Почему все кончается, но не кончается лес? Уже смеркалось, и Эл была на тысячу процентов уверена, что она вот уже минут десять как должна была выйти к амбару Сэма, за которым начинались фермы. Там есть такая небольшая нычка в сарае старого Джуда, где вполне можно было переконтоваться, пусть и без удобств, до утра. Элспи бежала без оглядки, едва дыша. Так бегают не от своих. Не от старшего брата, но именно так Эл и бежала, натыкаясь на стволы деревьев, падая, снова поднимаясь и продолжая свой бесконечный забег. Все чаще встречались неровности и холмы, а также противные рытвины в земле, буреломы и ельники, пробиться сквозь которые сходу не получалось. Одежда трещала по швам, на руках появились царапины, а из носа то останавливаясь, то снова возобновляя свой ход, текла кровь. Но что это в сравнении с расплывавшемся на скуле синяком? Унизительно, больно и мерзко! Элспи злилась, гнулась к земле, подбирала какие-то шишки и ветки, бросала их в сторону дома.
- Нате! Жрите! Подавитесь! - но все равно ей было невыносимо страшно. Ужас все еще долго плескался в зазеленевших глазах. Элспи дергало, толкало идти и не останавливаться, даже если совсем не осталось сил. Ей все никак не удавалось понять, что она самым банальным образом заблудилась. Не бывая так далеко в лесу, она никогда не нуждалась в карте, чтобы найти дорогу от одной фермы к другой, но сегодня что-то пошло не так. Сегодня солнце садилось быстрее, а воздух был прохладнее, по крайней мере Элспи так показалось. Все против нее. Никто и никогда не заметит, если она не вернется домой. Никто не хватится и не будет искать. В распущенных волосах запутались листики и паутинки. Эл задрала голову: на лес опускались сумерки, а вокруг не было ни единого знакомого ориентира. Кеды, шорты, футболка и кепка. Элспи обхватила голые плечи, и, выбрав сторону, снова упрямо пошла. Для самоободрения Эл стиснула зубы: так просто она не сдастся.
В какой-то момент из под ног вспорхнула незнакомая птица, Элспи в ужасе вскрикнула и прямиком приземлилась на задницу, на мягкий синеватый ковер из мха. Птичка сказала свое насмешливое "Пгха!" и скрылась в ветках деревьев как ни в чем ни бывало, а Элспи поднялась на ноги с колотящимся сердцем. Шмыгнув носом и отряхнув ладони, от досады она пнула ветку, лежащую на земле. Под ней юркнула в траву серая ленточка змейки, отчего Эл отпрыгнула от пригорка, на котором стояла, как настоящий спортсмен. Лес к вечеру оживал, обретая силу. Элспи чувствовала себя здесь чужой, испуганно заозиралась и хлюпнула носом. Ее колотило от страха и холода. Взвинченные нервы заставляли реагировать на любой звук, на все, что жило и дышало в лесу. Девчонка наступила на острый камушек и болезненно поморщилась, но не остановилась, отходя в сторону. Кажется, она действительно заблудилась. Эл хотела высмотреть что-то в небе, но лес был довольно густой и старый. Со всех сторон ее окружала одинаковая картина. В отчаянии она опустилась на землю, оставаясь сидеть, поджав под себя ноги. Лицо ее рухнуло в распахнутые ладони. Элспи закрыла глаза, но тут же почувствовала как обожгло щеку при прикосновении собственной руки к разбитой скуле. Завтра ей школа не светит точно. Завтра и послезавтра. Опять устроят ей головомойку. Пальцы ощупывали синяк - щека совсем немного припухла. Вначале с одного дерева донеслись до нее птичьи трели, потом ее соседка подхватила вечернюю песню, и вскоре весь лес заливался на разные голоса, словно сидящей у дерева Элспи Мактавиш и не существовало. Дабы не отставать от лесной братии и не выделяться из коллектива, Эл тихонечко так, очень по-бабьи, очень по-человечьи заскулила в стиснутые кулаки.

Отредактировано Elspie McTavish (2017-07-06 18:31:17)

Первая мысль была - это Джоки. Он нашел ее и теперь Элспи пришел пиздец. Если эта пьяная тварь сумела сюда добраться и не потерять ее след, можно смело ждать неприятностей. Эл не стала их ждать. Она просто отпрыгнула как дикий зверек, стала в стойку и выставила перед собой кулаки, при этом всматривалась в лицо, которое, кажется, видела в своей жизни впервые. Чертов леший, появившийся как из-под земли напугал ее до икоты. Эл икнула и нахмурилась, выпрямляясь, но на всякий случай стараясь держать с парнем дистанцию и не подпускать близко. Это она умела хорошо. Что он имел в виду, назвав ее хищницей?
- Не думай ко мне подходить, ты! - она просто не успела одеть на себя привычную маску сразу. Дорожки от слез все еще поблескивали в слабом свете его зажигалки, но растерянность быстро сменилась яростью. Эта роль была Элспи знакома и вполне привычна.
- Какого хрена ты тут делаешь ночью? Впрочем, мне наплевать. Иди куда шел, ушлепок! - огрызнулась Мактавиш, всем своим видом показывая, что она способна за себя постоять.
- Я и без тебя разберусь. Я знаю дорогу! - она очень старалась звучать убедительно и твердо. Защищаться - то есть нападать, это почти уже рефлекс.
- Лучше убирайся, пока сюда не пришли мои братья! - Эл больше не походила на одинокую, потерянную девочку. Как минимум, посреди леса стояла амазонка Зена, королева воинов, которая в случае чего с легкостью надерет проходимцу голыми руками задницу. Так могло быть в кино, но в реальной жизни у Элспи было не так много шансов. Она, как взведенная пружина, могла выстрелить в любой момент. А уж побежит она от него или же набросится - это известно только ей одной.
- Они сейчас будут здесь.
Эл показалось странным как он ее разглядывает, как-то слишком спокойно и флегматично. Как будто бы он ее совсем не боится. Это было плохо. Одна, посреди темного леса, что она способна сделать?
- Как бы тебя там не звали, тебе лучше держаться от меня подальше.
Эл невольно сглотнула. Прохладный ночной воздух стал в груди колом, но она боялась отвести от пацана взгляд. Мало ли что он учудит. А если он тут не один?

Элспи все еще готовится драться за свою жизнь, а зажигалка тухнет. Ее глаза вынуждены снова привыкать к темноте. Бездомный ветер теряется среди деревьев, колышет близкие ветки, ее волосы и что-то еще в груди. Нравится? Нет. Элси и дышит то через раз, выискивая глазами своего собеседника, который просто исчез. Ушел? Бросил ее? Эл кусает губы, ругает себя, но еще сильно дрожит: ей страшно. Девчонка боится возвращения кошмара. Кого-то, кто сильнее ее. Страшнее его, незнакомца из леса. Страх не отпускает, камнем висит на шее, тянет вниз, заставляет дергаться на каждый шорох и звук. Что там? Ей до слез хочется все изменить, вернуть паренька, крикнуть ему громко-громко "Постой! Не уходи! Выведи меня в город!". Только зубы стучат во рту друг о друга, а язык не ворочается. Она не умеет быть слабой. Это тоже в некотором смысле выживание. Не просить, не жаловаться. И не жалеть. С чего ему помогать Элспи? Эл таращится по сторонам и прислушивается. Он ушел? Совсем ушел? Можно было бы пойти за ним, в ту сторону, куда он скрылся. Эл делает шаг и натыкается на растопыренные ветки ели, едва не уколовшей ее глаза. И она отступает назад на поляну. Ей не пройти в темноте, не зная дороги. Эй? Вернись! Только вернись! Ну, пожалуйста!

Эл подскакивает, когда слышит этот голос снова, но уже с другой стороны, оборачивается, но уже не пытается затеять драку. Она сыта этим по горло и не будет спорить. Она по-прежнему дрожит, нервы ее бьют электрошоком, посылая разряд за разрядом, но иначе она перегорит. Ссадина на скуле напоминает, что за себя надо уметь драться, рвать глотки, если понадобится. И еще, что это больно. Элспи молчит, тихо заглатывает свой страх, пропихивает его поглубже в желудок и запирает там до поры. И смотрит во все глаза, затаив дыхание. Наблюдает за высокой, худощавой фигурой, вынырнувшей из темноты, настороженно, как все тот же дикий зверек. И ей нравится то, что в руках парниши не гаснет, а разгорается и растет огонь, озаряя все кругом мягким и теплым светом. Лес не кажется уже настолько чужим. Эл пытается разглядеть и парнишку. Высокий, как она и заметила с первого раза. Эл вглядывается в бритый затылок, уши. Следит внимательно за его длинными пальцами. Прикольные татухи. Она не могла его видеть раньше: она бы запомнила.
Эл делает один, осторожный шаг. Маленький, первый, и замирает снова.
Спокойный голос ее расслабляет. Он рассказывает как нужно правильно разжигать костер, о таких простых вещах. Он не отвечает ей злостью, не кусается. Элспи делает еще один шаг и заглядывается на костер, впервые перестав пялиться на незнакомца. Он вроде же говорил свое имя... Эласадж пытается его вспомнить. А парень колдует. От его размеренных движений что-то меняется. Огонь - это хорошо, это тепло. Эл подходит еще ближе, но все еще вздрагивает, когда в рюкзаке звякает котелок, и остается стоять там, где стоит. Смотрит как завороженная как споро и ладно все у парня получается. Ловит на себе чужой взгляд и хмурится, мол, я все еще на стороже, а самой ведь уже интересно. Что будет дальше? У него красивые руки, простое и симпатичное лицо, которое кажется смутно знакомым. Но она уверена - такого она бы точно запомнила. Он наверняка старше ее. И наверняка знает, что делает. Помимо страха в ней просыпается острое любопытство. Как там его звали?

А потом ее взгляд привлекает огонь. Ей хочется подойти ближе, она больше не щерится, а наблюдает за тем, как в котелке вскипает вода. Тепло, спасительное тепло. Она снова глядит на парня. Странный, но ей это даже нравится. Запахи разнотравья плывут над поляной, посреди которой пляшет костер. Элспи осторожно подходит и протягивает к огню руки, присаживаясь на корточки. И почему-то смущается ссадины на лице, опуская голову так, чтобы волосы ее немного прикрыли. Но парень не лезет с расспросами и не тыкает в нее пальцем. А у костра тепло. Чай пахнет изумительно, так что даже не верится, что все это он нашел здесь, в лесу, а не принес с собой. В море она могла бы показать ему многое, но здесь она только терялась.

- Спасибо, - тихо-тихо говорил Эл и греет руки. Жар перетекает от пальцев по ладоням, крадется на плечи и обнимает колени. Тепло, наконец-то тепло. Не хочется ни ругаться, ни строить из себя кого-то. С ним уютно просто молчать. И Элспи молчит. Молчит, пока стынет чай, пока она не решается дотронуться до котелка, чтобы проверить насколько тот уже можно трогать, чтобы не обжечься. Первый глоток. Эл ожидает чего-то, но никак не такого. Это вкусно. Пахнет можевельником и чабрецом, каким-то травами, название которых она даже не знает, дымом костра, пахнет лесом, словно опустил все лицо в мох и вдохнул его полной грудью, кисло-сладко и очень приятно, ягодно. Живительное тепло теперь греет ее изнутри. Щеки девушки розовеют. Она сама не замечает, как уже сидит у костра, закрыв глаза, держится за котелок двумя руками и впитывает все: запахи, температуру, вкус, новые ощущения.

- Элай Далтон, - вспоминает она его имя, - Далтон. Ты не можешь быть тихоней Далтоном. Ты совсем на него не похож, - Эл открыла глаза и принялась его пристально разглядывать, - Ты не помнишь меня? - глаза ее заблестели. Если это правда, если это тот самый Элай, хотя это так невероятно, то все в порядке. Хотя тот Элай и этот - два разных человека.
- Хотя откуда тебе меня знать? - погрустнела она, но постаралась это скрыть, запуская пальцы в густую и невысокую траву рядом с собой. Ей не очень хочется называться. Ее имя не несет в себе ничего хорошего. Он, если не помнит ее, наверняка слышал что-то про Чейга или ее братьев. Наверняка ничего хорошего. И плевать!
- Элспи Мактавиш, - с некоторым вызовом в глазах, будто ждет, что он изменится в лице или рассмеется, а когда этого не происходит, успокаивается, будто ничего и не было, - Да это и неважно совсем. В школе меня все называли Финн.
Голодный взгляд Эл останавливается на сандвиче. Она уже не помнит когда ела в последний раз, но не решается попросить. Она не знает, что от него ожидать. Этот Далтон смущает ее своей мягкостью и непосредственностью. Странный.

- У тебя есть еще рисунки? - в глазах ее загорается огонек, ей интересно. Она показывает на его руки, те части, где из под одежды проглядывают татуировки, а еще на свои, увитые розами и черт еще знает чем. Что еще может волновать эту девчонку? Почему он вернулся? Где был? Нет, ей ужасно интересно есть ли еще рисунки на его теле и какие они. Она снова внимательно смотрит на пацана. Живая, вернее ожившая, немного растерянная, немного смущенная, выпавшая из оцепенения Финн. Как он мог бы ее помнить? Какой она была тогда, когда брата еще не посадили? От воспоминаний о том времени екнуло сердце. Это было как будто в прошлой жизни.

Отредактировано Elspie McTavish (2017-07-10 01:04:57)