Утроиться в местную больницу было совершенно не сложно, даже с учетом того, что Лора сразу предупредила – она здесь всего на несколько месяцев. Все формальности заняли совсем не много времени – все документы у Лоры были, разумеется, в порядке, своим резюме девушка так и вовсе очень даже гордилась. До сих пор, с начала ее учебы, не было ни одного лета, которое Лора провела бы без дела, да и течение учебного года тоже работала, хотя и поменьше. Конечно, после первого курса начинать пришлось с самого начала, но с тех пор прошло уже достаточно много времени, и строчек в резюме стало значительно больше.
Лора, конечно, знала, что в городе пару лет назад построили новую больницу. Девушка в ней даже бывала, правда один единственный раз – любопытство взяло вверх, и Лора заглянула на небольшую экскурсию, когда была дома в один из приездов. Конечно, больница была совсем маленькой, не сравнить с теми, что в больших городах вроде Эдинбурга, но все же она была новой, что пациентам, что медработника здесь наверняка было куда комфортнее, чем в старом здании. Впрочем, у самой Лоры пока еще не было возможности убедиться в этом на практике – ей самой не доводилось даже лечиться в местной больнице.
Сегодня рабочий день Лоры начинался в восемь утра, поэтому к положенному времени девушка, уже переодевшись в форму поднялась наверх, в ординаторскую.
- Доброе утро, - улыбнувшись, здоровается Лора. Их уже представляли друг другу раньше, а еще Маргарет говорила, что доктор Кросс был ее бывшим одноклассником – что, впрочем, никакого отношения к делу не имело, да и не являлось чем-то особенным. Если брать в расчет всех, кто дружил, работает или когда-то учился с одним из ее родственников – не так уж и много осталось бы «незадействованных».
- В Эдинбурге, - Лора, конечно, была уже готова, и даже слышала от одной из сестер, что в хирургии сейчас сразу семь пациентов. Судя по тону, которым ей это сообщили, «семь» - было числом очень значительным, что, конечно, в масштабах города и не удивительно. Лора знала, что в местной больнице обычно не занимаются самыми серьезными случаями, требующими специфического и слишком дорогого для маленького города оборудования, но все равно было интересно, кто именно и почему угодил сюда в этот раз. Вообще-то, Лора даже ожидала увидеть здесь свою недавнюю знакомую – ту самую раненую девушку, в полиции ей еще тогда сказали, что «находка» пришла в себя. А большим Лора, если честно, пока и не интересовалась.

Лора не без любопытства осматривалась по сторонам, как бы прицениваясь к тому месту, где ей предстояло теперь работать. Конечно, работать она тут будет совсем не долго, но с другой стороны и три месяца - тоже срок. Так "глубоко" в этой больнице Лора еще не бывала, хотя по большому-то счету ничем особенным она и не выделялась - те же стены, коридоры, лифт - в подвал и на второй этаж. На первый взгляд, все было достаточно удобно, по крайней мере нелепо-высокие ступеньки и  горшки с неживыми цветами Лоре пока что не встретились.
- О, самые разные, - невероятная кастовость общества в Индии поражала Лору. Конечно, она и до поезди многое об этом знала - с ними, еще дома, в Эдинбурге, даже работали психологи - чтобы предупредить культурный шок и ситуацию по приезду в целом, да и сама Лора перечитала немало литературы. И все же многое на месте, по приезду, поражало - одно дело на словах слышать, что кто-то, в Богом забытой индийской деревне живет на четверть фунта в день. Увидеть это собственными глазами - совсем другое. Но со временем Лора привыкла, хотя очень многое так и не давало девушке покоя.
- Богатым доступны любые услуги, врачей больше, чем пациентов, там не бывает очередей и всегда есть любые лекарства, - однажды она бывала в такой больнице - огромном новеньком здании, где на каждого пациента приходилось по собственной медсестре, а палаты походили больше на номера в самых дорогих отелях.
- Там, где мы работали, больниц не было вообще, - продолжает Лора, - Мы работали в передвижном госпитале, он, на самом деле, довольно большой, но все равно не хватало ни людей, ни времени, чтобы помочь всем желающим. Поэтому сначала помогали детям и тем, кто нуждался в этом больше других, потом пожилым людям, всем остальным... - Лора на секунду замолкает. Иногда, в самом начале, необходимость делать подобный выбор казалась Лоре дикостью. Как можно отказать тому, что нуждается в твоей помощи? А потом Лора поняла, что в помощи нуждались все - тринадцатилетние девочки, беременные вторым ребенком, молодые мужчины, к своим тридцати лишившиеся двух третей зубов, пациенты с кожными заболеваниями, явными дефектами.
- Все, кто может получить хоть какую-то помощь в местных больницах - лечатся там. Нам обычно оставались те, кто даже добраться-то до города не мог, - Лора привезла из Индии немало фотографий и видео, но до сих пор никому этого не показывала, только Джейсону кое-что. Меньше всего ей хотелось шокировать родных, у которых и без того были поводы для переживаний.
Они подходят к палате, и Лора, разумеется, прерывает свой рассказ.
- Доброе утро, мистер Мэнсон, - Лора приветливо улыбается пожилому пациенту и внимательно выслушивает его комментарии о собственном самочувствии.
- Да, приходилось, - кивает Лора. Язва желудка не была такой уж редкостью в их время, поэтому Лоре и правда повезло не только наблюдать, но и ассистировать.

О своей жизни в Индии Лора рассказывала всегда очень избирательно, прекрасно понимая, что не всякие детали тамошнего быта стоит знать, например, ее переживающим родственникам - она все же собиралась туда возвращаться, а значит накручивать кого бы то ни было еще больше было совершенно ни к чему. О медицине и о том, как работал их госпиталь и с чем приходилось сталкиваться изо дня в день Лора так и вовсе намеренно умалчивала, хотя и привезла с собой немало и фотографий, и историй - иногда даже забавных и интересных, но больше трагичных. Было приятно, что доктору Кроссу интересно ее слушать, а еще Лоре нравилось, что рассказывать обо все можно было прямо, не избегая нелицеприятных подробностей. Не похоже было, чтобы доктор Кросс был слишком удивлен или шокирован, впрочем Лора этого и не ждала.
- Да. Почти как везде, - соглашается Лора. В Индии ей такой сравнение, если честно, не приходило в голову, слишком уж контрастным было все вокруг, но если сравнивать, отбросив эмоции - все действительно было "почти как у нас". Конечно, в Великобритании давно уже не умирали от массовых эпидемий, канувших в лету во всем цивилизованном мире, от нехватки простейших медикаментов - вряд ли многие помнили о тех временах, когда бинты приходилось стирать, а если бы на пороге какой-нибудь больнице умер ребенок - это будоражило и возмущало бы общество еще много недель. В Индии же это встречалось так часто, что казалось даже не неизбежным, а почти нормальным. Иногда от этого становилось противно, особенно поначалу, в первые недели, когда все происходящее еще казалось немножко нереальным, и трудно было осознать, что все происходит на самом деле.
Лора, вслед за доктором Кроссом тоже прощается с первым из сегодняшних пациентов и выходит из палаты.
- Та Индия, куда едут лечиться состоятельные иностранцы - это как другой мир. Бедным он не то, что просто недоступен, они даже не подозревают, что в их жизни что-то может быть иначе. Не сказала бы, что они очень жалеют об этом, но жить-то всем хочется, каждая мать плачет, когда ребенок умирает у нее на руках, - это умение плыть по течению, мириться с обстоятельствами и принимать жизнь такой, какая она есть - грязной, голодной и бесперспективной, поражала Лору. Это было удивительно и непонятно. Первое время. А потом, когда непонятного стало больше, чем привычного, пришлось просто принять все таким, как есть - каким бы странным тебе не казалось чужое мировоззрение, уважать его придется.

- Да, конечно, - соглашается Лора, - Поэтому мы и не пытались навязать этим людям какое-то иное мировоззрение, хотя, чего уж там, иногда это казалось самым правильным и необходимым, - честно признается девушка. Даже ей, привыкшей ревностно оберегать свою жизнь и никогда не вмешиваться в чужую, никому и ничего не навязывать, бывало сложно временами принять быт местных таким, каким он был. Лоре было жаль детей, которые вырастали в дикой бедности – тех, кто даже ел не каждый день, жаль было женщин, самым большим прегрешением которых было уже то, что они женщины. Жаль было видеть белых вдов, от которых отвернулись их собственные дети. Жаль было тех, кто хотел, но не мог вырваться из такой жизни. Но все же Индия была Индией, с совершенно не типичными и не понятным неместным законами, привычками и правилами. Их можно было осуждать, можно было отказываться принимать, кто-то их высмеивал, но факт оставался фактом.
- Доброе утро, - широко улыбается девушка, заходя следом за доктором Кроссом в палату. Имена женщин Лора тут же запоминает – в маленькой больнице, где нет такой глобальной текучки пациентов, это совсем не трудно, хотя и раньше Лора помнила почти всех, с кем пересекалась или о ком слышала непосредственно она.
- Характер язвы, точную локализацию, наличие деформации или сужения, состояние желудка и двенадцатиперстной кишки, исключить дуоденостаз, - перечисляет Лора по памяти, отмечая про себя, как внимательно их слушают все обитатели маленькой палаты. Конечно, она никогда не стала бы обсуждать состояние пациента в присутствии третьих лиц – пусть даже все эти женщины, Лора ничуть не сомневалась, обсуждали здесь все подряд, и собственное здоровье было темой особенно любимой. Но никаких подробностей, ничего, что касалось бы личной информации миссис, они и не обсуждали, а все эти терпены были всего лишь терминами.
Лора улыбается женщинам, рассказывающим о своем самочувствии и, когда их утренний обход подходит к концу, выходит из палаты. Может быть, больница в их городе и была совершенно крошечной и не слишком-то похожей на огромные комплексы в Эдинбурге, к своим обязанностям девушка от этого не относилась менее серьезно, чем где-то еще. В конце концов, разве есть хоть какая-то разница, где и с кем ты работаешь?

Отредактировано Laura Livingstone (2017-10-28 00:06:38)

Попрощавшись с пациентками, Лора следом за доктором Кроссом выходит из палаты. Наверное, там тут же принялись ее обсуждать. В Эдинбурге Лора даже слышала это сама, да и случалось, что пациенты выясняли у нее прямо, будет ли ими заниматься она или кто-то еще, имеет ли она право работать в больнице (конечно же, нет - это она просто так зашла), а иногда и сразу требовали позвать кого-нибудь еще. Все это Лору обычно не особенно задевало, да и к подобному стоило привыкать – от конфликтных пациентов никуда не денешься, прячься ты хоть в самой крупной больнице мегаполиса, хоть в самом Богом забытом захолустье.
- Могут развиться рецидивы язвы, атония желудка, демпинг-синдром, синдром приводящей петли, перитонит, - перечисляет Лора. Можно, конечно, еще и просто умереть, в конце концов, но этого девушка уже не озвучивает.
Изначально Лора решила продолжить интернатуру сразу, не прерывая ее на летние месяцы, просто для того, чтобы не терять это время – два с половиной месяца, конечно, не так уж и много, но отработав положенное, лицензию она получит все раньше. Да и сколько бы она высидела дома, без нормального, ставшего таким уже привычным образа жизни? Неделю или две, три – в лучшем случае, да и то только потому, целый год не была дома.
Лора внимательно слушает все, о чем ей рассказывают, и кое-что даже записывает – просто на всякий случай. Больных здесь совсем мало, да и карточка любого висит на кровати, но так ей будет удобнее. Ничего необычного она пока не услышала, но интересно Лоре было в любом случае. В большой больнице, вроде Эдинбургской, постоянно случалось много всего интересного, но непосредственно наблюдать самой Лоре доводилось не всегда. Иногда – потому что были и другие желающие, иногда просто потому, что везло или не везло заниматься в этом время другими пациентами. Зато здесь, где и врачей, и пациентов, не так уж много, вряд ли что-то упустишь из виду.
- Дизентерия, малярия, лихорадки, гепатит, чесотка. Лепра встречает, туберкулез, - рассказывает Лора.
- Их правительство старается временами вести какую-никакую профилактику, но она даже доходит-то не до всех районов, - как правило, там, где работали они, больниц не было – ближайшие города находились слишком далеко, а жители деревень и поселений были слишком бедны, чтобы позволить себе частые визиты к доктору. Да и многие из тех, кто все же получал первоначально помощь, прекращал лечение самостоятельно очень скоро – или потому, что казался себе здоровым, или потому, что больше не было возможности купить лекарство, или просто были в жизни и более насущные проблемы.
- Обычно, когда мы приезжали, все желающие могли просто пройти первичный осмотр. Кто-то сразу рассказывал, что его беспокоит, кто-то просто приходил. У нас была сразу целая команда стоматологов, почти все эти люди никогда не задумывались о том, что зубы надо лечить.

Именно так все и было – то население, с которым они работали в Индии, жило за чертой бедности, иногда – даже за гранью всех граней. Конечно, Лора и до поездки в Индию отлично знала о том, что миллионы людей так живут, но одно дело теория, истории по кабельному. А в Индии все это стало так откровенно и очевидно, что Лоре, порой, становилось неловко и стыдно за себя. Не то, чтобы она привыкла жить на широкую ногу, но уж точно никогда не знала, что такое чувство голода, или каково это, когда не можешь себе позволить даже самого необходимого, не говоря уже о том, чтобы побаловать себя. Даже в Индии, где они целый год, почитай, жили в передвижных домиках, они все равно словно бы оставались вне мира этих людей, как бы старательно не пытались стать его частью и проникнуться к каждому, с кем имели дело.
Поначалу Лора и правда воспринимала все близко к сердцу, но очень быстро поняла, что так просто нельзя – перегоришь. Этот год ее многому научил и, наверное, проходи она интернатуру где-нибудь в нормальной больнице, на такое отношение к собственному призванию ушло бы куда больше времени, может быть, она бы и не дошла до таких мыслей вовсе. Но в Индии это словно было бы концентратом – много всего и сразу.
- Хорошо, я запомню, - серьезно кивает Лора. Хорошо, когда знаешь о таком пациенте заранее – не упустишь ничего важного.  Она уже тоже замечала, что больные не всегда сообщают о своем состоянии все, и даже попадая в стационар, бывает, умалчивают, когда им плохо и больно. В Индии их нередко воспринимали как чужаков – еще бы, белые люди в белых халатах, которые совершенно не говорят на твоем языке, разве можно им доверять? Вот и получалось, что доверялись им не все и не сразу, но потом все налаживалось, и когда они – несколько месяцев спустя – возвращались в поселение, где уже были, их встречали и ждали.
- Аппендэктомия,  простая и гангренозная, удаление грыжи, холицистектомия, ушивание желудка, обходной анастомоз, удаление селезенки… - перечисляет Лора. В основном, ей доводилось бывать на операциях в общей хирургии, и куда реже – нейрохирургией, хотя Лора и намеревалась специализироваться на деткой нейрохирургии – об этом Лора тоже рассказывает доктору Кроссу.
Она уже даже обсуждала возможность стажировки в Эдинбурге, но уехала в Индию, и на некоторое время эти планы были отложены. Лора этого хотела, да и каждый хирург проходил через общую хирургию, так или иначе. Да и пройдет не так много времени, они со Стиви вернутся, если не окончательно, то на пару лет точно, и тогда Лора сможет воспользоваться предложением и устроиться в нейрохирургию. К тому времени у нее уже будет полноценная лицензия.
 

До сих пор в не очень-то богатой Лориной практики не было еще ни одной больницы или отделения, в которой девушке не понравилось бы работать. Конечно, ее везде принимали по-разному, но Лора всегда старалась относиться к своим коллегам и руководителям с одинаковым уважением и дружелюбием. Обычно этого было достаточно, потому что на перовое место девушка ставила все те знания и умения, которые могла почерпнуть, и даже если чье-то общество было ей не слишком приятным, Лора не считала, что должна это демонстрировать. Со многими, так уж вышло, они общались и теперь, не слишком близко, но все же вполне хорошо. В маленькой больнице родного города, так отличавшейся от всех предыдущих, Лора пока что тоже чувствовала себя вполне уютно, по крайней мере для первого рабочего дня. Наверно, это все же было важно – когда не возникает никаких откровенных противоречий между тем, чего тебе хочется и тем, что ты должен делать.
- Еще на первых, теоретических, курсах она заинтересовала меня больше всего остального, - рассказывает девушка. Никакой особенной истории у нее не было, просто так сложилось – у Лоры появилась цель, достичь которой Лора, как всегда, собиралась, чего бы ей это не стоило.
- У нас был очень хороший преподаватель, его предметы всегда казались мне интереснее, чем все остальные. Не знаю, чем именно, но он так рассказывал о своей работе и о том, чего еще только можно достичь, что у меня уже тогда почти не оставалось никаких сомнений в том, чем именно хочу заниматься я, - конечно, Лора прекрасно понимала, что нет такой области в медицине, где было бы достигнуто и изучено уже все, да и едва ли этому суждено было случиться в принципе, но Лора определилась с тем, что может назвать "своим" и в выборе этом не сомневалась. У нее, конечно, не было такой уж большой возможности узнать все тонкости нейрохирургии на практики сейчас, но на теорию Лора тратила все то время, что могла себе позволить.

Лора не знала, хорошо оно было или не слишком, но ей не пришлось пережить долгих метаний с выбором специализации. Все они были, конечно, нужны и важны, но Лора знала наверняка, чем именно хочет заниматься уже давно. Конечно, с практикой было не очень все просто, но так было не только с нейрохирургией. Выбранная ею специальность сама по себе предполагала, что на остров Лора уже не вернется, но этого девушка пока что ни с кем особенно-то и не обсуждала, разве что со Стивеном. Что-то в последнее время обсуждений и без того вышло достаточно, так что часть из них Лора предпочла просто отложить на потом. Кто его знает, как оно сложится, когда они вернутся из Индии, несмотря на то, что Лора любила планировать все заранее если не в детальных подробностях, то просто в целом, пока что у нее было достаточно времени.
Лора с интересом слушала рассказ доктора Кросса, пока их не прервал голос из динамика – в приемное отделение кого-то привезли, и Лора, конечно, не теряя времени, пошла следом. Больница была какой-то удивительно, непривычно маленькой, весь «поход» занял у них от силы несколько минут – в Эдинбурге для того, чтобы поскорее оказаться в нужно месте, иногда приходилось не просто очень быстро идти, а по-настоящему бежать. Впрочем, Лора не сомневалась, что и здесь врачам приходится побегать, когда случается что-то особенное.
Как оказалось, привезли пациента с сильным удушьем, в машине скорой помощи его успели стабилизировать, но раз врач посчитал, что нужна госпитализация, можно было предположить, что дело серьезнее, чем банальный приступ астмы.
- Отек легких? – на ходу спрашивает Лора, всматриваясь в розоватые комочки пены в уголках рта пациента. Врачи скорой передают каталку с пациентом, чтобы можно было отвезти его в одну из смотровых палат при приемном отделении.
 

Конечно, Лора тоже прекрасно слышала все то, что коротко перечислил парамедик, пока они везли пациента в смотровую. В местных смотровых Лора пока еще не бывала, но можно было бы предположить, что они не слишком разительно отличаются от смотровых в больших больницах, по крайней мере в той степени, которой будет достаточно, чтобы, не теряя времени, оказать пациенту всю необходимую помощь. Лоре случалось видеть, как родные некоторых пациентов, поступивших по скорой, или даже самостоятельно, возмущаются, что тяжело больных, или серьезно пострадавших в аварии не поднимают сразу наверх, в реанимацию, хирургию – куда угодно еще. Но, как правило, для таких случая прямо в приемных отделениях и были палаты, оборудованные так, чтобы все можно было сделать на месте. Даже в больнице (особенно такой маленькой) не всегда рационально и вообще возможно транспортировать пациента.
-  Инфаркт, миокардит, тромбоэмболия, - причисляет Лора. Легочная недостаточность могла быть признаком, конечно, не всего, о чем пишут в медицинских справочниках, но очень многих заболеваний. - Эмболия, острая пневмония, рак, – последнее Лора произносит совсем тихо. Может быть, тромбоэмболия и звут не менее страшно, но вряд ли пациент сколь-нибудь представляет себе, о чем именно идет речь. Но рак - это совсем другое дело, едва ли хоть кто-то останется равнодушным, услышав о даже самой малой вероятности этого заболевание. Но даже о раке, в конце концов, иногда узнавали, когда пациенту доводилось оказаться в больнице с, казалось бы, по менее серьезному поводу. Хотя, конечно, предполагать сразу худшее никогда никому не хочется.
Пациент, хоть и был в сознании, явно не вполне понимал, что происходит и как именно ему собираются помочь, к тому же, ему наверняка было очень страшно – еще бы.
- Рентген, посмотреть, что с легкими, тень сердца, центральный доступ. ЭКГ, я бы посмотрела инфаркт по задней стенке и без поднятия QRS, - кроме того, конечно, надо было связаться с родственниками пациента, достать его карту и узнать, с чем он поступал раньше – если поступал, но о первом могли сообщить уже из скорой, а карту должны были вот-вот принести, это очень помогло бы на предмет аллергий и прочих противопоказаний, встречавшихся раньше. 
 

Отредактировано Laura Livingstone (2018-09-17 08:04:29)

Пациента определили в бокс, здесь же им и занимались – им принесли карту, и это позволяло сравнить все проявившиеся симптомы с тем, что когда-либо беспокоило пациента раньше. Это было важно, поскольку позволяло как исключить некоторые заболевания – наследственные, например, или хронические, так и включить в список возможных новые. Болезни ведь не всегда возникали и развивались молниеносно, иногда пациенты годами наблюдались у врачей прежде, чем их состояния требовало неотложного вмешательства, как, например, сегодня. Лора обратила внимание на все, «что думала» по поводу медицинской карты пациента, то есть на все то, что показалось ей важным с учетом того, что там уже было, и того, что они теперь туда внесут.
- Думаю, что это молниеносная тромбоэмболия легочной артерии, – предположила Лора. Тромбоэмболия легочной артерии встречалась довольно часто, и, если помощь не поспевала вовремя, пациента, как правило, просто не успевали спасти. Лора знала об этом не просто так, три года назад мистер Ливингстон умер от легочной тромбоэмболии – ему даже скорую вызвать не успели.
- Если мы сделаем рентгенографию, проведем сцинтиграфию легких и МРТ, то узнаем, в этом ли дело, наверняка, - до сих пор же наверняка она не могла быть уверена, да и отметать любые другие заболевания просто так все равно было еще слишком рано и опрометчиво. Им пока еще даже анализы не принесли, но если D-димер будет не в порядке, или что-то еще выйдет за пределы нормы, это только подтвердит предположение. Но в «пользу» говорило его говорило многое и сейчас, все это Лора и перечислила – некоторая синюшность ног мистера Маккензи, которая сразу обнаружила себя, стоило снять с него носки, варикозное расширение вен, о котором было упомянуто в карте, его лишний вес, который хоть и был мелочью в целом, обращал на себя внимание, поскольку тоже был фактором риска. Узи грудной клетки, хоть и было чистым, совсем ничего не значило – зато синусовая тахикардия как раз могла говорить о том, что человек не хватает кислорода. Учащенный пуль, конечно, сам по себе еще вовсе не означает, что человек болен, но перед ними-то был явно не здоровый мужчина, а значит каждая мелочь имела неоспоримый вес.

Отредактировано Laura Livingstone (2018-11-21 11:40:30)