Последние два дня были сущим кошмаром. В обычное время у Джеймса был небольшой круг постоянных пациентов и скромный же поток приходящих. Но после того, что случилось в их маленьком городке позавчера, работы заметно поприбавилось. Уже двадцатого числа с самого раннего утра на пороге Джеймса возникли представители местного медицинского обслуживания. Завалы еще продолжали разбирать, но людям нужно было работать дальше. После такого происшествия, совершенно непривычного жителям Солуэя, руководство разумно решило обследовать всех, кто принимал непосредственное участие при спасении людей. Уже к вечеру Джеймсу выдали необходимую информацию, полученную от спасателей и полиции, и всю ночь почти до самого рассвета он изучал ее.
Сегодня же с утра Джеймс направился в местную больницу, где под его задачу выделили целый кабинет, наспех обозначив местоположение простой надписью на бумажном листке. До обеда разговоры не длились долго. Первыми пришла одна из бригад скорой помощи, работавшая в тот день. Они выполняли свою обыденную работу – принимали, довозили, сдавали на руки врачам. Поэтому ничего патологического Джеймс не видел. Самым серьезным предписанием было выписанное снотворное для молодой сотрудницы скорой помощи, которая работала третью смену подряд и от усталости не могла заснуть даже в свой выходной.
Свой обед Джеймс потратил на то, чтобы сходить за чашкой кофе и вернуться к материалам, любезно предоставленным ему. Он перечитывал их вновь и вновь, чтобы не упустить ни малейшей детали и быть в курсе того, что происходило на улице в тот день. Оставалась еще одна бригада скорой помощи, часть которой благоразумно перенесли на другой день, и несколько посетителей из старшего медперсонала – пара врачей, пара интернов. Но это было только начало. Дальше ему предстояло принимать полицейских, спасателей, простых граждан, у которых возникли проблемы на нервной почве после перенесенного потрясения.
- Да-да, войдите, - отозвался Джеймс на деликатный стук в дверь.
Он отложил бумаги в сторону и поправил очки, посматривая на вошедшую девушку. Джеймс приподнялся, указывая на вполне уютное кресло, которое нашли специально для него на время работы при больнице.
- Доктор Келли, я полагаю? Прошу, присаживайтесь. Я доктор Джеймс МакЭлрой, - представился он, хотя, наверное, в этом не было нужды. – Не волнуйтесь, не думаю, что это у нас займет много времени. Простая формальность.
Джеймс улыбнулся, выходя из-за стола и присаживаясь на стул так, чтобы быть и не строго напротив, но и так, чтобы посетителю не пришлось сворачивать голову, пытаясь найти его взгляд. Многие психотерапевты предпочитали прямой зрительный контакт, многие и вовсе говорили за столом. Джеймс был приверженцем того, чтобы его посетителям было максимально комфортно. Чтобы они не чувствовали себя как на допросе или как на приеме у страшного врача. Он был открыт ровно также, как и его пациенты.
- Доктор Келли, расскажите, пожалуйста, что произошло. Вам, наверное, уже надоел этот вопрос, - снова улыбнулся Джеймс.
Ему самому уже пришлось выслушать десяток историй одного и того же. Но каждый рассказ все равно был уникален, ведь велся от лица конкретного индивидуума. Каждый смотрел на произошедшее со своими чувствами и пониманием, переживал по-своему. Кого-то волновали мертвые, кого-то живые. Поэтому каждому из пациентов Джеймс задавал ровно один и тот же вопрос, чтобы понять, куда идти дальше.

Джеймс внимательно слушал рассказ своей посетительницы, не перебивая и даже не задавая уточняющих вопросов. Он знал ситуацию со всех сторон, описанную как полицией и начальником спасательной бригады, так и видел ее глазами тех пациентов, с которыми уже успел пообщаться. Теперь ему была интересна версия доктора Келли. Рассказ вышел несколько сухим, касался только определенных фактов и никак не задействовал мысли, эмоции и переживания самой девушки. Картинка, которую вырисовывала фантазия Джеймса, была ограниченной – он видел доктора, который приехал на помощь, сделал свое дело и уехал домой спать.
Мужчина чуть склонил голову в легкой задумчивости. Он держал в руках ручку и на коленях его был небольшой блокнот, но ни одной пометки он так и не сделал. Эта атрибутика была необходима крайне редко, ведь, несмотря на патологическую забывчивость в домашней обстановке, в кабинете его мозг работал на полную катушку, подмечая даже незначительные детали. Например, такие как милый брелок в виде кошечки, который доктор Келли не переставала крутить в руках, переворачивая и поглаживая мягкую на вид шерстку.
Это рефлекторное движение одновременно не говорило ни о чем, но могло говорить о многом. Так, к примеру, мелкая моторика рук постоянно задействована у творческих людей, которые привыкли что-то создавать. Кроме того, это движение могло говорить о плохо скрываемой нервозности, а также о том, что человек о чем-то недоговаривает или лжет, тем самым пребывая в легком стрессе. Если первое предположение почти не имело никакого отношения к произошедшей ситуации и текущему приему, то о втором следовало задуматься. Специально ли доктор Келли скрывает свои эмоции? Или, может, не считает нужным о них говорить?
Вряд ли для девушки случившийся обвал казался привычной ситуацией. Джеймс изучил информацию о ней, и подобного опыта у нее практически не было. Психотерапевт был уверен, что даже спасатели будут рассказывать о том, что им удалось пережить с внутренним содроганием. Городок был слишком маленьким, казалось, что все беды и несчастья минуют его, а тут такая напасть. Еще была интересна причина, по которой доктор Келли решила уехать домой, когда помощь врачей любой квалификации еще могла понадобиться. Решила, что помощь уже не нужна, а медицинского персонала было уже достаточно? Предположений Джеймс не строил, он лишь накидывал возможные варианты, аккуратно нащупывая, нет ли проблем по его части.
- Почему вы решили уехать домой, доктор Келли? – напрямую спросил Джеймс.
Иногда методы давления на пациентов были достаточно болезненными или неприятными, призванными задевать за живое, чтобы человек разговорился. Джеймс еще не знал по такому краткому рассказу, что испытывала в тот момент девушка, но пытался найти это «живое», если оно, конечно, имелось. Скорее всего, с доктором все было в порядке, но Джеймсу за то и платили, чтобы он наверняка убедился в этом.

Джеймс кивнул, будучи удовлетворенным ответом. Он был естественным и характерным для профессионала своего дела. По сведениям Джеймса к тому моменту, как доктор Келли покинула место катастрофы, машины скорой помощи уже добрались до завалов, да и других специалистов хватало. Незачем было геройствовать, если появилось понимание, что твои действия могли уже и навредить. Копать в эту сторону Джеймс больше не собирался. Причины того, зачем доктор вообще поехала помогать, были и без того очевидными. Все, у кого были силы и возможность помочь, были там – в том была прелесть маленького острова.
Тем более что для психотерапевта открылась другая дверка. Доктор Келли упомянула про проблемы со сном, а затем проговорила имя, которое действительно было на слуху в последнее время. Первым порывом Джеймса было соврать, попросив пациентку самостоятельно рассказать о том, что случилось, но он сдержал его. Все же в Солуэе такие инциденты были редки, и не слышать о подобном было бы странным. Доверительные отношения лежали в основе работы доктора МакЭлроя, поэтому подрывать их он не собирался.
- Да, конечно, - отозвался он. – Вы хорошо ее знали?
У него было еще что спросить, чтобы понять, как ситуация, произошедшая с Кэти, могла повлиять на доктора Келли. Непосредственно к обвалившемуся дому этот случай не имел никакого отношения, но ведь Джеймс должен был проверить профессиональную пригодность. Возможно, проблемы у данного специалиста были, но связаны они не с недавней катастрофой. Так что МакЭлрой легко переключился на другую тему, хотя и держал все ответы доктора Келли в голове. Кто знает, как все могло обернуться. Человеческий разум был странным и запутанным. Он запросто мог связать пропажу девушки с «потерянными» людьми под завалами и привести своего хозяина в критической точке.
- Конечно, доктор Келли, я подберу вам успокоительное, - мягко улыбнулся он. – Вы можете рассказать, что вас беспокоит? Вы долго не можете заснуть? Думаете о чем-то тяжелом. Или вас мучают кошмары? Что вы видите, доктор Келли?
Джеймс сделал пару пометок в блокноте, кратко написав два-три слова, и снова поднял взгляд на собеседницу. Краем глаза он все же снова обратил внимание на брелок в руках доктора Келли. Пусть это и была привычка детства, она все равно продолжала говорить сама за себя. Вот сейчас, когда девушка начнет отвечать на волнующие ее вопросы, она, скорее всего, примется теребить этот маленький предмет быстрее. Возможно, более ожесточенно или, напротив, рассеянно, изливая в мелкую моторику то, что чувствовала глубоко в себе.

Джеймс продолжал немного рассеянно улыбаться уголками губ, но в душе он был не столь радужно настроен. Ему катастрофически не хватало информации. Судя по характеристике и отзывам коллег, доктор Келли не числилась среди тех, кто постоянно молчал. Не тот тип, у кого душа нараспашку и язык быстрее мыслей, но уж и точно не то, что сейчас наблюдал Джеймс.
Девушка говорила кратко, обходясь сухими фактами, а затем и вовсе перевела тему обратно на работу. Складывалось впечатление, что доктор Келли откровенно боялась того, что ее в чем-то заподозрят и не допустят к работе. И если такой страх присутствовал, можно было утверждать, что он не беспочвенный.
Джеймс понимал, что он мог ошибаться – информации-то было недостаточно. Но то, что девушка пыталась защитить себя, проговаривая только то, что по ее мнению хотел слышать психотерапевт, только вредило ей. Зазря лишать больницу хорошего специалиста, Джеймс не хотел, так что ему предстояла нелегкая работа. Разговорить человека, который изначально не шел на диалог. Впрочем, как всегда. Наверное, ни у одного из врачей не было на самом деле легких пациентов.
- Просыпаетесь из-за кошмаров? – полюбопытствовал несколько настойчиво Джеймс, сделав еще одну краткую пометку о барьере, который выстроила доктор Келли между ними, - Что вы видите в них?
Сновидения – один из лучших рассказов о себе. Обычно они отражали то, что человек хранит в себе. Не зря многие известные психоаналитики делали серьезный акцент на трактовке сновидений.
Люди видят то, что их тревожит на этот момент. То, что скрыто глубоко в подсознании. Наверняка, доктор Келли видела в кошмарах свою подругу. Возможно, пыталась найти ее или была свидетелем страшных событий, связанных с Катрионой. В этом не было ничего удивительного, человеку свойственно беспокоиться о близких – это показатель здравой психики.
Другое дело, что в этих снах могло присутствовать и что-то другое, опять же, подсознательное. Так что Джеймс ждал ответа, который был некой ниточкой к нему и понимаю, все ли в порядке.
- Я понимаю ваше стремление вернуться на работу, - мягко проговорил он, - Я здесь ровно по той же причине, что и вы, доктор Келли. Ради пострадавших людей, которые нуждаются в лечении. Мне нужно убедиться, что с вами и вашими коллегами все в порядке. Никому не нужно, чтобы по какой-то нелепой случайности произошла ошибка, ведь так?
Собеседница очень часто возвращалась к работе и тому, как ей важно помогать людям. Она упомянула о том, что не хотела совершить ошибки на месте катастрофы. Поэтому Джеймс решил надавить на это чувство долга. Возможно, это поможет доктору Келли быть более откровенной с ним. Она была врачом, поэтому прекрасно понимала для чего она здесь и для чего он здесь. Так что могла существенно облегчить ему задачу, если бы действительно того захотела.

Джеймс продолжал внимательно слушать. Иногда, это раздражало даже его самого. Ирландская половина недоумевала, как можно было спокойно и вежливо общаться, когда хотелось повышать голос в ответ.
Речь была не об Айрис, нет, та пока вела себя более чем сдержанно, хотя и в голосе уже отчетливо проскальзывало сильное недовольство. Если честно, Джеймс этому был только рад. Некоторые из методик терапии были совсем не по душе ни пациентам, ни самому доктору, но они были действенными.
- Простите, - мягко улыбнулся мужчина на вспышку доктора Келли и ее обвинение в том, что он повторно возвращался к ее сновидениям.
Вероятно, оные все же мучили девушки, притом так, что о них не хотелось говорить. Опять же, Джемс мог ошибаться из-за недостатка информации, но сейчас склонялся к такой версии. Просто, если бы нечего было скрывать, девушка сказала бы об этом спокойно – ведь ничего не было. Тем временем она продолжила беспокоиться и нервничать сильнее.
- Почему это вас так беспокоит, доктор Келли? – уточнил он досаждающее ровно, не повышая голоса ни на толику. – Я спрашиваю ровно то, что должен. Как вы назначаете своим пациентам то, что обязаны, не более того. Я не злодей, доктор Келли.
Джеймс мягко усмехнулся. К своему легкому стыду ему нравилось происходящее. Просто потому, что случай был не тривиальным. Большая часть людей, пострадавших так или иначе в минувшей трагедии, были «чисты». Тут же было в чем разобраться. Как будто напоминание о том, что МакЭлрой не просто так свой хлеб ест. Нет, он получил своеобразный вызов, с которым должен был справиться, как специалист своего профиля, доказывая что-то хотя бы самому себе.
- Давайте поменяем тему, если вас это тревожит, - миролюбиво предложил Джеймс. – Расскажите мне о своих пациентах. Например, о той девушке. Кажется, мисс Лоуренс, верно? Говорят, что вы к ней очень привязаны.
Джеймс чуть подвинулся, усаживаясь поудобнее и мысленно приготовившись запоминать. Казалось бы, этот вопрос совершенно никак не связан с произошедшей катастрофой, но доктор МакЭлрой так не считал.

Очень многие пациенты не понимали смысла психотерапии. В Лондоне с этим было проще. Как и во многих более людных и развитых городах люди знали чуточку больше. Там были свои интересные моменты. Например, было немало пациентов, которые, наоборот, бежали к специалисту со всякой ерундой. Здесь же население было малочисленным и врачи узкого профиля казались какой-то новинкой. Так что Джеймс не в первый раз сталкивался с подобным заявлением.
Он мог это понять, это не было удивительным. Действительно, как разговоры о детстве, сновидениях, друзьях и пациентах могли быть связаны с тем, что произошло? Казалось, они разговаривают о незначительных вещах. А может быть врач и вовсе просто любит послушать сплетни и новости?
На самом деле это было не так. Все яркие и даже смазанные события прошлого так или иначе влияют на человека в настоящем, формируют его личность, его характер и осознание действительности. Пациент может не помнить, как в раннем возрасте случайно увидел по телевизору, как змея душит птенца, а мамы, которая для трепетного сознания часто была оплотом безопасности, рядом не оказалось. И вот тебе, пожалуйста, взрослая фобия хладнокровных.
То же касалось и доктора Келли, хотя речь не шла о страхах. Все, что девушка считала сплетнями, было для психотерапевта тщательным сбором конфиденциальной информации, которую он имел право знать в силу своих обязанностей. Ситуация с пациенткой по имени Лоуренс была «темной», и Джеймсу действительно хотелось в ней разобраться, чтобы опровергнуть все свои предположения или же, напротив, подтвердить их.
Так что вопросы Айрис Джеймс встретил абсолютно спокойно и был готов разъяснить каждое свое действие. У него не было секретов (разве что совсем небольшие), и если это поможет наладить контакт – то почему бы и нет? Но доктор Келли прервала психотерапевта, решив закончить эту беседу слишком торопливо.
Конечно, пациент мог быть срочным, этого Джеймс не отрицал. Другое дело, что доктор Келли была не единственным терапевтом в больнице, и во время обследования могла бы передать нуждающегося в помощи своим коллегам. Конечно, Айрис знала всю историю, семейный анамнез и назначенное лечение и быстрее бы смогла разобраться в проблеме, но разрешения на ведение профессиональной деятельности у нее еще не было и то, что девушка в очередной раз проигнорировала вопрос специалиста только подтверждало опасения Джеймса.
Во всех специальностях был шанс ошибки. МакЭлрой не утверждал, что прав на все сто процентов и его утверждения обоснованы неопровержимыми фактами. Но в данном случае дело касалось не только их двоих, но и пациентов Айрис, и рисковать другими людьми Джеймс не собирался. Лучше перестараться, чем упустить что-то действительно важное, а потом кусать локти.
- Конечно, доктор Келли, - мягко проговорил Джеймс. – Но я рекомендовал бы вам передать ваших пациентов своим коллегам и отдохнуть пару недель. Я выпишу вам успокоительное, чтобы вам лучше спалось, - сказал он практически в спину уходящей девушке.
Он не скрывал своего решения. Это не было вредностью, это было необходимой предосторожностью. Возможно, выспавшись и отдохнув не без помощи нужных препаратов, Айрис поймет, почему доктор МакЭлрой поступил именно так. А пока он собирался рекомендовать ее руководству не допускать ее до пациентов до последующей беседы с психотерапевтом.