Вообще-то у Джетро были другие планы на этот день. Как, впрочем, и у Уильяма. Но кто сказал, что эти планы нельзя подкорректировать? Погода в кои-то веки располагала, а они с Галлахером уже давно планировали совершить небольшой заплыв до косого рифа, где вода всегда прогревалась достаточно хорошо, чтобы можно было не только промочить ноги, но и заняться подводной охотой без риска словить простуду. Прошло всего два дня с тех пор, как Макрей честно оттемпературил свое после купания в Северном море в шторм, и лезть в воду снова было с его стороны, прямо скажем, неосмотрительно. Тем не менее, отказывать себе в удовольствии добыть закусь к холодненькому пивку он не собирался. Потому, собственно, и оставил Уилла и Реджи греться на солнышке в свое удовольствие, а сам, облачившись в плотный гидрокостюм и вооружившись гарпуном, отправился на охоту.
Косой риф, у которого они бросили якорь, располагался недалеко от Штормового. Остров был виден, что называется, невооруженным глазом. Напоенный летним солнцем морской воздух сильно искажал расстояние. Казалось, что земля совсем близко и до него можно легко добраться вплавь, но на деле они потратили добрых полчаса быстрого хода на косом парусе, чтобы добраться до рифа, а это приличное расстояние. Место было опасным для судоходства. На то он и риф. Но опытному мореплавателю миновать все опасные места, было раз плюнуть. К тому же риск стоил того. Рыбы здесь было полно. Та же камбала, на которую и охотился Макрей, постоянно приплывала к рифу погреться. Довольно скоро загарпунив одну крупную рыбину, он решил не испытывать судьбу и свой собственный организм на прочность и вернулся к яхте.
— Эй, сонное царство? — с ходу прогрохотал Джетро, едва вынырнув у кормы, и обдал разомлевших Уильяма и Реджи холодными брызгами, а то их уже в пору было соскребать с лежанок, как растаявшую на солнце карамель. Щенок, профыркавшись от морской воды, тут же радостно завилял хвостом и стал заинтересованно принюхиваться к насаженной на гарпун рыбине.
— Что снилось-то хоть? — поинтересовался Джетро у Уильяма, выбираясь из воды и складывая ласты и маску в сторону. — Так сладко посапывал, аж завидно стало. Колись, кто тебе снился. Блондинка, брюнетка или рыженькая?
Лыбился он при этом так, словно других вариантов и не предполагалось, хотя с таким же успехом можно было предположить, что в грезах Галлахера были иссохшие мумии или черепа каких-нибудь кельтских вождей. Для историка это покруче порно будет.

— Одновременно? — Макрей хохотнул и покачал головой. — Ну ты и зверюга! Хорошо, хоть проснулся, а то с такими сновидениями можно и в кому впасть. Блаженное небытие...
Кое-как стащив гидрокостюм до пояса, он подставил озябшие на морской глубине плечи под теплые лучи солнца и, подхватив гарпун, пристроил рыбину на заготовленной заранее разделочной доске. Внутренности, кожа, голова... Все лишнее отправилось обратно в море на радость местным хищникам и оголодавшим русалкам. Он хорошо помнил те байки, что рассказывали старые рыбаки. Про разбитые сердца и леденящие душу поцелуи, которые сгубили много храбрых моряков. Были менее сентиментальные и куда более кровожадные сюжеты. В любом случае, сейчас бабы, даже чешуйчатые, как-то не вдохновляли.
— Не, я нынче предпочитаю пожрать, — признался Джетро, не отвлекаясь от своего занятия. — Сейчас замариную минут на пятнадцать-двадцать и на гриль. Успеем погреться кое-чем посерьезнее пива. Я щас.
Подхватив доску с рыбиной, он скрылся в каюте, откуда вернулся спустя несколько минут уже переодетым в футболку и треники. В одной руке у него была бутылка черного рома, а в другой пара стаканов. Из кармана зазывно торчала печенье-косточка для Реджи. Щенок, успевший задремать снова, вдруг оживился и запыхтел, принюхиваясь к лакомству, и сам вытащил ее из кармана, когда Джетро уселся на сидение напротив Уильяма.
— Вот же ворюга, — покачал головой Макрей и принялся разливать ром по стаканам. — Настоящее пиратское пойло. В самый раз для морских прогулок. Если что, в холодильнике есть лед и кола. Сухим этот ром пьют далеко не все. Крепковат. Но зато вкус отменный.
Он протянул Галлахеру стакан с темной жидкостью на два пальца и откинулся на спинку сидения, вытянув ноги и наконец-то расслабившись. Солнце хорошо припекало, но ветер не давал тепловому удару ни единого шанса. После стольких дождливых и холодных дней наконец-то стало действительно тепло. Надолго ли. Скоро погода снова испортится и уже вот так просто в море не выйдешь. Уилл скорее скорее всего снова запрется в своем музее, а ему самому придется вернуться на пивоварню. День Независимости Шотландии на носу, а в этот праздник пиво должно литься рекой.
— Знаю, мы договорились не говорить о работе, но мне правда интересно, как там у тебя дела в музее, — заговорил Джетро спустя какое-то время умиротворенной тишины и созерцания бездонного голубого неба с редкими перышками облаков. — Успеешь ко дню города все оформить?

— Помощников нанять не думал? — Макрей пожал плечами. — Может, из школы кто подсобит или городской совет подрядит кого-нибудь тебе в помощники. Надорвешься же, если сам все будешь делать.
Если честно, он с трудом представлял, как Уильям вообще со всем справляется, да еще и в одиночку. Строители, электрики и прочие рабочие не в счет. У них была своя конкретная задача, а у Галлахера, как у директора музея, была своя и при том куда более сложная в плане реализации. Конечно, не каждый электрик с этим согласился бы, но факт оставался фактом. Собрать целую экспозицию из кучи совершенно разных экспонатов, это тебе не розетку поставить. Но раз уж Уилл взялся за это дело, значит, предполагал, что справится. Как там говорится? Глаза боятся, руки делают. Это так знакомо.
Джетро усмехнулся и пригубил немного рома из своего стакана, но вкуса не почувствовал. Вполне ожидаемый, казалось бы, вопрос Уильяма неожиданно ввел его в ступор. Макрей даже не мог толком сказать, как у него дела. Он просто не знал, что сказать. Сейчас-то ему было хорошо, но это сейчас, когда он был далеко от Штормового и всех тех проблем, что там остались. Говорить об этом не хотелось совершенно и все же Джетро заговорил спустя минуту или около того.
— Да вроде ничего, — как-то совсем уж равнодушно начал он, глядя в свой стакан. — На работе все как всегда. Цех новый открыли на прошлой неделе. Дома тоже все хорошо. Рене приехала. Подарок, вон, привезла хвостатый, — он кивнул на щенка. — А еще у меня дочь восемнадцатилетняя обнаружилась тут на днях внезапно. Не слыхал? Хотя куда тебе, - Джетро махнул рукой и неожиданно весело рассмеялся. - Ты там в своем музее, как в другом мире. Правда, об этом вообще пока что никто толком не знает, так что считай, что ты в числе тех счастливчиков, кому повезло услышать это от меня лично, а не от местных кумушек. Можно сказать, эксклюзивная новость.
Он покосился на Реджи, который самозабвенно грыз печенюшку у него под боком, и снова уставился перед собой, но не на Уильяма, а куда-то сквозь него. Мыслями он был очень далеко и не совсем в сегодня. К счастью, продлилась эта его отрешенность недолго. Стряхнув ее с себя как капли дождя, Макрей опрокинул содержимое стакана в глотку и плеснул себе еще немного рома.
— Тебе обновить? — сказывались замашки бармена. Он протянул бутылку и налил в подставленный стакан хорошую порцию. — Думаю, за это стоит выпить. В конце концов, такое не каждый день случается, правда ведь? Не каждый день узнаешь, что у тебя есть взрослая дочь, а женщина, с которой ты почти три года встречался тайком, оказывается жестокой лгуньей. Черт... Не хочу тебя грузить. Но все равно давай выпьем за женщин. За всех без исключений. Жестоких и не очень.

За баб Макрей пил крайне редко. Но все же пил и, бывало, серьезно так напивался, что в его конкретном случае было весьма показательно. К счастью или к несчастью, свой лимит возлияний по данному вопросу он исчерпал еще в начале недели, когда начал упиваться в хламину с самого утра и с помощью Айрис и ирландского самогона все таки допился до отключки к концу дня, так что сегодня напиваться он не планировал. Да и не было на его яхте столько алкоголя, чтобы дойти до нужной кондиции. Но это отнюдь не значило, что он не мог об этом говорить. Тем более что Уилл проявил такой живой интерес к новости, что Джетро даже немного смутился. Признаваться в том, что наследил в школьные годы, было как-то странно.
— Ты ее знаешь. Их обеих, — Макрей покатал на языке символический глоток и снова расслабленно откинулся на спинку сидения. — Патрисия Уилсон, мы с ней учились вместе. Она шьет тебе костюмы и эти твои франтоватые пиджаки. Ее дочь, Шарлотта... Чарли, — его голос заметно смягчился, когда он произнес имя дочери. — Она от меня. До прошлой недели я был уверен, что ее отец Гэвин, тот парень, с которым Триш встречалась в школе, но, как выяснилось, он оказался слишком порядочным, чтобы забраться к ней под юбку. В отличие от меня.
Последнее Макрей произнес с горькой усмешкой, словно его одновременно и веселило, и удручало то, что он был настолько без тормозов в школьные годы. С другой стороны, будь иначе, его жизнь тоже сложилась бы по-другому. И не было бы многого из того, что было у него сейчас. Чем он по-настоящему дорожил и от чего уже не смог бы отказаться, просто потому что не захотел бы. Как можно отказаться от той же Чарли? Прекрасная получилась ошибка.
— А узнал я о ней только неделю назад, — продолжил он после недолгого молчания. — Совершенно случайно, как это обычно и бывает. Долго рассказывать, на самом деле, но если сократить, то... я ее напоил, а она не опьянела. Это генетическое. Я такой, мой отец был таким, мой дед... Моя тетка Брианна тоже такая, но своим детям она это передать не смогла. Короче, все это сложно. Я просто привык, что это отличает нашу породу от всех остальных, вот и сложил два и два, а потом Триш просто призналась, — немного помолчав, Джетро покачал головой. — Мы два с лишним года по углам тискались как подростки, а она молчала. Молчала, чтоб ей!
Макрей не повышал голос, но последняя фраза прозвучала не в пример громче. С шумом втянув в себя воздух, он медленно выдохнул, уже отработанным маневром усмиряя волну праведного негодования, что начала подыматься внутри, и устало улыбнулся Уильяму.
— Ты извини, я все еще не до конца все это осознал, потому малость дергаюсь. Дочка взрослая еще ладно. Дети это хорошо. Теперь у меня их целых двое, и это здорово. Но тот факт, что Триш мне врала... — Джетро нарочито громко поскрежетал зубами и, забыв про стакан, от души приложился к бутылке. — Бабы. Когда-нибудь они меня точно доканают.

— Женщины, это женщины, — удрученно закивал Макрей, отвечая одновременно и на слова Галлахера и на похлопывание по спине, которым тот проявил участие и поддержку. Он даже отсалютовал другу стаканом, мол, да будет так, но выпить свою порцию так и не успел. Его вдруг разобрал смех. Озадаченность, с которой приземлившийся по соседству Уильям смотрел вдаль, видимо, подсчитывая, скольких потенциальных детишек сам мог заделать по молодости да по глупости, рассмешила его еще больше, и очень скоро Макрей уже натурально ржал во всю глотку. До слез, до боли, до колик в животе. Казалось, вместе со смехом из него вырывается и застоявшееся до ядовитой концентрации напряжение.
— Знаешь, я бы не удивился, если бы у тебя вдруг обнаружился целый выводок таких вот внебрачных детишек, — отсмеявшись, покачал он головой. — С твоей-то рассеянностью. Все может быть. Никто из нас не застрахован от подобных ошибок. Тем более, что делать такие вот ошибки так чертовски приятно.
Джетро покачал головой, все еще подрагивая остатками смеха, опрокинул в рот успевший нагреться в стакане ром и вопросительно посмотрел на Уильяма. То, как тот произнес это «нечто удивительное», интриговало не на шутку. Макрею была очень хорошо знакома эта интонация. У себя не раз замечал такую. Особенно когда говорил о том, что его не просто занимало, как человека разносторонне развитого, а интересовало по-настоящему сильно. Буквально до одержимости.
— Это с музеем связано? — догадался он и, прежде чем Уильям ответил, поднялся на ноги и кивнул в сторону каюты. — Идем. Я буду готовить, а ты рассказывать.
Подхватив вновь задрыхшего щенка под живот, Джетро прошел к лесенке ведущей вниз и нырнул темное по сравнению с залитым солнцем морем нутро яхты. Запах от маринада, в котором он выдерживал рыбину, заполнил собой, казалось, каждый уголок. Пахло перцем, лимонным соком, чесноком и еще целой прорвой самых разных приправ. Устроив Реджи на одном из сидений обеденного уголка, что был частью камбузного блока яхты, Макрей поставил на стол бутылку и свой стакан и, дождавшись, когда Уильям устроится за столом и освободит и без того тесное пространство кухни, принялся хозяйничать.
— Только не говори, что нашел пиратский флаг моего далекого предка, — пошутил он мимоходом, включая гриль и отворяя для лучшей вентиляции все доступные окна. — Точно знаю, что он его почти не использовал, пока чудесничал в этих водах. Его корабль и без того узнавали все кому не лень, — Джетро хмыкнул и оглянулся на Уильяма, но что-то в лице приятеля вдруг навело на мысль, что он вполне мог и угадать или как минимум оказаться очень близок к истине, и это его не на шутку растревожило. —  Нет... Серьезно?

Недоверчиво покосив на Уильяма щурым глазом еще какое-то время, Джетро усмехнулся и приступил к непосредственной готовке. Пока гриль нагревался до нужной температуры, а рыбина, распластанная на широкой сетке, обтекала излишком маринада, он шебуршал по шкафчикам в поисках специальной двузубой вилки. Уилл заговорил так же внезапно, как и замолчал. Манера привычная как будто, но, то, о чем он заговорил, заставляло слушать с предельным вниманием.
— Знаю, эту историю, — отозвался Макрей с некоторым опозданием, хлопнув дверцей шкафчика чуть громче, чем следовало. — Про похищение, я имею в виду. Тоже прочитал в одном дневнике. Подозреваю, что одно и то же событие освещалось в обоих источниках по-разному, а вот сокровища... — на этом Джетро оглянулся на Уилла и улыбнулся с плохо скрываемым интересом в глазах. — Я еще ребенком слышал пару-тройку вариаций на эту тему. Ты про какую? Про сокровища отцов-основателей или про спертые у них же одним из МакТавишей драгоценности?
Откуда в точности взялись все эти байки, никто не имел никакого понятия. Как страшные сказки или пресловутые городские легенды, которых хватает везде, где есть пугливые дети и няньки, охотно рассказывающие им на ночь разные страшилки, они проросли еще в позапрошлом веке, когда были живы первые поселенцы, и выросли за прошедшие полтора столетия в неясные, а порой даже нелепые слухи, в которых, тем не менее, была некоторая доля истины.
— Про пиратские сокровища моего предка только не надо, — Макрей махнул в воздухе найденной двузубой вилкой. — Эта тема неизбежна. Там где есть пираты и контрабанда, всегда должен быть как минимум один загадочный сундук с сокровищами, затопленные корабли и романтическая история любви бонусом. Это классика.
Самое смешное, что все это и правда имело место быть. Пусть и с поправкой на кое-какие детали. Была в этом какая-то злая ирония. Его всегда раздражали стереотипные образы тех головорезов с повязками на глазу и попугаями на плечах, что приписывали и его предку когда-то. Однажды это даже вылилось в довольно разрушительную выходку, благодаря которой он провел под домашним арестом все рождественские праздники. Кто же знал, что на самом деле все эти по большей части киношные образы недалеко ушли от истины.
— Рассказывай, не томи, — Джетро уселся напротив Уилла и разлил ром по стаканам. — Мне всегда было интересно, правда это или всего лишь сказки.

Потягивая ром в ожидании, когда гриль нагреется до нужной температуры, Джетро просто сидел и слушал Уильяма, который все же нашел чем занять руки. Огурец пошел в расход первым. Своевременно подсунув другу еще пару и прибавив еще несколько помидоров, которые он хоть и планировал скрошить в соус сальса, но и на салат пустить был не прочь, он дослушал его до самого конца, кивая в нужных местах, и поднялся с места, когда Уилл напомнил ему об их главном  блюде.
— Не переживай, рыба быстро готовится, — отозвался он, когда Галлахер пригрозил целостности штурвала, и поднял крышку гриля, чтобы проверить его жар. — Тут главное хорошо разогретый гриль. Ты пока салат стругай. Лук вот еще, смотри, не забудь.
Передав Уиллу несколько небольших луковиц с влажно поскрипывающими после мытья зелеными перьями, Джетро присовокупил к этому пучок какой-то зелени, которую взял с собой почти машинально, когда собирал продукты, соль и масло в бутылке. Теперь всем было чем заняться. Ну, кроме Реджи, конечно же. Щенок спал, развалившись на сидении плюшевой морской звездой, и при том так глубоко, что даже лапами дергал время от времени, как будто убегая от кого-то очень страшного из своих щенячьих снов.
— Знаешь, все может быть. Я имею в виду сокровища, — заговорил Макрей после того, как наконец-то уложил рыбину на гриль. Пришлось говорить громко, потому что маринад тут же грозно зашипел, испаряясь с раскаленной поверхности и наполняя воздух просто убийственно аппетитными запахами. — Все эти слухи и байки неспроста столько лет по городу бродили и множились из поколения в поколение. Как говорится, нет дыма без огня. Все выглядит более чем достоверно. А дневник... Он только подтверждает эти слухи. Если позволишь мне потом как-нибудь на него взглянуть, можем сопоставить и сравнить кое-какие факты. Даты и имена. У меня тоже имеются кое-какие записи с тех времен. Судовые журналы с пиратских кораблей, дневники капитанов и много чего еще, — тут он обернулся на Уилла и состроил виноватую моську. — Каюсь, я должен был показать их тебе раньше, но, поверь, у меня была веская причина отложить это на потом.
Он ополоснул руки под краном, вытер их кухонным полотенцем и вытащил из кармана свой смартфон. Снимки, сделанные им еще в прошлом году, во время погружения к месту затопления Шетани, лежали в отдельной папке. Большую их часть Макрей распечатал для ребят с абердинской верфи, чтобы у них было визуальное представление о том, что от них требуется, но кое-что осталось для них за кадром.
— В прошлом году мы с Рене нашли место затопления Шетани, — Джетро протянул Уильяму смартфон с фотографиями и ткнул пальцем на иконку, чтобы те развернулись на весь экран. — Мое личное сокровище.
Он загадочно улыбнулся и снова вернулся к грилю.

— Хорош бухтеть, лучше на фотографии взгляни, — Макрей потыкал рыбину на гриле, сбрызнул ее оставшимся маринадом и, накрыв крышкой, чтобы она прожарилась со всех сторон, снова обернулся к Уиллу. — Он очень хорошо сохранился. И не только снаружи. Все таки умели тогда строить. Не то что сейчас.
Вытерев руки о полотенце, Джетро пролистал на экране несколько снимков, на которых был запечатлен наружный вид затопленного корабля, и остановился, когда начались те фотографии, что он сделал, когда проник внутрь судна через пробоину ниже ватерлинии. В том, что пробоина образовалась в результате взрыва в пороховом складе или, как его еще называли, крюит-камере, у него не было сомнений, потому что он прочитал об этом в судовом журнале Шетани. Калеб Макрей, как и положено капитану, записывал в журнал все, даже разрушительные планы по затоплению собственного корабля, в случае крайней на то нужды. Нужда случилась, когда он решил стать законопослушным гражданином, но Шетани, примелькавшийся в Северном море, привлекал к себе слишком много внимания, чтобы использовать его для своих нужд. Вопросом, почему его предок просто не продал добротный клипер, Макрей не задавался. Он поступил бы также. Так не доставайся же ты никому или все в таком духе.
— Планировка, обстановка, кое-какая оснастка... Все это сохранилось и покоится в нейтральных водах не так далеко отсюда. И не удивляйся, что никто его до сих пор так и не нашел, — Джетро усмехнулся и покачал головой. — Не знаю, каким человеком был мой предок, но котелок у него варил как надо. Туда даже с картплоттером и эхоловом фиг доберешься, не пропахав днище о рифы. Их там столько, мама не горюй. Он оставил кое-какие указания, как туда добраться, но мы головы сломали, пока собрали все воедино и нашли точные координаты. Рене вообще обозвала его психом с синдромом Да Винчи и я не то чтобы с ней не согласен. Мозги у него точно были набекрень.
Снимки на экране сменяли друг друга. Какие-то были довольно четкими, на каких-то было сложно вообще что-то различить, а кое-какие Макрей давно заныкал в отдельную папку и никому не показывал. Когда слайд-шоу закончилось, он убрал смартфон обратно в карман и воззрился на Галлахера с тем хулиганским выражением, словно собирался подложить ему в ранец жабу или ужа. Он улыбался, всем своим видом давая понять, что это еще не все. Далеко не все.
— И да, кое-что я оттуда поднял, — признался он, наконец. — Совсем немного, но этого хватило, чтобы отгрохать точно такой же корабль, — Макрей выждал, когда до Уильяма дойдет смысл его слов, и закивал с самым довольным видом. — Ты не ослышался. Шетани образца две тысячи шестнадцатого года почти готов и очень скоро будет спущен на воду. Ты увидишь его во всей своей красе на День Города. Если, конечно, Хелен Шоу со своими "подружками" из совета не зарубит мою идею на корню. Хотя мне не нужно ничье разрешение, чтобы привести свое личное судно в солуэйский порт, так ведь? Даже если в итоге я сорву всем праздник.
Тут Макрей ничуть не покривил душой. Он собирался поговорить с Хелен, все обговорить и заручиться ее поддержкой. Решать, конечно, в любом случае совету, но он надеялся, что они примут правильное решение, и ему не придется поступать по-пиратски.

Судя по количеству вопросов, Уильям еще не до конца осмыслил и уверовал в то, что Джетро ему сказал. И в этом не было ничего удивительного. Макрей и сам не поверил бы сразу, скажи ему кто-нибудь, что отгрохал настоящий пиратский корабль и хочет спустить его на воду в самое ближайшее время. Потому что это... ну, обескураживает, что ли. Как снеговик появившийся во дворе посреди июля или Майкл Джексон на кухне поутру.
— Вообще-то это проект моего отца... — признался Джетро. Они перекочевали к столу, на котором стояла початая бутылка и стаканы, и какое-то время молча потягивали ром, но потом Уилл так на него посмотрел, что стало понятно — без более внятных объяснений он от него не отстанет. Макрей только усмехнулся и покачал головой. Он бы тоже не отстал.
— Отец придумал и продумал все это. Он хотел построить точную копию Шетани и напомнить жителям нашего города, что в его истории была и темная сторона. И хотел дать понять, что темной ее сделали специально, чтобы был повод забыть. Ты же знаешь, что рассказывают школьникам на уроках истории про наш город? Адаптированная версия без пиратов и контрабандистов, без договора и той правды, которую семьи отцов-основателей всегда игнорировали, — Макрей помолчал, хмуро глядя на остатки рома на дне стакана. — Этого города бы не было, если бы пираты захотели оставить этот остров себе. А ведь они вполне могли так поступить. Вырезали бы все поселение за одну ночь или сравняли бы тут все с землей из своих пушек... Они и не такое вытворяли в свое время.
Джетро вернулся к грилю и открыл крышку, выпустив новую порцию аппетитного запаха. Рыба была уже почти готова. Он отщипнул крохотный кусочек на пробу и, обжигая язык, зажевал сочное филе. Приправ хватало, но он решил еще раз сбрызнуть рыбину лимонным соком.
— Так вот, отец все это придумал, даже нашел подрядчика, который мог реализовать этот проект, но не успел довести его до ума, — Джетро оглянулся на Уильяма и усмехнулся с тем самым самодовольным видом, который очень часто бесил окружающих. — Я просто подхватил эстафету и довел ее до логического конца. То есть, пока еще не довел, конечно. Но когда Шетани займет свое место в солуэйском порту, я проставлю эту галочку.
Дело было, разумеется, не в галочке, но не признаваться же, что он уцепился за эту затею из подспудного желания искупить перед отцом вину за то, что столько лет не возвращался домой. И пусть отцу было уже все равно, Джетро просто знал, что ему было бы приятно.
— Рыба уже почти готова, — доложил он после недолгого молчания и загремел чем-то в ящике кухонной тумбы. — Давай, заканчивай салат. Сейчас питаться будем.
Очень скоро на столе уже стояла большая миска с салатом, плетенка с нарезанным хлебом и кое-что из закусок попроще, вроде сыра и оливок. Разделив рыбину на куски, Макрей разложил ее по тарелкам. Желудок уже вовсю ругался, когда они с Уильямом наконец-то уселись за стол и уставились каждый в свою тарелку. Запах был такой, что мысли о еде вытеснили все прочие. Даже Реджи проснулся и заинтересованно задергал носом. Ему все же достался небольшой кусочек без костей.
— Ну все, снимай пробу.
Джетро разлил ром по стаканам и подвис с вилкой в руке, ожидая вердикта от Галлахера. Не то чтобы он как-то сомневался в собственных кулинарных способностях, но ему было интересно, понравится ли Уиллу то, что он приготовил.

Было достаточно только взглянуть на лицо Уильяма, и все становилось ясно без слов. Но услышать положительный отзыв все равно было приятно.
— Чтобы я приготовил их на гриле? — рассмеялся Макрей. — Сердце еще может быть, а вот руку лучше готовить на вертеле.
Теперь он мог с чистой совестью и сам приступить к еде. Рыба получилась в меру сочной, с приятной остринкой. С легким овощным салатом, да под темный ром — вообще красота. Джетро как раз хрустел огурцом, когда Галлахер снова заговорил. Все таки надо было ему рассказать раньше. И может быть даже свозить в Абердин  на верфь и показать Шетани. Теперь уже было поздно даже для того, чтобы жалеть.
— Уилл, пойми, я вообще никому об этом не говорил. Даже Рене не знает, что я на это решился, а ведь она принимала непосредственное участие в поисках Шетани, — проговорил Макрей, прожевав очередной кусок. — Ты первый, кому я рассказал. Хотя я бы предпочел сделать тебе отдельный сюрприз, но ты меня вынудил, — он с шутливой укоризной ткнул в друга вилкой и усмехнулся. — Но у нас еще будет возможность развернуться. Шетани сам по себе почти музейный экспонат. Пусть это только реконструкция. Ты можешь водить на него целые экскурсии. Думаю, отец это и планировал изначально.
Джетро отправил в рот большой кусок рыбины и принялся задумчиво его пережевывать, глядя куда-то сквозь сидящего напротив Уильяма. Мысли его были далеко и не совсем в текущем времени. Но он мог сколько угодно гадать, что на самом деле планировал отец, когда задумал этот проект. Сейчас все было в его руках и он мог делать с Шетани все, что ему было угодно. На этой просто мысли Макрей заулыбался.
— Когда я только начал строительство корабля, была у меня одна сумасшедшая идея, — он снова сфокусировал взгляд на Уильяме, словно раздумывая, стоит ли ему говорить, но потом решил не стеснятся собственных мальчишеских затей. — Я думал о том, что было бы круто отправиться в кругосветное путешествие. Это же клипер, быстрее них парусников никогда не было, а Шетани... тот Шетани, на котором плавал мой предок, он ведь когда-то был простым чайным клипером. Как Фермопилы и Катти Сарк. Тоже участвовал в чайных гонках. Мог бы стать рекордсменом, если бы не попался пиратам в свое время. Представь только лица капитанов встречных судов, всех этих дорогущих яхт, пароходов и крейсеров, когда они увидят настоящий трехмачтовый парусник посреди океана. У меня бы глаза на лоб полезли.
Макрей восторженно хохотнул и покачал головой. Сама идея, конечно, была не такой уж и бредовой, но он прекрасно понимал, что для ее реализации понадобится много времени и еще больше сил. Да и сам он был едва ли к этому готов. С яхтой он справлялся в легкую, отец научил его этому еще в детстве, но огромный парусник — совсем другое дело. Нужна хорошо обученная команда, нужна сноровка, нужен опыт, в конце концов. Нужно просто решиться, подумал Джетро, наконец, и со слегка сумасшедшей улыбкой вновь посмотрел на Уильяма.
— Ты бы поплыл со мной?

Посмеявшись над энтузиазмом, с которым Уильям воспринял его предложение, Макрей откинулся на спинку сидения и закинул руки за голову, словно опять сидел наверху на палубе и грелся под лучами солнца. Он даже глаза прикрыл, задумавшись.
— Вообще-то это можно устроить, — произнес он, наконец. — Небольшое плавание, я имею в виду. Но это уже после того, как мы разделаемся со своими делами. Ты со своим музеем, а я с Шетани. Вот отпразднуем День Города и рванем. Как раз будет неплохо хоть немного отдохнуть от всей этой суеты. Может быть я тебе даже покажу, где был затоплен Шетани.
Он снова сел нормально и потянулся за бутылкой, чтобы запить эту идею доброй порцией черного рома. Галлахер, между тем, продолжал рассуждать на тему моря и того, почему люди отдаются ему целиком, становясь моряками или рыбаками. Уилл пытался объяснить себе и ему заодно то, что было очень сложно даже осознать. Оно просто было. Это ни с чем не сравнимое чувство безмятежности, которое давал бесконечный морской простор. Наверное, что-то подобное чувствуют пилоты, когда поднимаются в небо и видят все эти облака и воздух. Свобода. Жажда ее, которую не унять, сидя на крохотном островке среди моря или теряясь среди сотен тысяч людей какого-нибудь мегаполиса. Макрей вырос с этим чувством в груди, пронес его через всю свою жизнь и скорее всего подохнет с этой жаждой, которую просто невозможно утолить. Жажда знания, которой они с Уиллом были подвержены как историки, была очень на нее похожа. Сколько не утоляй, хочется еще и еще, пока это не становится одержимостью. Один из самых приятных видов безумия.
— В любом случае, тебе ничто не мешает попробовать себя в чем-то еще, — заключил Джетро, когда Уилл выговорился и принялся наполнять их тарелки салатом. — И, к слову, у меня двое детей, — он немного помолчал, с улыбкой насаживая на зубья вилки кусочки овощей. — Про дочь-то я недавно узнал, а вот про сына знал всегда. Ему почти шесть. Если мне удастся уговорить его мать отпустить его на пару недель ко мне, может я вас даже познакомлю.
На самом деле эту мысль Джетро вынашивал с того самого дня, как рассказал Аделаиде о ее внуке, и у него даже успела скопиться увесистая пачка аргументов, которые он мог бы использовать, если вдруг придется всерьез уговаривать отпустить Шона к нему. В конце концов, он тоже Макрей и имеет право побывать в родном городе отца. Познакомиться с родней и вообще.
— Кажется, я сегодня малость перегрузил тебя информацией, — усмехнулся Джетро, глядя на всерьез озадаченного Уильяма через стол. — Вот, выпей, — он плеснул в стаканы еще по порции рома. — Наверное, пора завязывать с секретами. Как показывает практика, все эти скелеты имеют обыкновение вываливаться из шкафа в самый неподходящий момент. А вот если их время от времени вынимать по одному, будет уже не так катастрофично.
Аппетитно похрустывая салатом, Макрей поднял стакан и легко брякнул его округлым боком о стакан Уилла, тем самым превратив свои слова почти в настоящий тост. До вечера было достаточно времени, чтобы покружить вокруг Штормового и полюбоваться на него со стороны, а у Макрея в запасе имелось предостаточно рома, чтобы эта морская прогулка проходила еще веселее.

Отредактировано Jethro McRay (2018-04-11 21:33:17)