Период летних отпусков и предрождественская суета обычно становились для Джоан «мертвым сезоном». В это время ходили в основном клиенты «хронические» и те, у кого действительно что-то случилось. Учитывая размер городка – таких много не набиралось.  А уж вспоминая о наличии в городе еще и психотерапевта, все «вечные» клиенты были уже давно «поделены» между специалистами. Джо не особо интересовалась, чем помимо практики занимается ее коллега, в то время как она сама в летний период занималась семейным бизнесом.
Это лето было почти обычным, если забыть о случае с девицей О’Грейди. Впрочем, и ее проблему можно было смело приписать к группе экстренных, а, значит, вполне типичных для сезона.
Утро двадцать четвертого июня выдалось даже оживленным. Сразу после завтрака объявилась Саннива МакМилан с ее вечной проблемой непонимания окружающими. Эта клиентка была насквозь хронической и ходила с подсказки родительницы к Джоан уже третий год. Сама родительница, впрочем, тоже ходила, но реже и темы ее запросов были все же реалистичнее, чем у вечно «недолюбленной» девочки, пытающейся показать себя взрослой.
После Санни пришлось проводить разъяснительную беседу с постояльцем. Тот вчера вернулся поздно, нахамил матери, долго шумел, а проспавшись встретил на своем жизненном пути все тяготы похмелья. Бланш Миллс общаться с этим «un semblant pitoyable d'un homme» отказалась наотрез.
В особо эмоциональные моменты ругалась миссис Миллс исключительно по-французски. Впрочем, определение было вполне…подходящим. Что ночью, что с утра постоялец именно что жалким подобием человека и был.  Благо разбираться с выселением неприемлемого гостя не пришлось, тот вечером как раз обмывал свое отплытие, так что к обеду должен был отбыть с острова. Вот и извинений от него ждать тоже не приходилось. Мужчина считал, что, раз он платил деньги, ему было можно все. Будь это не последний день аренды, дело могло бы дойти и до констеблей. А так, женщина с нечитаемым выражением лица проследила, как это похмельное создание грузится в такси. Сопровождающиеся смрадным дыханиям требования довезти его по месту назначения, младшая Миллс проигнорировала.
Потом настал период крепкого черного чая и некого подобия аутогенной тренировки. Если бы на сегодня больше не было пациентов, то, пожалуй, Джо позвонила бы Патрисии и, если та не занята, нагрянула бы с визитом, оставив мать хозяйствовать в гостинице. Благо, буйных постояльцев в этот раз, как будто бы, больше не было. Однако, подобную роскошь пришлось отложить на вечер. Еще вчера матушка предупредила ее о том, что к ней записались на первичный прием, поэтому пришлось приложить усилия и не столько успокоиться, сколько отложить раздражение на «потом».
В кабинете Джоан было, по ее меркам, вполне уютно. Большую часть интерьера составляла добротная деревянная мебель с некоторой долей претензии на старину. Дед утверждал, что кое-что из этого сохранилось еще со времен первых поселенцев. Привирал, наверное. Были и столь привычные для кабинетов практикующих психологов и психотерапевтов книги. Вот аквариумов с рыбками и бесчисленных безделушек неясного назначения не было. Всему этому Джо предпочитала живые растения. Особенно, неприхотливые. Так что женщина являлась обладательницей довольно большой коллекции кактусов и прочих «долгожителей», некоторые из которых даже цвели. Выбивался из этого своеобразного аскетизма разве что низенький столик для занятий с детьми. Уголок, в котором он находился, был своеобразным «игрушечным» царством, в которое иногда тянуло и подростков, а то и детишек паспортно постарше.
Еще одним неоспоримым достоинством кабинета была добротно сделанная звукоизоляция. Во всяком случае, вернувшись в него с кухни и закрыв дверь, Джо тут же перестала слышать громко болтающую по телефону матушку и гомонящего сына семейной пары, приехавшей на свадьбу родственников и остановившейся у Миллсов в связи со временным перенаселением дома.
Пожалуй, Джо ожидала увидеть в своем кабинете кого угодно, но новый посетитель сумел изрядно ее удивить уже одним своим видом. Терри Хадсон. Терри «Какое безобразие и без меня?» Хадсон. Тот самый Терис, который уговорил их с Гектором Петтерсоном открыть сезон охоты на леприконов, после чего троих мелких «охотников» искали чуть ли не всем островом. Они не виделись, кажется, с самого выпускного. Впрочем, возможно, память Джоан и подводила, но Миллс была твердо уверена, что видит перед собой именно своего одноклассника, что только подтвердили слова вошедшего.
- Здравствуй, Терис, - женщина говорила спокойно, старательно скрывая некоторую растерянность.  – Можешь обращаться так, как удобно.
Если клиентам было удобнее обращаться по имени, Джоан редко протестовала. Например, одна престарелая леди имела обыкновение обращаться к ней не иначе как «Джоуни, деточка», но это никак не мешало терапевтическому процессу. Да и, если уж быть до конца честной, у самой Джо просто язык не поворачивался называть этого конкретного представителя рода человеческого «мистер Хадсон».
В школьные годы ей приходилось видеть Териса разным – балагурящим, ярящимся, даже кающимся, но нынешнее его состояние заставляло бороться с собственными порывами. Как хорошо было раньше – отвесила подзатыльник под комментарии плана «Соберись, тряпка!» и все, можно слушать нечто понятное и последовательное. Теперь вот нельзя. Возраст и образование обязывали соблюдать совсем иную линию поведения.
Армия? Что ж… В некоторой степени ожидаемо. Тюрьма? Статьи Миллс не знала, но искренне предполагала, что не за убийство или насилие, слишком уж это было бы непохоже на человека, с которым было связано немало ее детских и подростковых воспоминаний. Долги, видимо и загнавшие в родной городок? Малоприятно и уже подкашивало многих. Угнетающий быт? Уже хоть что-то относительно понятное. Привычка к другим порядкам, вероятно, более людным и событийно-насыщенным местам, столкнувшаяся с сонной островной атмосферой. Когда-то и она готова была лезть на стену, но оставалась из-за родных. Потом привыкла, прижилась и вросла, как некогда и ее мать.
Пожалуй им всем, едва вырвавшимся с острова, весь мир был хорош и море даже не по колено, а и вовсе по щиколотку. Медицинский колледж и развеселое студенческое братство, частично перекачивавшее в один и тот  же университет. Учеба, практика, прогулы и вечеринки. Работа, почти семья… Знала ли Джоан, какого это, когда все в одночасье идет прахом? Знала, хоть собрала за своей спиной совсем иной набор катастроф. Расставание со скандалом, извести о смерти деда, обширный инсульт у отца… Признаться, Джо уже боялась забыть вовремя подкрасить волосы. А вдруг уже седая?
Пожалуй, для нее сжиганием всех мостов стало именно возвращение к истокам. Здесь даже дышалось легче. Просто понимание этого пришло не сразу…
- И насколько все паршиво по шкале от одного до ста? – Миллс могла сколько угодно убеждать себя, что сейчас пользовалась техникой, призывающей говорить с клиентом его же языком, но…в этом была только доля правды. Поэтому следовало как можно быстрее выяснить глубину проблемы и далее смотреть по ситуации. Возможно, полтора десятка лет – это и большой срок. Но если у некоторых вещей все же подозрительно живучий срок годности, стоило определиться, как же поступить с подобным, весьма активно балансирующим на самой кромке служебной этики случаем.