Живот неприятно ныл. Где-то по центру и очень противно. Наверное, во всем было виновато чертово тако, которое Джесси с превеликим удовольствием слопал перед началом смены. Вот закончится смена, он все выскажет мистеру Брауну, чтоб ему пусто было с его фаст-фудом.
В остальном смена началась спокойно. В реанимационных палатах лежал только один человек – мистер Рид – местный пьяница. Он был завидным постояльцем этих белых стен. Опять обнимался с капельницей, постанывая и потихоньку отходя. Вероятно, мистера Рида подобрали ранним утром. Джесси лишь проверил записи о нем и даже не подошел – этот отойдет. И снова напьется, и снова ляжет прокапаться. Незавидная судьбинушка у этого мужчины, но сам такую выбрал.
- Джесси, есть минутка? – в дверях появилась чуть запыхавшаяся медсестра, неуверенно улыбаясь и не переступая порога.
- Ты мне льстишь, мне и тридцати секунд хватит, - отозвался Джесси, отрывая взгляд от бумаг, разложенных на столе не самым педантичным образом, - Что такое?
- Поставь, пожалуйста, капельницу, ну там совсем у мужика вен не видно, - посетовала девушка.
- Боже мой, Лаура, - боль будто бы ждала, когда Джесси поднимется из-за стола и радостно загудела прямо у пупка, заставляя мужчину поморщиться, - Зачем тебе их видеть? Они расположены у всех одинаково, понимаешь, о-ди-на-ко-во. Опять, небось, измучили бедолагу, всю руку ему продырявили?
Ворча и неизменно прикалываясь, Джесси поднялся в интенсивную терапию, выполняя поручение медсестры. Рука у него, к слову, была очень легкая, за что многие пациенты, уставшие от неловкого персонала, ему были благодарны. Попадал он с первого раза, практически не глядя.
Вернувшись к себе в отделение, Джесси с легким ужасом почувствовал, как боль планомерно сместилась вправо. От смутной догадки, а может от развития болезни, мужчина поменял направление и почти забежал в туалет, оставляя тако плавать в сточных водах. Смыв с лица липкий пот, Джесси уставился на себя в зеркало. Да нет, просто отравление, вот уже и легче стало.
Дорога до реанимации доказала врачу обратное – легче не стало. Напротив, становилось все сложнее держать тело в вертикальном положении.
- Гарри! – протянул громко Джесси, заходя в палату.
Молодой интерн сидел на одной из кушеток: в одном ухе наушник, в руках PSP, в которую он рубился днями и ночами. На пришествие руководителя, Гарри, спустя пару секунд – нужно же поставить на паузу – поднял взгляд и продолжил молчать.
- Так, детка, у меня свидание с Уолтером. Ты должен мне помочь, - пробормотал Джесси, лихорадочно расстегивая на себе халат и рубашку. Взгляд Гарри стал чуть заинтересованным, но не более, - Неси бритву. И полотенце.
Гарри казался совершенно оторванным от этого мира. Девяносто процентов времени, когда Джесси наблюдал за ним, он играл в мини-приставку или читал. Еще шесть процентов времени он ел, не прерываясь от прослушивания музыки и, порою, чтения. И остальные четыре процента работал. Он был бледным, высоким и довольно несуразным, за что быстро получил у Джесси два прозвища – «упырь» и «слендермен» - но никак на это не реагировал.
Почему больница и Джесси в частности терпели такого интерна? Потому что те четыре процента времени, когда Гарри доставалась работа, нужно было наблюдать вживую. У парня был настоящий талант. Ему бы в травматологию идти косточки собирать, как мозаику, но его больше прельщало настоящее спасение людей. И он делал это со стопроцентной отдачей. Гарри легко запоминал материал, не болтал, не мешал, не задавал глупых вопросов, делал то, что ему скажут, и делал это не просто хорошо, а очень хорошо. Джесси мог ему доверить даже сложных пациентов – парень не подводил. А флегматичность? Да плевать на нее, он не медсестра с четвертым размером буферов, чтобы улыбаться клиентам.
Когда Гарри вернулся, Джесси уже стаскивал трусы без каких-либо зазрений совести. Задумчиво прощупал живот, ругнулся сквозь зубы, и забрался на каталку, махнув замершему интерну рукой.
- Давай, Слендермен, мне нужна интимная стрижка, - и когда Гарри подошел ближе, Джесси указал на него пальцем, - Твоя главная задача – не подпустить ко мне ни одну медсестру, ты понял? Все делаешь сам. Только тебе я доверяю, - лежать ровно и горизонтально было уже тяжело. Как же быстро развивается эта хрень, пара часов только прошла! – Так, слушай сюда, наберешь мне Пропофол, эм… Сто шестьдесят… нет, сто семьдесят два миллиграмма. Сделаешь потом поддержание по восемь шестьсот микрограмм в минуту. Короче, ты все знаешь, поехали, я сейчас сдохну, как хочется увидеть Уолти…
- К каталке медсестра может прикоснуться? – подал голос Гарри, откладывая бритву и полотенце. Он, черт возьми, тоже был не лишен юмора!
- Только аккуратно, двумя пальчиками. Вези уже, юморист! – смеяться было тоже больно. Закутавшись в простынку, Джесси перевернулся на бок, дожидаясь, когда Гарри притащит санитара в помощь, и отвезет его прямиком в операционную под гулкий голос над потолком, вещающий: «Доктор Кросс, срочно пройдите в операционную. Доктор Кросс, срочно пройдите в операционную».
- Почему ты не попросил сказать им, что ему назначено свидание? – все же возмутился Джесси, - Я же так старался, готовился…
- Я сказал, - отозвался Гарри со стороны головы, - Честно, - и ведь он мог. Молчун-молчун, а юмор у него тоже был специфический, врачебный.
- Отомстишь этой говорилке потом от моего лица, - кивнул Джесси, поудобнее устраиваясь на каталке, чтобы с вызовом томной и изрядно драной кошки-шлюхи глянуть на влетевшего в двери Уолтера, - Свет очей моих, я так скучал по тебе, что даже яйца побрил.
- Приступ острого аппендицита, - неумолимо перебил своего куратора флегматичный Гарри, набирая необходимое количество наркоза в шприц, - Начался два-три часа назад. Желудок уже чист, - продолжая выдавать необходимую хирургу информацию, Гарри готовил капельницу, миорелаксант и все, что было необходимо от присутствующего при операции анестезиолога.
- Зануда, - пробормотал Джесси, откинув голову. Если честно, было очень страшно. Он каждый день погружал людей в наркоз и выводил из него, спасал жизни, присутствовал при операциях, но самому ему ничего не оперировали. Он имел лишь теоретическое представление о том, что люди при этом чувствуют, собирая его по многочисленным рассказам и отзывам. Успокаивало только одно. Уолтеру он доверял как самому себе. Статистика по смертности в ходе его операций только доказывала, что это доверие небезосновательно.

Отредактировано Jesse Carter (2017-07-08 01:00:19)

Если честно, то с каждой минутой Джесси становилось все больше не по себе. Он не боялся смерти, будучи взрослым и в достаточной мере циничным врачом, к тому же по долгу профессии частенько виделся с этой старухой с косой. О, они были в вечном противоборстве. Джесси не собирался отдавать ей всех, кто был в ее списке. Но что, если что-то пойдет не так? Операция пустяковая, Уолтер мог проделать ее с закрытыми глазами, в этом Джесси был уверен, но всегда был маленький процент того, что даже самый опытный хирург не мог предвидеть. И что тогда? Джесси определенно боялся за Уолтера и за их маму. Они же без него пропадут!
- Вот я сейчас помру, и это будут твои последние слова, обращенные мне, - пригрозил Джесси своему другу, решив превратить все в шутку, как и всегда. Вероятно, только этот человек и знал, как много правды и даже боли его придурковатый приятель скрывал за своими извечными шуточками и смешками, - Какие медсестры? Ты видел, как они работают? Не надо мне никаких медсестер, вы с упырем и так отлично справитесь. Она назло мне подаст тебе не тот инструмент и все.
Несмотря на всю эту театральщину, которую по жизни разводил вокруг себя Джесси, Уолтер мог видеть, как цепко и бесстрастно взгляд реаниматолога следил за действиями своего интерна. Что он брал, сколько набирал лекарства, что готовил. Как будто это не его собрались оперировать, а он просто экзамен принимал у юноши. И, судя по смягчившемуся взгляду, этот тест Гарри прошел. Джесси откинулся обратно на стол, шумно выдыхая от резкой боли, не отпускавшей ни на секунду.
- Все в порядке, доктор Картер, ассистировать буду я, - проговорил интерн своим ровным голосом. Сказал и внимательно посмотрел на Уолтера, что не укрылось от глаз Джесси, наблюдавшего за всем со своего места.
- Эй, не смей смотреть так на него! Во-первых, это мой Уолти, а во-вторых, я же знаю, что вы задумали, я сейчас засну, а вы… ты что мне уже вкалываешь? – воскликнул мужчина, как-то даже возмущенно посмотрев на свою руку. Черт возьми, у этого паршивца неприглядной наружности действительно был талант. Если уж он, Джесси, со своим многолетним опытом не сразу почувствовал укол.
- Уолтер, мне страшно, - безапелляционно заявил Джесси, реально на миг почувствовав нотку ужаса. Лекарство уже растекалось по его венам, заставляя организм медленно угасать, что совершенно не нравилось активному сознанию. Он не хотел засыпать против своей воли, это было сродни насилию! – Если какая-то из твоих профурсеток меня покалечит, я тебя прокляну, так и знай.
Мысли, как и слова, через какое-то время начали путаться. Как быстро, черт возьми, он был совсем не готов к такому стечению обстоятельств. Ну, почему нельзя было спокойно доработать смену, выспаться, а потом с чистой совестью в свой выходной ложиться на этот стол? Глаза тяжелели, замедлялось дыхание.
- Уолти, ты обязан сводить меня в зоопарк, - и эта нелепость стала последним, что сказал доктор Картер. Губы больше не слушались его, горло было способно только дышать. Джесси попытался открыть глаза, но не смог – веки весили по пуду каждое. «Вот сейчас я и усну», - подумал он, но почему-то сознание не спешило его покидать.
Он почувствовал, как руки его зафиксировали, избегая нежелательных движений. Поправили покрывала так, чтобы оголенным остался лишь участок живота, который Уолтер вскоре вскроет своим ножичком. Секунды стали какими-то тягучими, как патока. Каждый вдох длился вечность, но Джесси все еще был в сознании. И страх, отступивший на время, проснулся с неистовой силой. Он чувствовал, как чьи-то руки – может Гарри, может все же приглашенной медсестры – касаются его голого живота, обрабатывая холодным спиртом кожу.
«Вашу мать, Уолтер, я еще тут! Я в сознании! Я все чувствую! Не смей, твою мать, меня резать!», - Джесси изо всех сил напрягался, чтобы выдавить из себя хоть звук, пошевелить хоть пальцем, да хоть как-то показать, что он еще был здесь, но ничего не получалось. Тело совершенно не слушалось. Он лежал как живой труп, глядя в пустоту, размеренно дыша и, к своему ужасу, чувствуя. Конечно, спутанное наркозом сознание, даже и не подумало, что ему еще не вставили в глотку дыхательную трубку, что это просто подготовка к операции, пока анестезия не подействует в полную силу. Джесси готовился к невероятной боли, и с этой мыслью отключился полностью.

Отредактировано Jesse Carter (2017-07-17 22:38:46)

Это было так странно. Джесси слышал приглушенные голоса и чувствовал, что его куда-то везут, но не понимал, что происходит. Он приоткрыл глаза: он был всем вокруг. Он был этим коридором, лампами на потолке, каталкой и собой. Джесси чувствовал как часть его движется внутри другой его, большей части. Словно он потерял физическую форму и распылился по всей земле. Он недоуменно поднял руку, и перед глазами эта рука будто материализовалась из ниоткуда, и это было чертовски странно. Джесси рассматривал ее со смешным недоумением на лице, а потом снова отключился.
Затем он проснулся в палате, когда маску для искусственной вентиляции легких уже сняли. Рядом был только Гарри, посматривающий на него. Увидев, что Джесси открыл глаза, молодой реаниматолог внимательно посмотрел ему в глаза. Фокусировка взгляда уже появилась, хотя и с заметными паузами. Ему нужно было еще немного времени, тем не менее, Гарри показал три пальца, спросив, сколько их видит Джесси.
- Господи, ты видишь этого стремного пурпурного жирафа? – вместо этого ответил мужчина, моргнул еще пару раз и снова заснул. Наконец, он проснулся еще раз и на сей раз его реакции были хорошими. Джесси вспомнил, где он был и по какому поводу, и, как результат, тут же спросил, - Кто в итоге ассистировал Уолти? – казалось, это был главный волнующий его вопрос.
- Ну, уж точно не я, - бессовестно усмехнулся Гарри, поднимаясь с места. Он действительно даже не собирался помогать Уолтеру в качестве медбрата. Во-первых, он не для того учился на более изощренную профессию, чтобы заниматься сестринским делом. Во-вторых, Джесси и сам должен был понимать, что у Гарри было очень много работы, и он не мог совмещать эти две деятельности.
Как только Джесси заснул, а медсестры начали готовить его тело к операции, тем же занимался и интерн, только со своей стороны. Он вколол миорелаксант, чтобы избежать ненужных рефлексов, затем обезболивающее – ведь погрузить пациента в сон это только первый этап. И всю операцию он, как анестезиолог, находился у головы своего руководителя, наблюдая за плотностью прилегания маски, поддерживая его наркоз и, что самое важное, следя за жизненными показаниями Джесси – его пульсом, частотой дыхания.
Часто случалось так, что даже во время простой операции у пациента останавливалось сердце из-за того, что концентрация препаратов в крови становилась слишком большой. Реаниматолог тут же проводил искусственный массаж сердца, а затем хирург продолжал заниматься своим делом. И когда тут скальпели и зажимы подавать?
- Ты предатель, так и знай, - беззлобно сказал Джесси. Он даже не был рад тому, что все прошло хорошо. Он чувствовал усталость, а мысли еще были вялыми. Что же, теперь он на собственной шкуре знал, что ощущают его пациенты, и в тот момент даже поклялся быть более внимательным к ним.
- Я позову доктора Кросса, - отозвался Гарри, удаляясь из палаты. Как положено, Джесси положили в отдельную, и тот уже сейчас чувствовал, насколько ему будет скучно. С другой стороны он прекрасно понимал, что в общей сейчас никого нет, да и если бы кто-то был, то его бы задушили подушкой в первую же ночь.
Уолтер пришел быстро, тем не менее, Джесси успел поспать еще пять минут, открыв глаза только, когда дверь распахнулась. Мужчина улыбнулся своему другу, почувствовал искреннюю благодарность за все. Он чертовски любил Уолтера, а теперь к списку «за что» добавился еще один немаловажный пункт.
- Спать хочу, - отозвался Джесси и неизменно добавил, - Спящую красавицу должен поцеловать ее принц, чтобы она проснулась, а ты халтуришь.
В целом, Джесси понимал, что чувствует себя отлично. Выспится, и готов к подвигам. И его мозг уже работал на полную катушку. Сегодня он должен был дежурить в одиночестве, значит, интерну придется его заменить, продолжив свой и так не маленький двенадцатичасовой день ночным дежурством.

О, Джесси прекрасно знал доктора Кросса. Не в том плане, что они росли вместе и жили долгое время вместе, а потом учились и работали – то был Уолти, любимый пупсик Джесси. Сейчас Уолти сгинул куда-то глубоко, и на его месте возник пресловутый доктор Кросс. Эта личность появлялась со времен института, когда заучка-интерн ворчал на своего друга, чтобы тот вел себя приличнее, ведь они стремились получить хорошую работу, а не быть позорно отчисленными за выкрутасы в операционной. А уж когда названный брат начал работать настоящим хирургом, а не тем ассистентом, с которого начинал, доктор Кросс стал появляться все чаще.
Естественно, Джесси принялся кривляться, когда Уолтер заговорил этим строгим, не терпящим возражений голосом. Он даже старался подло предугадать то, что скажет его друг, чтобы как можно точнее отобразить его зеркально. Пусть оставит эти штучки для своих перепуганных пациентов, а Джесси и сам был врачом, так что прекрасно знал, что для него лучше. Впрочем, вставать он действительно не собирался. Все тело еще пребывало в нездоровой вялости, и хотелось только одного – спать до тех пор, пока голова не начнет гудеть.
- Так и придется изменять тебе с гномами, - трагично вздохнул Джесси, но когда товарищ присел рядом, протянул руку, потрепав его по колену. Не смотря на все, Картер оставался бесконечно благодарным другу за то, что тот был и в этот день рядом и взял на себя смелость и ответственность оперировать его. В своих рассуждениях Уолтер был прав, Джесси, упертый баран, предпочел бы мучительно помереть, нежели лечь под нож незнакомому врачу. Он знал изнутри всю эту контору. Конечно, другие хирурги тоже были опытными, но доверял он только Уолтеру.
- Аха, там, в ящике под кроватью пара кассет порнушки, захвати тоже, - отозвался Джесси, и даже не врал. Они действительно там были. Правда, кассетный плеер давно валялся сломанным где-то в подвале. Кто же ими сейчас пользовался? Но выбросить все это богатство руки не доходили. А потом Уолтер проговорил фразу про кишки. Джесси бы рассмеялся, но сейчас это было проблематично из-за накатывающей волнами усталости, поэтому он лишь широко улыбнулся, - Да, детка, ты был во мне, и мне это чертовски понравилось. Мой первый и единственный мужчина, - ухмыльнулся он собственной пошлой шуточке.
Джесси помолчал, мерно дыша и будто набираясь сил, чтобы даже сказать хоть что-нибудь. Он повернулся на друга и посмотрел на его кривую полуулыбку. Джесси, хоть и был взбалмошным, но глупым его точно назвать нельзя было. А еще он прекрасно знал поговорку «как аукнется, так и откликнется».
- Так ты расскажешь мне, что вы сотворили, пока я спал? Давай, показывай фотки, пока я не заснул, - усмехнулся он, продолжая смотреть на друга, - Ни за что не поверю, что вы не воспользовались моментом, уроды, - говорил он беззлобно, даже посмеиваясь. Ну, а что такого? Он бы поступил точно также. Уолтер отлично это знал по тем редким моментам, когда в молодости он засыпал пьяным быстрее своего неугомонного братишки. У Джесс до сих пор хранились памятные фотографии об этом. Да-да, в том же ящике под кроватью рядом с порнофильмами.

На замечание Уолтера о драконе Джесси только отмахнулся. Ну, как отмахнулся – приподнял кисть руки и опустил ее обратно на койку. Он был сейчас не в состоянии думать и вспоминать такую древность, как их детство. В свое время он смотрел по телевизору столько всякой ерунды, что все это давно перемешалось в голове, а за ненадобностью этой информации Джесси ее и не стремился обновлять. Да и зачем, когда есть Уолтер, который, казалось, помнил все, даже такие ненужные вещи – с этого станется напомнить или подколоть.
- Очень, - кратко резюмировал, улыбнувшись Джесси. Он бы пошутил еще, наверняка про свою поруганную невинность, но слова на этот момент перестали соединяться в цепочку предложения, поэтому мужчина промолчал. Ему еще стоило выяснить, что эти поганцы сделали, пока он спал, прежде чем заснуть снова.
И Уолтер, конечно, не выдержал, рассмеявшись в голос. Это Гарри мог держать «покерфейс» месяцами, а доктор Кросс, хотя и старался убедительно изображать серьезного, взрослого человека, таковым все равно не являлся. Как говорила их мама: «Мальчишки всегда остаются мальчишками, даже в сорок лет». Джесси невольно улыбнулся снова, глядя на веселье друга, а потом тихо рассмеялся, получив фотографию своего разукрашенного лица.
- Ты прирожденный художник, Уолти, - широко улыбался Джесси, как-то рефлекторно подняв руку к своему лицу, как будто смотрел не на фото, а в зеркало, - Все, убери этот кошмар, у меня сейчас швы разойдутся, мне нельзя так ржать, - не переставая улыбаться, Джесси отодвинул руку Уолтера с телефоном. Эта демонстрация придала ему немного сил и спать на пару минут перехотелось.
- Но тогда я вообще в недоумении, какого хрена мой принц все еще не поцеловал такую красоту, - теперь-то в голове сложилось два плюс два, и стало понятно, почему Уолтер, зайдя в палату, назвал его спящей красавицей. Это прозвище охватывало, как оказалось, сразу два состоянии Джесси на данный момент.
- Еще и видео есть? О, поднимешь мне настроение, когда все это начнет болеть, - протянул Джесси, ничуть не унывая от того, что над ним практически надругались. Смешно же получилось, - Видео как вы рисуете, или как я от наркоза отхожу? Я был всей этой больницей, прямо чувствовал, как вы везете каталку со мной по моему нутру и все такое, представляешь? – Джесси проговаривал это, уже закрыв глаза. Организм неумолимо требовал отдыха, - А потом помню ужасно отвратительного, даже немного жуткого жирафа. Он вон там в углу стоял, в палате…
Джесси сделал очень долгую паузу, даже успел ненадолго провалиться в поверхностный сон, задышав ровно и спокойно. Потом вновь приоткрыл глаза, кое-как фокусируя расплывающийся взгляд на друге.
- Иди, пупсик, я уже сплю… - и заснул окончательно, перестав бороться с самим собой. Приятно было, конечно, поболтать с Уолтером, но нужно было восстанавливать силы после несложной, но все же полостной операции.
Проснулся Джесси уже только рано утром, в седьмом часу. Сначала из-за того, что в палату кто-то зашел, а спустя пару секунд, еще даже не успев открыть глаз, мужчина понял, что мочевой пузырь уже переполнился где-то пару часов назад. По привычке Джесси дернул ногой, чтобы слезть с кровати и дойти до туалета, но тело живо намекнуло о том, по какой причине он тут лежал.
- Я смотрю, вы очень рады меня видеть, доктор Картер.
Джесси открыл глаза и увидел своего интерна. Выглядел тот немного уставшим после незапланированного-то дежурства. Смена его заканчивалась через час, и, видимо, парень решил еще разок заглянуть к своему руководителю.
- Очень, Гарри, очень, - торопливо кивнул Джесси, внезапно рассмеявшись, когда пришло понимание, что он явно до сих пор накрашен. Лежит такое чудо расписное, простынку шалашиком ставит, - А не мог бы ты…
- Ага, - отозвался интерн, вручая Джесси утку так быстро, как будто только того и ждал, - Мне выйти? - Гарри что-то поставил на стол, принимаясь там с чем-то возиться, но в такой ответственный момент Джесси было уже все равно.
- Как будто ты не видел, как рыдают и матерятся взрослые мужики, - пробормотал Джесси, укладываясь в не самую потребную позу а-ля рожающая женщина. Он и, правда, тихо матерился сквозь зубы. Процесс-то не очень приятный, ибо совсем непривычный для того, кто ни разу не лежал в больнице. Впрочем, одна мысль успешно помогала – очень уж не хотелось, чтобы какая-нибудь местная красотка укрепила его мужское достоинство, вставив в него катетер.
- Как самочувствие? – невозмутимо спросил Гарри.
- Вот сейчас вот просто божественно, мальчик, - выдохнул Джесси и, наконец, обратил внимание на то, что притащил его интерн. Спирт и еще какая-то штука наподобие тех, что дамочки оставляли в его ванной, - Что, совесть проснулась? Так-то издеваться над своим руководителем…
- Да нет, вам идет. Но если пойдет раздражение, нам же работы больше, - Гарри стоически выдержал демонически-уничижительный прищур Джесси (а учитывая то, что косметика все еще была на лице, казалось действительно удивительным то, как парень не рассмеялся от такого).
- Ах да, судя по всему, ты отлично справился и самостоятельно провел наркоз и реанимацию пациента, - улыбнулся Джесси, при помощи парня смывая со своего лица и тела красочные узоры. Кажется, Гарри даже понравился такой комплимент. По крайней мере, глаза его вспыхнули на миг чем-то светлым, - Ты молодец, упырь. Всегда гордился тобой и все такое. Что там обычно в драмах говорят? Ах да, я рад, что ты решил проходить интернатуру у меня, но целовать тебя не буду – Уолти заревнует, - Джесси не мог не испортить все, но говорил он, тем не менее, чистую правду, пусть и в такой форме. И, кажется, Гарри это понимал.

Гарри не только помог смыть своему руководителю всю красоту, старательно наведенную участниками операции и случайными свидетелями тому, как Джесси провозили на каталке до палаты, но и притащил одну из своих книг. За что и был удостоен словесной премии имени доктора Картера. Правда, читать было тяжело. Сидеть еще нельзя, поэтому приходилось держать книгу над собой, стараясь не ронять ее себе на лицо. Получалось так себе, если честно, поэтому Джесси довольно быстро откинул эту идею. Благо, уставший организм, боровшийся с непонятным ему вторжением, снова клонило в сон. Положив книгу на прикроватную тумбочку, Джесси едва успел смежить глаза, как почти моментально заснул.
Он даже не слышал, как приходила медсестра, которая его буквально напугала своим аккуратным прикосновением. Джесси резко раскрыл глаза, уставившись на девушку в недоумении, и лишь спустя пару секунд опознал ее и расслабился, пробормотав шуточку в своем стиле. За что и получил градусник в рот и неприятный укол в задницу. Впрочем, от последнего Джесси совсем не отказывался. Обезболивающее, которое вкалывал ему Гарри под наркозом, прошло еще на рассвете, и живот отвратительно, тягуче болел.
Температура была в пределах нормы, но медсестра все равно скормила Картеру положенную порцию таблеток, и, наконец, оставила его в покое. Джесси заснул снова, чувствуя, как боль медленно, но верно отступает. Тем не менее, спал он довольно чутко, не проваливаясь в глубокую фазу, поэтому встрепенулся еще до того, как открылась дверь и появилась шкодливая физиономия Уолтера.
- Не сплю, не сплю, - ехидно отозвался Джесси, прекрасно понимая, к чему его друг проявил такую осторожность. Теперь стало еще и кристально ясно, с чего Гарри проявил такое благодушие. Наверняка, этот подлец погнал интерна заглянуть перед уходом к Картеру, чтобы смыть следы преступления до прихода их мамы. Но подставлять Уолтера мужчина не стал, удержавшись от дальнейших комментариев.
Тем более что Уолтера тут же пропихнули внутрь одиночной палаты, и на пороге появилась взволнованная миссис Кросс. Джесси тут же разулыбался, поворачиваясь лицом к невысокой, немного располневшей, но безумно обаятельной женщине. Он обожал ее всем сердцем. В свое время многие боялись, что взять чужого ребенка, к тому же подросткового возраста, могло стать ошибкой. В двенадцать лет дети бывали просто невыносимы, и Джесси, казалось, был ярким тому примером. Никто, пожалуй, не верил, что семья Кроссов справится с мальчишкой, и уж тем более, никто не предполагал, что сам Джесси когда-нибудь воспримет Кроссов как свою семью.
Тем не менее, подобных проблем с Джесси никогда не было. Сначала по естественным причинам – мальчик был угнетен и подавлен из-за горя, хотя и его лучший друг здорово помогал ему справляться с этим. А потом… Да просто поводов не было. Джесси всегда нравилась мама Уолтера – она, хоть и была порою строгой, всегда очаровательно улыбалась и спускала мальчикам с рук многое, будучи очень добрым и отходчивым человеком. Джесси всегда говорил, что характер свой Уолтер явно унаследовал от нее, и совсем ни капли не был похож на сурового отца.
Мистера Кросса Джесси даже немного побаивался, тем не менее, признавал, что тот тоже был классным парнем. Вот какой бы родитель потащился с шестнадцатилетними придурками аж в Америку? А этот поехал, причем сейчас Джесси даже не помнил, чтобы были какие-то затруднения с этим.
- Привет, мам, - отозвался Джесси, протянув руку, чтобы коснуться ее руки и слегка сжать ее, - Я в порядке, не смей даже волноваться.
Называть миссис Кросс мамой Джесси стал уже позднее. Он даже помнил, когда это случилось в первый раз – на проводах их с Уолтером в институт, когда они собирались уехать в Глазго. Высокие и еще нескладные парнишки. Ох, и было же замечательное время!
Уолтер тем временем устанавливал небольшой телевизор. Да, его смотреть было гораздо проще, чем читать, по крайней мере, сегодня. Брошенный пульт Джесси попытался поймать, но тот подло стукнулся о пальцы и упал на одеяло.
- Вот дерьмо, - ругнулся Джесси и моментально поймал на себе строгий взгляд мамы, - Прости, прости, больше не буду, - как мальчишка пробормотал Джесси, делая точно такой же невинный вид, как и в ребяческом возрасте. Но на маму это подействовало ровно также, как и двадцать лет назад, она запустила пальцы в волосы Джесси, оттого тот улыбнулся шире, - Я бы больше никому не доверился. Уолти лучший, - честно признал он, но тут же добавил, - И, между прочим, твой сын уже достаточно взрослый, чтобы донести мне еду самостоятельно. Зачем ты будешь бегать, мам? Я уже послезавтра начну потихоньку на ноги вставать, все будет хорошо.
Ему не хотелось, чтобы миссис Кросс сильно волновалась из-за него. Подумаешь, аппендицит вырезали – делов-то на полчаса, пустяки. Джесси не придавал этому особенного значения, эту операцию пережило больше половины населения Земли. Но также он знал их маму, которая явно будет стремиться к тому, чтобы навещать его каждый божий день.

Отредактировано Jesse Carter (2017-08-25 00:37:26)

О том, что миссис Кросс посещала детского психолога, Джесси узнал уже в зрелом возрасте, отчего восхищался этой женщиной еще сильнее, хотя, казалось бы, больше уже некуда. Он по праву считал эту семью – его семью – уникальной, потому что даже тогда, в подростковом возрасте, будучи крайне нестабильным ребенком со своими причудами, Джесси всегда ощущал себя нужным. Это чувство не стихало с годами и протянулось даже почти до сорока лет.
Он знал, что когда бы он ни пришел в их дом, ему всегда будут рады. Поэтому, не смотря на все невзгоды, выпавшие на долю Джесси в свое время, он по праву считал себя безумно счастливым рядом с этими людьми. И не важно, что все они были Кроссами, а он – единственным Картером, носившим фамилию своего покойного отца – ничего, кажется, не играло значения. Стоило лишь ощутить всю ту теплую атмосферу и понимание, с которым каждый относился друг к другу.
- Не забудет, мам, - усмехнулся Джесси в ответ на волнение матери, - Уолтер про меня никогда не забывает. Да, детка? – смешливо обратился он к товарищу, стоявшему поодаль, - Иди уже к нам ближе, а то стоишь, как не родной.
Несмотря на то, что Джесси продолжал чуть-чуть дурачиться, ему сейчас было как никогда хорошо. Пожалуй, каждый человек хоть раз в жизни нуждался, чтобы о нем немного позаботились. Сейчас такой момент, пусть и вынуждено, настал у Джесси, которому после операции была необходима помощь своей семьи. Рядом с миссис Кросс и Уолтером, все остальное казалось пустяками, не стоящими и малейшего внимания, так спокойно было.
- Хорошо-хорошо, - рассмеялся Джесси, широко улыбаясь, - Я-то уж точно не против такой смены рациона. Ты даже обычный бульон можешь сварить так, что он будет чертовски вкусным, - честно сказал он. Это он знал еще с детства. Когда они с Уолтером, чаще всего, естественно, на пару заболевали, аппетит их никуда не пропадал, так как руки миссис Кросс в плане готовки были просто золотыми.
- Но ты все равно постарайся не волноваться и не бегай каждые два часа, - продолжил Джесси, проговорив за это время фраз серьезным тоном больше, чем за последние пару месяцев, - Все будет замечательно, и Уолти позаботится обо мне, - так и тянуло ляпнуть что-то в своем стиле, мол, он же не хочет, чтобы его пациент пополнил список хирургических неудач. Но Джесси, конечно, сдержался. Рука миссис Кросс была довольно тяжелой, а сердце слишком добрым, поэтому расстраивать ее не хотелось, и затылок было жалко.
- Кстати, добавь в мой список побед еще и это, - обратился Джесси к своему другу с лукавой улыбкой. Был у них такой свиток – без шуток, именно свиток, нелепо склеенный из нескольких листов – на котором они в ребячестве писали свои «победы». А именно, кто что успел сделать первым. Соревнование началось, когда Уолтер задразнил своего брата тем, что родился первым по словам родителей. Джесси, неугомонный лидер и заводила, ответил ему тирадой того, что получилось сделать первым у него. Этот снежный ком разрастался, и парни быстро сделали этот список, чтобы в письменном виде, так сказать, официально, вести борьбу.
Были там и веселые заметки, и грустные, серьезные и нелепые. В какое-то время они, конечно, забрасывали его, когда уезжали в институт, но по возвращению случайно наткнулись на свой «тайник», со смехом перечитали список, и он показался настолько забавным, что всю ближайшую ночь парни сидели и вспоминали, спорили и выясняли, кто в чем отличился в институте, чтобы дополнить его. Так Джесси лидировал в номинациях «первым закурил», «первым занялся сексом», «первым был выгнан с пары» и даже «первым женился», зато «первый поцелуй», «первый высший балл на экзамене», «первым упился в хлам» и «первым был допущен до самостоятельного ведения операции» были за Уолтером.
Они и сейчас иногда дописывали что-нибудь в список, который пришлось уже заполнять с другой стороны, когда вспоминали о нем. Например, последней у Уолтера красовалась безумно длинная, подробная надпись, сделанная плохо разборчивым, витиеватым почерком Джесси: «Первым прочел «Тот, кто хочет выжить», отспойлерил, сволочь, чем испортил настроение, правда, потом оказалось, что наврал, за что и получил». Теперь, видимо, у Джесси появится запись о первой пережитой операции.

Отредактировано Jesse Carter (2017-10-11 00:07:37)

Эти ласковые прозвища, всегда неизменные, стали со временем сродни второму имени, и тянули за собой целые истории. Сначала, что естественно, они были ничем иным, как способом подразнить друг друга. Джесси знал, как передергивало Уолтера, старающегося быть таким взрослым, когда его бабушка всяко называла его, и тянул от нее все эти сладенькие словечки. Уолтер тоже не оставался в стороне, и, надо отдать должное богатой фантазии, сам изобретал для брата подобные клички.
Затем, лично у Джесси, наступил этап вредного позднего подросткового возраста, плавно перетекающего в студенческий, когда эти прозвища стали эдакой красной тряпкой для быка. Парню из-за духа противоречия нравилось раздражать людей. И ведь попадалось немало тех, кто вздрагивал от того, как общались между собой Картер и Кросс. Первый неизменно подмечал это и продолжал доставать несчастных, из-за чего даже несколько раз влезал в драку. Видимо, этого выплеска адреналина и требовал еще неразумный организм.
Потом же просто как-то вошло в привычку. К тому же, из-за неизменного с детства стремления к эдакому дешевому эпатажу, Джесси забавляли все эти слухи и байки, которые крутились вокруг них с Уолтером. Так что менять что-то он не собирался, и всерьез как-то заявил верному другу, что если тот помрет первым, он обязательно принесет на могилку веночек «Дорогому пупсику от любимой котлетки». И, кстати, до сих пор не отказался от этой мысли, жаждая хотя бы посмотреть на лицо Стюарта – их товарища, которого они знали со школы и  который нынче зарабатывал на тех, кого Кросс и Картер не смогли спасти.
- Мам, ну, ты же знаешь, что я дома точно не буду соблюдать никаких режимов, - добродушно усмехнулся Джесси. Конечно, он безумно хотел домой, а уж тем более в дом их матери, которая обеспечит ему полный пансион. И еду, и заботу, и все, чего только сердце пожелает. Но напрягать славную, добрую и, главное, любимую женщину своим присутствием он не собирался. В конце концов, нужно же было когда-то вспомнить, что тебе почти сорок лет, и нужно жить самостоятельной жизнью. Ну, почти самостоятельной. Не напрягать и не доставать Уолтера в этот список, конечно, не входило и войти просто не могло.
- Я здесь всего на недельку, - чуть приуменьшил срок Джесси, чтобы успокоить миссис Кросс, - К тому же… - начал говорить мужчина, но внезапно прикусил язык, и сказал совершенно не то, что собирался, - К тому же, Уолти мне не даст заскучать, - кажется, он повторился, но зацикливаться на этом сейчас не собирался. Первоначально мысль вела к тому, что, находясь в больнице, он сможет так же, как и раньше, навещать свою родную маму. Из дома ему, естественно, никто не разрешит проделывать такой далекий путь до больницы.
Но говорить об этом миссис Кросс он не хотел. Джесси вообще редко говорил о матери с кем бы то ни было – это была одна из редких, действительно болезненных тем для него. Точно знал, что происходит только Уолтер, который иногда ходил навещать миссис Картер вместе с другом. Тот, кстати, как раз присел на край кровати с другой стороны, за что Джесси и потрепал его за коленку, усмехнувшись.
Он не чувствовал себя уставшим рядом с самыми близкими ему людьми, и не хотел, чтобы они уходили, но, едва Уолтер спросил об этом, Джесси осознал, что действительно устал. Это немного злило, если честно. Как будто он пробежал марафон, а не полежал с открытыми глазами чуть больше часа. Даже ведь почти не двигался, только дышал и моргал – но, оказалось, это тоже был тяжкий труд.
- И ничего я не устал, - плохо подавив зевок проговорил Джесси и дурашливо улыбнулся, тут же меняя показания, как обычно и поступал, - Отвози маму домой и убеди ее по дороге, что я собираюсь прожить еще девяносто долгих счастливых лет, так что со мной ничего не случится, - проговаривая это, Джесси неизменно косился на миссис Кросс, продолжая ей улыбаться, - Да мне больше ничего не нужно. Сам лучше приходи вечером, пупсик, буду тебе жаловаться, что хочу есть, и упрашивать тебя свиснуть мне пирожок с больничной кухни, а ты будешь сверлить меня недовольным взглядом.

Отредактировано Jesse Carter (2017-10-11 00:07:13)

На самом деле Джесси проснулся гораздо раньше, чем предполагал Уолтер. Все же он был достаточно молод, а здоровье его было крепким, поэтому он быстро шел на поправку. Организм уже достаточно выспался и отошел, поэтому не требовал такого долгого сна, как в первые двадцать четыре часа после операции. И Джесси честно пытался никого не доставать и не беспокоить Уолтера звонками. Несмотря на довольно дурной характер, он и впрямь не хотел никому доставлять проблем. Именно поэтому он предпочел остаться в больнице, а не ехать домой, где о нем могла бы с удовольствием позаботиться их мама. Именно поэтому он отправил ее с Уолтером домой, чтобы они не сидели долго, бесцельно тратя свой выходной на разговоры с ним.
Джесси всегда заботился и беспокоился о своих близких, хотя иногда он проявлял это довольно странным образом. Так что, проснувшись, он решил, что вполне справится со своим заклятым врагом – одиночеством. Сначала он дочитал ту книгу, которую ему оставил его интерн, но она очень быстро закончилась. Побарабанив пальцами по твердой обложке, Джесси включил телевизор и посмотрел интересную передачу о гиенах, а затем еще более интересную, случайно наткнувшись на обзор по ринопластике на одном из научных каналов.
Телевизор быстро наскучил. Не с кем было обсудить увиденное, а это Джесси считал даже важнее того, что он увидел или прочел. Поэтому, когда пришла медсестра, мужчина как-то совершенно невольно пристал с разговорами к ней. Она делала ему такие интимные процедуры, как уж тут не поговорить после всего этого. Почему-то девушка не была этому рада, а уж выслушивать конструктивную критику так и вовсе отказалась, но отомстить Джесси не смогла – от обезболивающего он отказался.
Правда, через какое-то время Джесси пожалел об этом. Тягучая и какая-то пульсирующая боль начала допекать, а потом к ней добавилось еще и жжение в области разреза. Но Джесси все равно терпел… еще несколько минут. После чего вызвал медсестру. Пришла уже другая, с которой он тоже хотел просто поговорить, и, видимо, именно поэтому с обезболивающим пришла уже третья, собственно, которая и пошла вызванивать Уолтера, потому что укол поставила крайне небрежно, что естественно не могло уйти от внимания Джесси, который все это прочувствовал.
Поэтому когда Уолтер добрался до больницы, уже целых три медсестры не горели ярким желанием заходить в эту палату, а Джесси лежал на кровати и понимал, что вот-вот умрет от скуки, не приходя в себя. Визит друга он воспринял с такой радостью, что было удивительно то, как он вообще не вскочил на ноги и не начал танцевать. Джесси разулыбался и не то что бы пропустил мимо ушей все, что говорил ему Уолтер, но отмахнулся от этого крайне беспечно.
- Мне твои хирурги и не нужны, ты – мой лечащий врач, - вот и все, что он сказал на эту тему. Его действительно не шибко заботило, кто из персонала затаит на него смертельную обиду и все такое. Если они такие нежные, это были их проблемы, а никак не доктора Картера, - Уолти, я так рад тебя видеть, мой пупсик, - тут же следом совершенно другим тоном пролепетал Джесси так, что ему казалось, что на него невозможно при этом злиться или вообще испытывать какие-то негативные эмоции.
- Они все ужасно скучные, пирожочек, и книжку я дочитал, а по телевизору после ринопластики ничего интересного не показывали, - выпалил он, как обычно, одним «толстовским» предложением, убавляя звук все еще работающего телевизора на минимум, - Я хотел только поговорить, а они все такие зануды. Но теперь ты пришел ко мне и я рад, - и совершенно без перехода, но уже более серьезным голосом добавил, - Уолти, а ты случайно не заходил к моей маме? Ты можешь меня отвезти к ней? Или лучше завтра? – нарушать режим Джесси не собирался, хотя и очень хотелось сбегать в столовую за какой-нибудь булочкой. Но о матери беспокоился, он ведь не был у нее уже два дня…

Уолтер был абсолютно прав во всех своих суждениях. Это не было удивительным, ведь они прожили бок о бок тридцать восемь лет, а это был очень приличный срок. За это время они пережили очень много, как хорошего, так и плохого. Не зря же Джесси периодически заявлял, что им пора писать общую автобиографию, и, возможно, он был даже прав – историй у них обоих хватило бы на увесистый томик, при прочтении которого можно было и погрустить, и посмеяться до боли в животе. К сожалению, у обоих писательского таланта не наблюдалось от слова «совсем», так что всем этим словам так и суждено было остаться просто словами.
Так вот Джесси на самом деле не подпускал никого к себе достаточно близко. И уж тем более в его жизни не было ни единого человека, с которым он был бы настолько откровенен, как со своим другом и братом. При этом Джесси мог болтать все, что угодно, со скоростью, кажется, более двухсот слов в минуту. Он мог рассказывать про себя и вовсе откровенные вещи, но все это было не больше, чем мишурой. То, что по-настоящему трогало Картера, вызывая в нем сильные эмоции, оставалось при нем. Или же он мог проговорить какую-то действительно важную вещь таким тоном и в такой обстановке, что никто, кроме, опять же, Кросса, сроду бы не понял, насколько важной она была для Джесси.
Возможно, это и было одной из существенных причин частых разводов Картера, а все эти надуманные поводы Джесси придумывал для самого себя, в качестве оправдания. Но эти догадки также оставались всего лишь догадками и предположениями, так как, естественно, Джесси и не думал обращаться с подобным к специалисту. Большей частью он беспокоился за Уолтера, за свою биологическую маму, за миссис Кросс, что была мамой им обоим, за весь остальной мир, а уж потом, где-то в конце этого списка, можно было и о себе подумать.
- Спасибо, - чуть улыбнулся Джесси, когда его брат, как всегда, поступил так, словно продумал все свои действия на шаг вперед, - Как она? Она тебя узнала? – поинтересовался он, надеясь, что Уолтер скажет правду, если та была не слишком приятной. Это было забавно, если такие вещи вообще можно было назвать забавными, но в последнее время миссис Картер как раз лучше узнавала Уолтера, а не собственного сына. Что-то немного поменялось, и она забывала в принципе, что была замужем и у них был ребенок, а вот «мальчика Кроссов» она вспоминала, и уже тогда, по логической цепочке, припоминала, что рядом с этим сорванцом носился и другой, более дурной и белобрысый. Поэтому Джесси все чаще просил своего друга сходить вместе с ним, хотя долгое время не хотел, чтобы даже столь близкий человек видел его переживания.
- А вот не сказал, - тон Джесси моментально поменялся на возмущенный, - Я вообще был не в курсе, что эти стервы в порнографических халатах пойдут вызванивать тебя. А то бы я накатал тебе список того, что мне нужно. Это подло и низко, так им и передай, - фыркнул Джесси, дурачась так, словно только что не говорил очень серьезно и обеспокоенно, выслушивая каждое слово Уолтера, - Но вообще да, я бы не отказался от книг. Телевизор показывает какую-то лабуду, как это вообще люди сейчас смотрят? Самое интересное, что я узнал за три часа просмотра, так это то, что в стае гиен бабы насилуют несчастных гиеньих мужиков. И мне теперь с этим жить.
Пока Джесси разглагольствовал, как водится, ни о чем, пропустив только одну толковую информацию, Уолтер подошел и завалился рядом, облокачиваясь на его подушку. Джесси ничуть не возражал, напротив, так было даже более комфортно, чем если бы Кросс сел на стульчик и сидел рядом, как с помирающим. Раздражающее зрелище, если честно, особенно, если к этому добавлялось беспокойство в глазах.
- Отлично, как будто ледовым катком переехали, - бодро отозвался Джесси, - Думаю, завтра уже без обезболивающего жить буду, не нравится мне эта дрянь. Они оставляют синяки на моей великолепной заднице. И как мне девочек теперь клеить? – снова немного возмутился он, но в целом все было понятно, жить этот пациент будет.

Джесси и сейчас улыбался, слушая про свою маму. Мысленно она пребывала в лучшем времени, когда еще совсем зеленые сорванцы – Кросс и Картер – ставили на уши местную школу своими выходками. Когда был жив ее муж, и все казалось таким прекрасным и чуть ли не вечным. После раннего инсульта долгое время казалось, что тот начисто стер из памяти миссис Картер даже слабые воспоминания о случившемся. Будто этот страшный недуг, сваливший молодую и вроде бы здоровую женщину, поставил ей невидимый барьер, через который было не заглянуть даже одним глазком. Миссис Картер часто спрашивала, что произошло, но даже если ей и давали ответ, она быстро его забывала и повторяла свой вопрос.
Со временем, когда уже годы стали давать о себе знать, с памятью начались еще большие проблемы. Теперь все чаще миссис Картер помнила своего сына школьником, поэтому и не узнавала уже взрослого мужчину, сидящего рядом с ней. Но иногда бывали и плохие дни, когда тот самый психологический барьер на время исчезал в мозгу, и женщина с неумолимой жестокостью вспоминала, что произошло. Зачастую она не помнила, сколько времени прошло с тех пор, и заново переживала боль от потери мужа. Поэтому Джесси был только рад придумывать ответы на вопросы о том, как дела у него в школе, что они делают с ребятами во дворе и многом другом.
Рад был он и повторяющимся историям о свадьбе родителей, какой та красивой была, и их знакомстве, и о том, как они гуляли с семьей Кроссов вшестером – две семейные пары с сыновьями. Джесси любил слушать про отца. Какой-то тоскливой грусти или даже боли уже не осталось, слишком много времени прошло, но в рассказах матери он снова был жив, и думать об этом было приятно. Джесси прекрасно его помнил даже спустя двадцать пять лет. Отец был строг, но справедлив, и Картер очень сильно любил его, о чем в те года даже не подозревал до определенного момента.
- Спасибо, - на удивление кратко отозвался Джесси, когда Уолтер закончил свой рассказ. Он даже не перебивал за все это время, разве что краткими усмешками. На душе стало даже как-то спокойнее. У Джесси часто бывали перепады во мнение об отце, которые он не мог проанализировать. То он вспоминал только плохое и подсознательно корил его за то, что оставил его так рано и довел его мать до такого плачевного состояния. То он виделся Джесси в белом свете. Сейчас все было хорошо… Кратко вздохнув и приведя мысли в порядок, Джесси перевел на друга уже более привычный, немного шальной взгляд.
- Да я даже не знаю, где у меня телефон. Мне кажется, он где-то в отделении, где я шмотки бросил, когда раздевался, - весело продолжил Джесси, а уж когда его брат заговорил о Дэдпуле и вовсе оживился. С губ уже явно готовилось сорваться: «Да! Да! Дэдпула!», да и вообще мужчина стал похож на собачонку, которая следит, когда же хозяин бросит мячик, чтобы поскорее принести его. Но внезапно Джесси сказал совсем другое, - Нет, мне нельзя тут Дэдпула смотреть. Ты же знаешь, как я его смотрю, - жалобно протянул он, - У меня швы разойдутся и кишки на пол выпадут, потом уборщица меня шваброй отымеет за это. Принеси лучше «Скорую помощь», будем с тобой досматривать тут. Это мой коварный план, чтобы ты не уходил от меня подольше под угрозой того, что я буду смотреть без тебя.
Сейчас Джесси даже смотрел на будущее с большим воодушевлением. У них с Уолтером был достаточно обширный список того, что они хотели посмотреть – вместе или по отдельности. Все времени не хватало, потому что даже на выходных было достаточно дел и других занятий, отвлекающих от часового сидения перед экраном телевизора. Вот и полнилась флэшка купленными фильмами, а полки – дисками, и уже казалось, что их жизни не хватит, чтобы просмотреть все это. На что Джесси всегда с воодушевлением заявлял, что на том свете непременно должны крутить всякое кино, а уж там им точно времени хватит. В чем Кросс очень сильно сомневался, но по обыкновению своему в спор с Джесси не лез.
- Что? – возмущенно отозвался Картер на предположение друга о гиенах, даже за бочок того ущипнул, - А как же свобода выбора? Самоуважение, в конце концов? Нет, я был бы оскорблен. И, вероятно, за это съеден. Но умер бы с достоинством, знаешь ли, а не как эти… подлапники? – тут Джесси на минутку замолчал, размышляя о насущной теме того, как называют подкаблучников среди тех, кто не носит туфель. Но Уолтер знал, как воздействовать на своего друга, поэтому на заявление о своей заднице Джесси тоже смолчать не смог и очень предсказуемо закончил, - Хотя они и так это делают, без твоих советов, пупсик.

Мысли в голове неслись с почти катастрофической скоростью, не поспевая одна за другой. Вместе с тем Джесси умудрялся смотреть на Уолтера и краем глаза на экран телевизора, слушать друга и проговаривать вслух совершенно разнящиеся с мыслями слова. Если бы кто-то попытался каким-то образом материализовать всю эту деятельность, вероятно, сошел бы с ума. Кроме того, нужно было принимать во внимание, что конкретно в данном случае Джесси был ограничен физически, и не мог разбавить эту какофонию еще и активностью. В этом был доктор Картер, живое олицетворение вечного двигателя.
Например, пока Уолтер возмущался по поводу сериалов и продумывал, какие фильмы притащить своему другу, Джесси успел про себя возмутиться, а затем порадоваться факту, что его кроме брата и их мамы никто не навестил. Приятели у него были так себе. С ними было бесконечно весело и неожиданно, но посиделки с ними могли окончиться новой операцией или, по меньшей мере, посещением травматолога. Да и не представлял Джесси того же Нэша, сидящего у его кровати на стульчике. А уж кого он точно не хотел видеть рядом, пока был не в состоянии дать мало-мальский отпор, так это своих бывших! Нет уж, пусть сидят по своим квартирам, бифштексы жарят.
- Я без тебя не буду смотреть, - тем не менее пообещал он, - Это же Наш Сериал, без тебя мне не интересно смотреть, мне надо с кем-то делиться впечатлениями. Обещаю тебе, что не изменю тебе в этом даже с Гарри, - произнес Джесси торжественную клятву. Даже руку на сердце положил, чтобы Уолтер понял всю серьезность его намерений. И, честно, даже не лгал, - Ты мне лучше помимо интересного принеси что-то дурацкое, что мне можно без тебя смотреть. «Зачарованных» каких-нибудь – их мне точно до конца недели хватит. Главное, не подсесть потом, - и это тоже было произнесено серьезно. Был у доктора Картера один недостаток, не мог он бросить просмотр даже самых глупых сериалов, которые, по его же словам, разжижали мозг.
Интересно, а если бы он умирал, что бы он тогда хотел сделать? О чем бы жалел? Жизнь у него была насыщенная, даже в Диснейленд они с Уолтером ездили (который в Америке, конечно, а не эта европейская подделка). Не слишком длинная, но все же он успел многое – и работал по специальности, которую сам же и выбрал, и друг у него был самый настоящий, женился пару-тройку раз. Разве что детей не завел. Наверное, об этом стоило бы пожалеть, но почему-то этого чувства Джесси не чувствовал. Скорее всего, потому что не умирал на самом деле и не собирался в ближайшем обозримом будущем, если, конечно, его машина не собьет или вроде того.
- Не хочу я всем подряд свою попу показывать! – возмутился он, - Я тебе кто тут вообще? Я может до свадьбы не показываю никому ничего, - гордо добавил Джесси, нацепив на лицо очередную дурацкую гримасу, - И не все медсестры мечтают меня прибить. Среди них есть хорошие, которые меня еще не сильно ненавидят. Но почему-то хорошие ко мне не ходят! Где вот Уинклз? Понапридумывают своих отпусков, а потом у начальства задница синяя… - беззлобно бухтел Джесси. Все равно он уже четко решил отказаться от обезболивающего, так что синяки с сегодняшнего дня начнут проходить.
А вот был бы он Дэдпулом, своим любимым комиксным героем, у него бы уже после операции все прошло за полчаса. Да что там! У него бы и аппендицит не воспалился бы с его регенерацией. Правда взамен того он бы вечно страдал от последней стадии рака, пронзившего метастазами даже головной мозг, но дурнее от этого доктор Картер бы явно не стал. Куда уж больше-то. В общем, на счастье Уолтера все эти мысли, лихорадочно скачущие меринами по черепной коробке его друга, так и оставались мыслями, и он даже не представлял какой фильтр они проходят прежде, чем стать словами. Это при том, что болтал Джесси и без того бесконечно много.
- Знаешь, чего я больше всего хочу? – внезапно сказал Картер, - Нормально поссать. Хотя бы сидя на унитазе, как девочка, - серьезно добавил он, не проронив ни тени улыбки. После больничной утки этого действительно сильно не хватало. Джесси даже не столько переживал по поводу диеты или невозможности ходить и мыться, что удивляло, сколько хотелось вот такой простой человеческой радости.