Гарри был прав в своих рассуждениях – Уолтер был тем еще упрямцем. Но слова интерна вряд ли могли на него подействовать. И дело вовсе не в его возрасте или опыте, и вовсе не в эго самого Уолтера. Он не мог заставить себя расслабиться, поддаться этому чувству. При этом, Уолт совсем не думал о том, как расслабляются люди и умирают уже после того, как узнают, что спасатели на подходе. Дело было совершенно в другом. Он не мог вот так вот что-то бросить на пол пути. Пусть рядом был Гарри, который мог бы помочь мистеру Дженкинсу, но Уолтер считал, что и так тот слишком много уже сделал, когда Кросс оставался в стороне.
Уолт даже не посмотрел на интерна и не стал ему ничего отвечать, он, стиснув зубы, смотрел вперед, а потом и вовсе отвернулся, когда Гарри закончил разговор и отошел – его тень ощущалась боковым зрением.
Уолтера снова тошнило, сильно, и он, сложив руки на груди, не стал больше садиться – любое движение грозило тем, что его вот-вот вырвет. Но Уолт не чувствовал себя виноватым перед интерном сейчас, пусть тот и злился от чего-то. Всех чувств мальчика Кросс не мог бы сейчас понять, но у него будет еще много времени, чтобы подумать обо всем случившемся. Уолтер и сам не любил ссоры и очень редко с кем-то по-настоящему ссорился. Да, он могу ругаться – обычно на работе и за дело, но в своей «другой жизни», которая не касалась больницы, вел себя несколько иначе. И сейчас бы не стал ругаться с интерном, даже если бы его слова разозлили хирурга. Но они не злили, они… просто зависли в воздухе.
Таким образом Уолтер дождался, пока сверху вновь послышится голос смутно знакомого спасателя и начнет спускаться аптечка и необходимые вещи. Хирург принял их, и только теперь присел на корточки, отцепляя от троса. Он сделал несколько больших вздохов, подавляя накатившее чувство тошноты.
- Гарри, - произнес Уолтер, который уже принялся распаковывать посылку. Чтобы интерну не пришлось вставать, он пристроился поблизости и просто передавал ему катетер, нужные препараты и шприцы, понимая, что сам сейчас вряд ли сможет даже укол нормальный сделать. Пришлось подсвечивать маленьким фонариком, который Уолтер тоже обнаружил среди вещей, чтобы не перепутать препараты.
И все же доктор Кросс не мог понять, что именно от него хотел Гарри? Чтобы он лег и лежал, ожидая, когда же там сверху начнут спускаться люди? Это звучало, как самый настоящий бред. Да, теперь им помогут, но сейчас они все же должны помогать себе сами, пока не окажутся на поверхности – как минимум.
Когда процедуры с пациентом были закончены, Уолтер протянул Гарри бутылку воды. Сам пить не стал, уже только от представления подобного становилось не по себе.
[icon]http://s6.uploads.ru/wzZsR.jpg[/icon]

[nick]Harry Jefferson[/nick][status]Slenderman[/status][icon]https://s8.hostingkartinok.com/uploads/images/2017/07/ff763cda7e193032d3625573e054f420.jpg[/icon][info]<br><hr>24 года, интерн-реаниматолог<hr>[/info][ank]<br><a href="https://northsolway.rusff.me/viewtopic.php?id=34#p65757" target="_blank"><img src="https://forumstatic.ru/files/0017/95/0a/17932.png"></a>[/ank]Гарри как-то и не думал, что Уолтер ему «позволяет» выполнять всю эту привычную за несколько лет деятельность. Конечно, он не сомневался, что доктор Кросс был великолепным специалистом, который разбирался не только в своей специализации, но и многих смежных, как частенько бывало у людей с приличным опытом работы. Но все же Уолтер был в его глазах хирургом, а он – пусть и интерном, но твердо идущим по пути становления реаниматологом. Было вполне логично, что реанимацией их невольного пациента занимался именно он. Так что Гарри даже и не предполагал, что это был своего рода широкий жест благородства, что его действия не контролировали и сочли годным для того, чтобы поставить капельницу.
Впрочем, некоторое время, на которое затянулось их неловкое молчание, Гарри и без того хватало поводов для пробудившейся язвительности и легкой обиды. Мысленно он прогонял свой монолог снова и снова, перефразировал, выбирал другие слова, представлял, что бы мог ответить Уолтер, если бы соизволил это сделать. Но злиться долго у Гарри все равно не получалось. Он умел это делать, и, несмотря на то, что был довольно безобидным и добросердечным человеком, в его душе нашлось место для негативных чувств к конкретным людям, задевшим его по живому. Уолтер к ним не относился.
Можно было найти тысячу причин и объяснений тому. Возможно, Гарри невольно сравнил Уолтера с вышеупомянутыми лицами, которые были куда более отрицательными героями истории его жизни. Возможно, что просто перед ним был тот-самый доктор Кросс, глядя на которого невольно сжималось сердце, плененное нежелательными, но все же сильными чувствами. Быть может, он просто злился на самого себя за все это и, в частности, за то, что так и не смог совладать с собой и не позволить себе увлечься этим человеком.
Поддавшись всем этим эмоциям, размышлениям и мыслям о далеко не радужных перспективах, Гарри пришел к выводу, что в последнее время все подобные вспышки чувств, как негативных, так и хороших, не длились долго. Он как будто на какое-то время пробуждался ото сна, а потом возвращался к своему обыденному существованию, старательно сливаясь с местностью. Словно заразившись от Уолтера или прочувствовав его состояние, Гарри нахмурился, ощущая легкую тоскливость. Им нужно было скорее выбираться, эти стены слишком долго давили на них со всех сторон. Вероятно, это их разум играет с ними злую шутку.
- Спасибо, - кратко проговорил Гарри, когда доктор Кросс открыл ему бутылку. Сделав пару глотков, интерн вернул ее обратно. На Уолтера летели мелкие камешки и даже искры от разрезаемого металла. Самому Гарри доставалось меньше, хирург словно закрывал его собой, сидя ближе к отверстию, разбиваемому спасателями. Он бы и хотел предложить поменяться или сесть ближе, да места совершенно не было, и если раньше Уолтер ютился на его коленях, сейчас он бы точно не лег.
Через какое-то время Гарри поменял пакет капельницы и сменил держащую руку, которая затекла настолько, что он уже не чувствовал пальцев. Тем не менее, парень и слова не сказал, не думая жаловаться на подобные мелочи. Наконец, в проделанной в бывшем потолке дыре показались живые люди, и Гарри невольно улыбнулся краем губ. Это было более чем отличным знаком. Только за Уолтера беспокоиться меньше он не стал. Бледный хирург едва на ногах держался, и совсем не радовался прибытию помощи. Тем не менее, спасатели, быстро и профессионально осмотрев их под вещание доктора Кросса о состоянии мистера Дженкинса, решили поднимать первым именно его. Гарри бы и возразил, но тут же пришло пояснение – «легких» вперед.
Что же, спорить с мастерами своего дела Гарри не имел никакого желания. Его обмотали страховкой, и пока один из мужчин помогал ему с этим, интерн обернулся, желая убедиться, что с Уолтером все в относительном порядке. Тот поймал его взгляд, и внезапно Гарри понял, что не хочет выбираться. Несмотря на все эти сложные чувства и на то, что он только что злился на этого человека, это было какое-то особенное, их время. Только для них двоих. И сейчас, поднимаясь наверх, он будто терял что-то важное, что-то очень дорогое. Прервав зрительный контакт, Гарри посмотрел наверх и при помощи спасателей выбрался наружу.