так, как будто бы он вышел в магазин за хлебом. Дети - это так страшно, а любящие, слепые родители - еще страшней, но дано испытать это чудо любви не каждому. Джин отказалась от воды, поблагодарила, попыталась отряхнуть капри, но поняла, что это тщетно, и махнула на них рукой. Дорога в сторону кладбища - это противоположная сторона от того места, где остался ее жук. Попрощавшись с фермером, Джин пошла не спеша вперед. Выудив из сумки платочек, она протерла лицо и спрятала его обратно. Отнюдь не романтическая привязанность связывала между собой таких непохожих детей. Нет, все возможно, симпатия, дружба, но было что-то еще. Что-то важнее, чем это, и Джинни никак не могла сформулировать для себя, что именно, хотя мысль эта крутилась в голове весь день.
[status]Капитанская Дочка[/status][nick]Ginny McNamara[/nick][icon]https://forumstatic.ru/files/0012/5c/b4/16951.jpg[/icon][sign]— Думаешь, кто-то распространяет о тебе сплетни?
— Хуже. Думаю, кто-то распространяет обо мне правду.[/sign][info]<br><hr>25 лет, корреспондент газеты
«The Lighthouse»[/info][ank]<a href="https://northsolway.rusff.me/viewtopic.php?id=265" target="_blank"><h6>анкета</h6></a>[/ank]

Отредактировано Ginny McNamara (2019-07-24 13:11:03)

Пока Закари отсутствовал, Айрис кое-как оклемалась. Этому немало поспособствовала и ледяная вода, и добрый глоток виски. Положа руку на сердце, глоток был больше чем один, и фляжка вернулась к своему хозяину, став ощутимо легче. Ну а что поделаешь, нервы не железные, не смотря на полученное образование. Впрочем, это судмедэкспертам положено чай пить над вскрытым трупом да сэндвичи есть, а Келли семейный доктор, с живыми работает, посему ей простительно.
Ирландка даже успела прочитать короткую молитву за упокой души миссис Эльзы. Конечно, не факт что старуха принадлежала к истинной церкви, а не исповедовала англиканскую ересь, однако, как говаривала Ба Келли, небеса едины для всех, а к спасению каждый идет своей дорогой.
- Угу, - по хорошему счету следовало бы кому-то из них остаться с телом до прибытия властей. Но обстоятельства нынче складывались таким образом, что мертвому ты уже не поможешь, а вот живым, пока они живы, помощь нужна. Поэтому спорить  с Закари Айрис не стала.
Ирландка медленно поднялась с трухлявой чурки, отряхнула джинсы и забралась в седло Бьянки. Легонько тронула поводья, и умница-кобыла потрусила вслед за жеребцом Закари. Отдохнувшая лошадь шла легко, и управлять ей практически не требовалось.
По дороге до кладбища Айрис молчала. Ирландка то читала про себя молитвы, какие могла только вспомнить, то размышляла о том, каково это – умереть в одиночестве. И была ли смерть для Эльзы желанным избавлением от мира, в котором не осталось ни одной близкой души?
В общем, самые что ни на есть подходящие мысли в такой чудесный денек.

Пристроившись на лежащем у самого забора старом бревне, Ирэн вытянула ноги и подставила лицо неожиданно кусачему солнцу. Кто бы мог подумать, что после череды пасмурных дней с дождями или просто сырым туманом, выдадутся такие теплые деньки. С другой стороны лето было, можно сказать, в разгаре, и тепла следовало ожидать. Ей понадобится время, чтобы привыкнуть к погоде Штормового острова. Ирэн не успела подумать о том, что привыкать, возможно, и не понадобится, когда где-то не так далеко послышался собачий лай. Выпрямившись, женщина приложила ладонь козырьком к глазам и увидела приближающегося Макрея. Скрытый почти по пояс в высокой траве, он бежал в ее сторону, а рядом то и дело выскакивал рыжей пружинкой не отстающий от него Коджак. Пес сразу же бросился к ней и пришлось скормить ему еще один сэндвич из своих запасов, чтобы отстал. Похоже, поиски снова не дали никаких результатов.
- Коленки больше не дрожат, - доложила она и улыбнулась, всем своим видом показывая, что готова хоть сейчас отправиться в путь. Перспектива продолжить поиски верхом на лошади ее, конечно, слегка настораживала, но уже не пугала, о чем Ирэн и собиралась сообщить своему спутнику, как только он утолит жажду и отдышится. Но Джетро опередил ее, решив за них обоих, что дальше они пойдут пешком. И, конечно же, сделал это с таким видом, что ей тут же захотелось ударить его по голове чем-нибудь тяжелым. К этому Ирэн тоже следовало привыкнуть и уже давно. Если до кладбища действительно было не так уж и далеко, то прогулка пойдет только на пользу. Взяв в руки пакет с потертой джинсовкой пропавшего мальчика, Ирэн потрепала мягкие уши довольно облизывающегося сеттера и пошла следом за Макреем.
Путь до кладбища занял всего час, возможно чуть больше. Еще издали они разглядели темную полосу леса, а, приблизившись, и старый погост с небольшими каменными постройками.
- У вас тут и склепы есть? - удивилась женщина, невольно ускорив шаг. Еще девочкой ей нравилось гулять по знаменитому парижскому кладбищу Пер-Лашез, переехав в Шотландию, она быстро нашла ему замену и регулярно прогуливалась по Грейфраерсу, знаменитому эдинбургскому кладбищу, которому приписывали столько мистических страшилок, что по ним можно было уже составить каталог. Возможно, такой уже был и даже пользовался спросом среди туристов. Ирэн не уточняла. Издалека солуэйское кладбище напомнило ей именно Грейфраерс, а точнее маленький его осколок, случайно отколовшийся и потерявшийся на этом островке. Вблизи это впечатление только усилилось. Мрачные семейные склепы, покосившиеся каменные надгробия и холодная тень от густого леса, высившегося совсем рядом, все это вместе производило должный эффект. Ирэн притормозила, не дойдя до ограждения, опоясывающего кладбище всего несколько шагов, и неловко затопталась на месте. Одной заходить на территорию кладбища ей было жутковато.

Мэри, сестра, 16 лет.
- Не думаю, что со Скоттом что-то серьезное случилось... Маму с папой жалко: они места себе не находят, а этот мудак, поди, спрятался где-нибудь и потешается. Я знаю, он таскает сигареты у папы, уродец! Мама словно оглохла и ослепла - не слушает меня. Скотти то, Скотти се, бесит!

Элеонора Годфрей, бабушка Скотти.
- Малыш Скотти... О, он прекрасный слушатель! Готов сотню раз слушать одну и ту же историю. Это очень приятно, да.
Приятно, но малоинформативно. Впрочем, если бы Скотти было на все  наплевать, вряд ли бы этого отношения удалось избежать и Элеоноре. Вот оно: ему не было наплевать на Нишу. Он хотел ее защитить. Но от чего? От семьи? От матери, прикладывающейся к бутылке?

Учительница Скотта.
- Скотт не глупый мальчик. Очень подвержен влиянию извне и переживает за стороннее мнение, особенно мнение друзей. Дети в наше время жестоки. Нужно быть сильным, а Скотту, на мой взгляд, этой силы не достает. Вот и получаются такие инциденты, как тот, что случился с домом Лоуренсов.
А что не достает Нише? Что делать ей с такой матерью? И что там с Габел?

Большой Кирст, одноклассник мальчишки.
- Годфрей хороший пацан, поможет, если что. Ну, там, на тесте по математике или еще чем. На слабо его легко взять. *криво ухмыляется* Только, мутный он в последнее время какой-то стал. Спрашиваю, где был, а он все дома, дома... Гулять пойдешь? Не, не могу, бла-бла-бла. Это все Лоуренс, ведьма поганая! *надулся и весь покраснел* Прикиньте, еле-еле уговорили его пойти на рейд. Досталось нам тогда, это да... Зато как классно было! *заржал*

Джинни во всю ушла в свои мысли, лишь на автомате передвигая ногами, пока ее не отвлек шум. Обернувшись, она увидела нечто прекрасное. Элегантное существо, будто бы пришедшее к нам откуда-то из другой галактики. Узкотелое, поджарое, с мягкой, шелковистой шерсткой и добрыми, умными глазами. Оно не шло, оно летело, не касаясь земли. И нет, это был не мужчина в потертой рубахе и кроссовках со звеневшим от каждого его шага рюкзаком. Это была борзая - единая с поясницей дуга, вытянутая морда и некоторая снисходительность при взгляде на нас, людишек, вечно путающихся под ногами. Он назвал ее миловидной леди? Он с ней флиртует? Здесь? Сейчас? Макнамара фыркнула и заставила взять себя в руки.
- Нет, - слишком быстро выпалила она, - Я здесь не одна, - на всякий случай она посмотрела на фермерский дом, оставшийся за спиной. Впрочем, красавица борзая прощала своему хозяину не самое удачное начало разговора. Джинни бросала на нее взгляды полные тщательно скрываемого восхищения. Насколько же хозяин и его собака не похожи друг на друга. Или первое впечатление обманчиво?
Осторожно рассмотрев фотографию, но так и не взяв ее в руки, Джинни подняла хмурый взгляд на незнакомца, изучая его лицо. Усики превращали его в человека с эдакой хитринкой. Взгляд дружелюбен, полон чертей и непонятных Джинни соображений. Кажется, непонятных даже ему самому. Рация, фотография, рюкзак и собака складывались в одну картину. Джин немного расслабилась, кивнула ему и снова взглянула на гарцующую рядом борзую. Удивительное существо.
- Конечно. Я здесь, чтобы помочь,  - неприятности с машиной лучше пока не упоминать, - Хочу добраться до старого кладбища и после присоединиться к поискам, - она тряхнула сумкой, поднимая сползшую лямку повыше, - Знаете где это? - если уж строить из себя приезжую, то до конца.
- Вы же из поисковой группы? - она присматривалась к нему, ладошкой делая козырек и закрывая лицо от солнца, и как будто бы что-то важное для себя решала. Кто он. Можно ли ему доверять. И если да, то в чем.
- Ваша собака? - не выдержала Джин и полыхнула взглядом на борзую. И только когда выяснила для себя все, спокойно протянула ему кисть для знакомства, очень надеясь, что после его "миловидной леди" он не присосется к руке с поцелуями. Еще не хватало! Фермеры и рыбаки пошли какие-то неправильные.
- Лайла, здесь совсем недавно, - выпалила она первое пришедшее на ум имя. И почему-то это имя было ее однокурсницы, совершенно сумасшедшей, легкомысленной девчонки, прикатившей в Великобританию из Нью-Йорка, - Делайла Лоуренс, - спохватилась Джин поздно. Фамилия Ниши, прозвучавшая вслух, на самом деле была довольно распространенной, - Однофамилец с пропавшей девочкой и только, - попыталась быстро перевести тему, - Я немного опоздала на общий сбор, - Джин-Лайла потерла лоб и посмотрела в ту сторону, где предположительно должно было находиться кладбище, - Идемте, у нас не так много времени, - и все равно через минут пять бодрого шага еле плелась следом, чувствуя как солнце бьет по башке, отнимает силы и становится невыносимо терпеть головную боль.
- У вас совсем ничего? Никаких следов? Хорошо бы прочесать лес и само кладбище, - и во время прикусила язык, чуть не сболтнув как сама в детстве сбежала сюда, чтобы спрятаться от отца. Она помнила кладбище, покосившиеся могилы, покрытые мхом, с отпечатком времени на их неровной, пористой поверхности, но почему-то не очень хорошо помнила саму дорогу к нему.

Все оказалось вроде бы и таким, но в тоже время совершенно не похожим на детские воспоминания. Склепы уже не выглядели столь угрожающе. В мокасинах не ныли мозоли. Зато раскалывалась голова, жутко хотелось пить и ноги отказывались шевелиться. Джин рассматривала лошадей, собак и людей, показавшимися первыми, и прежде чем узнать сына Брианны, успела даже тихонько спросить у своего спутника:
- А кто это?
Узнавание пришло не сразу, но Джин занервничала, надеясь, что никто и не вспомнит ее совсем еще девочкой, не начнет тыкать пальцем и поминать имя отца. Делайла Лоуренс, значит Делайла Лоуренс.
- Здравствуйте, - тихо поздоровалась она и перешла в наступление, протягивая подрагивающую от напряжения руку Закари, а затем и светловолосой женщине, которая, как ей казалось, тоже состояла в родне с небезызвестным Макреем. Рукопожатие ее было коротким и скорее женским, а ладонь непривычно влажной, - Новобранец Делайла, - произнесла новое имя как молитву и спрятала руки. Пусть будет Делайла, а не Джинни и тем более не Макнамара. Это молчаливое обращение к кельтским богам. Кладбище действительно было старым и вполне может быть, что где-то здесь еще оставались отголоски тех самых времен, когда люди просили о помощи Брана Благословенного, Дагде или братьев-мастеровых Лухте и Кредне. Джинни просила. В любом случае пока ее никто не узнал.
- Дэвика Габел, - вспомнила Джин, - Учительница, разве она не с вами? Мне сказали, что она в вашей группе, - спросила она, стараясь не встречаться ни с Закари, ни с Айрис взглядом. Не мозолить глаза Келли-Макреям было сделать легко: отсюда открывался изумительный вид, от которого в принципе трудно было оторваться. Джинни требовалась всего минутка, чтобы перевести дыхание, решить как быть дальше и дозвониться в город. Она выудила телефон и всматривалась в циферблат.
- Вы уже осмотрели кладбище? Нужно разделиться, - сухо скомандовала она, не обращая внимания на реакцию на ее слова, - Я посмотрю там, - она махнула рукой и, никого не дожидаясь, пошла в указном направлении, выискивая взглядом какой-нибудь склеп, чтобы заодно сделать звонок без свидетелей, а потом приступить к поискам.
[status]Капитанская Дочка[/status][nick]Ginny McNamara[/nick][icon]https://forumstatic.ru/files/0012/5c/b4/16951.jpg[/icon][sign]— Думаешь, кто-то распространяет о тебе сплетни?
— Хуже. Думаю, кто-то распространяет обо мне правду.[/sign][info]<br><hr>25 лет, корреспондент газеты
«The Lighthouse»[/info][ank]<a href="https://northsolway.rusff.me/viewtopic.php?id=265" target="_blank"><h6>анкета</h6></a>[/ank]

Отредактировано Ginny McNamara (2019-07-24 13:09:50)

Айрис Келли в призраков не верила, и иной раз приходила на кладбище и не в установленные порядком дни. Как-никак здесь были похоронены родственники, начиная с прадедушки Анжело Габриэля, прибывшего в свое время в Штормовой и положивший начало здешнему клану, и заканчивая мамой, Барбарой Энн Келли, чья могила была еще относительно свежей. К тому же на кладбище была, что называется, своя атмосфера. Некоторые такое любят, чего уж.
- Мобильник есть, сейчас позвоню, - Айрис, спешившись и привязав Бланку к какому-то покосившемуся столбику, вытащила из кармана ветровки телефон. Связь брала, хотя и еле-еле, так что пока Закари совершал обряд экзорцизма Джетро из ближайшего укромного места, ежели вышеозначенный Джетро пребывал в оном, доктор ловко взобралась на ближайший валун, с высоты которого дозвониться было реально. Айрис, не теряя времени, сообщила о находке в полицейский участок, а затем еще и домой позвонила. Все-таки как-никак старая Эльза что-то да значила для Ба Келли, и проводить в последний путь одинокую женщину следовало по-человечески.
- Закари, ты меня предупреди в следующий раз, когда надумаешь так громко звать Джетро. Я чуть не сверзилась с испугу, - пожурила кузена Айрис, опустившись на грешную землю.
Тем временем на мизансцене появились новые действующие лица, и судя по всему, их поиски были так же безуспешны. Айрис пожала руку Делайле, коротко кивнула Такеру, про себя отметив, что Дэвика не с ним, и вообще не совсем понятно куда делась. Оставалось надеяться, что острая на язык мисс Габел не допекла по дороге Брайана, и дело о потерянных детях очень быстро станет делом о том, что острый язык до добра не доведет.
Делайла оказалась девицей крайне решительной, и прежде чем ей успели сказать хоть слово, скрылась среди могил. Айрис же вопросительно посмотрела на Закари:
- Ну что, куда дальше? Я могу осмотреть дальние склепы, я вроде бы неплохо помню ту часть кладбища.
Почему-то в такие моменты в голову всегда лезет какая-то дурость. Вот и сейчас Айрис неожиданно припомнился рассказ Кэти о знаменитой попойке на кладбище, явлении духа Макрея и бутылке на пышном бюсте. Доктор хихикнула и тут же сделала вид, что закашлялась. Не хватало еще, что бы ее спутники подумали, что у кого-то тут от жары крыша поехала.

Даже когда Джетро ступил на территорию кладбища первым и так безропотно вскочил на первое же попавшееся надгробие, чтобы посмотреть, не едут ли остальные, Ирэн продолжала топтаться на месте в нерешительности. Ей все казалось, что она не имеет права тут находиться, ведь она не местная и у нее тут никого нет, пока нет. Опасно вильнувшие в сторону тоскливых предчувствий мысли как по команде вернулись в привычную колею, когда Макрей вдруг снова оказался совсем рядом. Женщина непонимающе вскинула на него глаза, но тут же усмехнулась, поправляя нахлобученную на голову кепку.
- Это не мой стиль, ты же знаешь.
Однако, снимать головной убор не торопилась, чувствуя себя чуть ли не школьницей, на которую обратил внимание крутой парень из старших классов. Это было приятно, но не шло ни в какое сравнение с тем трепетным ощущением, которое охватило Ирэн, когда Джетро схватил ее за руку и потащил в самую глубь старого кладбища. Ей было одновременно и страшно и до жути интересно, что же такого интересного он хотел ей показать. Об истории собственной семьи Грегори говорил нечасто, упоминал только, что Робертсы вот уже несколько поколений проживают на Штормовом, и с большей охотой пересказывал историю знакомства своих родителей, которых считал образцом крепкого союза. Ирэн было странно слышать о Робертсах от кого-то еще кроме мужа, но короткий рассказ Джетро так ее заинтриговал, что она уже сама была готова разразиться вопросами, когда они наконец-то добрались до места назначения и остановились рядом со старым склепом. Приземистое каменное строение было все увито плющом или чем-то подобным, и разобрать где тут вход с первого взгляда было почти невозможно, но когда Джетро отодвинул в сторону зелень и позволил Ирэн прочесть, что за семейство захоронено в этом склепе.
- О, Господи! Так ты из породы пиратов?! - возглас вырвался против воли, Ирэн даже ладошку ко рту прижала и, все еще не веря своим глазам, неожиданно рассмеялась. - Хотя, знаешь, это многое объясняет. Я бы даже сказала, объясняет почти все. Теперь по крайней мере понятно, почему ты такой... такой... Ну, такой, короче.
Она покраснела, стрельнула в Макрея коротким взглядом из под козырька его же бейсболки и погладила шероховатую поверхность камня, на котором, возможно, еще в позапрошлом веке была выбита его фамилия. В голове уже вовсю клубились и бурлили самые разнообразные предположения о славном предке Макрея, когда тишину кладбища грубо расколол громкий оклик. Ирэн узнала голос Закари и с некоторым сожалением посмотрела сначала на вход в склеп, а потом на Джетро.
- Пообещай, что потом мне обязательно расскажешь об этом поподробнее, хорошо? - для пущей убедительности женщина даже пальцем ему в грудь ткнула и, уже шагая в обратном направлении, покачала головой. - Надо же. Пираты. Кто бы мог подумать?
Уже почти на выходе с кладбища, где уже собрались почти все члены поисковой группы, Ирэн почувствовала головокружение и, притормозив, уперлась рукой в столбик ограды. Взгляд сам собой зацепился за белоснежную рубашку незнакомой девушки, которая, уткнувшись в свой телефон, лавировала между надгробиями, углубляясь в самое сердце старого погоста.
- А это кто? - поинтересовалась она, хмурясь от неожиданно прошившей виски боли. Жара была тому виной или переизбыток впечатлений за день, но это состояние Ирэн очень не понравилось. Ей совершенно не хотелось выйти из строя теперь, когда они добрались до места, которое с большой вероятностью могло быть тем самым, где и потерялись дети.

Отредактировано Irene Roberts (2017-03-05 20:29:00)

Джинни нужно было побыть одной. И чем скорее, тем лучше. Казалось, окруженная не живыми людьми, а каменными крестами и склепами, она вберет в себя и воображаемый холод, идущий от этого заброшенного, старого и мертвого места. Покой, которым по идее должны обладать мертвецы и могилы. Но чем дальше она отдалялась от группы людей, стоящей у входа на кладбище, тем более недружелюбным и неприятным здесь все казалось. Вдоль почти заросшей дорожки, по которой шла Макнамара, стояли молчаливые стражи этого места - безглазые статуи, мрачные ангелы и осыпавшиеся от времени дети и женщины, мертвые, несуществующие и невероятно изящные, настоящие, будто бы в некотором смысле в них теплилось еще подобие жизни. Это было зловеще. Кто-то из каменных изваяний спал в беспокойном, слишком уж человеческом сне, кто-то обнимал в скорби поросший мхом крест, а кто-то настолько преобразился от времени, что скорее напоминал собой крылатых демонов, полных ужаса и злости, но никак не наоборот. Это место затягивало своей неправильной красотой. Казалось, что кто-то наблюдает за идущей Джинни, следит за каждым ее шагом, заманивает все дальше и дальше. Кто-то завет ее? Гонимая логичным предположением, что все это лишь игра поджаренного на солнце воображения, Джинн упрямо двигалась вглубь замершего могильника, над которым раскинули свои руки-ветки многочисленные деревья. Но тень почему-то здесь не приносила прохлады. Одно хорошо - не слепило солнце, но голова продолжала идти кругом. Джин оторвалась от экрана мобильника, которым то и дело водила из стороны в сторону, силясь поймать хороший сигнал. У глядящей на нее сверху Мадонны осыпалась половина лица. Джин несколько раз глубоко вздохнула и подняла голову. Такое живое, но такое уродливое, молодое лицо, в котором остался намек на былое величие и красоту, смотрело на нее пристально и сурово, как будто бы упрекая. Не стой. Не теряй времени. Его слишком мало! Помни, что посевы были примяты! Дети в опасности! Поспеши!
Джинни отшатнулась от статуи. Может быть, к черту эту машину? Она ей все равно никогда не нравилась. Не известно когда еще она заработает на новую да и не так важно. Эта - подарок ее отца. Алая, яркая, как капля крови, бельмо на дорогах маленького городишки. Знак ее зависимости. Может, это судьба? Джинни даже усмехнулась этой мысли, потому что никогда не верила в фатум и предназначение. Слишком простые оправдания для собственной глупости и безответственности.
Каменные лица, обиженные, злые, осуждающе глядящие на нее из заросших кустарниками могил, все они как будто бы требовали от нее ответ, которого у Джин не было. Что важнее для тебя? Чего ты хочешь? То, что должно случится - произойдет. Дети умрут, если им суждено. Они уже умирают, пока ты гуляешь здесь. Ты ничего не изменишь. Они умирают.
- Врешь!
- Мастерская, - донеслось, наконец, из старенького телефона.
- Алло? Вы меня слышите?
Пошатываясь как пьяная, она бросила взгляд за спину, боясь, что кто-то мог пойти сразу за ней.
- Это мисс... Мисс Лоуренс! Делайла Лоуренс!
Неожиданно полоска на экране телефона немного увеличилась, и Джинни потянулась за ней в сторону и вверх.
- Я немного съехала с дороги. Машина застряла. Я говорю - машина в кювете! Алло? Ничего не слышу! Проклятый остров.
Не отрывая взгляда от телефона и не обращая на царапнувший щеку колючий куст, Джин забралась на выступ очередного склепа, над входом которого плакал грустный ангел. Джин не видела ангельского лица, потому что по задумке неизвестного скульптора тот закрыл его своими руками, но когда она почти поднялась к нему, чтобы устроиться на крыше, из под не совсем сомкнутых пальцев статуи юркнула быстрая, черная лента. Змея! - мелькнула в голове первая мысль. Можно было еще спрыгнуть вниз, но лай прибежавший по ее душу собаки вынудил Макнамару подняться выше, наблюдая как перетекает черная ртуть из одной пустой расщелины в статуе в другую.
- Слушаю! Говорите! Где вы находитесь, мисс? - вопрошал в трубку мужской голос из местного автосервиса, пока Джинни уже разглядывала разявленую, слюнявую пасть скачущей внизу собаки. Прыгнуть? Хреновенькая перспектива. Распахнувший объятья колючий куст, росший вокруг позабытого склепа, зацепился колючками на спине за ее блузку. Телефон выскользнул из вспотевшей ладони и упал в проросшую в дорожке траву, а Джинни вцепилась в ангела, на секунду потеряв из виду змею. Ушла? Мрачная, гигантская тень выросла перед склепом и направилась к ней. У голема было лицо Макрея, человека, которого даже спустя годы невозможно было не узнать. Он появился здесь как хозяин, как призрак, живущий на старом кладбище и охраняющий его.
- Откуда забирать вашу машину? - надрывался, шипел и сипел на земле телефон, - Вас не слышно!
Джин постаралась, чтобы голос ее не дрогнул, а для убедительности, не думая размыкать объятий и по прежнему вцепившись в ангела, отвернулась в другую сторону от черных провалов глаз на лице подошедшего человека, которого меньше всего хотела бы сейчас да и когда-либо видеть. Она хотела окинуть потрескавшуюся от времени крышу фамильного склепа, на чью территорию так незадачливо посягнула, но взгляд возвращался к скользящей так близко черной, извивающейся ленте. Там, на крыше старого склепа зиял темный провал. То ли время, а то ли незадачливый путешественник проделал дыру в потолке. Может быть, дети?
- Я тут сама посмотрю, - прохрипела она незнакомым голосом. Пусть пройдет мимо. Пусть только пройдет мимо. 
По спине чертил дорожки заструившийся пот, собака не унималась, а кисти коснулась прохладная змейка, скользившая рядом по серой поверхности крыши, пощекотав кожу тоненьким язычком. Макрей не мог бы увидеть ее снизу. Ни змеи, ни лица Макнамары. Джин не дышала, не двигалась и больше не поворачивалась к нему. Острый шип уже совершенно отчетливо продырявил ей блузку на спине и впивался под кожу, не позволяя двигаться, но все это были самые настоящие мелочи по сравнению с тем, кто сейчас смотрел на нее с дорожки. Теперь она точно не прыгнет. Ни за что. Если ее лица не видно, то не будет ничего постыдного, если она ненадолго закроет глаза в ожидании развязки. Когда-то она писала статью на тему сновидений и их связи с реальностью, вернее о людях, которые в это верят. Черная змея во сне по их словам была роковым символом, предвестником нелёгкого испытания или же беды. Странно, но это было все, что Джинни знала о змеях. Она зажмурилась и перестала дышать, все еще чувствуя прикосновение неожиданно холодной чешуи, шипы, царапающие спину и незащищенность голых икр, в которые, судя по всему, целился пес Макрея. И, может быть, даже сам Макрей, судя по тому, что она о нем знала.
[status]Капитанская Дочка[/status][nick]Ginny McNamara[/nick][icon]https://forumstatic.ru/files/0012/5c/b4/16951.jpg[/icon][sign]— Думаешь, кто-то распространяет о тебе сплетни?
— Хуже. Думаю, кто-то распространяет обо мне правду.[/sign][info]<br><hr>25 лет, корреспондент газеты
«The Lighthouse»[/info][ank]<a href="https://northsolway.rusff.me/viewtopic.php?id=265" target="_blank"><h6>анкета</h6></a>[/ank]

Отредактировано Ginny McNamara (2019-07-24 13:07:50)

Ладно, возможно, он малость погорячился. Возможно, Такер ни в чем не виноват. Возможно, все возможно. В конце концов, Дэвика могла и сама от него сбежать. С нее станется и не такую глупость сделать. Проехали. Макрей отмахнулся от любопытно зависшей прямо у него перед лицом пчелы, а заодно и от бередящих его едва унявшееся раздражение мыслей. Сейчас у него была определенная цель и он шел к ней, неумолимо сминая густую траву давно не топтанных дорожек кладбища. Коджак семенил рядом, прислушиваясь и принюхиваясь к окружающей тишине, пока, наконец, не сорвался в места, приметив что-то далеко впереди. Там, где маячило белое пятно, которое Макрей обозначил для себя как ту самую нежданную и незваную Делайлу, о которой говорил Зак. Джетро обошел разросшийся до неприличных размеров куст и оказался рядом со склепом, который притулился на самом краю старой части кладбища, где хоронили еще в позапрошлом веке. Увиденное заставило его встать столбом и удивленно вскинуть брови. Делайла, или как она там представилась Заку и остальным, явно решила заняться ныне столь популярным паркуром раз висела, уцепившись за край крыши старого склепа и едва не обнимаясь с фигурой каменного ангела, что притулился над входом. Нижняя часть ее тела, облаченная в светлые бриджи и местами довольно аппетитно ими обтянутая, болталась в воздухе, бестолково пытаясь найти опору. Это неуклюжее мельтешение чертовски нравилось Коджаку, который метался в самом низу и то и дело подпрыгивал, радостно взлаивая, словно хотел присоединиться к этому странному и такому непонятному веселью. Если, конечно, можно считать весельем то, чем занималась незнакомка по имени Делайла.
— А что, там есть что-то интересное? — не удержался от ответной реплики Макрей, когда девчонка, похоже, заметив его, попыталась оправдать свое откровенно нелепое положение. — Тут вообще-то дверь есть. Через нее войти не пробовали?
Дверь действительно была. Старая и покосившаяся, она каким-то чудом продолжала висеть на проржавевших от времени петлях, которые, наверное, не меняли с тех пор, как этот склеп был построен. Казалось, толкни ее, и она провалится внутрь, а то и вовсе рассыпется в труху, оставив одни только проржавевшие скобы по краям, петли и широкое кольцо, заменяющее ручку. Хотя кто знает. Некоторые, даже самые простые вещи обладали удивительной живучестью и оставались пригодны для использования даже спустя века.
— Вам помочь спуститься? — стараясь, чтобы его голос звучал нейтрально, поинтересовался Джет. Внутренне он совершенно бестактно ржал, разглядывая подрагивающие от напряжения ягодицы девушки. Коджак все не унимался. Похоже, ему тоже очень нравилось то, что он видел. Так нравилось, что он даже заскулил, отчаявшись допрыгнуть до ног незнакомки. Пришлось приструнить пса, сурово рыкнув на него. Разобиженная животинка метнулась в сторону, поджав хвост, и Макрей наконец-то увидел лежащий в траве мобильник. Он трещал и кашлял, изредка выдавая плохо различимые слова кого-то на другом конце линии. Когда Джетро поднял его, связь пропала совсем и мобильник замолчал. Теперь ему все стало предельно ясно. В погоне за лишней палочкой антенны люди порой идут и не такие глупости. Лезут на крыши домов, деревья и даже вот склепы.
— Ну все, хорош. Слазьте оттуда, — сунув чужой мобильник в карман, Макрей подошел совсем близко и, обхватив беспокойно болтающиеся ноги девчонки чуть выше колен, потянул ее на себя, пытаясь оторвать от каменного ангела, за которого она с таким остервенением цеплялась. — Отпускайте уже наконец. Я вас держу.
Держать то он, конечно, держал и довольно крепко, ощущая руками, как напрягаются мышцы бедер девчонки. Чего Джет не учел, так это того, что Коджак, забыв былые обиды, захочет присоединиться к новому веселью. Пес кинулся под ноги, восторженно тявкнув, и этот его маневр оказался роковым для Макрея и девушки, которую он держал. Потеряв равновесие, он накренился назад и, таки оторвав девчонку от склепа, завалился вместе с ней прямо на Коджака. Глупая псина взвизгнула больше с перепугу и метнулась в сторону, чем избежала участи быть раздавленным весом двух тел. Неожиданно для самого себя Джетро оказался снизу, галантно расстелившись под незнакомкой. И не то чтобы ему не нравилось такое положение дел, но кое-что все же причиняло ему некоторые неудобства. Кое-как восстановив дыхание, сбившееся после такого внезапного столкновения с землей, Макрей поднял голову, смутно ощущая, как возмущается слегка ушибленный затылок, и встретился с ясными перепуганными глазами девушки.
— Приятно познакомиться, — получилось как-то сдавленно и сипло и тому была веская причина. — Очень... очень приятно, но ваша коленка мне куда не надо упирается. Не могли бы вы...
Он заерзал, мученически закусив губу, в попытке отстраниться от острой коленки и с облегчением выдохнул, когда девчонка наконец-то сползла с него и растеклась рядом на траве. Вроде и удар пришелся по касательной, был не таким уж и сильным и вообще на удар особо не тянул, но что тут поделаешь. Были в его организме места, созданные исключительно для нежного обращения. Коджак, явно довольный своей проказой, по очереди обслюнявил своим любвеобильным языком их лица, после чего снова скрылся из вида, привлеченный чем-то куда более интересным чем пара валяющихся на траве людей. К слову, неплохо было бы уже подняться, а то, не ровен час, подоспеют остальные. Объясняйся с ними потом.
С трудом, но Макрею все же удалось подняться самому, а затем и помочь подняться Делайле. Все еще не совсем выпрямившийся и с неприятной тяжестью в паху, он уставился на девчонку, оказавшуюся совсем крохой рядом с ним, и нахмурился. Она казалась ему смутно знакомой. Смутно настолько, что можно было принять это за сходство с кем-то другим, знакомым ненамного лучше. По привычке Джет все же попытался нащупать ту ниточку, которая могла бы привести его к конкретному имени или к моменту, когда он мог видеть ее в первый раз, но скулеж Коджака отвлек его. Пес скребся в дверь склепа, фыркая в узкую щель у каменного косяка. Учуял что-то.
— Делайла. Джетро. Приятно познакомиться, — оттарабанил скороговоркой Макрей ритуал знакомства за них обоих и, достав сотовый девчонки, протянул его хозяйке. — Надо бы заглянуть внутрь. Только давай через дверь. Крыша не вариант.
Дверь поддалась с удивительной легкостью и только натужно лязгнула старыми петлями, впуская их внутрь старого склепа. Коджак, никем не остановленный, сразу же просочился внутрь, едва вход стал достаточно широким для него, и растворился в темноте.

Отредактировано Jethro McRay (2017-03-28 20:08:46)