Вся эта суматоха, связанная с организацией переезда, сказалась на его здоровье: Иэн ощущал общее недомогание, ходил мрачнее тучи и разговаривал сквозь зубы. Когда стало ясно, что бракоразводный процесс близится к завершению и что основные вопросы улажены, Уэлш явственно осознал, что не сможет остаться в Глазго. Он не боялся встретить на улицах Мэри и знал, что не сентиментальные воспоминания о былых счастливых деньках гонят его прочь, но душа требовала перемен или же, что точнее, какого-то особого успокоения, и ради этого, казалось, можно было бы пожертвовать привычным благополучием и укладом жизни.
Иэн и не предполагал, что развод будет сопровождаться стольким количеством проблем, достаточно крупных в его разумении, начиная от определения количества часов, которые Мэри вправе проводить с остающейся с отцом Эйдой, до размена домов, беготни по банкам и страховым. Более того, он начал самостоятельно искать жилье для аренды где-нибудь в уединенном месте, а для этого требовалось обзванивать владельцев и посредников, задавать неудобные вопросы, часть из которых он постоянно забывал и начал записывать на листок, но по робости, не умея перехватить инициативу в разговоре, все равно не озвучивал. Казалось, чем больше он спрашивает, тем больше остается незатронутых важных тем. Ему было стыдно затрагивать финансовую сторону дела и просить сезонную скидку, как и уточнять моменты с удобствами в доме, будто комфорт являлся чем-то зазорным.
Наконец, Уэлш остановил свой выбор на симпатичном домике, расположенном среди дикой природы на одном из шотландских островков: двухнедельные поиски его достаточно утомили, поэтому он был рад ухватиться за первый приемлемый вариант.
Сборы и вовсе привели его в отчаяние. Необходимо было определить, какие вещи им с Эйдой потребуются, распродать или отдать ненужные, в том числе мебель, компактно упаковать чемодан. Иэну настолько все это не нравилось, что он был готов обратиться в логистическую компанию, занимающуюся организацией переездов, но в итоге все же решил сэкономить. В результате в чемодан были сложены летние и осенние вещи «на первое время», ноутбук, планшет и документы – в специально купленный непромокаемый походный рюкзак, а в рюкзачок Эйды попали самые любимые игрушки и книги. Иэн догадывался, что едут на остров они явно «налегке» и он наверняка что-то не предусмотрел, но надеялся сориентироваться уже на месте. В конце концов, судя по скромненькой, но все же имеющейся в интернете заметке о Северном Солуэе, жизнь в городке все же имелась.
На палубу небольшого суденышка он ступил со смешанным чувством волнения, ожидания и сожаления и все пытался убедить себя, что ему нравится эта атмосфера, поездка по морю, что это его, что это то, чего он искал. Однако путешествие было весьма тривиальным и малоинтересным, а Эйду под конец укачало, что Иэна смутило, рассердило и огорчило – раньше с подобными «неудобными» ситуациями преимущественно справлялась Мэри.
Выгрузив ребенка и чемодан на берег, Уэлш оглянулся в поисках своего арендодателя, который должен был встретить их в доке, отвести на место и передать ключи. Растерянно скользнув взглядом по неприветливым лицам торопящихся по своим пятничным делам людей, Иэн взлохматил волосы и закусил губу. Можно было подождать еще немного, когда к ним подойдут, но присутствие ребенка вынуждало его на более активные действия.       
- Простите, вы не знаете – мистер Кавендиш?.. – Иэн обратился к одному из сошедших пассажиров парохода, что доставил их в Северный Солуэй.

Отредактировано Ian Welsh (2016-07-06 15:39:24)

Под взглядом местного жителя Иэн моментально покраснел, напряженно дожидаясь ответа. Будь он один, то, возможно, не обратил бы внимания на незадавшийся акт коммуникации, но в присутствии дочери это казалось унизительным, и Иэн уже был рад довольствоваться даже отсутствием информации о Кавендише и хотел, чтобы мужчина просто издал какой-нибудь звук, подтверждающий, что тот слышал и понял его.
К счастью, местный все же снизошел до ответа, и у Иэна отлегло на сердце, он вдруг почувствовал признательность к этому хмурому мистеру, глянул на Эйду, слышала ли она, а затем глупо и растерянно улыбнулся и зачем-то проговорил «спасибо», уже в спину уходящему мужчине. Проявленная слабость вновь показалась ему ужасным малодушием с его стороны, и, стоя с дочерью на опустевшем причале, Уэлш подумал, что зря приехал в этот город. У него вряд ли получится наладить здесь жизнь, как и вообще в любом другом месте.
Потому появление арендодателя уже не ободрило его – наоборот, вызвало отторжение и разочарование; внешний вид Кавендиша не располагал к себе, он вовсе показался Иэну каким-то шарлатаном и, хуже того, любителем выпить и поговорить. Уэлш представил, как мистер Кавендиш безмятежным вечером или даже пораньше с утра будет наведываться к ним и нарушать их покой своей суетной болтливостью, но каким образом намекнуть либо прямо сказать ему, что такие визиты не приветствуются, Иэн не знал: быть грубым и произвести на арендодателя плохое впечатление тоже не хотелось.
- Спасибо, – Уэлш пробормотал невпопад и, после секундной задумчивости, растянул губы в неискренней улыбке и мягко кашлянул. К этому человеку теперь предстояло обращаться со всеми вопросами и трудностями, и, попривыкнув к манерам Кавендиша, Иэн со временем перестал бы так стесняться, но сейчас первые контакты на острове давались с трудом, так что они послушно поплелись по склону вслед за провожатым. Уэлш покосился на заасфальтированные дорожки, но ничего не сказал: возможно, по тротуарам по какой-либо причине нельзя было пройти.
Понизив голос, Иэн обратился к Эйде:
- Как самочувствие, ты в порядке? Хочешь водички, устала?
Эйда покачала головой и мыкнула отрицательный ответ, а Иэн еще сильнее распереживался, что ей станет дурно в автомобиле Кавендиша. Уже стоя на вершине холма у самого пикапа и смотря, как мужчина бодро и проворно закидывает в кузов их вещи, Уэлш молчал и вдруг выпалил, словно припомнив что-то незначительное:
- Мы можем так постоять еще пару минут? Мою дочь укачало в поездке. – Он жалко улыбнулся и положил руку на плечо Эйды. – Может, где-то поблизости есть аптека? Или магазин, купить минералки? И… сигнал сотовой связи стабильно ловит в вашем доме? Ну, в том, что мы собираемся снимать? Или лучше позвонить, пока мы в городе? Мне нужно сообщить жене.
Иэн обещал отзвониться Мэри по приезду и рассказать, как они доехали и устроились, и вдруг расстроился почти до слез, ощутив такую тоску по разрушенному быту и семье, что поспешно отвернулся и глянул на море. Море было прекрасно.

Иэн болезненно свел брови, так что на переносице образовалась некрасивая складка, он вообще обладал плохо развитой мимикой, и страдание превращало его лицо в капризную маску, а улыбка казалась всегда неожиданной и заставала врасплох. Вопрос о жене был неминуемым и вполне естественным, и Уэлш собирался отвечать на него честно и открыто, но все же не мог оценить ровно такую же честную и открытую манеру задавать столь личные вопросы – ему было непонятно, как люди могут интересоваться подобным.
Иэн подтолкнул дочь к машине, сигнализируя о том, что сейчас состоится взрослый разговор:
- Слышала, мы по дороге заедем в магазин? А пока залезай внутрь.
Эйда забралась на заднее сиденье, села посередине и откинула голову на спинку диванчика, но стоило Иэну переключить свое внимание с нее на мистера Кавендиша, как девочка тут же подобралась к окошку и прижалась к стеклу: то ли разглядывала незнакомого мужчину, то ли любовалась местными пейзажами, то ли пыталась прочитать по губам, о чем рассказывает ее отец толстяку; может быть, он говорит, когда их навестит мама.
- Мы недавно развелись, – Иэн кашлянул и смущенно поправил волосы на затылке. – Не беспокойтесь, никаких проблем с этим не будет. Мы остались друзьями, Мэри знает, что мы с Эйдой переехали. Да ей сейчас и некогда, она ждет маленького…
Иэн покраснел. Он, бывало, сбалтывал едва знакомым людям что-то лишнее, просто потому, что ему задали соответствующий вопрос и не ответить на него было бы неловко; эти попытки компенсировать свою застенчивость и свой разлад с окружающими каждый раз ранили его самого, но порою Уэлш просто не мог сдержаться. И сейчас, осекшись, Иэн надеялся, что мистер Кавендиш поймет, что он не бросил бывшую супругу в положении, что она ждет ребенка от другого мужчины и все у нее тоже неплохо складывается, хотя тот мужчина вроде не собирается пока на ней жениться…
- Телефон, значит, работает. Стационарный. – Иэн пробормотал немного озадаченно: он привык работать, используя смартфон, и известие о том, что с этого смартфона невозможно будет даже совершить звонок, показалось новым, изумительным и его несколько обескуражило; он активно пользовался плодами технического прогресса, и отсутствие современных технологий его всегда приводило в панику и казалось ужасно непрактичным. – Если телефон… Значит, интернет?
Он, безусловно, уточнял вопрос о наличии доступа в Сеть и просил продиктовать технические параметры, что было бесполезным, и взял с собой на всякий случай мотки проводов, роутер, модемы нескольких видов – Иэн понимал, что все это понадобится для работы по специальности, которую он не оставит, но одновременно, с несвойственным ему легкомыслием мечтал, что откроет для себя новую профессию, будет проводить больше времени на свежем воздухе и мастерить руками. И Уэлш невольно улыбнулся, по-мальчишески задорно.
- Почта, библиотека оборудованы компьютерами?
В конце концов, он будет работать в домике оффлайн и выбираться в город, чтобы отправить результаты.
- И если я сяду на переднее, не возражаете?

- Мне нравятся маленькие города, – Уэлш заметил только для того, чтобы проявить вежливость, и подумал, что если мистер Кавендиш помнит о том, что приехали они из Глазго, то наверняка возмутится наглостью человека «с земли». Но сам Иэн развеселился и с любопытством разглядывал местность, чем-то похожую на тот пригород, где он вырос, и вместе с тем особенную и отличную от всех, что он видел в поездках с отцом. Секрет был не только в красотах природы, свежем морском воздухе или чарующей обреченности островных линий. Это Уэлш уже не был ребенком, и не только не мечтал «вот бы здесь жить, когда вырасту», – вырос, сделал выбор, привез свою семью.
Иэн оглянулся на дочь:
- Потерпи еще немножко, уже скоро. – Эйда никак не отреагировала; это он пытался замаскировать заботой свое собственное нетерпение. Он хотел было добавить что-то про «новый дом», но даже тосты произносил, изрядно приняв на грудь, да и мистер Кавендиш мог обидеться – все-таки, дом ведь его. Мэри говорила, что вовсе не обязательно заполнять паузы словами. Иэн и сам понимал, что не обязательно, но чувствовал себя некомфортно, когда все вокруг замолкали и, очевидно, обращали все внимание на него.
- Спасибо. Детка, я за водичкой, я быстро, – Уэлш торопливо выскочил из автомобиля и потрусил к магазинчику, на бегу споря с самим собой: нужно ли было предложить что-то купить мистеру Кавендишу (он не чувствовал внутреннего порыва к такому поступку, но вдруг на острове, в провинции отношения с арендодателем должны носить скорее семейный характер, нежели деловой?) и правильным ли было оставлять Эйду один на один с незнакомым, по сути, человеком (сомнение было запоздалым; Иэн считал подобные опасения во многом надуманными и женскими; другое дело, что Эйда тоже не любит новых знакомств).
Перешагнув порог лавочки, он так и не решил, нужно ли сразу здороваться, и потому лишь загадочно кашлянул: так, что это можно было принять как за приветствие, так и за першение в горле. В Глазго они ходили в ближайший «Tesco», кассиры там часто менялись, хотя мелькали и знакомые лица. Но имен на бейджах Иэн никогда не читал и в самом разговорчивом состоянии ограничивался обсуждением погоды.
- Добрый день. Пакета не надо, – Уэлш пробормотал, выкладывая перед продавцом набранные товары: бутылку минеральной воды, пару сэндвичей на обед и несколько шоколадных батончиков для Эйды. Иэн поправил челку и еще раз кашлянул. – Сколько с меня?.. Ах, и еще! У вас есть в продаже такие штуки… Типа браслетов… Чтобы не укачивало?
Он обхватил пальцами запястье для демонстрации.
- Детских. Мы только приехали на остров, ребенку не здоровится. Кто бы знал! – Иэн неловко приподнял плечи. Знать должен был он, просто забыл и не подумал. Но вспомнил о другом интересующем его вопросе: – Как часто вам завозят свежие продукты? С этим проблем здесь нет?

- Круто, – Иэн отозвался на замечание продавщицы отчего-то на неуместном подростковом сленге, оробев и растерявшись. – Это правда классно. Что заминок с поставками не бывает.
Это его уточнение показалось самому Уэлшу еще более возмутительным, и на скулах проступил темный румянец. Ну да, ведь естественно подумать, что если Солуэй – остров, то в непогоду случаются перебои с сообщением? А если шторм длится неделями (Иэн не особо разбирался в тонкостях поведения морской стихии), то, может, продукты даже завозят на вертолетах? Если, конечно, не поднимается сильный ветер.
- Мы – не знаю… Наверное, минимум на год, дочь ходит в школу. Собираемся остановиться за городом, у Кавендиша. – Иэн ткнул большим пальцем куда-то себе за спину, надеясь, что продавщица весьма наслышана об их арендодателе (и наслышана, желательно, о хорошем). Он счел нужным это уточнить: местные жители ведь тоже должны начать к ним с Эйдой привыкать. А местные здесь, по обрывочным, но впечатляющим наблюдениям, довольно суровы – возможно, одубели от морской соли.
- Так что… «Солберг». Ясно, спасибо! – Уэлш поспешил распрощаться и махнул рукой. Ни в какой другой магазин он решил не заезжать; наверняка Эйда еще потерпит, да и лучше не делать крюк, а прямиком отправиться в пункт назначения. Все эти браслеты – суть одна реклама, недейственные штуки.
- Какое интересное место! – прокомментировал Иэн, запрыгивая в автомобиль, и протянул дочери бутылку с минералкой и шоколадку. – Давно не встречал таких… «домашних» заведений.
Ему показалось, что в окне магазина мелькнуло женское лицо, и тут Иэн подумал, что здесь, в Северном Солуэе, будет известен каждый его шаг.

- Вау! – Иэн выдохнул, вылезая из машины и нечаянно звонко хлопая дверцей. Конечно, если по справедливости, вид довольно старой и обветшалой постройки не мог вызывать бурных восторгов, и Уэлш просто не забывал о вежливости по отношению к мистеру Кавендишу – ипотечные выплаты вселили в него благоговение перед собственниками недвижимости. И выдайся сейчас не лето, а более меланхоличный сезон, при котором изъяны конструкции не скрывают поросли буйно цветущей зелени, навевающей, между прочим, на мысль, что это вовсе не задумка ландшафтного дизайна, а дикость природы, что для городского жителя оказывается вдруг много красивее самой утонченной стрижки кустов, – если бы не лето и мелодично журчащий где-то в невидимой близости ручей или источник, не скованный осенним ледком, то, право, аренду можно было бы понизить вдвое. Однако в восклицании Иэна не было и исключительного подхалимства, хотя он явно принадлежал к числу тех, кто, столкнувшись с неудобствами, не будет требовать повышения комфорта или настаивать заменить остывшее или непонравившееся блюдо.
Дом в принципе не мог его разочаровать, не столько по причине «единственного шанса» (о Северном Солуэе сложилось впечатление нетуристического городка без выбора гостиниц). Просто дом был… домом. Настоящим домом, что в «дикой» местности тоже становился диким и продувался ветрами –  и, может быть, питался огнем? Может, его нужно топить дровами, углем, подручным старьем, как в прошлом веке? Может, описание на сайте и даже сам мистер Кавендиш соврали, ведь так верится, глядя на это суровое здание с посеревшей от времени древесиной, что здесь все по-простому и по-настоящему, нет ничего современного, нет газа, электричества, отопления и уж конечно никаких сетей, кроме рыболовных – это было бы очень здорово!.. Но с ребенком, безусловно, неудобно и непрактично.
Иэн выгрузил вещи.
- Ну, беги! Давай, давай, Эйда, беги, чего же ты ждешь? Смотри, как здорово! А воздух какой! И – слышишь – птички поют? У нас в городе таких птиц нет, – он поторопил дочь вперед, чтобы самому пойти вровень с мистером Кавендишем. Эйда согнулась под грузом своего рюкзака и зашагала, уставившись себе под ноги.
- Здорово, здесь здорово, – Иэн негромко повторил, улыбаясь своим мыслям. Здесь только романы писать писателям-затворникам. Даже он, технический специалист, ощутил прилив вдохновения.
- А почему вы сдаете? Где вы сами будете жить? – это был его деликатный способ узнать, не случилось ли в доме трагедии и не ходит ли о нем местных легенд.

Иэн торопливо переступил порог дома: ну, вот все и определилось, развод и переезд стали реальностью, никакого чуда, что могло бы им воспрепятствовать, не произошло, никакого знака не последовало. Он никогда раньше не доверял предрассудкам, но после предательства Мэри (как иначе это назвать?) сделался чувствительным, и требовалось время, чтобы вновь научиться отметать все «интуитивное». Спустя пару месяцев он убедит себя, что ничего не помнит о том состоянии.
Уэлш жадно расспрашивал мистера Кавендиша о технических деталях, работе бойлера и генератора, телефонии и местной, уж очень воинственной плите, при этом отвлекаясь на вид из окна и пытаясь воодушевиться. Особые ожидания – они, определенно, имелись, ибо Иэн все же не был начисто лишен фантазии – пожалуй, не оправдались либо же оправдались, но он еще не успел того осознать; опять-таки, нужно было время, чтобы свыкнуться с новыми впечатлениями, которые, как любые перемены, его угнетали. Вполне вероятно, что на самом деле все не было так плохо.
Эйда прошла по коридору, едва заглядывая в комнаты, обнаружила в спальне кровать, как-то безвольно осела на нее, а потом легла, подложив под щеку ладонь, и от этого жеста у Иэна защемило сердце, настолько это было трогательно и напоминало тот первый день, когда они с Мэри принесли малышку из госпиталя домой, положили ее на диван, сели по бокам и растерянно переглянулись, не зная, что делать дальше; что делать, когда ребенок проснется и наверняка заплачет. 
Иэн поспешно выпроводил арендодателя и поставил греться чайник.

Спустя три недели они постепенно обжились на острове, запомнили расписание автобуса, узнали расположение магазинов, аптеки, почты, школы, несколько раз прогулялись по набережной, даже искупались в местах, где отчего-то не было людей, – но Иэн начал паниковать. Без постоянного доступа к высокоскоростному интернету работать не представлялось возможным, от части заказов приходилось отказываться; сбережения, что были отложены на оплату аренды и экстренные ситуации, трогать он не хотел, а кредиты требовали погашения. Иэн и прежде настраивал себя на то, что в Солуэе ему потребуется найти постоянную работу, а в нынешнем положении и вовсе укрепился в этом убеждении.
Он почему-то поверил, что даже в его ситуации и в его возрасте (разведен, почти тридцать, в незнакомом городе, стеснителен и малообщителен, не умеет рассказывать о себе), он сумеет найти что-то по душе, попробовать что-то новое и действительно необычное, ведь верно говорят: главное – бороться и не сдаваться… Действительность была далека от мечтаний о ней.

Иэн минут десять наблюдал в стороне, как один рабочий в оранжевой куртке выгружает тяжелые на вид ящики из небольшого грузовика. Решившись и стараясь выглядеть непринужденно, Уэлш подошел ко второму человеку с планшетом* в руках – судя по всему, управляющему.
- Добрый день… У вас не найдется вакансия? В смысле, работа…
Он кашлянул, сам с неприязнью услышав, как дрогнул голос. Конечно, Иэн рассчитывал на место какого-нибудь менеджера в той фирме, у вывески которой стоял.