Рождественский вечер был прекрасен, как, впрочем, и вся неделя. Марселю безумно нравился этот праздник. Он с любовью украшал свой дом гирляндами, оленями, фонариками и прочей яркой чепухой. Помогал отцу с этой подготовкой и готовил рождественский ужин для их семьи. И, конечно же, готовил подарки. Настроение было приподнятым все эти дни, к тому же декабрь порадовал большим количеством снега. Многие на острове ворчали на этот счет, но Марс обожал снег. Без него Рождество и Новый Год были совершенно тусклыми.
С утра Марсель сходил в церковь. Он не был истовым католиком и делал это не очень-то и часто. Но все же, как и многие люди, занимающиеся опасной профессией, в Бога верил. Пускай он не посещал церковь каждое воскресенье и не молился за холостяцким обедом, его мысли частенько обращались ко Всевышнему. Молитвы его были просты и незамысловаты, но шли от самого сердца. Рациональное мышление подсказывало, что в этом акте Марсель искал успокоения, что после смерти матери его встревоженный разум нашел некую опору в вере, которая частично помогла пережить горечь утраты. Впрочем, ему было плевать на причины.
Днем к Дэвиду прискакала его чудесная дочка. Свою племянницу Марс очень сильно любил, пожалуй, как родную. Он частенько брал девчонку с собой – то в горы, то на континент. Марсель неплохо общался с ее матерью, которой по определенным причинам было спокойнее, когда рядом с ее дочерью, проводящей время с отцом, находился еще и дядя. Об этом никто не говорил вслух, но всем троим взрослым было и без слов все понятно. В общем, первой свой подарок получила именно она, послушав в придачу смешную историю о том, как Марсель его выбирал.
Ближе к вечеру Марс и Дэйв пошли к отцу, чтобы своим узким семейным кругом отпраздновать Рождество за одним столом. И все прошло великолепно. Убрав все со стола уже поздним вечером, братья пожелали отцу добрых сновидений и пошли домой. Медленно и неторопливо, наслаждаясь холодной, но безветренной погодой. С неба не прекращая падал снег, сверкая разноцветными огнями в свете фонарей и гирлянд, развешенных почти по всем домам.
Около дома Дэвида Марсель приобнял брата, похлопав его по плечу, и пошел дальше. Его дом стоял следующим. Но сделав пару шагов, Марс передумал. Он наклонился, сгреб ладонью, затянутой в теплую перчатку, липкий снег, наскоро соорудил снежок и швырнул его точно между лопаток высокой фигуры брата. Дэйв так смешно вздрогнул, не ожидая такой подлости, что Марс уже не мог «защищаться» - потому что смеялся во весь голос. А ведь Дэвид не поленился вернуться и завалить своего младшего в снег, дабы начать великую снежную битву!
Через несколько минут, немного вымокшие и растрепанные Бэйны поднялись с земли и все же распрощались. Напоследок Марсель передал брату, чтобы Оуэн зашел к нему, как будет желание – ведь у него есть подарок и для этого недотепы. Да, как-то это быстро вошло в традицию Марса – делать два подарка для одного человека. Пусть на него смотрели одни глаза, сознание было разделено на две части, и было как-то неловко радовать чем-то брата и игнорировать при этом совершенно другого человека, которого Марсель считал своим близким другом.
Дэйв ушел домой, а Марсель все еще стоял перед своими воротами. Посмотрев, как загорается и гаснет свет в окнах дома брата, Марс развернулся и пошел дальше по дороге, наслаждаясь неторопливой прогулкой. Говорят, в рождественскую ночь случаются чудеса. Марсель улыбался и пытался припомнить, что же чудесного с ним случалось в такие ночи, кроме отличного времяпровождения с семьей.
Через какое-то время он наткнулся на группу людей, явно идущих с вечерней службы в церкви, и был так поглощен воспоминаниями, что не заметил одного из них, буквально столкнувшись с каким-то парнем.
- Ох, прошу прощения, - моментально извинился Марсель, отступая на шаг в сторону, чтобы дать парню пройти. Лицо его в свете фонарей казалось знакомым и незнакомым одновременно. Остров был маленький и все друг друга прекрасно знали, но этого парня Марс раньше не видел. Отчего же его черты лица казались знакомыми? Может, они виделись в других городах? Но что тогда он делает здесь?
Парень уже двинулся дальше, но любопытство пересилило. Марсель развернулся и в несколько широких шагов настиг незнакомца.
- Еще раз прошу прощения, ваше лицо мне показалось знакомым, но не могу вспомнить, где мы виделись… - парень поднял лицо на него снова, и тут Марселя осенило. Это гора веснушек, ярких даже зимой, без частого солнца, нескромно большой рот и хитрющие зеленоватые глаза. Не дав парню ответить, Марс выдохнул с улыбкой, - Мэттью Мёрдок, - он утверждал, а не спрашивал. Как он мог забыть этого чудака, над которым в свое время они с братом знатно потешались как раз за исключительную внешность, - Лягушонок Мэттью, - проговорил беззлобно Марс детское прозвище, - Какими судьбами? Твои родители не говорили, что ты вернулся… - обычно слухи разлетались по острову со скоростью пули, а тут. Парень-то уезжал учиться на престижную профессию врача и долгое-долгое время отсутствовал так, что его начали даже забывать.

Мэттью также узнал своего приятеля детства, и они принялись говорить, перебивая друг друга, отчего Марсель рассмеялся и замолчал на время, дав слово собеседнику. Тому, вероятно, времяпровождение в узком семейном кругу казалось тягостным, поэтому тут же было выдвинуто предложение продолжить общение в баре. Марс был совершенно не против. Во-первых, ему не терпелось узнать, что произошло за те годы, что они не виделись, и почему Мэтт все же вернулся на родной остров. Здесь, конечно, была больница, куда можно было устроиться работать, но в Шотландии было куда больше возможностей. Это они, Бэйны, были болезненно привязаны к родному месту – Марсель, потому что был ужасно семейным человеком, Дэвид по своим причинам. Мэттью же с детства казался пробивным парнем, жаждущим большего, чем скучная работа на ферме родителей. Во-вторых, все же на улице было довольно холодно, и Марсу хотелось немного согреться.
- Миссис Мёрдок, мистер Мёрдок, - только и успел учтиво проговорить в знак приветствия Марсель, утягиваемый за руку товарищем. Он виновато улыбнулся, добавив, - Было приятно увидеться с вами. С Рождеством!
Тем не менее, ходу Марсель не сбавил, следуя за Мэттью, ведущему вперед с упорством маленького бульдозера или быка.
- Так какими судьбами тут? – поинтересовался снова парень, когда небольшая группка верующих осталась позади, - Неужели соскучился по родным стенам? Или так, приехал проведать родных на Рождество? – Марсель усмехнулся, добавив после небольшой паузы, - Когда ты уехал, мы с братом пришли к общему мнению, что ты уж точно теперь не вернешься. Мне казалось, тебе здесь никогда и не нравилось.
Конечно, они в детстве не так много общались. Дэвид был старше, у него были другие друзья. А Марс был довольно привязан к старшему брату – потеряв мать и почти не видя отца, это был единственный родной человек, который всегда был рядом – он обычно и гулял вместе с ним и старшими товарищами Дэвида. Но Мэтт всегда казался тем, кто только и грезил о жизни в больших городах, подальше от навоза фермы и крестьянской работы.
Возможно, братья были не правы. В любом случае, Марс был очень рад снова увидеть Мэттью. Теперь они оба были взрослыми, и было интересно, куда жизнь занесла того, кого в последний раз видел еще, считай, ребенком.
- Не успел еще семьей обзавестись? – чуть позже спросил Марсель, отворяя дверь в бар, откуда на улицу буквально вылилась громкая музыка, звон стаканов и громогласный смех празднующего народа. Протиснувшись мимо какого-то уже порядком пьяного парня, Марс высмотрел пару свободных мест в углу бар. Едва не сорвав голос, он заказал два тумблера виски и, увидев, что в бутылке бармена плескалось чуть меньше половины, жестом показал, что заберет ее всю.
- Не хочу десять раз ходить, - пояснил он, наклоняясь почти к уху Мэттью, и повел его к увиденным местам. Смахнув салфеткой крошки со столешницы, оставленные предыдущими посетителями, Марсель уселся за столик и сразу придвинул стул поближе к товарищу, чтобы сильно не напрягать голос. Все же безумно празднующие Рождество шотландцы были очень громогласными. Впрочем, не чета испанцам, которые говорили громче, чем местный люд кричал.
- Рассказывай мне все, - улыбнулся Марсель, отпивая глоток из тумблера. Крепкий скотч прокатился приятным теплом по горлу и уютно устроился в желудке.

Отредактировано Marcel Bain (2017-05-28 23:15:34)

Без приукрас, Мэттью был чертовски обаятельным собеседником. Марсель ничуть не жалел, что встретил его и поменял свои планы с прогулки и дальнейшего сна на посещение местного бара. В детстве лягушонок был смешным и нелепым, отчего его частенько дразнили, в том числе и братья Бэйны, тогда еще носившие разные фамилии. Сейчас же Мэтт вырос и казался Марсу вполне симпатичным парнем, поэтому было странно услышать, что тот не обзавелся даже подружкой. Казалось, его должны были ценить девочки за легкий нрав, открытую улыбку и дружелюбность. Но лезть с подробными расспросами Марсель не стал, это было личное. В конце концов, он и сам не любил распространяться на эту тему.
- Увы, нет, как-то не срослось, - также кратко отозвался Марс. Самыми серьезными отношениями парня был целый год совместной жизни с милой Элисон, которая казалась идеальной во всем. Мэттью этого уже не застал, уехав учиться. Марс же довольно тяжело переживал разрыв, хотя и был, можно сказать, инициатором этого, не потерпев пренебрежительного отношения к единоутробному брату. Времени прошло уже достаточно, да и Элисон несколько лет назад уехала с острова в поисках лучшей жизни, но больше серьезных отношений у Марселя не было.
Кроме того, заливая горе алкоголем, Марс обнаружил в себе еще кое-какой не самый приятный момент, о котором старался даже не вспоминать. Даже не смотря на то, что случай был не единственным, к великому стыду Марселя.
- Работаешь у родителей? – переспросил парень, с удовольствием слезая с темы отношений, - А что случилось с мечтой стать врачом? Не срослось? – Марсель даже немного сочувствовал товарищу детства. Парень стремился выбраться с этого острова, заняться чем-то стоящим, но, видимо, что-то пошло не так. Сейчас Марс предполагал, что лягушонок, к сожалению, не справился с тяжелыми врачебными буднями. Он, хоть и не был плотно знаком с медиками, предполагал, что обучение их порой напоминало сущий ад, как и работа впоследствии.
Хотя, может быть, попробовав, Мэттью понял, что это совсем не его. Такое ведь тоже бывает. Может, эта работа была слишком напряженной для парня. Все же для того, чтобы быть хороший врачом, стоило обладать изрядной долей цинизма и хладнокровности, а глядя на эту широкую открытую улыбку совсем не скажешь, что у Мэттью были хоть капли таких черт.
- Я все также занимаюсь скалолазанием и альпинизмом, - поделился Марс, разливая по второй, когда их тумблеры опустели, - Катаемся с Дэйвом по соревнованиям. Я немного в интернете подрабатываю, ну, знаешь, на рекламе, - он пожал плечами, отправляя в рот кусочек сыра, - Собаку себе завел, - усмехнулся он, когда понял, что особенно рассказывать-то и нечего. Его жизнь текла размеренно, но тем и нравилась, что не выкидывала больше никаких фокусов, - Решили посмеяться, назвали его Фобосом, вроде как спутник Марса, - он снова легко рассмеялся, делая глоток.
Виски пошел хорошо, делая сознание легким и непринужденным, как и их беседу. Правда, через какое-то время дышать в помещении стало совсем невозможно. Мэттью, судя по всему, был курящим, и не замечал этого, а вот Марсу, ведущему довольно здоровый образ жизни, становилось тяжело.
- Слушай, здесь уже дым вместо воздуха, - в очередной раз прокашлявшись, проговорил Марсель, - Может, дойдем до меня и там продолжим? – и, дождавшись положительного ответа собеседника, махнул неопределенно рукой, - Только я отлить схожу и пойдем, - Марсель поднялся, отправляясь в комнату для мальчиков. В голове немного шумело и на лице блуждала улыбка, но в целом, он мог еще осилить столько же выпивки до того позорного момента, когда начинаешь творить ерунду или вести себя крайне отвратительно.

К легкому удивлению, в уборной было гораздо тише, да и сигаретный дым не так пропитал воздух. Все же это был не американский клуб, где, судя по стереотипам, все кабинки были забиты наркоманами и страстно желающими уединиться парочками, а нормальный шотландский паб. Посетители здесь люто выжирали скотч и пиво, а в туалет ходили только по насущным делам. Сделав оное, Марсель вымыл руки, застегнул куртку и вышел на улицу, махнув на прощание бармену.
Здесь он и вовсе выдохнул спокойно. Свежий морозный воздух наполнил его легкие, даже закашляться потянуло от того, каким он казался чистым сейчас. Мэтт стоял неподалеку от входа, запрокинув голову, любуясь небом насыщенного темно-синего цвета, роняющим миллиарды крупных, уникальных снежинок, заменяющих нынче звезды. Марсель и сам, поддаваясь порыву, посмотрел наверх и улыбнулся. Зрелище было действительно красивым.
Он любил свой родной остров. Несмотря на то, что они старались не отставать от всей остальной цивилизации, возводя здания выше одного этажа, проводя интернет и телевидение, пользуясь автотранспортом, Солоуэй бережно хранил свою естественную, неиспорченную природную красоту. Стоило только немного удалиться в сторону от города, это сразу бросалось в глаза. Величественные леса, которые никто не вырубал, чистые водные источники, и, конечно же, отдельным пунктом пожизненная страсть Марселя – горы.
- Готов выдвигаться? – спросил Марс, постояв немного рядом, пока Мэттью докуривал. Он, хоть и был противником курения, поучать никого не собирался, тем более малознакомых людей. Это Оуэн получал подзатыльники с завидной регулярностью, когда попадался за этой пагубной привычкой на глаза Марселю. Личностями с Дэвидом они были разными, а вот легкие у них были одни, и Дэйву, как скалолазу, совершенно не нужна была одышка. Так что приходилось контролировать этого маленького засранца, который иногда делал подобные вещи просто наперекор, чтобы насолить Дэвиду, а не потому, что действительно хотелось.
На свежем, холодном воздухе хмель, растворившийся в крови, немного выветрился. Если еще в уборной Марселю казалось, что в голове уже шумновато, то сейчас он был вроде бы абсолютно трезв и бодр, несмотря на позднее время. Так что смело можно было продолжать, за чем, собственно, мужчина и направился в сторону своего дома, переговариваясь со своим спутником обо всем на свете, а по сути ни о чем. И Марселя это тоже устраивало, как будто они и впрямь не виделись буквально пару месяцев, а не половину своей жизни.
Через какое-то время они вошли в череду частных домов, лишенных магазинчиков и ресторанов на первых этажах. Один среди них и принадлежал Марселю. В доме по соседству свет уже не горел, Дэвид, видимо, давно уже спал, поэтому тревожить его Марс не стал, хотя и была мысль о том, чтобы пригласить его присоединиться к их скромному празднованию. Дэвид, в силу возраста, конечно, знал лягушонка очень плохо, но никто же не мешал познакомиться еще раз. Марсу казалось, что он сейчас делает то же самое, узнает того, кого помнил маленьким противным созданием, с которым они постоянно дрались, заново.
- Сюда, - кратко проинформировал Марс, толкая дверцу во двор и следуя по засыпанной снегом дорожке к дому, - Только не пугайся, Фобос может лаять, но он не тронет. У него явно какой-то лабрадор был в крови, так что может только затоптать на радостях, что пришел кто-то новый, - усмехнулся он, отпирая входную дверь и, сделав шаг в прихожую, щелкнул выключателем света. Откуда-то сверху, по лестнице уже несся черный пес, виляя хвостом так, что сшибал все на своем пути. В теплое время года Фобос жил, как и все собаки на улице, порой самостоятельно уходя за калитку, но неизменно возвращаясь. Зимой же Марс не оставлял его за порогом, считая, что лучше он починит дважды стол или купит новый стакан, чем будет постоянно думать, не замерз ли он там или не занесло ли его будку снегом за ночь.
- А вот и он, - усмехнулся Марс, расстегивая куртку и снимая мокрую обувь у порога, - Проходи, чувствуй себя как дома…

С Мэттью было легко, время летело незаметно и непринужденно. Они определенно поймали общую волну, и понимали друг друга с полуслова. Марсель смеялся над его простоватыми шуточками, а из-за алкоголя, притаившегося в крови, они казались еще более веселыми. А еще они постоянно друг друга перебивали, как будто не могли наговориться после столетнего расставания. Вот и когда Мэттью спросил о тайнах его небольшого дома, Марсель уже начал говорить о подвальных девицах, но его собеседник оказался быстрее. Пришлось лихорадочно придумывать другую версию, чтобы якобы парировать свою бытность оборотнем.
- Да нет, что ты, - усмехнулся парень, - Только некоторые ребята из школы, которые приезжали к своим родственникам в Солуэй, да так почему-то и остались тут, - как можно более невинно проговорил Марс, неприкрыто намекая на самого Мэттью. Мол попадешь ты в подвал к этим одноклассникам, больше тебя никто и не увидит. Улыбался при этом Бэйн очень даже талантливо, можно сказать, профессионально так, по-маньячному. Брат говорил, что у него это хорошо получалось, еще и этот шрам, сразу резко выделяющийся на щеке.
Но картину сгладил Фобос, который ну никак не походил на собаку серийного убийцы. Марсу оставалось только посмеиваться и бестолково просить черного кобеля вести себя потише. Это было бесполезно – Фобос безумно любил гостей. Когда Марс отпускал его бегать по улицам (на острове, кажется, уже абсолютно все знали, кому он принадлежит и что он абсолютно безобиден), помесный пес вилял хвостом каждому встречному, заглядывая в глаза прохожих с неутихающей жизнерадостностью. Сейчас его жертвой стал Мэттью, который, слава Богу, не возражал такой настойчивости, или, по крайней мере, не показывал вида.
- Очень нравишься, - подтвердил Марсель, махнув рукой, чтобы школьный товарищ следовал за ним в гостиную, - Не обращай на него внимания, он поносится немного и перестанет. Если будешь тискать его, он тебе на голову может залезть, и это я в прямом смысле говорю, он дурной, - усмехнулся парень, открывая небольшой совсем бар. Он не был сильным любителем выпить, но как-то привык иметь в доме хотя бы бутылку вина и бутылку виски на случай гостей и просто для того, чтобы посидеть приятным вечером с братом. Сейчас, конечно, в ход пошел едва открытый бурбон. Хоть Марсель и любил свою страну, виски, к стыду своего патриотизма, предпочитал американский. Он был немного резким, не позволял забывать, что оставался алкоголем, а не просто приятным напитком.
К бутылке из бара Марсель достал пару тумблеров. К слову, Мэттью был прав в своих рассуждениях о доме. Его Бэйн очень любил. Он был достаточно семейным человеком, поэтому дом для него играл важную роль. Это ведь было место, куда он приведет свою будущую жену, где встретит свою старость, ведь переезжать из родного Солуэя Марсель не собирался. Первое время, когда он переехал в свой собственный дом из отцовского – было очень непривычно. Марс, совсем как ребенок, частенько оставался ночевать у брата по соседству, непривычный к одиночеству. Но за какой-то год, а может даже меньше, обустроил жилье так, как хотел сам, и полюбил эти уединенные вечера. Конечно, он продолжал наведываться и к брату и к отцу – их дома всегда были открыты для него, - но свой собственный он, наконец, полюбил всем сердцем.
- Уже все готово, - оповестил с легкой улыбкой Марсель, поставив на кофейный столик два тумблера и разлил по ним точным движением недрогнувшей руки виски, - Сейчас лед принесу и лимон… Пожевать что-то принести? – поинтересовался гостеприимный хозяин, - Идем лучше со мной, возьмешь сам, что приглянется, - снова махнул рукой Марс, поведя гостя на кухню, заодно по пути показал самое важное – где в доме туалет. Они ведь явно не по одной рюмашке пропустят, заведение очень пригодится, если его дислокация задержится в пьяном разуме надолго.