Кинг добирался до Лоретто лишь с одной мыслью: когда-нибудь это должно было произойти.
Вроде бы, что такого в том, что человек женится второй раз и заводит новую семью? Так поступают очень и очень многие, но каждый должен понимать, что за принятое решение придется нести ответственность. Кажется, Ричард Кинг в одно время просто перестал это понимать. Он делал много глупостей, и новый брак Джонатан считал одной из них. И ребенок, который теперь носил фамилию Кинг, но так и не стал по-настоящему частью семьи, тоже стал прихотью. Или компенсацией за того ребенка, что умер вместе с матерью Джона. В любом случае Джонатан именно так и воспринимал своего младшего брата. Даже мысленно он никогда не называл того братом, и долгое время Алек Кинг был для него просто именем в документах.
Когда они виделись в последний раз? Кажется, как раз после смерти отца, на похоронах, когда его гроб доставили в Северный Солуэй. Джонатан не знал, да и не хотел знать, любила ли молодая миссис Кинг своего мужа или просто строила из себя опечаленную вдову. С Алеком тогда Джон и словом не перебросился, а его взгляд упал на него лишь единожды, когда мачеха, немногим старше самого Джона, до хрипоты орала, что он не может так поступить и лишить ее сына всего, что ему причитается по праву. Странно, что весь Солуэй не сбежался на ее крик, Алек стоял в дверях гостиной, Джонатану даже показалось, что мальчишка совершенно не понимал, что происходило, кто все эти люди и где они вообще находятся. Переведя взгляд обратно на мать, Джон не мог не съязвить: «Его или тебя?».
С тех пор они не виделись. Джона вообще сложно было назвать хорошим старшим братом, он не интересовался, как идут дела у младшего Кинга и вспоминал его только тогда, когда звонили из школы, потому что в очередной раз миссис Кинг оказалась недоступна.
Только из-за этих звонков Джонатан узнавал, что его мачеха то в больнице, то просто в депрессии, а поведение Алека оставляет желать много лучшего. Но до сих пор Джону удавалось держаться подальше от этих проблем, достаточно было и того, что ему оплачивалась школа, а уж кто там что делает и куда тратятся отчисления, которые Джонатан раз в год перечислял – не его забота. Но…
Этот день настал, когда в очередной раз позвонили из Лоретто и сообщили, что намереваются исключить Кинга из школы. Джонатан попросил оставить его до конца года и пообещал, что мать свяжется с ними, но это не помогло. После переговоров они согласились выдать сертификат с оценками, но Кинг должен был забрать брата.
Сам Джонатан тоже не дозвонился до горе-матери, так что ему пришлось вылететь за Алеком самому. А заодно и обдумать происходящее. Джон бы без зазрения совести сдал ребенка матери и вернулся к нормальной жизни, но чертова привитая отцом ответственность за свою семью не давала покоя. И если раньше Кинг мог ее игнорировать, то теперь не получалось. Его исключили из школы! Никогда этого еще не случалось, а теперь Кинг был исключен. И с этим еще кое-как можно смириться, но что будет потом? Джонатан не мог не думать о будущем, и понимал, если наплевать на все происходящее сейчас, в будущем аукнется в десять раз сильнее. Не хватало еще, чтобы через пару лет имя Кингов всплыло бы в самом неприятном свете, в большей степени это скажется на Джонатане как владельце строительной компании, достаточно крупной для Шотландии.
Пришлось вызвать вертолет, чтобы добраться быстрее до школы, а оттуда домой. Летели они в полном молчании, да и никому не хотелось специально заводить разговор. Джонатан просто сидел и смотрел в окно. С возрастом он стал все сильнее напоминать отца, не только внешне. В профиль был вообще трудно от него отличим, так еще и много общего проскальзывало в интонациях голоса или движениях. А ведь сам Джонатан очень не хотел на него походить, но уже не замечал этого сходства.
Когда вертолет опустился на площадку за домом, Джон жестом показал брату выбираться. Пришлось наклониться, чтобы выбраться из вертолета из-за ветра от еще не остановившегося винта. С этой площадки открывался неплохой вид на дом и окрестные постройки, Джонатану даже было иногда жаль, что большая часть дома не используется.
Алеку выделялась комната, которая считалась гостевой. Что ж, гостем он и являлся.

От современных детей просто взрывалась голова. Их могли устроить в лучшую школу, дать все условия, а они все равно будут ныть, что их, якобы не долюбили и отказались, и отправили подальше. Правда, Джонатан об этом не думал. Он вообще не думал о младшем брате и причинах его поведения, считая это избалованностью и полной неспособностью отца к окончанию своей жизни преподать пару хороших уроков для своего мелкого ублюдка.
Когда Джон был маленький, всякий раз бывая дома, он смотрел на отца и деда чуть ли не с восхищением, настолько они оба казались правильными. Со временем все это, конечно, прошло, да и поведение их менялось.
Джонатану все же удалось связаться с матерью Алека, вернее, его адвокатам. Им вообще куда проще удавалось находить людей, видимо потому, что представителям такой профессии просто страшно отказывать, да и всегда становится дико интересно, что же понадобилось юристам.
«О, Господи, да предложи ты ей денег за эту чертову закорючку, - говорил Кинг по телефону, совершенно не заботясь о том, слышит ли его Кинг-младший, - Сколько она хочет за передачу опеки?»
Джонатан вообще не любил разбрасываться своим временем и своими делами. Если он за что-то брался, то подходил к этому основательно и продумывал все далеко вперед. Почти как в шахматах. Так что уже на пути в школу за своим так называемым братом, Джонатан решил, что надо бы что-то делать с этим мальчишкой, поэтому все закрутилось быстро и решилось скоро. Нет ничего сложного в том, чтобы взять попечительство над ребенком, если родители не против – пара подписей, и документ в соответствующую инстанцию – дело сделано на деньги Кинга.
Пристальный взгляд, который то и дело чувствовал на себе Джонатан, он игнорировал, а вскоре и вовсе о нем забывал. Ему не было дела ни до витающих вокруг настроений, ни злобненьких глаз мальчишки, которому довелось носить его фамилию.
Он вообще находился в таком спокойном состоянии, что, казалось, каждый день приходится кого-то забирать и селить в собственном доме.
- Не жалуюсь, - спокойно отозвался Джонатан, в кои-то веки одарив младшего уже своим пристальным взглядом, и пошел в дом.
Джон очень сомневался, что отец всерьез посвящал этого ребенка в историю семьи. Может быть, в самом детстве, когда сам папаша был еще более-менее в своем уме, мог рассказывать что-то вроде сказок о корабле и большом путешествии на остров. Когда-то просвещение Джона именно так и начиналось – с самого детства. Но чем старше он становился, тем больше его пичкали семейной историей, семейными принципами, семейным воспитанием, прививали, в конце концов и семейную гордость за все вот это, что окружало Кингов уже долгие годы. И на Джонатане все сработало, как срабатывало и на его отце, и на деде. Алек и тут выбивался полностью.
- Покажи ему комнату, - попросил Джон домработницу.
Поместье Кингов было большим, даже если не учитывать всю ту часть, что теперь уже и не использовалась. Отдельная библиотека, кабинет Джонатана, несколько спален и ванных комнат, гостиная, большая кухня, подвальные помещения, в которых так же было тепло (или холодно, если нужно) и уютно – жаловаться действительно не на что. И зайдя с заднего входа, одного из нескольких, можно было окинуть взором часть того, где придется жить Алеку.
При том, что Джонатан выплачивал нерадивой мамаше неплохие дивиденды, он понятия не имел, на что уходят все деньги. Были подозрения, но насколько все далеко зашло, Кинга не интересовало. Все это время единственное, что он делал – пытался забыть об этой семье, даже не считая ее своей.

Джонатан не задумывался, да ему и не хотелось, насколько этот мальчишка все-таки Кинг. Он был так же похож на всех представителей семейства по мужской линии, как и сам Джонатан. И внешне, и характером. Упрямство, своя точка зрения, четкие границы своего «Я», энергия - все это свойственно Кингам. Вот только некому было направить Алека по верному пути. Возможно, в детстве мальчик был настоящим ангелочком, но все пошло наперекосяк со смертью их отца.
Кстати, Джонатан воспринял новость о смерти старшего Кинга со стойким спокойствием. Ричард к тому времени почти все дела передал старшему сыну, и единственное, что оставалось Джонатану – следить, чтобы отец не накосячил с оставшейся у него властью. Так что с его смертью пришло, в некотором роде, освобождение. Ровно до сегодняшнего дня.
Джон снова поднял взгляд на младшего. Он вздернул бровь, выслушивая его саркастичные реплики, и в какой-то момент подавил зевок.
- Если тебе там будет привычнее, - скучающим тоном отозвался Джонатан. Он тоже знал, что такое сарказм и умел шутить. И иногда его шутки были довольно грубыми и совсем уж «не ко двору», но вежливая несдержанность тоже своего рода семейная черта.
Остальное Джон проигнорировал. Ему еще в этой жизни не хватало вступать в перепалки с каким-то сопляком, по которому ремень плачет.
Джонатан еще понятия не имел, во что конкретно он вляпался. Забрал к себе совершенно невоспитанного подростка, у которого в жопе не просто детство играет, он собрал в себе буквально все, что может бесить взрослых. При этом, если уж говорить начистоту, о воспитании детей Джон не знал ничего. Его младшая сестра умерла так и не успев родиться, а младший брат появился на свет, когда и в голове Джонатана мозгов еще не слишком много было, к тому же он его быстро потерял из вида и нисколько об этом не сожалел. Да и сам в свои сорок не был женат.
Почему-то он не задумывался всерьез о том, что ему придется как-то влиять на младшего брата чуть больше, чем просто забрать его и спрятать на маленьком островке.
Джонатан прошел дальше в дом, он не собирался устраивать экскурсию для младшего, со временем тот сам со всем разберется, главное, найти туалет.
И пока хозяин скрылся, с Алеком осталась Маргарет. Этой женщине было уже около пятидесяти, и половину жизни она проработала в доме Кингов. Она была небольшого роста и чуть полновата, уже после тридцати Маргарет вышла замуж и родила дочь. Семейство это жило в небольшом домике на территории поместья, и этот дом тоже принадлежал Кингу.
- Как ты вырос, ну надо же, - проговорила она, когда Джонатан ушел, чтобы как-то сгладить ситуацию. Маргарет была самой простой и довольно доброй женщиной, что было ясно уже по интонации ее голоса, а яркий солуэйский выговор придавал ей особого местного колорита.
Джонатан же, наверное, как и Алек, говорил с акцентом центральной Шотландии – все из-за учебы и работы.
- Видела тебя совсем маленьким, - поделались Маргарет с Алеком, - Ну, бери сумку, я тебе комнату приготовила.
Она повела младшего Кинга на второй этаж, в одну из гостевых комнат, которая теперь должна была стать его комнатой. Сам Кинг жил в бывшей комнате родителей, обставив ее на свой вкус. Но, видимо, пожадничал теми комнатами, которые ему когда-то были дороги, хотя они имели расположение куда лучше. Например, его прошлая комната, в которой рос Джонатан. Или та, которая одно время предназначалась для его младшей сестры. Долгое время она вообще была закрыта, но когда старший Кинг покинул дом, Джонатан распорядился убрать оттуда все детские вещи и перенести их на чердак.

Если этот парнишка думал, что у Джонатана не хватит безразличия все же отправить его в какой-нибудь сарай – он ошибался. Уж ради такого дела Кинг, не имеющий в личном распоряжении лошадей, мог бы найти пригодное помещение для заартачившегося жеребенка. Джон и забыл, что подростки обычно делают только хуже себе, пытаясь таким образом действовать назло. Ну кому было бы хуже, если этот мальчика будет жить в неотапливаемом сарае? Только ему. Отказывается от еды? Пожалуйста, как будто голодает кто-то другой, а не он. И это касалось всего, что мог придумать мозг подростка.
Может быть, мать немного лучше воспитала бы своего ребенка, но что-то у нее пошло явно не так. Тут Джону надо отдать должное – он был знаком с братом всего несколько часов, до этого знания у них друг о друге были поверхностные и отрывочные, и каждый, без сомнения, уже составил свое мнение и свой шаблон, который сложно будет разрубить и за несколько лет совместной жизни.
Джонатан все еще находился в наивных предположениях, что мальчик будет в доме напоминать тень. То есть он, Джон, не услышит и по возможности не увидит его, но, вроде как, тот под присмотром.  Очень ошибочные предположения, надо отметить.
Джонатан был ничуть не менее упрямым, чем его младший брат, а возможно, куда больше преуспел в этом за всю свою уже не короткую жизнь. Конечно, он не работал с полусотней детей, как предыдущие жертвы плохого поведения младшего Кинга, зато управлял большой компанией, так что психов повстречал куда больше.
- Можешь называть меня миссис Райс, - представилась домработница, - Я здесь еще при твоем отце работала, мы хорошо были знакомы, и Джонатана маленького помню, - поделилась Маргарет. Будучи совершенно простой, она еще не сообразила, что эта информация юноше как-то и не особо нужна.
Прислугой Маргарет никто никогда не называл, она работала в доме, а не прислуживала, обращалась к Кингу исключительно по имени, потому что тот знал ее почти всю жизнь, но и Джон называл Маргарет только по имени, будучи в доме главным.
Она проводила его в комнату, сказала заглядывать, если что, на кухню, и оставила мальчишку в покое.
Джонатан какое-то время проторчал у себя в кабинете. В довесок с этим младшим братом прибавилось еще и дел, с ним связанных. Через некоторое время Кинг с несколькими листами явно просто отсканированных и распечатанных, зашел в комнату младшего брата.
Сейчас в нем скорее говорил деловой подход и какая-то привычка, а вовсе не добрые намерения или бахвальство. Просто он знал, что должен сообщить этому пареньку, как обстоят дела, вот и все.
- Твоя мать подписала документы, - сообщил он и положил на прикроватную тумбу бумаги, - Теперь я буду твоим попечителем, можешь ознакомиться.
Джонатан точно знал, будь он на месте Алека, непременно бы все прочитал. Там были полные документы, о том, как и куда распространяются права и даже информация о наследственных деньгах, которые Алек, по идее, должен был получать. Но почему-то Джон сомневался, что этот мальчишка хоть чем-то заинтересуется, оттого не считал его достаточно умным и дальновидным. Да и вообще, был уверен, что отец его чертовски избаловал, поэтому Джонатан даже без всех этих жалоб, которые периодически получал из школы, был невысокого мнения о младшем Кинге.

Конечно, Джонатан и не предполагал, что его младший брат может совершить самоубийство, и не важно по каким причинам. Он не слишком интересовался его жизнью и уж точно не считал, что его судьба выдалась какой-то тяжелой. Так думал только один человек, и этим человеком был сам Алек. Смерть отца была естественным завершением его жизни. Старший Кинг был уже далеко не молод, пусть и смерть пришла к нему внезапно. Но миллионы людей в более тяжелых жизненных условиях переживают смерть родителей и других родственников, и нормально с тем живут. У Джона умерла мать и еще не родившаяся сестренка, когда он был примерно в том же возрасте, что сейчас Алек, и крыша от этого все же не поехала.
Что же касается матери младшего брата, которая после смерти мужа не слишком заботилась о своем сыне, что ж. В свое время Джонатан остался один на один с отцом и, признаться, это не многим лучше. Все равно почти весь год он проводил в частной школе, как проводил и Алек. И если последний мог чувствовать себя ущербным среди детей богатых отпрысков, которым достается все, а ему почти ничего, то это за проблему Кинг бы никогда не стал принимать – подумаешь, мальчишка исстрадался, что ему не купили очередного пони. Все, что ему было необходимо, действительно необходимо, в школе ему давали, и делали это на деньги Кингов.
Если так посмотреть, то судьбы братьев даже были в чем-то схожи, и если уж Джон начал бы разбирать, то положение, в котором в свое время оказался Алек, мог бы презирать его, как презирает людей, которые ничего из себя не представляют. Но Алек для него был слишком мал, и Джонатан пока совершенно не думал о том, что привело Алека к подобному поведению, да и в целом все его поступки были для Джонатана сейчас неизвестны. Он лишь знал о том, что ему сообщали в школе, но первым делом они, конечно же, звонили его матери, а вовсе не старшему брату. Для них Джонатан Кинг был чуть ли не последней инстанцией, куда обращаются исключительно по знакомству.
Вполне возможно, что Джонатан бы почувствовал жалость и даже испугался, если бы увидел брата в петле или окровавленной ванной, не на шутку заволновался о его психическом состоянии, но вряд ли бы стал винить в этом себя. Даже сейчас, взяв опекунство над этим подростком, он еще не ощутил полную ответственность за него, да и никакую ответственность не чувствовал. Для него все случившееся ограничивалось законами, подписями и бумагами – то есть только то, что не выходит за рамки официального.
Единственное, что связывало Кинга с этим мальчиком – семейные узы, и именно этот факт заставил Джона поселить в своем доме младшего брата. К семье Джонатан, как и его отец когда-то, относился серьезно и заботился о том, что происходило или… что выходило за пределы семьи, касаемо одного из членов.
Стоя в комнате Алека, Джон все еще пытался решить, ему-то что делать дальше. Если юридически он все уладил – а это было его сильной стороной, - то остальные аспекты жизни как-то остались незатронутыми. Глупо было полагать, что Алек начнет тут же его слушаться. Ему пятнадцать, и парень явно не в восторге от всего, что с ним происходило – не заметить это мог только совсем уж тупой. Причем, Джонатан думал, что вне зависимости от того, что будет происходить, Алек будет недоволен всем, а, следовательно, это недовольство показывать всеми возможными способами, которые сможет придумать. Жили бы они лет сто назад, можно было бы отделаться одним гувернером, и забить. Теперь такая стратегия покажется как минимум смешной.
- Да и ты, я смотрю, в восторге, - отреагировал Джон, наблюдая за тем, что делает брат. Через некоторое время полного молчания он продолжил, - Слушай. Я не знаю, чего ты добиваешься и что вообще хочешь от этой жизни. Я могу вернуть тебя матери или отправить в другую школу, если так не нравится жить здесь, у тебя есть выбор. Но я не хочу получать звонки и слышать постоянные жалобы. Зачем тебе это?
Джонатан и не думал начинать какой-то серьезный разговор, и уж точно не думал, что его слова могут возыметь какие-то действия. Но попробовать же стоило.

Короче, Джонатану в действительности было трудно понять этого ребенка. Если бы не их семейное сходство, он бы даже засомневался в истинных родственных связях. Но он сделал для себя единственный вывод – воспитанием этого пацана не занимался никто. И еще подтвердил тот вывод, который сделал, когда Алек только родился – для отца он был лишь прихотью.
Может быть, на самом деле все было не так, и для Ричарда Кинга этот мальчик действительно являлся желанным ребенком, особенно после смерти так и не родившейся дочки. Может быть, он действительно любил вторую миссис Кинг. Просто Джон думал обо всем по-своему и с уже сложившимися представлениями об отце.
Когда-то старший Кинг в действительности был авторитетом для Джона, но к концу его жизни очень многое изменилось. Просто Алек толком не был знаком ни со своим отцом, ни с их не слишком светлой историей. Однажды его просто втолкнули в совсем другой мир и показали совсем другую картину – и это случилось не в самые радужные для него годы.
- Понятно, - Джонатан приподнял одну бровь и ответил, не меняя выражения лица. Конечно, он не воспринял эти слова ни как пищу для размышлений, ни как вообще что-то серьезное. Он… просто их выслушал и сделал свой собственный вывод, как и всегда.
Вдруг становиться хорошим старшим братом или – о, Господи, - заменять Алеку отца, в планы Кинга не входило совершенно. Самым удобным для него, как и до предшествующих поколений – было сдать мальчишку туда, где его и должны воспитать. Раньше это всегда срабатывало: в школе, откуда Джонатан забрал младшего брата, учились многие из Кингов. Очевидно, что дело не в ней, дело в ребенке.
- Я назначаюсь твоим попечителем, - так же спокойно пояснил Джонатан, - Тебе уже четырнадцать, и в законодательном плане ты частично дееспособен, и некоторые решения можешь принимать самостоятельно, но только с моего согласия. Медицинские, если сам будешь не в состоянии.
Естественно, Джонатан не видел смысла врать по этому поводу. Если Алек захочет, он может узнать все самостоятельно. Есть же интернет, библиотека прямо в доме, и если мальчишка все же заинтересовался документами, значит, он не настолько глупый, каким мог показаться.
- Законное представительство действует в суде. Вдруг ты захочешь подать в суд на свою мать, - Джонатан ухмыльнулся и пожал плечом, приводя такой немного злобненький пример. А что, если так подумать, парень имел полное право.

Естественно, никто мать родительских прав не лишал. Она все еще имела все основания и возможности забрать своего сына домой, и Кинг слова бы не сказал по этому поводу (ну почти). Оформленное попечительство – самый легкий из имеющихся способов взять над ребенком хоть какую-то законную опеку и предоставить возможность жить рядом.
- В основном имущественные и денежные вопросы, - Кинг пожал плечами. У пацана было наследство, которое все это время доставалось матери. Разница между братьями лишь в том, что Джону досталось гораздо больше, буквально все, а Алеку лишь какие-то проценты с ценных бумаг. Но вообще-то, любой среднестатистический человек мог очень неплохо на эти деньги жить.
- Теоретически, можешь, - кивнул Кинг и впервые за весь разговор на его лице появилась хоть какая-то эмоция – Джон ухмыльнулся. Теоретически, как он и сказал, такое было возможно, но трудно выполнимо. Сам Кинг не вникал во все тонкости, потому что необходимости не было, но кое-что все же знал. Подобная процедура должна оформляться через суд и органы опеки и попечительства. Как-то все муторно и никому не нужно.
- И такой человек есть? – спросил он без всякого желания задеть парня, но вопрос напрашивался сам собой. Его буквально только что мать сдала родственнику за деньги, отказалась школа, которая и отвечала за него, пока шла учеба. Кто же еще может выступать в подобной роли? Посторонний соцработник? Еще один взрослый, на которого младшему Кингу будет срать, как и на всех остальных? Сомнительно, на самом-то деле. Как было и сомнительно, что Алек всерьез за это возьмется.
Джонатан пожал плечами. Он наблюдал за братом, словно смотрел на неведомую зверюшку. Впрочем, Кинг на многих незнакомцев, с которыми только предстоит иметь дело, так смотрел. Многое уже становилось понятно с первых минут разговора: как держит себя, как смотрит, что и как говорит.
- Я запишу тебя в местную школу, - добавил он напоследок, - Придется заканчивать образование здесь.
Конечно, уже был конец года, и подобные переводы обычно не делали. Алек просто мог просидеть дома до августа, пока не начнется новый учебный год, и не париться. Но Джонатан так не считал. Несмотря на полученные со школы документы и то, что до окончания учебного года оставалось где-то месяц, Джон хотел, чтобы этот месяц Алек все же ходил на занятия. А потому что нефиг было выпендриваться.

В том, каким в итоге вырастает ребенок, всегда виноваты взрослые. «Как корабль назовешь, так он и поплывет», а в данном случае, что человек будет впитывать в себя по мере взросления, то в итоге из него и получается. И Алеку не повезло. Первое время он рос в, казалось, любящей семье, где о сыне заботились, но потом его мир перевернулся с ног на голову. Джонатан был склонен винить во всем его мать. Черт возьми, она наплевала на своего ребенка и даже не старалась взять себя в руки. (Возможно, конечно, дела обстояли совсем иначе, но кто теперь-то будет в этом разбираться).
Но была в этой ситуации и вина самого Алека. Ведь именно его поведение, желание провоцировать и не идти на контакт, создало то окружение и одиночество, которое у него имелось теперь.
Джонатан отметил в голове галочкой пункт поискать хорошего специалиста, который смог бы взяться за трудного подростка. Наверняка, такие были. И если еще час, пол часа и даже десять минут назад Кинг и не думал об этом, то теперь идея ему начала нравиться. Алек в действительности был больше похож на затравленного зверька, который только и мог, что огрызаться и порыкивать, забившись в угол клетки.
- Они – не выгонят, - Джонатан точно так же констатировал факт, потому что он прекрасно знал свое положение на этом острове, и дирекция просто-напросто не сможет выгнать Кинга из школы, чтобы тот ни творил. Здесь, в маленьком городке, дела делались несколько иначе, чем в привычном «большом мире». Тут был свой собственный мир, с которым Алек еще не был знаком, но с которым ему предстоит столкнуться и постараться при этом не разбить свой нос.
Пусть Джонатан понятия не имел, как воспитывать целого пятнадцатилетнего человека, но уж в своем городе был словно рыба в воде. Но сейчас ему и в голову не пришло угрожать или наказывать, и уж тем более уговаривать. Он в свое время многому научился от отца, а Ричард Кинг был человеком совершенно не того сорта, чтобы применять «обычные» для простых людей методы.
- Ты ведь Кинг, - как будто напомнил Джон младшему брату, - И так уж получилось, что теперь живешь здесь. Будем привыкать вместе.
И для Джонатана действительно было это важно. Именно вот это «Кинг». Только по этой причине он еще чувствовал связь с этим малознакомым мальчиком, которого не видел долгие годы и в котором прослеживались все эти знакомые, такие семейные черты.
Джону с самого детства вдалбливали семейные ценности, значение фамилии, и от этого мужчина никак не мог отказаться, даже если бы хотел. Но он и не хотел.