Все хорошее рано или поздно заканчивается, вот и конец беззаботной жизни Мэттью забрезжил невдалеке. А все почему? Потому что кто-то любил читать газеты за утренней чашкой чая.
Отец, что-то вычитывая, отставил чашку, что означало крайнюю степень заинтересованности, но Мэтт не почувствовал ни малейшего беспокойства. Хотя обычно радар моментально подавал сигнал, на чью задницу надвигаются приключения. Возможно, это было связано с чрезвычайной занятостью радара сегодняшней ночью. Итак, ничего не предвещало неприятностей, пока папа не отставил чашку и не обратился лично к нему, к своему сыну, к родимой кровинушке:
- Хм. Мэттью. Тут интересное объявление есть.
- А? – интеллектуально отозвался Мэтт, вспоминая подробности сегодняшней ночи.
- В нашей больнице есть вакансия…
Так кончилась беззаботная жизнь Мэттью Мёрдока.
Вообще, он пошел на собеседование только потому, что верил. Нет, даже не так. Он знал, что его не возьмут, но что-то на небесах пошло не так и Мэтт обрел работу. Самую настоящую работу в местной больнице, оформленную по всем правилам. Долго не веря в свершившийся факт, он размышлял, что могло привести к такому итогу: красивые зеленые глаза или мизерный опыт в больнице Глазго в тот славный период, когда родители еще верили в его успех? По всему выходило, что без последнего не обошлось.
Как же радовались родители, когда он вернулся домой с радостной вестью! Даже кислая рожа их сына не испортила им праздника. Мама даже сказала что-то вроде того, что может Мэттью надумает продолжить образование, но сынок сделал вид, что именно в этот момент практически полностью оглох. Правда, некоторые угрызения совести все же появились в его душе. Родители были уже не молоды, а он… он из себя не представлял ровным счетом ничего. Вот силы небесные дали ему шанс порадовать своих стариков.
На следующее утро Мэттью, наглаженный и начищенный по последней моде местного населения явился на работу. Сразу же он был отправлен в отделение общей практики под начало (Мэтт заглянул в листочек) Айрис Келли. Вы никогда не пробовали найти врача в больнице? Тогда вы не любите квесты. Мэтт вот уже минут сорок гонялся за тенью призрака.
- Вы не видели?
- Вот только-только была здесь, а сейчас…
- Ааааааа!!!
Вдоволь набегавшись по коридорам Мэтт решительно направился к выходу, чтобы очередной раз покончить с попыткой встать на путь исправления и все такое, но тут едва ли не налетел на симпатичную молодую женщину. Она, возможно, была очень хороша собой, но взгляд Мэттью уперся в ее бюст, покоривший его в самое сердце. Дело было не в выдающихся размерах или наличии третьей молочной железы. Дело было в бейдже, закрепленном на кармашке «доктор Айрис Келли».
- Доктор! – вцепился в молодую женщину Мэтт обеими руками. – Спасите! Помогите! В смысле…
Мёрдок выпустил несчастную, принял надлежаще уважительную позу и объяснил все по порядку:
- Здраствуйте. Нет, я не сумасшедший. Пока, по крайней мере. Я тут новенький и меня отправили к вам. Помогать, видимо.
И тут Мэтт пустил в ход свое самое страшное оружие – он улыбнулся. Мило, очаровательно и обезоруживающе.

Доктору Айрис он не понравился – Мэттью это сразу понял, но не расстроился. Не в первый раз такое было, тем более, что задерживаться на работе в больнице он не планировал. Конечно, сразу устраивать саботаж не станет, да и дисциплину намеренно нарушать не собирался, просто знал, что поначалу он увлечется, вспоминая былые деньки, а потом суета и тяжелый труд приедятся, жизнь снова покажется рутиной, ему станет скучно и тогда его уволят.
- Зовут Мэттью Мёрдок, опыт есть, - негромко затараторил он, отвечая на вопросы доктора, которые, впрочем, ее не интересовали. - … заставим…
На последнем слове он кивнул, лицо приобрело скорбное выражение, более уместное в церкви или на поминках, и покорно последовал за утомленной, но еще бодрой женщиной.
- Ой, - продолжал отвечать Мэтт, - я не люблю, когда мной занимаются медсестры – это бывает больно.
Он мягко улыбался своим же словам, не в силах просто молча внимать и запоминать, как требовалось по регламенту.
- Запомню, постараюсь, понятно.
И кивал на каждое утверждение.
Пролетая по коридорам, уже таким знакомым, Мэтт не заметил, как оказался в уютненьком таком кабинетике с очень недоброй тетей.
«Ей я, кажется, тоже не понравился», - понял парень, улыбаясь все так же приветливо.
- О, вы ко мне привыкнете, - не стесняясь влез в разговор Мэттью. – Я понятливый. И пациенты мне доверяют.
Это было правдой – в то короткое время, когда он работал в больнице в Глазго, пациенты как-то сразу обращали внимание на улыбчивого практиканта со взглядом инока. Часто его принимали за врача, начиная советоваться или просить осмотреть, помочь. Мэттью это веселило, иногда он даже пользовался таким доверием, но совести хватало не перегибать палку, что помогло ему спасти свою душу от нанесения непоправимого вреда. Но, видимо, он все же где-то накосячил в своих играх, потому что суровая тётенька послала его… мыть полы.
- Ведро и тряпка? – Мэттью не удалось скрыть разочарования. – А скальпеля или на худой конец гипса нет? Я как-то больше резать и клеить люблю, а мыть – это не очень моё.
Но, поймав взгляд Эбби, он моментально заткнулся и направился по назначению. В указанной комнате взял ведро, тряпку, швабру, набрал воды и приступил к делу. На работу нового работника можно было любоваться. Тряпку Мэтт смывал и отжимал так, как будто выступал с обязательной программой на олимпийский соревнованиях по фигурному катанию. Далее надевал тряпку на швабру и неторопливо, размашисто возил ей по полу, умудряясь собирать пыль и грязь в самых дальних уголочках. Процесс нисколько не утомлял и Мэттью начал пританцовывать под музыку, звучавшую в его наушниках.

- Клеить я умею, - улыбнулся Мэтт с невинностью ангела, подразумевая совсем не тот смысл, который в свои слова вкладывала Эбби.
Тут он себе немного польстил, конечно, ибо случаи в его жизни бывали разные и порой «клеил» он совсем не тех, кто с радостью отозвался бы на предложение гея и только счастливая судьба или просто удачное стечение обстоятельств позволили лицу Мэттью не носить следы его катастрофических оплошностей. Ну, и, конечно же, быстрые ноги тоже были тому подмогой. Вот и сейчас Мэттью предлагали их использовать, да еще так настойчиво и сексуально: одна здесь, другая там.
- Уже лечу, - кивнул он медицинской сестре и неторопливо, но и без излишних промедлений, направился по указанному адресу.
Ему уже хотелось сделать небольшой, паручасовой перерыв на кофе и сигаретку, но нужно было взять себя в руки и изобразить бурную деятельность. Мэтт решил потерпеть, тем более, что ему предстояло интереснейшее путешествие в кладовую. Брать там он, естественно, ничего бы не стал, а вот подготовить себе плацдарм для передышек собирался.
У двери он нос к носу столкнулся с дылдой в белом. «Джонатан» гласила бирка на его форме.
- Оу, какая неожиданная встреча, - мило улыбнулся ему Мэтт, тут же прилипая плечом к дверному косяку и окидывая любопытным взглядом человеческий экземпляр. Джон геем точно не был, но отчего не поболтать с ним, скрасив свой первый трудовой день беседой с кем-то более осведомленным в местных обычаях, чем он сам.
- Что ты! Разве может лютовать такая очаровательная дама, - ответил Мэтт на вопрос Джонатана. – Два месяца?
Эхом, с толикой затаенного ужаса повторил в след за собеседником он и тихо присвистнул. Как-то настолько далеко он не заглядывал. Нет, он, конечно же собирался работать, возможно даже и два месяца, но не в поте же лица! Так, надо будет внимательно познакомиться с планом больницы и подготовить побольше схронов, где можно будет прятаться от всевидящего ока Эбби.
- Не курит? А я бы покурил, - продолжая мило, немного робко улыбаться, тихим голосом проговорил Мэттью, надеясь разузнать побольше от нечаянного собеседника. – Ты не подскажешь, где бы можно было это сделать? Только не говори, что ты не куришь! Мне кажется, что здесь просто невозможно не курить – так все стерильно.
Голубые глаза смотрели снизу вверх как на бога или спасителя, вымаливая короткий отдых в компании того, кем можно будет прикрыться, если их вдруг застанут врасплох.

С дылдой было все ясно. Джонатан моментально перестал быть интересен – они с ним явно не найдут общего языка.
- Нет, нет у меня никого, - Мэтт состроил картинную печальную рожицу. – Один я у мамочки. Ладно, бывай.
Он отлип от такого соблазнительного дверного косяка, повел плечом, скидывая ощущения жесткого угла, впившегося в тело, толкнул дверь в кладовку и шагнул внутрь, не заботясь о том, чтобы закрыть ее. Впрочем, петли были хорошие и дверь сама захлопнулась, даже прежде чем он успел включить свет.
- Упс, - заморгал Мэттью, стараясь привыкнуть к темноте и одновременно отыскивая выключатель на стене. Нашел и яркий свет тут же ударил по колбочкам и палочкам. Мэтт зажмурился.
Первое знакомство с помещением прошло «на ура».
Когда глаза вернули себе способность видеть, Мэтт пошел изучать вверенное ему помещение. На стеллажах было много интересного: вот стопка одеял, тут какие-то склянки – Мэтт понюхал одну из них и тут же поставил на место, недовольно сморщившись (пахло дезинфектором). В кладовке было интересно и в Мэттью проснулся дух исследователя-первопроходца. Он проходил вдоль стеллажей, разглядывая, ощупывая и осматривая находящиеся на полках предметы. Со стороны посмотреть и можно было бы подумать, что человек из дикого мира знакомится с изобретениями человечества. Ничего нового Мэтт не нашел, конечно же, все было стандартно для любой кладовки среднестатистической больницы, и он уже потерял интерес к исследованию, но завернув за последний стеллаж он увидел чудо! Там стояла каталка. Настоящая металлическая каталка для… тех кому уже все равно.
- Ты ж моя красавица, - заулыбавшись во весь рот сказал Мэттью, дотронувшись к холодной поверхности так, будто от его прикосновения та исчезнет, как мираж. Нет, не исчезла.
- Пару одеял и жизнь покажется куда приятнее, чем было до сих пор, - бормотал он, оглядывая находку.
Это и правда могло быть спасением – и вздремнуть можно, и едва ли кто додумается тут искать, если не спалить свой интерес к кладовке.
- Так, что она сказала тут взять? – Мэтт опомнился и решил заняться делом. – Перчатки, стремянку… Ну почему так сложно?
Все указанное нашлось быстро, как и коробка с перчатками. Мэтт опять по привычке сунул в нее свой нос, тут же сморщившись от густой смеси ароматов талька и латекса. Сунул туда руку, вытащил пару, брезгливо осмотрел и… надул одну. Пустые резиновые пальцы тут же растопырились.
- Беееее, - барашком проблеял Мэтт, подергав перчатку за воображаемые соски, потом вздохнул, встряхнул страдалицу и натянул на руку.
Оглядел обнову соблазнительного розового цвета и остался доволен – ему было абсолютно пофиг на цвет, главное, что нигде не жало и не давило.
Вторую пока надевать не стал, собирая в ведро все необходимое для мытья окон, подхватил на плечо стремянку и пошел выполнять задание. Остановившись возле одного из окон, Мэтт завис. Теоретически он догадывался о порядке выполнения процесса, а вот практически он никогда этим не занимался. Лицо озадаченно вытянулось. В памяти стали всплывать картинки из жизни, он припомнил, как матушка совершала обряд омовения стекол и стал следовать тому алгоритму, какой выполняла мать: пшикнул вонючей жидкостью на стекло, размазал тряпкой… еще размазал… еще раз.
- Черт, как они это делают? – ворчал Мэтт, сражаясь с остающимися разводами. В конце концов не выдержал и вытер полой халата мокрое стекло.
Получилось. Тогда он воровато огляделся, не увидел свою надзирательницу, как и дылду, юркнул обратно в кладовку, отыскал там куртку от формы санитаров, оторвал рукав и вернулся на боевой пост: работать стало лучше, работать стало веселей!

Дело шло неплохо, стекла начинали сверкать и Мэттью внезапно осознал, что втягивается в незамысловатый процесс. Ритмичные движения под хорошую музыку напоминали танец, а танцевать он любил. Он какое-то время наслаждался этаким экзотическим времяпровождением, но тут прибежала женщина и он вздрогнул от неожиданности – не слышал ее шагов из-за музыки в наушниках.
- А? Что? – вытаскивая наушник из уха и пытаясь понять, что втолковывает ему женщина-ураган, спросил Мэтт. – Упс. Я не знал, что это кому-нибудь еще нужно.
Раскаяние на лице было очень убедительным. Впрочем, как и интерес, с которым Мэтт наблюдал за ловкими движениями Эбби, демонстрирующей ему достижение человеческой мысли.
- А моя мама такой штукой не пользуется, - повертел палку в руках парень и приступил к процессу. Дело и правда пошло куда ловчее, а уж обещание перерыва по окончанию дела просто придало массу сил!
Как и многие ленивцы Мэтт мыл окна быстро и чисто, чтобы, во-первых, побыстрее отделаться от задания, а, во-вторых, чтобы не заставили потом переделывать, поэтому к выполнению он подошел с особой тщательностью. Когда Эбби вновь оставила своего подопечного он привычным жестом сунул наушник в ухо и, увы, пропустил зажигательную речь своей начальницы в честь его способностей. Это немало удивило бы Мэттью, если бы он слышал хотя бы часть разговора, ибо не привык к похвалам. Чаще всего его воспринимали как убогенького. Поначалу это злило, а потом стало просто пофиг и он научился жить, не огорчая себя любимого пустыми переживаниями о том, как к нему относятся окружающие.
К концу задания руки устали, несмотря на хитрое приспособление и на отдых Мэтт отправился с чувством выполненного долга если не перед королевой, так перед Эбби точно. Предварительно убрав весь свой инвентарь в любимую уже кладовку, аккуратно развесив перчатки и оторванный рукав, он убедился, что горизонт чист и вышел за указанный угол к кустам. Достав сигарету, он сначала втянул носом сладковатый запах табака, блаженно улыбнулся и с явным наслаждением затянулся. Жизнь удалась!

Отредактировано Matthew Murdock (2017-07-09 18:19:23)

Нынешнее место работы Мэттью очень нравилось: было спокойно, уютно и непарко. Окна он помыл, пол тоже, был неимоверно горд собой и с удовольствием предавался греховной страсти по порче здоровья. Картину даже не портили девчонки, пришедшие сюда за тем же, за чем и он: спрятаться от обязанностей и отдохнуть. В отличие от него, правда, они были в теплой компании. Мэттью тут пока не обзавелся такой, но надежды не терял. Девчонки в ультракоротких халатиках вовсю стреляли глазками, Мэтт им улыбался, не развивая их тщетных надежд, неторопливо тянул свою сигаретку ровно до тех пор, пока не появился сурового вида мужчина с биркой доктора Тейлора. Мэтт поздоровался, не надеясь получить ответ, и подумал уже было испариться в неизвестном направлении, но тут явилась его персональная мучительница, которую про себя он ласково называл «тетушкой».
Эбби, однако, явно не одобряла этой теплой, почти родственной клички, даже не зная о ней, потому что сурово позвала его следовать за ней, чтобы вдохновиться следующим поручением. Мэттью уже прикидывал, что ему еще придется сегодня мыть: унитазы или утки за лежачими больными, но тут они пришли в смотровой кабинет. Только взглянув на то, что открылось его взору, Мэтт испытал дикий приступ тошноты, припомнив, что являлось одной из причин того, почему он забросил учебу. Это только несведущим людям профессия кажется романтикой в чистом халате. На деле же специальность эта была не чище канализационных стоков, заполненных кровью, кишками, оторванными конечностями и обломками костей. А еще вот такими бабульками с бородавками, язвами и другими «приятными» сюрпризами.
- А можно я лучше толчки помою? – жалобно заныл Мэтт, на самом деле желающий заняться чисткой сантехники куда больше, чем обработкой этих ужасных болячек.
Где-то в глубине души ему было стыдно за своё малодушие, а также очень жаль несчастную женщину, но боже! Эти язвы выглядели так ужасно, даже омерзительно, что просто подумать о том, что к ним еще и прикасаться придется, было невыносимо. Эбби его уделала как малолетку – Мэтт готов был бежать из больницы куда глаза глядят. Но, почему-то, остался.

Господи-господ-господи как отвратительно это выглядело! Мэттью малодушно припоминал молитвы с все то, чему успел научиться в университете, а Эбби его подбадривала обещанием отправить мыть унитазы сразу после того, как он закончит тут! Да он готов был бежать в припрыжку до ближайшего туалета, чтобы сначала как следует побеседовать с фаянсовым терпилой, а потом лично выдраить его до стерильности хирургических инструментов, лишь бы не прикасаться к ужасающим ранам! Собственное малодушие нисколько не смущало его, но деваться было некуда – этот тернистый путь посвящения в младший медперсонал ему предстояло пройти до конца. Он сделал пару глубоких вдохов и бледно улыбнулся милой старушке, которая смотрела на него, словно он был ее любимым внуком, навестившем в Рождественские каникулы.
- Доброго дня, миссис Слоу, - проблеял Мэттью, стараясь не выглядеть, как бледная моль на куске нафталина. – Как поживаете?
Этот вопрос, конечно же, моментально помог обоим, язвы растворились, унитазы сами себя помыли, а Мэттью отправился домой. К этому времени Эбби закончила с обработкой первой раны и уступила место Мэтту. Подавив горестный вздох, он взялся за дело, перебарывая чувство страха. Да, брезгливость куда-то ушла, а взамен ей пришел страх. Страх сделать что-то не так, напортачить. Это было настолько странным, что, принявшись анализировать новое состояние, Мэтт перестал обращать внимание на неприглядность кожных повреждений. Руки все уверенней действовали, глаза внимательней смотрели, прежних неприятных чувств и эмоций не возникало.
- Потерпите еще мое присутствие, миссис Слоу, мы скоро закончим, - сорвалось с языка Мёрдока, что стало совершеннейшей неожиданностью для него самого.
Он уже не стремился убежать из смотрового кабинета к унитазам изливать свою душу, он уговаривал пациента, как заправский врач. От такого открытия Мэтт даже приосанился, состроил серьезный уверенный вид, теперь уже прислушиваясь краем уха к женской болтовне и тихонько про себя посмеиваясь: кому что – им вышивки и сплетни, а ему язвы и унитазы.
- Мы закончили, - заклеив последнюю рану пластырем, поднялся Мэттью, с удивлением отмечая, что такая маленькая победа над собой придала ему уверенности и самоуважения, ведь он, не смотря на все свое напускное безразличие и безмятежность полного раздолбая, хотел достичь чего-то, доказать другим, что чего-то стоит. Возможно, сейчас он сделал первый шаг к победе.

Пребывая еще в некотором шоке от процедуры, но больше даже от собственных ощущений, когда впервые почувствовал свою профессиональную значимость, так и не распробованную в Глазго, Мэттью внимательно слушал медицинскую сестру. Половина информации протекала мимо ушей, не задерживаясь, и Мэтту пришлось уточнить некоторые моменты. Он с ужасом подумал, что близок к провалу миссии «я работаю в больнице», но лучше уж показаться неполноценным при объяснении задачи, чем напортачить в процессе выполнения.
Получив указания, он направился в смотровую, с трудом нашел сумку, хотя оказалось, что она лежала практически на виду.
- Что-то с этим надо делать, - пробормотал Мэтт, сам себя хлопая по щеке.
Такое состояние, когда мозги отказывались сотрудничать, ему было знакомо, правда, до этого был веселый вечер, плавно перетекающий в утро, а тут он был трезв как стеклышко уже пару недель. Так что же твориться? Неужели настолько сильное впечатление произвело на него обрабатывание ран? Признаваться было стыдно, но других причин не было.
- Соберись, тряпка! – скомандовал он своему отражению в зеркале перед тем, как отправиться на склад.
Уже на месте Мэттью возвел хвалу господу за здоровье Эбби, которая вручила ему список того, что следовало взять. В последний момент он спохватился, что забыл хладоэлемент, но, открыв сумку, увидел, что он на месте – в таком состоянии собирался, что не заметил, как все положил.
Сложив все строго по списку – тут Мэтт уже строго следил за тем, чтобы не забить что-то, он отправился обратно, по пути зарулил в лабораторию, весело поболтав пару минут с лаборанткой, чувствуя воодушевление и спокойствие, которое покинуло его на предыдущем испытании. Теперь он был доволен собой, сумев вернуть свое обычное состояние.
- Карета с сокровищами прибыла! – отрапортовал он, вернувшись к своей персональной экзекуторше, от указаний которой уже начал получать своеобразное удовольствие. – Какие дальнейшие указания будут?
Мэттью сиял, как бляха у морпеха, не ожидая от жизни ничего страшнее, чем с ним сегодня приключилось.

Бодро разложив медикаменты на указанной полке Мэттью с радостью сел за стол – только сейчас он почувствовал насколько проголодался. И тут же вспомнил, что мама утром приготовила ему что-то на обед, приговаривая, чтобы он не забыл покушать, а то можно потерять свое здоровье пока спасаешь здоровье других. Она все продолжала считать своего непутевого сыночка выдающимся врачом, никак не меньше. От этой мысли Мэттью стало тоскливо и он мысленно поклялся, что приложит максимум усилий, чтобы оправдать надежды старушки.
- Кажется, у меня тоже что-то есть, - поднялся он из-за стола, сделав глоток бодрящего напитка.
Покопавшись в сумке, Мэтт извлек из нее небольшой контейнер и поставил на стол. Полупрозрачная пластиковая крышка запотела от горячей пищи, которая, конечно же, успела к этому времени остыть.
- Понятия не имею что там, но мама готовит вкусно, - открывая крышку сказал Мэтт.
В контейнере оказалась пара куриных котлеток с овощами и рисом, заботливо переложенных листиками салата. Мама – такая мама. От накатившей нежности к родительницы Мэтт улыбнулся.
- Угощайтесь, -  он подвинул остывший контейнер на середину стола. Подогреть пищу в микроволновке он не догадался.
Мэтт был непритязателен в быту и к пище особенно. Нет, вкусно покушать он любил, как и большинство жителей планеты, но лень преодолевала все стремления к здоровой и полноценной жизни, поэтому питаться правильно он мог только тогда, когда кто-то брал этот процесс под чуткое руководство, желательно при этом не очень запаривая мозги самому Мэттью.
Едва он снова сел на место, вошла Айрис. Даже без подсказки медсестры Мэтт понял, что беспокоить доктора Келли не стоит – такой замороченной она выглядела. Он невольно притих, стачивая вкуснейший сэндвич с тарелки и запивая его чаем. Быстро насытившись и получая благословение на три с половиной минуты «для покурить», Мэтт быстрой ящеркой метнулся к курилке, где занял место на неожиданно оказавшейся свободной скамейке, закурил и с блаженством откинулся на спинку, разложив руки за ней и уставившись в небо. Удивительно чистое и спокойное с небольшими барашковыми облаками оно умиротворяло, приводило мысли в порядок. И Мэтт задумался о том, что сегодня произошло в его жизни. Пожалуй, эта первая половина суматошного дня была более полезна не только миру, но и ему самому, чем вся его предыдущая жизнь. Мысли о собственной полноценности и полезности появлялись сегодня с завидной регулярностью. Это не напрягало, но было странным. Прежде он жил одним моментом, стараясь поймать кайф и максимальный отрыв. Ему нравилась безбашенность собственной жизни, страшила взрослая серьезность тех, кто отдавался учебе и работе, кто планировал свое будущее. Таких он считал скучными занудами, не понимающими всю прелесть настоящей жизни. А вот сегодня внезапно осознал, что прежде по-настоящему и не жил. Сам пребывал в мире каких-то ложных иллюзий, ни о ком не заботясь и ничего не желая. Что же случилось сегодня? Или он внезапно повзрослел, посмотрел на себя с иной стороны?
Сигарета закончилась, а значит и закончилось время, отведенное ему для отдыха, а он так и не пришел ни к какому выводу по поводу изменений своего сознания. Затушив окурок и выбросив его в урну, Мэттью поднялся, с удовольствием потянулся и вернулся в распоряжение Эбби.
- Ну, что у нас по плану? – спросил он, войдя в небольшую комнату, где Айрис заканчивала просмотр бланков.