Девочка взвизгнула, хохоча, когда ее маневр не удался из-за сугробов и она угодила в руки отца. Ребенок засмеялся, оторвавшись от земли: Марк подхватил младшую дочь на руки, легко, точно пушинку, подкидывая в воздухе. Что-то вроде возмездия за снежок, который она запустила ранее. Девочка оказалась такой проворной, что Грэхэм даже устал, теперь пытаясь отдышаться.
– Поставь меня! – смеялась Майя, обхватив отца за шею, - Так нечестно, еще ведь третий раунд.
– Не успеем мы третий раунд, твой дядя Даррен уже идет к нам.
Мужчина перехватил дочь одной рукой, развернувшись к калитке так, чтобы она видела. Кузен Марка был высоким и тощим в свои двадцать лет. Уинтер брел по нечищеному тротуару, то и дело увязая в снегу и, наверное, беззлобно ругаясь этому. Но когда его взгляд поравнялся с Марком и Майей, на лице юноши появилась улыбка. Грэхэм подумал, что она делала его еще более юным.
– Добрался без препятствий? – с улыбкой спросил Марк кузена, опуская младшую дочь на снег, и та, точно заведенная, начала прыгать, пинать снег, сваленный по краям узкой дорожки, ведущей к дому. – Твоя мама уже здесь, они на кухне. Хлопочут над несчастным барашком.
Кэтрин Уинтер, родная сестра его матери, была невысокой и улыбчивой женщиной. Всегда жизнерадостная, легкая, дружелюбная. Было в ней что-то девчачье, не смотря на возраст, приближающийся к шестидесяти. Марка всегда удивляло при этом то, какие отношения складываются между тетушкой и матерью, которые совсем не походили друг на друга. Веселая, легкомысленная (как может показаться сначала) Кэтрин и вдумчивая, суетливая Элизабет, часто поминающая Бога.
– Привет, привет, Дарен! – прыгала Майя, светясь улыбкой. Трехлетняя младшая дочь Марка, в отличие от старшей сестры, была просто нескончаемым источником энергии. Маленькая атомная электростанция, способная осветить едва ли не весь Солуэй. Беззаботная, открытая, без всякого чувства самосохранения или страха перед окружающим миром.
– Ты сыграешь с нами в снежки? – не унималась девочка, забавно жмурясь, когда запрокидывала голову к своему молодому высокому дяде.
– Милая, думаю, стоит дать Дарену чашку горячего какао, пока он тут не околел вконец. Ты же нальешь ему какао со всеми этими зефирками, как ты любишь?
– Да! Пошли, Дарен!
Бросив снежок в сугроб, девочка взяла дядю за руку и потянула к дому по вычищенной утром дорожке, которую, впрочем, снова начинало заметать. Маленькая Майя души не чаяла в Дарене, который представлялся ей эдаким рыцарем. Впрочем, всем маленьким девочкам старшие братья, дяди и отцы кажутся таковыми. Во всяком случае, так думал Марк.
– Выпьем грог до ужина, в таком случае. Я еще хотел украсить крыльцо гирляндой и ту маленькую ель, что посадил три года назад. Не то Эмма меня живьем съест, потому что я всю неделю работал, – рассмеялся Грэхэм, открывая дверь и пропуская кузена вперед. Несколько раз он потоптался на крыльце, сбивая липкий снег с ботинок, и вошел в теплый дом.
На кухне хлопотали их матери, не смотря на то, что хозяйкой в доме была его жена Эмма. Впрочем, что еще можно ждать от старшего поколения? В основном они давали Эмме советы, словно бы та была юной девочкой, не знающей что делать с бедром барашка и клюквенным соусом, пили свой горячий чай и со вздохом рассказывали друг другу что-то о соседях, былых временах и, конечно, внуках. Марк знал так же, что тетушка Кэтрин жаждала видеть Дарена женатым, не смотря на то, что парню было лишь двадцать лет.
– Поможешь мне с гирляндами? – спросил Грэхэм, снимая куртку и шарф у порога.
– Вдвоем мы управимся до ужина. Да и Майя обещалась нам помочь. Да, детка?
Девочка только хихикнула, стащив с головы шапку так, что взъерошила свои отливающие рыжиной волосы и пряди теперь торчали во все стороны. Отец склонился к ней, огладив мозолистой ладонью затылок, пытаясь унять этот буйный беспорядок, и, принялся помогать девочке стянуть дутый пуховик и ботинки, из-за чего та постоянно теряла равновесие, ухватившись за плечо отца.

Отредактировано Mark Graham (2017-12-15 09:23:01)