Многие пациенты, попавшие в больницу после обвала, уже выписались, так что ночи стали тихими, тяжелых пациентов больше не было. Медсестры расслаблялись в такое время, ведь когда что-то долго не происходит – теряешь бдительность. Никто не мог подумать, что кто-то, лежа в своей палате, вдруг захочет покончить жизнь самоубийством. Такое даже в больших больницах не часто происходит, а уж в таком маленьком городке и вовсе не ожидаешь.
Именно поэтому медсестра Лорна Несбитт, дежурившая сегодня, и подумала, что не будет никакого вреда, если обход случится минут на десять позже обычного. Она задержалась на своем посту совсем ненадолго, после чего пошла по палатам вверенного ей отделения.
Обход проходил неторопливо, но и пациентов оставалось немного. Несбитт сверялась с картой и назначениями, ставила обезболивающие уколы, если это было нужно, измеряла давление, температуру, пульс и частоту дыхания, записывая все данные. Некоторые пациенты даже не просыпались в это время, другие открывали глаза, но тут же засыпали вновь.
Наконец, Несбитт добралась до палаты девочки. Тут все ее знали – маленькая дочка главного инспектора. Даже без знания фамилии догадались в первый же день, когда он пришел со скандалом. От инспектора такого никто не ожидал, поговаривали про него теперь всякое.

Сначала казалось, что девочка мирно спит, и медсестра готовила все необходимое. Но пока она крутилась рядом с кроватью, услышала копошение, девочка словно начала задыхаться, глотала ртом воздух и дергалась.
Медсестра от неожиданности дернулась сама, и бросилась к кровати. Ребенок и правда задыхался, Несбитт только успела придержать девочке голову, как ту начало рвать. Медсестра наклонила ее, чтобы маленькая пациентка еще и от рвоты не задохнулась, и тут же нажала на тревожную кнопку, а заодно крикнула:
- Срочно! Мне нужна помощь!
Под рукой не было ничего совершенно. Не поить же девочку остатками сока, нужна хотя бы вода, но поблизости не было и ее.
Когда прибежала парочка медсестер, Несбитт отправила одну вызвать доктора и персонал из отделения реаниматологии – те сразу должны явиться с нужными инструментами, которых в палатах терапии просто-напросто не было. Она предупредила, что возможно отравление, не исключено, что лекарствами, но ведь точно сейчас сказать было нельзя.
И если затрудненное дыхание могло стать следствием аллергической реакции или еще каких причин, то рвота давала знак того, что девочка попыталась отравиться.
- Что же ты проглатила, а? – спросила Несбитт, не ожидая ответа. Ребенку явно было не до того, чтобы отвечать, медсестра даже сомнеалась, что та вообще понимала, что присходит.
Приходилось надеяться, что оставались таблетки, которые девочка еще не успела проглотить. Или какая-то упаковка лекарств, могла ведь и стащить. В конце концов, придется уповать на то, что воспользовалась теми препаратами, что ей выписывали, хотя все медсестры будут уверять, что она всегда пила их.

У каждого врача бывают свои приметы и предрассудки. За последние пару лет Джесси также обзавелся одной такой приметой. За неимением большого количества персонала, раз в месяц стабильно получалось так, что Джесси дежурил ночью в одиночестве. Точнее, был рядом с ним и верный друг-хирург и другие дежурные врачи, но в своей вотчине реаниматологического отделения он был волком-одиночкой. И вот именно в этот день лучше было не спать, да и вообще глаз не смыкать. Люди как будто ждали момента, а может, в силу вступал давно всем известный закон подлости. Объяснения этому не было, но каждое одиночное дежурство заканчивалось каким-то адом.
Сегодня Джесси расслабился. Буквально недавно у него уже было неприятное дежурство, когда он вытаскивал с того света несчастного, решившего выпить залпом бутылку уксуса – ладно хоть до больницы добежать успел. А еще раньше Картер успел поработать на завалах. Казалось, все дурное, что могло случиться – уже произошло! И вот, все налаживалось, Уолтер долеживал дома последние деньки своего больничного и совсем скоро диван ординаторской, на которой так уютно устроился Джесси, не будет так одинок и холоден.
- Доктор Картер, срочно в травму! – вот тебе и поспал. Приятной, мягкой сонливости, что укутывала получше одеяла, как не бывало. Словно резко подействовал энергетик с кофеином и адреналином. Джесси подскочил с дивана, на бегу надевая халат и следуя за медсестрой, его позвавшей, - Девочка, двенадцать лет, по признакам похоже на отравление. Лежала у нас неделю, жертва завалов, перелом плеча и ноги, должны были уже выписывать и вот…
Медсестра докладывала точно, четко, по делу, но к концу сообщения все равно сбилась на личные эмоции, и Джесси ее в этом не винил. Дети – отдельная категория пациентов. Их всегда жальче, чем остальных. А тут, если дело обстояло действительно так, как говорила медсестра, девочке и вовсе нужен психиатр, чтобы вырезать и выкинуть все воспоминания о несчастье, в которое она попала. Залетев в палату, Джесси за секунду оказался у койки, быстро, но внимательно читая карту, которую держала другая медсестра. Ничего такого – переломы, о которых говорила сестра, назначено обезболивающее, первые пару дней посильнее, далее небольшими дозами.
- Срочно кислород, промывание на десять литров и уголь, - скомандовал Джесси, заглядывая девочке в глаза. Зрачки были немного расширенными, то ли из-за препаратов, то ли из-за испуга. В рвотных массах с прожилками крови обнаружилось несколько плохо переваренных таблеток. Осталось только понять, откуда эта малышка их взяла. Украла пачку из отделения? У другого пациента? А может вообще принес кто-то из посетителей? О, такое тоже бывало, когда родственники решали, что их кровинушку плохо лечат и пичкали своими лекарствами, не учитывая сочетаемость.
- Подготовьте набор для интубации и, на всякий случай, гемодиализ, - через секунду добавил Картер тому персоналу, что не ринулся за углем. Честно, Джесси надеялся, что последнее не понадобится, но у всех реаниматологов было прекрасное поверье. Стоит не приготовить что-то, чего не требовалось десятилетиями, обязательно будет осложнение, так что Джесси перестраховывался. Выглядела Дженнифер еще не так плохо. Точнее, для посторонних вид был ужасающим, но врач видел, что стадия еще далеко не критичная и организм девочки, исторгающий ненужные ему препараты, на их стороне.
- Дженнифер? – позвал Джесси, пока вводил катетер в периферическую вену, - Не закрывай глаза. Смотри на меня, хорошо? Ты слышишь меня? Потерпи немного, сейчас будет легче, - Джесси почти и не смотрел, забирая кровь, на вену. Все его внимание было устремлено на девочку, чтобы оценить, протянет она без интубации или хуже становится слишком стремительно, - Кровь на биохимию и токсикологию, срочно, - впрочем, без этого «срочно» было понятно, что, чем быстрее они поймут, какие препараты приняла пациентка, тем лучше. Спрашивать ее напрямую было бесполезно, к тому же медсестры уже подоспели с зондом для промывания.

Слова девчушки было почти не разобрать. Несбитт лишь с жалостью посмотрела на нее. Конечно, сейчас совсем не время раскисать, но не думать о происходящим, когда перед тобой лежит совсем еще ребенок, который попытался себя убить, не получалось. Сразу появлялся вопрос, что же произошло настолько серьезного, чтобы малышка решилась умереть.
Это уже потом можно было рассуждать логично, и понять, что подростки могут быть через чур эмоциональными, хотят привлечь к себе внимания и еще много всего, что взрослые назовут глупостями. Но сам факт самоубийства всегда пугает, особенно, детского самоубийства.
- Хорошо, - ответила медсестра, нужные телефоны у них были записаны, но их редко приходилось набирать, - Нужно позвонить отцу, - как бы между делом заметила Несбитт, - Это главный инспектор.
Нельзя сказать, что инспектора МакАлистера боялись в городе. Но его уважали за его предков, за его работу. Его воспринимали строгим, но справедливым человеком, и раньше никогда не сомневались в его словах или действиях. Долгое время семья МакАлистер имела большой общественный вес среди жителей Северного Солуэя.
Вызов социального работника после случая суицида у ребенка – это обязанность больницы, и Несбитт это понимала. Хотя она была уверена в том, что это какое-то ужасающее недоразумение, и социальный работник не станет принимать никаких мер. Детей редко забирали из семьи, а из благополучной семьи – никогда. Инспектор МакАлистер воспитывал близняшек самостоятельно, после того, как его жена скончалась. И этим он тоже снискал уважение среди местных.
Девочка сопротивлялась, но трубку медсестры все равно вставили, и начали вливать черную жидкость, чтобы все, что она успела проглотить, вышло наружу.

Джесси вновь кинул быстрый взгляд на аппараты, отмечая изменения дыхания и работы сердечно-сосудистой системы. Паниковать было рано, хотя и радоваться пока нечему. Разве что тому, что девочка была относительно стабильна — молодой организм хорошо справлялся с отравлением, в нем было достаточно сил для этого.
Придерживая Дженнифер во время неприятной процедуры, Джесси услышал голос медсестры, напоминающей о том, что следовало бы оповестить родителей пациентки. Доктор кивнул, на секунды оборачиваясь к Несбитт:
— Да, конечно, — согласился он. — Спасибо.
Медсестра верно указала Картеру на то, о чем он позабыл распорядиться в силу напряженных обстоятельств. Впрочем, эта небольшая промашка ничуть не огорчила реаниматолога. С годами он перестал обращать внимания на такие мелочи. Да и имя отца пациентки Джесси ничуть не смутило, хотя он, как и все жители их городка, прекрасно знал старшего МакАлистера. Отец-одиночка, похоронивший свою жену и воспитывающий дочерей.
Что же, и на старуху бывает проруха. И в идеальной на первый взгляд семье случаются неприятные казусы. Так что Джесси не делал никаких поспешных выводов, но и неприятные варианты не отрицал. С причиной сей попытки самоубийства они разберутся потом (точнее, это команда реанимации поручит более компетентным органам опеки), сейчас же их задача — вытащить девчонку из опасного состояния.
— Доктор Картер, результаты токсикологии, — окликнула другая девушка, едва открыв дверь и сделав пару шагов внутрь палаты.
— Супер, — отозвался Джесси, поднимаясь и торопливо просматривая сухие строки, переданные лабораторией. — Ясно. Подготовьте два миллиграмма Налоксона.
Результаты подтвердили предположение команды о том, что Дженнифер наглоталась местных таблеток. Кодеиновые обезболивающие в больших количествах угнетали нервную систему девочки, которая, вероятно, откладывала прописанные ей после операции таблетки и накопила почти смертельную дозу.
— Дженнифер, ты меня слышишь? — вновь обратился к пациентке Джесси, перенимая шприц из рук медсестры. — Сейчас мы введем тебе лекарство. Тебе станет легче дышать.
На самом деле Картер проговаривал это просто так, чтобы хотя бы на толику успокоить девочку, если та разбирала хоть слово. Остальной персонал прекрасно знал действие Налоксона. Пара минут и дыхание должно стабилизироваться, а сознание проясниться. Антидот действовал быстро, но на всякий случай Джесси отдал еще пару распоряжений:
— Подготовьте еще одну дозу на случай, если эта не подействует, — и, поколебавшись, Джесси добавил: — И принесите катетер для форсированного диуреза. Надеюсь, не понадобится…
Было у реаниматологов поверье, которому Картер следовал всегда. Если у тебя на столе был пациент, который в любой момент мог стать критическим, нужно было подготовить все, что может пригодиться. Даже если вероятность этого была ничтожно мала. И тогда ничего из подготовленного не потребуется. Если же анестезиолог решает, что осложнение возникает в одном случае из ста и не готовит необходимых инструментов для его исправления, обязательно попадет в этот единичный случай.
Джесси посмотрел на время, затем на показатели Дженнифер — оставалось только ждать, когда препарат подействует и уничтожит активные вещества токсина, уже попавшего в кровь.