[indent] Болото эмоций и переживаний засасывало Джоанну, подобно трясине. Когда она пыталась вытащить ногу, погружалась по пояс, по грудь... Всё глубже и глубже. Если бы не СМСки Кайдена, бомбардирующие телефон стройными диверсионными отрядами, МакАлистер целые дни проводила бы, пялясь в потолок с перерывами на глупые сериалы. Впрочем, она и не понимала, что смотрела. Отказывалась понимать и начинала реветь всякий раз, когда на экране речь заходила о любви.
[indent] Любовь, любовь, любовь... Она, как назло, агрессивно лезла из каждого утюга. А Джоанну трясло от одного только этого слова. Для того, чтобы понять, что сама не выберется, нужно было достаточно много времени. Для того, чтобы принять решение - всего лишь один раз глянуть на себя в зеркало. От симпатичной девчонки с копной кудряшек и живым блеском в глазах осталась только тень - бледная до синевы, осунувшаяся, с остро выделяющимися на исхудавшем теле косточками и густыми тенями под потухшими глазами.
[indent] МакАлистер собиралась, как на пожар. Она просто открыла шкаф и начала выбрасывать из него на пол все вещи, которые ей нравились и которые не были материальным напоминанием о том, что не сбылось. Когда куча набралась относительно приличная, девушка просто запихала одежду кое-как в любимый рюкзак и вместительную сумку, побросала сверху ещё всякие мелочи и заказала такси. У неё ещё есть время на побег, она успевает приехать к парому в Солуэй. Абердин доконает Джоанну, если не убраться прямо сейчас. Он выпьет из неё все соки, превратив МакАлистер в тень, лелеящую воспоминания о разбитом прошлом.
[indent] Уже на пароме, ловя жалкие остатки связи, девушка позвонила брату. Разговор с ним отогнал затаившуюся на сердце боль, приразнял её тиски, но, к сожалению, не надолго. Притулившись возле борта, Джоанна покачивалась, цепляясь за остатки самообладания, чтобы из-под закрытых век по щекам не потекли слёзы, когда свет солнца загородила тень. Нехотя она встрепенулась и посмотрела на того. кто нависал над ней. Сержант Луис, один из сослуживцев отца, с кем у неё сложились удивительно теплые отношения. За разговором с ним девушка скоротала остаток пути, выплакалась и нажаловалась. А ещё он помог ей понять, что есть жизнь дальше. Нужно просто посмотреть по сторонам, разгрести мусор в голове и душе и под его завалами обнаружить то, что действительно важно. Среди беспросветной тьмы вдруг забрезжили робкие лучики света.
[indent] На берег МакАлистер спускалась уже гораздо более спокойной и даже воодушевленной. Она почти поверила, что сможет перевернуть страничку. Сержант подвез её до дома и уехал, махнув на прощанье рукой. Джоанна проводила взглядом его автомобиль, почему-то вдруг растерявшись и оробев. Городок почти не изменился. Дом почти не изменился. Девушке пришло в голову, что папа даже мог оставить кое-что так, как было ещё при маме. Она немного потопталась на подъездной дорожке в нерешительности, рассматривая окна родительского гнездышка, потом подхватила с земли сумку и решительно двинулась вперёд.
[indent] Никто не открыл ей. Джоанна позвонила. Потом ещё раз позвонила и постучала кулаком. Постучала ногой и обошла дом, заглядывая в окна. Наверное, сестры гуляют где-нибудь, а папа, как обычно, на работе. МакАлистер опустилась на крыльцо, бросив вещи рядом, обняла колени и устроила на них подбородок. С недавних пор она научилась часами сидеть, пялясь в пустоту, хотя раньше шило в заднице сгоняло её с места уже через несколько минут.
[indent] Ждать пришлось долго. Несколько томительно растянувшихся часов. Джоанна успела задремать, привалившись спиной к стене дома. Её разбудило рычание автомобилього двигателя. Встрепенувшись, девушка вскочила на ноги, увидев, как отцовская машина подкатывается к дому и паркуется на обочине. Папа заметил её, хлопнул дверью и уверенно пошел на встречу. Он явно не ожидал увидеть дочку на пороге, но, кажется, обрадовался. МакАлистер сначала замерла, в ускоренной перемотке прокрутив в голове все речи, которых за время пути насоставляла, как Шахерезада сказок - тысячу и одну. Произнести в итоге не удалось ни слова. Джо просто птицей слетела с крыльца и бросилась навстречу отцу, как когда-то неслась в детстве, когда он приходил с работы.
[indent] - Па-а-ап! - продребезжала девушка ломким голосом, сорвавшимся на высокой ноте из-за сжавшего горло спазма, прежде, чем с разбега повисла у отца на шее, едва не сбив его с ног. Его родной запах, его руки, несмотря на растерянность прижавшие дочь к себе - земля стремительно ушла у Джоанны из-под ног. Всё навалилось вдруг, накатило, накрыв с головой, и она горько разрыдалась. МакАлистер так и не сказала папе, что больше не собирается замуж. Если Кайден молчал, а он едва ли поддерживал связь с родительским домом, то шериф до сих пор пребывал в неведении.

[indent] Отец буквально завернул Джоанну в крепкое объятие, и от этого девчонка разрыдалась ещё пуще, тычась лицом ему в грудь и вытирая нос об рубашку. Старавшаяся подражать старшему брату, она, несмотря на всю свою сентиментальность, ревела редко, но теперь буквально утопала в слезах. Сдавивший горло спазм мешал вымолвить хотя бы словечко в ответ на все расспросы папы, взволнованного и ничего не понимающего. МакАлистер отчаянно цеплялась за него и только мычала и всхлипывала, пока растерянный отец, в принципе всегда пасовавший перед её слезами, гладил её по макушке и нашептывал какую-то ерунду, которой она даже не слышала за шумным током крови в ушах.
[indent] Они простояли так какое-то время, пока у Джоанны не села снова батарейка. Поток слёз, несмотря на всё ещё жгущуюся в груди боль и обиду, был лимитирован. Шмыгая носом и по-прежнему цепляясь пальцами за рубашку отца, девушка обессиленно затихла. Теперь она могла расслышать гулкий стук его сердца под щекой и далёкие шумы полусонных улиц, напоминавшие о детстве. Абердин, в отличие от крохотного Солуэя, никогда не погружался в тишину и дрёму, жизнь в нём всегда шумела и толкалась, даже ночью.
[indent] – Пошли, - всхлипнула МакАлистер, отстранившись от папы и позволив ему посмотреть на её раскрасневшееся и припухшее от слёз лицо. Желудок, которому было начхать на душевные терзания и неудачные помолвки, полностью согласился с предположением Феликса МакАлистера. Он с дороги хотел есть, а не сопли на кулак наматывать. Обхватив отца за пояс, когда он прилёк её к себе, обняв за подрагивающие плечи, Джоанна потопала по дорожке к дому. Поднявшись на крыльцо, она остановилась. Ключи остались в Абердине, слишком уж спешными и бестолковыми были сборы. Дверь отпер отец, и девушка поторопилась нырнуть внутрь, скрываясь от его вопросительного взгляда. Сумка и рюкзак компрометирующе торчали у входа: с чем уезжала, с тем и приехала. Но пока не было сил это всё толково объяснить папе. Если честно, то МакАлистер в глубине души надеялась, что по такому поводу Кайден нарушил многолетний режим молчания и всё-таки позвонил домой, но зря. Отец ничего не знал и не понимал пока.
[indent] Прошмыгнув на кухню, Джоанна устроилась за столом, сложив руки на столешнице и переплетя пальцы в замок перед собой, и исподлобья глядела, как папа суетится по хозяйству – ставит согреваться чайник, достает кружки. Перед ней появилась её самая любимая, которой, судя по тому, из какого дальнего угла отец её достал, никто и не пользовался с отъезда, и высокий стакан с водой, чтобы цедить мелкими глоточками, запивая слёзы.
[indent] – А что у тебя на ужин? Где девчонки? – осторожно спросила МакАлистер, когда тишина и молчание стали невыносимы. Сестёр она не видела давно и успела уже порядком соскучиться. Но сейчас Джо хотелось отсрочки перед встречей с ними. Прежде нужно было серьезно переговорить с отцом, объяснить ему всё и хотя бы попытаться собрать себя в кучу, чтобы перед младшими не расклеиться так, как перед ним, и не перепугать их своими рыданиями.
[indent] Пока отец ходил к машине за так и оставшимся в ней пакетом с пирогами, Джоанна успела допить свою воду и немного успокоиться. Соскользнув со стула, она взялась за чайник и зашипела, отдернув обожженую руку от ручки. Горячий. Физическое ощущение боли помогало заземлиться на здесь и сейчас. Девушка подула на ладонь и торопливо сунула её под холодную воду.
[indent] - Всё нормально, па, - успокоила МакАлистер вернувшегося отца и, с сопением втянув носом воздух, заулыбалась от уха до уха. Пакет в его руках так отчетливо пах пирогами Марты МакФи, что ошибиться было практически невозможно, особенно такой сладкоежке, обожавшей выпечку. - О, ты пирогами закупился? А с чем? Мне кусочек положен? - Джоанна симулировала бодрый энтузиазм, играя спектакль непонятно для кого. Отец в него уж точно не поверит, не после рыданий ему в грудь. Прихватив чайник тряпочкой, девушка отошла к столу и принялась разливать кипяток по кружкам. - Мы с тобой после ужина поговорим, ладно? И я всё-всё расскажу.

[indent] Пока отец ходил за пирогами, Джоанна успела осмотреться на кухне, приметив и старенький чайник, и присоседившуюся к нему кофеварку, и пару магнитов, которые она привозила. И почему-то от до мелочи знакомой обстановки в доме противно щемило сердце. Сразу вспоминалась квартирка в Абердине, где она старалась создать такой же уют, и чертов Эйдан, из-за которого у неё теперь не будет такой семьи, какая была у мамы с папой. Глупо, но в голову даже не приходило, что долго и счастливо не осталось за спиной, разбившись на осколки, а только ждало ещё впереди. Поэтому МакАлистер была рада тому, что отец, так и не научившийся справляться с горючими девичьими слезами, заполнял собой и фоновой болтовнёй все пространство, не оставляя места под тишину.
[indent] – О, у неё ещё мясной суперский! – ностальгически хмыкнула девушка, припомнив даже запах этого самого мясного пирога. Желудок, последний раз получавший кусочек ещё вчера, завозился и взвыл в голос, когда отец распаковал рыбный пирог, закатанный под пищевую плёнку, и исходящий от него одуряюще вкусный запах выпечки стал совсем уж оглушительным. Джо торопливо разлила по кружкам заварку, добавила кипятка и, со стуком вернув чайник на плиту, подхватила уже готовый чай, чтобы перенести его на стол. В свою чашку она долила простой холодной воды из фильтра, после чего прижала, наконец, пятую точку к стулу, усевшись напротив папы. Хотелось, подперев кулачками щёки, поболтать ступнями в воздухе, как в детстве, но сейчас они уже уверенно доставали до пола. Джо стало намного легче и проще от того, что девчонок дома сегодня не предвидится. По крайней мере, не нужно будет притворяться, чтобы не пугать сестёр так и клокочущей в груди истерикой, будет время поговорить с папой, собраться и постараться не подавать вида при них. Сейчас внутри даже закопошилось облегчение от того, что из-за расстояния ни Кэти, ни Дженни толком и не знали Эйдана.
[indent] – Па-а-а-ап! – давясь смехом, протянула МакАлистер с нарочитым возмущением и даже показательно надула губы. Но когда в неё строго ткнули ножом, приказав съесть всё до крошки, изобразила послушную пай-девочку, вздёрнув ладони вверх в знак своего поражения. – Ты всё время говоришь, что я слишком тощая. Хочешь, чтобы я раздобрела, как Фиона Купер?! – возмущённо прищурилась девушка, но вопреки своему ворчанию придвинула к себе тарелку со здоровым куском рыбного пирога и, вооружившись вилкой, принялась кромсать его. На самом деле, она видела своё отражение в зеркале и прекрасно понимала, что сейчас её худоба – действительно излишняя, даже нездоровая на самом деле. К полноте Джоанна склонна никогда не была, но и так резко все по-птичьи тонкие косточки – ключицы, локтевые, коленки – ещё не выступали под побледневшей кожей. Да и залёгших под глазами густых теней сложно было не замечать.
[indent] Несколько минут МакАлистер, чуть ли не жмурясь от удовольствия, сосредоточенно жевала, утоляя первый голод, оказавшийся просто зверским. Хотелось наброситься на пирог безо всяких церемоний и слопать его прямо руками под напором неожиданно прорезавшегося аппетита. Запив чаем очередной кусочек, девушка со стуком поставила кружку на стол, наколола на вилку остатки пирога, но вместо того, чтобы отправить их в рот, неожиданно призналась.
[indent] – На самом деле, ничего не ела со вчерашнего дня. Вкуснотища! – почувствовав себя так, словно ляпнула лишнего, Джо поспешно запихнула пирог в рот и зажевала, пряча глаза. Ещё пару секунд она молча скребла вилкой по тарелке, подбирая рассыпавшиеся крошки начинки, прежде, чем осмелиться снова поднять глаза на отца и увидеть нешуточную тревогу в его взгляде. – Как насчет пирога с вишней? – девушка подтолкнула к отцу свою опустевшую тарелку с явным намёком. - На самом деле, я очень надеялась, что Кайден не выдержит и тебе позвонит, когда поймет, что не может меня образумить сам, стреляясь СМСками из Лондона, и ты будешь уже немного в курсе всего, - МакАлистер досадливо вздохнула и виновато опустила взгляд на столешницу, рассматривая упавшие на неё крошки. Зря она вспомнила ещё и про брата, отношения с которым у отца откровенно ни к черту. Сколько они не разговаривали вообще? Чтобы забить неловкость, возникшую после упоминания о Кайдене, Джо тут же спешно выпалила, надеясь сгладить эффект от своих слов. – Это он предложил мне вернуться домой, даже настаивал.

Отредактировано Joanna McAlister (2019-04-13 22:44:25)

[indent] – Ну па-а-ап! – закатив глаза, протянула Джоанна, когда отец в очередной раз подсунул ей под руку салфетку, вытерла ею рот и фыркнула от прорвавшегося-таки наружу смеха. Она вновь чувствовала себя маленьким поросенком, по уши изгваздавшимся в мороженом или джеме, вытекавшем из слойки. Хотелось бы есть аккуратно, но голод был гораздо сильнее смущения за свои манеры. Только немного утолив его, девушка успокоилась и начала орудовать вилкой и ножом медленнее. Добив рыбный пирог и дочиста убрав тарелку от крошек, она протянула её отцу. Джо смотрела, как он примеряется к причудливому узору из косичек теста и вишенок, и ощущала себя все более умиротворенно. Будто вернулась обратно в детство, где всё легко, просто и беззаботно, а самая большая проблема – порванные на коленках штанишки и свежие ссадины на ладошках. Глядя на то, как отец застывает с занесённым над пирогом ножом и как меняется в лице при упоминании о старшем сыне, МакАлистер пожалела о сказанных ею словах. Они, очевидно, задели его, и хрупкое очарование момента дало заметную трещину. Решение вернуться домой хотя бы на время было очень правильным, Джо уже не сомневалась в этом, но, наверное, большой ошибкой было говорить о том, кто её к нему подтолкнул.
[indent] – Да, он недавно приезжал ко мне из Лондона, - под пронзительным взглядом папы девушка заметно стушевалась и рассказывала визите брата так, словно сознавалась в разбитом мячом соседском окне – медленно, неуверенно и постоянно жадно пытаясь уловить перемены эмоций на лице отца. – С этого-то всё и началось, - робко добавила Джоанна, не зная, как начать разговор об Эйдане, но папа едва ли услышал эту её оговорку. Слишком уж глубоко он погрузился в свои нелегкие думы, явно размышляя о сложных отношениях с сыном.
[indent] – Ну, он любит всё контролировать. А тут ситуация явно вышла из-под его контроля, - пожав плечами, хмыкнула девушка. – И он решил, видимо, перепихнуть бразды контроля на тебя. Надеялся, что ты меня образумишь, - вопрос о брате застал Джо практически врасплох, хотя ничего странного в нём и не было. И ответа тоже. Кайден обычно отмалчивался или переводил тему, предпочитая свои дела и проблемы держать при себе, в отличие от младшей сестренки, с детства отличавшейся повышенной эмоциональностью. – Всё нормально. Хотя ты знаешь бро не хуже меня – черта с два он признается, что есть что-то, из-за чего ему тяжело, - девушка поморщилась, досадуя на эту черту характера Кая. Ей всегда казалось из-за неё, что она дает брату слишком мало поддержки. Джоанна ответила на ободряющую улыбку отца и, пытаясь отвлечь его от тяжелых мыслей, с нарочитым, даже наигранным энтузиазмом схватилась за тарелку со своим куском вишневого пирога, густо истекавшим начинкой.
[indent] – Выглядит потрясающе, - девушка склонилась пониже к тарелке и потянула носом. Желудок заурчал так громко, словно это не в нём сейчас бултыхался здоровый ломоть пирога с рыбой. И Джоанна активно взялась за вилку и нож, предпочтя проигнорировать слова отца про побег. Они как-то болезненно отозвались в душе, что-то внутри натянулось звенящей струной, подтачивая по капле начавшее было возвращаться самообладание. МакАлистер почувствовала, что жует пирог, ляпая вытекающей из него начинкой на грудь, напополам с горькой солью слёз. Рвано вздохнув, она часто заморгала, пытаясь прогнать непрошенную влагу, и поспешно влила в себя остатки чая, даже не замечая, что обжигается. Все ощущения знакомо притупились, подёрнулись туманом. Зато пустая кружка дала Джоанне возможность встать и отойти к плите, пряча свой маленький срыв от отца. Дрожащей рукой она подхватила прихватку и принялась наполнять чашку кипятком и заваркой снова, нарочно медля, чтобы успеть успокоиться.
[indent] – Пока не знаю, - со вздохом созналась девушка, все ещё стоя спиной к отцу, хотя чай уже был в кружке и успел начать остывать. – Я пока вообще не знаю ничего. Учеба закончилась, в Абердине меня больше ничто не держит. Ещё только нужно решить, что дальше. Может, останусь. Может, уеду к Каю в Лондон и попробую там, - рука при этих словах дрогнула, и чайник грузно грохнулся обратно на плиту. Джо досадливо зашипела и поморщилась, больше противному дребезжанию собственного голоса, правда, чем этому грохоту. – О, помню её, - плеснулась деланной радостью девушка. – Как она? А пыль я смахну, ты не волнуйся, и белье найду, - Джоанна уселась обратно за стол и принялась за вишнёвый пирог с таким ожесточением, словно у неё были к нему какие-то личные счёты. Она добила его за какие-то несколько минут и тут же вымелась из-за стола, торопливо подхватив свою тарелку и приборы. Маятник качнулся в другую сторону и на смену умиротворению от возвращения домой пришел приступ раздражения, предвещавший новую волну слёз. Нужно было выйти из кухни и спрятаться в комнате прежде, чем всё это прорвется наружу.

[indent] Джоанна даже обрадовалась тому, что отец деликатно позволил ей сбежать. Не стал пытаться надавить, чтобы она раскололась и всё рассказала сразу, не пошел следом. Он дал дочери время, чтобы собраться с духом и привести в порядок суматошно бросившиеся врассыпную мысли. Сглатывая стоящие в горле тугим удушливым комом слёзы, девушка торопливо побежала по лестнице наверх, перескакивая в спешке через ступеньку. Там была ещё одна ванная, где можно было умыть раскрасневшееся до лихорадочного румянца лицо, а потом ещё раз спуститься вниз и забрать вещи. Отец копошился по кухне, судя по звукам, убираясь там после ужина.
[indent] Со своими пожитками в руках МакАлистер подвисла на пороге, тупо глядя на комнату, казалось, совершенно не изменившуюся с её отъезда. Тут явно вытирали пыль и повесили новые занавески, но в остальном все вещи остались на местах. Бросив сумки на пол возле двери, Джо, аккуратно притворив её, прошла вперед и хлопнулась на приятно спружинившую под задницей кровать. Ощущения были странные. Чужое, словно гостиничный номер, и одновременно родное до боли место. Хотелось заполнить пустоту хотя бы в пределах одной конкретной комнаты, раз уж ничем не удавалось заткнуть зияющую дыру в душе, и девушка начала судорожно раскидывать вещи. Одежда переехала из сумки в шкаф, поселившись на плечиках и полках. Косметичка перекочевала в прикроватную тумбу. На небольшом письменном столе в углу обосновался ноутбук. Отец застал Джоанну за художественной расстановкой всякой мелочевки вроде небольших фигурок по горизонтальным поверхностям. Она, вздрогнув, резко обернулась на звук его голоса и мягко заулыбалась.
[indent] – Ага, хорошо, - девушка рассеянно кивнула, смущенно теребя в пальцах крошечного крольчонка, подаренного ей когда-то братом. За словами папы она уловила отчетливое беспокойство за состояние дочери, не укрывшееся от его внимательного взгляда. Вздохнув, Джо кивнула. – Чуть попозже, ладно? Приму только душ и переоденусь с дороги.
[indent] Когда за отцом закрылась дверь, МакАлистер упала на кровать, продолжая до побеления костяшек сжимать в пальцах фигурку. В голове мутилось, словно после пары бокалов хорошего виски. Именно бокалов, а не шотов. Может, коньяк был бы всё-таки кстати?
[indent] МакАлистер буквально силком стряхнула себя с кровати и отправила в душ. Мама в детстве шутливо называла её русалочкой за любовь к воде, и до сих пор она могла часами стоять под душем или валяться в ванной. На этот раз Джо завозилась особенно долго. Она всё ещё ощущала себя грязной, хоть и много раз мылась, буквально сдирая кожу мочалкой до болезненной красноты. И сейчас девчонка простояла под струями воды почти сорок минут, успев два раза вымыться с головы до пяток и извести остатки шампуня на длинные кудри.
[indent] После душа на душе будто бы стало легче. Словно вместе с грязной водой и ошметками мыльной пены в слив стекла и часть груза, тяжелым камнем лежавшего на ноющем сердце. Джоанна переоделась в домашние старенькие брюки и футболку, на её исхудавшей фигурке казавшуюся безразмерной, плюнув на сушку волос, по-простому заплела их ещё влажными косами и, оставляя за собой мокрые следы босых ног, пошлепала в гостиную, по пути заглянув на кухню и прихватив себе пива из холодильника.
[indent] Папа разжег огонь. Губы сами собой расползлись в дурацкой улыбке, а на глаза навернулись слёзы. Почему-то то, что отец помнит все её привычки, сегодня трогало до глубины души. Он не забыл, что Джо всегда мёрзнет, когда волнуется. Девушка немного постояла на пороге гостиной, вдыхая смолистый запах горящих в камине дров и впитывая в себя уютное тепло родного дома. Папа заметил её не сразу: он, как это частенько и бывало, разговаривал по телефону со своей помощницей, Кристой. В сердце заворочалось странное чувство – смесь облегчения со страхом. Им нужно было поговорить, но если отец уедет по службе, то тяжелый момент можно будет отсрочить. Сомнительное, конечно, облегчение, но Джоанна никак не могла собраться с духом. Страшно и стыдно было рассказывать об измене Эйдана отцу. Она хотела ещё потянуть время и одновременно боялась, что папа уедет, оставив её одну.
[indent] Отец кивнул, жестом указав на второе кресло, когда заметил переминающуюся с ноги на ногу возле двери Джо, но, пройдя в гостиную, она предпочла устроиться не нам нём, а возле ног папы, как делала ещё в детстве. Слушая мерное урчание разговора с Кристой, которой что-то там всполошилось по работе, девушка уселась поудобнее, облокотившись боком на отцовские ноги, и положила голову ему на колени.
[indent] – А кто такой Эванс? Я такого вообще не помню. Новенький в участке? У сержанта Луиса новый напарник? Мы виделись на пароме, он не говорил, - похлеще сороки застрекотала Джоанна, когда папа повесил трубку и отложил телефон. – Пиво уже взяла, - девушка поболтала в воздухе початой бутылкой, поставила её рядом с собой и нарочито умильно затрепыхала ресницами, заглядывая отцу в лицо снизу вверх. Она наивно пыталась оттянуть момент серьезного разговора, но поняла, что долго с такими фокусами не протянет. Ей рассказали про Эванса, Луиса и вообще дали краткую сводку дел в участке, однако ждали совсем другого. Вздохнув, Джоанна уткнулась в колени отца, неуклюже потрепавшего её по еще влажной после душа макушке, и оттуда невнятно пробурчала. – Пап, я все-таки не выхожу замуж, - она старалась отстраниться, абстрагироваться от произошедшего, говорить сухо и смотреть как бы со стороны, но ни черта не вышло. Слёзы предательски увлажнили ресницы и зазвенели в надломившемся на высокой ноте голоса. Шмыгнув носом, Джоанна ещё сильнее прижалась к папе, пряча от него лицо.

[indent] – Откуда он? – хмуря брови в попытке разворошить архивы памяти, поинтересовалась Джоанна, стараясь абстрагироваться от своих переживаний. Получалось откровенно хреново. – Фамилия вроде бы смутно знакомая, с тобой, кажется, работал кто-то с ней, а вот самого Джеймса я вспомнить не могу, - девушка рассмеялась сквозь блестевшие на глазах слёзы, представив, насколько нужно быть методичным и искусным в доведении людей до нервного тика, чтобы даже Луис сдался. – Что он сделал, па? Нет, правда, что он сделал, что даже сержант Луис взял самоотвод? И почему ему так принципиально работать без напарника? – Джо настолько развеселилась, гадая, какие проделки числятся за этим самым Эвансом, что сама была ошарашена тем, что спустя пару минут на самом смешном месте отцовского рассказа о выходках нового констебля вдруг разрыдается. Ни с того, ни с сего. Просто от того, что он привычным и с детства знакомым жестом потрепал её по макушке, а от этого всё внутри перевернулось и загнанный было вглубь тугой комок слёз прыжком подкатился к горлу и ручьями потёк по щекам. Своё признание девушка выпалила отцовским коленкам, почему-то ощутив жгучее чувство стыда. Словно это она была поймана кувыркающейся с лучшим другом Эйдана, а не наоборот.
[indent] Джоанна самозабвенно ревела, тычась лицом в колени папы и совершенно не слыша за шумным током крови в ушах его взволнованных, даже испуганных вопросов. Ей нужно было выплакать хотя бы часть своего горя и обиды, чтобы появилось место в душе на что-то ещё. На это ушло добрых минут десять. Отец всё время растерянно гладил её то по голове, то по трясущимся плечам, то по ледяной от гнетущих эмоций руке, стиснувшей его колено так, что он вполне мог заработать синяк.
[indent] Наплакавшись до сосущей пустоты внутри, девушка затихла. Она ещё мелко вздрагивала, шмыгала заложенным носом и всхлипывала, но уже постепенно затихала, продолжая прятать распухшее от слёз лицо от папы. На голос отца Джо отреагировала, вцепившись в него ещё сильнее. Да только упрямо утыкаться ему в колени до бесконечности, увы, было нельзя. Пришлось поднимать зарёванную мордашку, тепло улыбаясь сквозь стоящие в глазах слёзы. Отец редко называл её по второму имени и делал так только тогда, когда хотел проявить ласку и нежность. Девушка послушно позволила ему вытащить из своих скрюченных до судороги пальцев смятую банку с пивом и охотно отдала обе ладошки. Они буквально утонули в огромных и горячих ладонях отца, и Джо снова улыбнулась сквозь слёзы.
[indent] - Я так надеялась, что Кайден тебе всё-таки позвонит и сам всё расскажет. Наверное, если бы я подождала ещё недельку, то его гордость сломалась бы под напором тревоги, - шмыгая носом и заикаясь от всхлипов, прогундосила девушка, тщетно пытаясь пошутить. Она боялась рассказывать отцу всё и одновременно больше не могла держать в себе. - Он сорвал меня с середины занятий на курсах. Ну, то есть, я сама сорвалась, когда Кайден написал, что сумел вырваться в Абердин и ждёт меня на парковке с моим любимым молочным коктейлем. Он хотел купить мне кучу шмоток, это точно. Кай часто цеплялся к Эйдану из-за денег... - на имени теперь уже бывшего жениха голос Джоанны дрогнул. - Мы поехали переодеться и бросить сумку с учебниками перед забегом по всем развлекаловкам, куда только душа запросится. Подошли к двери моей квартиры, а там... Охи-ахи... Ну... Такие... Ты понял, да? - девушка стрельнула на отца смущенным взглядом и тут же спрятала его, стремительно заливаясь краской. Её и без того раскрасневшееся после рыданий лицо становилось пунцовым. - Я даже войти туда не смогла - отдала ключи Кайдену. Он вошел первым и увидел... - Джоанна искривила губы и всхлипнула, пытаясь сдержать новый виток истерики. - Она была моей лучшей подругой, пап! - голос вздрогнул и сорвался, надломившись на самом высокой ноте. - Мы собирались с ним пожениться! Почему они так со мной? За что?!

[indent] - Это никак не идёт у меня из головы, - шмыгая заложенным носом и часто всхлипывая, пробурчала Джоанну отцу в колени. Она не стала развивать мысль и признаваться, что  первое время даже видела обрывки того дня в кошмарных липких снах, после которых долго не могла отойти. МакАлистер принадлежала к тому типу людей, которые обладают излишне пытливым и рассудочным складом мышления. Им нужны алгоритмы с пунктами для вычёркивания и точные ответы на вопросы. У Джо их сейчас не было. Она искренне не могла уложить в голове поступок Эйдана и искала причинно-следственные связи. В отношениях всегда виноваты двое, ведь так? Она что-то сделала неправильно, если её жених сотворил такое. - Я не могу, понимаешь? Не могу! - почти выкрикнула девушка и снова подавилась рыданиями. Отцу пришлось практически силой не дать Джо опять уткнуться в свои колени, обхватив её за плечи и слегка встряхнув. Такого фокуса она от папы не ожидала и подвисла на мгновение, растерянно и нелепо хлопая огромными глазищами с мокрыми стрелочками слипшихся от слёз ресниц. Вкрадчивый голос Феликса МакАлистера девчонку буквально заворожил, заставив бестолково кивнуть, заранее со всем согласившись, и уставиться на его лицо сквозь пелену мутящей зрение влаги.
[indent] Отец говорил правильные вещи. Умом Джоанна это понимала и соглашалась с каждым пунктом, китайским болванчиком кивая в такт его словам. Но раненое сердце, глупая мышца, безразличная к доводам разума, продолжало ныть и скулить, словно побитая псина. Она сидела возле ног папы, обнимая их, и вспоминала, как в первый раз рассталась с парнем. Ему пришлось точно так же убеждать Джо, что все ещё наладится. И что? Наладилось? Девушка отчаянно замотала головой и всхлипнула, попытавшись отпихнуть от себя бокал с коньяком.
[indent] - Я хотела, как у тебя и мамы, понимаешь, пап? - задыхаясь от слёз и обиженно размазывая по щекам солёные дорожки, захныкала Джоанна. - Мне просто нужно понять, почему? Что я сделала не так, если он так со мной поступил? Это ведь взаимоотношения! Я где-то ошиблась, что-то сделала не так, если Эйдан... - девушка споткнулась на имени теперь уже бывшего жениха и всхлипнула. - Мне нужно знать, что толкнуло его на измену. Мама говорила, что в отношениях всегда виноваты двое. Если один обижает, то второй позволяет себя обижать. Где я ошиблась, если он решил, что так можно? Если я не пойму... Если я снова ошибусь... Как я создам семью? Вдруг я сама веду себя так, что мне нельзя не изменить? - Джо снова споткнулась и замолчала, уставившись на бокал с коньяком, непонятно как и когда перекочевавший-таки в её руки. Мозг превратился в тупой кусок ваты, глухо пульсирующий от головной боли. Она свинцом сгустилась в затылке и до зубовной судороги стиснула виски. МакАлистер машинально опрокинула в себя бокал с коньяком, стоило только отцу чуть подтолкнуть её под руку. Крепкий алкоголь обжег глотку и пищевод, горячей волной скатившись вниз, в желудок, впервые за последние несколько дней полный практически до отказа. Джоанна с непривычки закашлялась, а из округлившихся глаз брызнули слёзы. Она слепо захлопала ладонью вокруг себя, озираясь в поисках того, чем бы запить коньяк, пока не превратилась в огнедышащего дракона.
[indent] - Ты как это пьешь воообще? - вздрогнув и сморщив мордашку, выдавила из себя девушка. Её ещё разок передернуло. - Есть чем зажевать? - Джо помотала головой, которую коньяк всё-таки начал немного туманить. Со стороны отца ход был весьма и весьма недурственный, если он ещё помнил, как алкоголь действует на его дочь. А он наверняка помнил, как и десятки других мелочей. Ещё какое-то время она продолжала вываливать на папину голову свои путаные измышления, пока коньяк не начал испаряться из крови. Девчонка превратилась в игрушку с вынутой батарейкой и начала клевать носом, заторможенно моргая слипающимися глазами.
[indent] - Я просто не понимаю, как мне жить дальше, пап. У меня был четкий план - выйти замуж за Эйдана, построить квартиру и купить вместе с ним общее жильё, а потом родить тебе внука. Или внучку. А теперь? Я не знаю, как мне жить дальше. Всё вдруг лопнуло, словно мыльный пузырь, - Джоанна пристроила голову отцу на колени и прикрыла глаза. Она больше не хотела быть юристом и ей не с кем было открывать свою контору. Она больше вообще не знала, чего хотела.

[indent] Как-то разом всё – эмоции, физическая усталость после бессонных ночей и нервной диеты и алкоголь – навалилось неподъемным грузом. Тело стало тяжеленным, словно чугунная чушка, и непослушным. Джоанна даже не помнила, как вообще добралась до своей комнаты и упала на кровать. В будто набитой ватой голове заполошно билась мысль, что ещё нужно что-то сделать, но организм выключил свет даже ещё раньше, чем девчонка вспомнила, какое из дел осталось недоделанным.
 [indent] Проснулась МакАлистер от того, что банально выспалась. Просто тело отдохнуло столько, сколько ему было нужно, и само сыграло подъём. Она просопела целую ночь без бессонницы и мутных липких снов, которыми мучилась в последнее время, вставая утром в ещё более разбитом состоянии, чем ложилась вечером. Джоанна завозилась в кровати, натянув одеяло до самого подбородка, и затаилась. В тоненькую щель, образовавшуюся между двумя плотно задернутыми шторами, пробивался солнечный лучик толщиной с волосок, не больше. Он косо падал на пол, пересекая криво валяющиеся на ковре тапочки. Всё вокруг напоминало о так и не дошедшей до логического завершения вчерашней попытке обжиться заново в своей старой комнате. Вроде бы и каждая вещь – вплоть до нескольких сувенирных фигурок – нашла своё место, но что-то царапалось и не давало покоя. Взгляд, скользящий по стенам и мебели, спотыкался. Что-то должно поменяться, встать на другое место, но она пока не понимала, что именно и куда.
 [indent] Джоанна буквально соскребла себя с кровати, хотя даже голова не напоминала о вчерашней терапии коньяком своим нытьём. Шаркая босыми ступнями, словно старушонка, она прошлёпала в ванную и долго плескалась под душем в надежде смыть с себя липкую дурную вялость. До конца это сделать не удалось. Она продолжала ощущаться ознобом по плечам даже после того, как девушка выбралась из-под горячего душа, оделась в домашнюю одежду и, заплетя всё ещё влажные волосы в косу, спустилась вниз.
 [indent] Сестёр, кажется, вообще не было дома сегодня ночью, а отец уже уехал на службу. Джоанна взяла курс на кухню, лениво размышляя по пути, стоит ли пытаться организовать себе завтрак самой или наведаться к Марте МакФи и поживиться её восхитительными пирогами. Желудок после почти недели хандры и отсутствия аппетита вдруг оживился и начал голодно бурчать, напоминая о себе. Нос защекотал уютный запах свежей выпечки, наполнивший рот вязкой слюной и придавший ускорения. На столе красовалась тарелка со свежими вафлями, а рядом с ней стояла пузатая банка варёной сгущенки. МакАлистер была готова обнять и то, и другое, как мать родных детей, и довольно урчать, вознося хвалы отцовской заботливости. Он успел приготовить завтрак и сварить кофе перед работой, как успевал когда-то в детстве после смерти мамы. Джо захлопала повлажневшими ресницами и торопливо принялась наливать себе кофе с молоком, пока совсем не расчувствовалась.
[indent] Подкрепившись, МакАлистер перемыла посуду и отправилась на прогулку. Северный Солуэй с тех пор, как она уехала отсюда, практически и не изменился. Он словно законсервировался, замкнулся на самом себе и бережно сохранил узнаваемые с детства закоулки. Это навевало светлую ностальгию и успокаивало. Есть же в мире стабильность, если до сих пор стоят любимые забегаловки и шелестит листвой дерево, на стволе которого нацарапана надпись «Джо+Пол», обведённая в кривое сердечко. Возвращаясь с прогулки, Джоанна заглянула в небольшой книжный магазинчик, где можно было закупиться внагрузку и канцтоварами. Там ей пришелся по душе пухлый блокнот на пружинке с корзинкой умильных щенков на обложке. В Абердине осталась целая коробка записных книжек, любовь к которым МакАлистер унаследовала от матери. Но с собой она не взяла ни одного, кроме ежедневника. А сейчас ей было жизненно необходимо писать, чтобы упорядочить хлам в своей голове.
 [indent] Следующая неделя ушла на составление того самого нового плана, о котором, как смутно вспомнила девушка, говорил ещё отец в вечер её приезда. Она любила всякие списки и составляла их на каждом шагу. Ей, как и матери, так было просто удобнее. Накидала кучу пунктов и вычеркивай по мере выполнения. Ничего не забудешь и прогресс очевиден. В жизни всё, правда, оказалось намного сложнее. Джоанна извела тот самый блокнот со щенятами до самого последнего листочка и написала море списков, пока оформился тот самый, который стоило претворить в жизнь. Четкое знание, чего она хочет от ближайшего будущего, рухнуло и теперь инстинктивно хотелось развернуться на сто восемьдесят градусов. Поэтому девушка писала всё, что приходило в голову. Где жить? Уехать в Лондон к брату, вернуться в Абердин или остаться на Штормовом? МакАлистер извела немало бумаги, переписывая плюсы и минусы каждого варианта. Потом нужно было определиться, чем заниматься дальше и как зарабатывать на жизнь. Целыми днями Джоанна гуляла и писала планы, постепенно причёсывая ворох свои хочу, не хочу, могу и не могу в относительно стройный план. Она, наконец, поняла, что хочет пока остаться в Солуэе, и даже разобралась, куда будет пробоваться на работу. Оставалось поставить перед этими фактами отца, у которого наверняка будут возражения. Поэтому МакАлистер решила заранее задобрить его. Вечером пятницы, когда девчонки упылили к подружкам с ночевкой, а папа привычно задерживался в участке, она приготовила ужин. Почти праздничное пиршество из самых любимых его блюд.

[indent] Мама всегда любила и умела готовить. Маленькой Джоанне, смотревшей на её колдовство вокруг самых простых и привычных продуктов, которые в маминых заботливых руках превращались в самую любимую вкуснотищу, казалось настоящей магией. Она восторженно лупала огромными глазёнками и мечтала, что когда-нибудь будет готовить точно так же, уже для своего мужа и детей. МакАлистер вспомнилось об этом, когда несколько дней назад при ленивом разгребании своих вещей в коробке с книжками обнаружился слегка потрёпанный старый блокнот с пузатым поварёнком в высоком колпаке, вытисненным на кожаной обложке. Мамин. Тоска и боль резанули по сердцу с удвоенной, даже утроенной силой, вгрызлись в него с урчанием пары голодных бродячих псов. Мамы нет. Своей семьи нет и иногда кажется, что уже и не будет. Джо отбросила блокнот куда подальше, спрятала так, чтобы даже не вздумал попасться на глаза и дразнить округлым четким маминым почерком, но когда задумалась, чем бы таким задобрить потенциального работодателя в лице собственного отца, даже не сомневалась. В конце концов, чем отец хуже мужа-то? Он тоже имеет право на с любовью приготовленный ужин по старым добрым рецептам. Решив это для себя, девушка принялась листать блокнот. Мама словно снова была рядом, неслышно стояла за плечом и придавала сил.
[indent] Вообще-то первоначально в планы МакАлистер входили сырный суп с курицей и какой-нибудь пирог. Но на странички между ними втесался чесночный хлеб, поэтому очнулась она, когда тесто бодро поднималось в кастрюле, а руки радостно чистили картошку и резали грибы для подливы. Мясной рулет затребовала душа, а любимые пирожки с говядиной, картошкой и луком вообще приготовились как-то сами собой, потому что мяса было куплено слишком много и нужно было использовать его остатки. Так что к тому моменту, как из-за окна донёсся знакомый шум подъезжающей к дому папиной машины, у Джоанны было готово целое пиршество. Накрывать стол для двоих в столовой она не стала, сервировала кухонный, но по всем правилам – с чистой скатертью и красивой посудой. Ароматы по дому витали такие, что желудок начало подводить от голода. Девчонка перехватила из блюда пирожок и, зажевав его, высунулась в окно. Отец как раз припарковался и подходил к крыльцу.
[indent] Внутри нехорошо зашевелилось волнение, от которого есть захотелось ещё сильнее. МакАлистер боялась, что никакой ужин не задобрит папу настолько, чтобы он без проблем позволил ей стать полицейским в своем управлении. Он ведь мечтал о лапушке-дочке в платьях и с бантиками в длинных волосах, а вырос практически пацанёнок, на довесок ко всему теперь ещё и решивший выбрать «мужскую» профессию. Джо запихала в рот остатки пирожка и торопливо зажевала, старательно подавив желание вытянуться «в струнку» при виде вошедшего на кухню папы.
[indent] – Я что, не могу приготовить любимому отцу ужин? – почти натурально возмутилась девушка, плеснув в голос притворной обиды с укоризной и нарочито вздёрнув подбородок в знак того, что оскорблена папиной профессиональной паранойей. И мордашка при этом была абсолютно честная и невинная. Выдавали только искрящиеся от тщательно сдерживаемого смеха глаза. Нет, на самом деле профессиональная чуйка папу не обманывала и второе дно отец искал не зря. Просто пока ему рано было знать о том, зачем его тут умасливают вкуснотой. – Почему сразу что-то случилось-то? Вот какую гадость ты сразу вообразил, м? – Джоанна прищурилась, внимательно рассматривая растерянного и слегка смущённого папу, но через несколько секунд ей это дело надоело. Звонко рассмеявшись, она обогнула отца и с детской непосредственностью принялась подталкивать его в спину в направлении накрытого стола. Джо так делала мелкой, когда пыталась буксировать родителей, изо всех сил пихая их сзади. Мама ещё любила смешно упираться и не поддаваться, заставляя дочь пыхтеть и сопеть маленьким ежиком.
[indent] – Ты не голодный что ли? Садись давай. Еда нормальная, без подвоха. Я её всю уже перепробовала, - МакАлистер, наконец, дотолкала отца до ближайшего выдвинутого стула и заставила усесться на него, потом не давая опомниться принялась накладывать ему на тарелку всего понемногу. – Как день твой прошел? – как бы между делом поинтересовалась девушка, осторожно нащупывая мостки, по которым можно было бы перейти к интересующей её теме. Она поставила полную тарелку перед отцом, опустилась на стул рядом и принялась наполнять уже свою тарелку.

[indent] – Мне теперь вдвойне интереснее, что ты там такого нехорошего подумал, если мне лучше даже не знать, - невинно-елейным голоском заметила Джоанна, хитро поглядывая то на шуршащего возле мойки отца, то на источающую аппетитные ароматы еду. Хотелось всего и сразу, и она не стала себе в этом отказывать, налив для начала себе в тарелку сырного супа. Оставалось только дождаться папу. Девушка откинулась назад, чуть покачиваясь на стуле. – Да вообще какие у нас в городе происшествия? Драки в пабе и соседские склоки из-за полметра земли? – МакАлистер хмыкнула. – Что, кстати, из последнего было в Солуэе? Интересненького, а не ритуального? – стул громко стукнул передними ножками о пол, встав в нормальное положение. Джо проглотила ставшую вязкой, словно клей, слюну и прижала ладонь к громко заурчавшему желудку, взбудораженному запахом сырного супа и чесночного хлеба. Аппетит снова прорезался и организм с энтузиазмом наверстывал упущенное за дни нервной голодовки. Девушка схватилась за ложку, стоило только отцу взяться за свою. – Неудивительно! Ты меня видел после приезда? – МакАлистер хмыкнула и покачала головой, сама удивившись тому, что может уже понемногу иронизировать над собой. – Мы виделись на пароме, когда я плыла из Абердина в Солуэй, да. Поболтали немного в пути, - Джоанна помолчала, орудуя ложкой и размышляя о том, стоит ли отцу в итоге узнать, что именно тот разговор с сержантом Луисом и стал одной из вешек на пути к её решению попробовать себя в работе в полиции. Он напомнил ей о детских мечтах, которые она задвинула в самый дальний угол. Отчасти и из-за Эйдана, не ставшего бы мириться с тем, что его жена пропадает безвылазно на службе вместо того, чтобы ждать его вечером дома с горячим ужином. Да и тем более за копейки. Зарплата юриста ведь несравнима с жалованием полицейского. Девушка тряхнула головой, отгоняя от себя тяжёлые мысли про бывшего парня, и вернула на лицо исчезнувшую было с него улыбку.
[indent] – Честно-честно? – строго прищурившись на отца, уточнила Джо, польщенно зардевшись. Всего лишь четыре простых слова «Совсем как у матери», а значили они очень и очень много. После её ухода всё в доме стало другим, а в сердце поселилась тянущая болью пустота. МакАлистер отчаянно пыталась заполнить её, подражая маме. Наверное, единственное, в чем она не пыталась копировать её – это одежда, Джоанне такой женственный стиль не особенно подходил и был неудобен. Девушка улыбнулась и отставила от себя опустевшую тарелку с сырным супом. Пока отец накладывал себе второе, она собрала грязную посуду и отнесла её в мойку, чтобы не мешалась на столе. За суетой можно было скрыть, как сердце предательски ёкнуло, пропустив удар и после забившись вновь с утроенной скоростью, когда отец сказал про жену, с которой кому-то повезёт. У Джо пока любые упоминания о свадьбе и браке вызывали неприятные ассоциации и нервную дрожь, эта тема была для неё запретна на некоторое время.
[indent] – Па-а-ап! – громко возмутилась девушка, выразительно уставившись на высказавшего свои крамольные опасения отца. Она чуть мимо стула не села. Возвращаться к Эйдану МакАлистер не собиралась ни в коем случае, слишком уж сильную боль он ей причинил своим предательством. И слышать от папы, что он этого опасался, оказалось очень обидно. Вспыхнула Джо практически моментально. – Ты что?! После всего? – Джо разочарованно покачала головой, буквально рухнула на стул и до побеления костяшек пальцев стиснула в кулаке вилку. Злость, боль и обида снова вспыхнули в душе и яростно вгрызлись в сердце, заставив задохнуться от эмоций. Она хватала губами воздух и исподлобья смотрела на отца загнанным зверёнком, пока, наконец, не справилась немного с собой. – Вообще-то я хотела остаться дома и работать с тобой, - хрипло выдохнула девушка, продолжая настороженно поглядывать на отца, но уже мягче и выжидательнее. Она пошла ва-банк и сразу выложила на стол все карты, а теперь оставалось только терпеть, пока папа переварит сказанное, пока его догонит смысл окончания фразы и пока он начнёт бурчать свои аргументы против.

[indent] - Знаешь, это меня всегда удивляло, - хмыкнула с горькой усмешкой Джоанна, пристально глядя на отца. Он, конечно, сказал, что не будем об этом и что он спокоен, раз дочь не собирается возвращаться к неверному парню, но ощущалась какая-то недоговорённость. Не чувствовалось за словами папы полной уверенности. И поэтому девушка ощущала настоятельную потребность договорить и проговорить ещё немного свою позицию. - Ну, когда натыкаешься в журналах или в интернете на статьи типа «Как приманить загулявшего мужа обратно в семью». Зачем? Ведь всё уже не будет так, как раньше. Я бы потом спала вполглаза и отслеживала, нет ли опять подозрительных признаков? И большинство женщин так, я уверена. И зачем вот это все? - МакАлистер немного помолчала, зажевав плещущийся внутри неприятный осадок картофелем с подливой, и неожиданно даже для себя самой спросила. - А ты? Я знаю, что ваша с мамой любовь была сказочной и почти идеальной, так что тебе сложно вообразить. Но... Ты смог бы простить измену? Тебе приходилось сталкиваться с изменами до мамы? - Джоанна заинтересованно уставилась на отца. Их нельзя было назвать папой и дочкой, которые часто говорят по душам, делясь сокровенным, или беседуют об откровенном и личном. Нет, она теоретически знала, что такая возможность есть, что отец постарается как-то понять и дать совет, но никогда ею не пользовалась. Было что ли неловко и казалось уместнее перемалывать свои переживания внутри или делиться ими с братом или кем-то из подруг. Но сейчас хотелось узнать именно про опыт и мнение отца, если он готов ими поделиться.
[indent] Бедный папа едва успел оправиться от вопроса в лоб про измены, как любящая дочь добила его, огорошив признанием, что собирается остаться на Штормовом у него под боком во всех смыслах этого слова. И дома, и на работе. Запрос предсказуемо имел эффект разорвавшегося снаряда, возможно, даже ковровой бомбардировки. Отец даже не сразу осознал, какими планами загорелась его Джоанни, а когда до него дошло, то натурально завис с протянутой рукой с зажатой в ней ложкой, которой он целился подцепить себе порцию молодого картофеля с подливой. Папа, можно сказать, на глазах проходил все стадии принятия неизбежного. Первая – отрицание – заняла у него минуты две. Вторую – гнев – он, к счастью для дочери, напряженно ожидавшей его решения, миновал за долю секунды и перешел сразу к третьей – торгу. Джо знала, что у отца уже накидан для неё план жизни – стать юристом, пойдя по стопам матери, тогда как участь по примеру отца идти работать в полиции была уготована для Кайдена. Увы, сын отклонился от загаданного ещё обоими родителями курса, а теперь тоже самое собиралась сделать и дочь, что предсказуемо ввергло папу в подобие паники. Но вся чёткая определенность рассыпалась для Джоанны кусочками битого стекла после измены Эйдана. Она должна была собрать всю свою жизнь заново, выстроить новую траекторию движения вперёд на пепелище и не собиралась подбирать старые осколки.
[indent] – Да, - уверенно и даже с некоторой толикой вызова подтвердила свои намерения девушка, упрямо выдвинув вперёд подбородок. В её неуловимо потемневших глазах засеребрилась сталь. – Я хочу работать в полиции. Насчёт практики юриста я передумала. Она мне никогда не была интересна всерьёз. Это стало понятно ещё в середине обучения, но глупо было бросать всё на полпути. Да и Эйдан был категорически против того, чтобы я шла в полицию. Теперь я могу сделать то, чего действительно хочу, - Джоанна сделала ударение на последней части фразы. Она мечтала именно о работе в полиции, а не должности в конторе Эварда Николсона по соседству с его молодым племянником. Хотелось, чтобы отец это понял и перестал частить и торговаться, перейдя к стадии принятия. Но отметать всё сразу и категорически Джо не стала. Предложение пойти в помощницы папе вместо Кристы было честно обдумано и, увы, отвергнуто. Девушка глубоко вздохнула и прямо взглянула на отца.
[indent] — Пап, ты ведь понимаешь, КАК, - Джо особенно выделила это слово голосом. - Ко мне будут относиться все в управлении, если я действительно заменю Кристу? Как минимум, станут считать, что это место моё только потому, что ты — мой отец. Немногие поверят, что я его действительно заслужила. Мне придётся всем это мучительно доказывать, в том числе и себе самой. А во-вторых, некоторые посчитают, что я подсидела Кристу. Это плохой старт, не находишь? Я хочу начать с самого начала, с самого низа, а с не теплого местечка, -  девушка немного помолчала, собираясь с духом, чтобы сказать то, что собиралась. Между нахмуренных бровей залегла задумчивая складка, пальцы с силой стиснули бедную вилку. - Если тебе неудобно работать со мной в одном управлении, то давай я уеду с этим в Абердин? Или в Лондон? - Джо сознавала, что это предложение слегка смахивает на старый добрый шантаж, но ничего не могла поделать с собой. Она уже вбила себе в голову, что хочет служить констеблем и не намерена была отступаться. Даже несмотря на пронзившее её чувство стыда. - Ты ведь не обижаешься на меня, пап? Я не разочаровала тебя своим решением? - скусив умильно-жалобную мордочку, тревожно спросила Джоанна. Она всерьёз волновалась о том, как отец всё это воспринял. Его категорическое неприятие сильно пошатнуло бы и без того зыбкую почву под ногами.

[indent] Отец всё-таки расстроился и разозлился, когда Джоанна в довольно жесткой форме сказала ему, что хочет всё же именно служить в участке, а не протирать штанами стул. Она наивно надеялась ещё на понимание с его стороны, хотела, чтобы он услышал её. Но нет. Пусть папа и говорил, что какие могут быть обиды, когда она уже взрослая и вправе сама решать, что делать со своей жизнью, но он явно был разочарован. Джо ощутила, как внутри всё холодеет, а в груди разрастается в разные стороны колючими щупальцами ком тупой боли. Горло перехватило спазмом. Пришлось с усилием втянуть воздух в себя, преодолевая мешающий дышать ком, и стиснуть в дрогнувшей руке вилку. Отчасти она понимала теперь, почему отец и Кайден рассорились тогда, когда брат сообщил о своём решении. Трудно оказалось принять, что родители будут не всегда за тебя, за твои решения, а когда-то разочаруются в тебе из-за них. Хотя чего она хотела, когда почти поставила отцу условие? Джоанна расстроенно засопела и часто захлопала ресницами, пытаясь скрыть набежавшие на глаза слёзы.
[indent] – Хорошо, - негромко прошелестела девушка вслед покинувшему кухню папе. Ей тоже больше кусок в горло не полезет, так что не было смысла больше сидеть за столом. Джо из чистого упрямства уныло ковырнула ещё пару раз вилкой содержимое своей тарелки прежде, чем смирилась с пропажей аппетита и начала убирать так и оставшуюся практически нетронутой еду. От обиды, что разговор пошел совершенно не по той колее, она сердито громыхала лотками и непрестанно шмыгала носом, заложенным от подкативших к глазам слёз. Кое-как распихав остатки наготовленного в холодильник, девушка взялась за мытьё посуды. Мерный шелест льющейся воды и методичное натирание посудных боков мыльной губкой слегка успокоили взвинченные нервы. Джоанна переключила воду на холодную и умыла ею раскрасневшееся лицо, потом вытерлась прямо кухонным полотенцем, закрыла кран и пошлёпала к себе в комнату. Она бы, наверное, не удержалась и заглянула к отцу в кабинет, чтобы ещё раз поговорить или хотя бы извиниться за то, что была очень жесткой, даже жестокой с ним. Но его там уже точно не было: девушка слышала, как закрылась входная дверь. Поэтому Джо, снова начав шмыгать носом, отправилась в душ – смывать под струями тёплой воды своё расстройство и думать, как быть дальше.
[indent] Сон упорно не желал приходить. МакАлистер таращилась на тёмный потолок, изредка освещаемый всполохами отсветов фар проезжающих мимо их дома машин, ворочалась в своей постели и думала, много думала. Она только собрала, как ей казалось, рассыпавшийся паззл своей жизни по кусочкам в единую картинку, а он снова развалился на отдельные составляющие, на этот раз из-за того, что папа не дал своего согласия сразу и не одобрил её решения. Умом Джоанна понимала, что он и не должен был. Это его участок, он много лет руководит им и знает, как будет лучше. Но сердце включило упрямого подростка-максималиста, который и заставил девушку выбросить отцу едва ли не завуалированный ультиматум, за что сейчас было жгуче стыдно. МакАлистер одолевало желание взять и всерьёз уехать в Лондон к брату, но при этом она прекрасно отдавала себе отчёт в том, что не сделает этого. Что-то держало её на Штормовом, проросло корнями в землю и не отпускало. Не хотелось оставлять отца и девчонок, и без того они так отдалились за время учебы и расширять эту пропасть не хотелось. Её дом здесь, в Солуэе, и покинет она его только в самом крайнем случае. Может, папу всё же удастся уговорить?
[indent] За сумбурно-тревожными мыслями Джоанна забылась хлипкой дрёмой только под утро, когда за окно уже начинал заниматься рассвет. Проснулась она поздно и совершенно разбитой, в состоянии ещё хуже, чем если бы не ложилась вовсе. С кровати пришлось себя буквально сковыривать и пинками загонять в душ. Дом был пуст. Девчонками в нём и не пахло, папой в принципе тоже – он то ли так и не возвращался и заночевал в участке, то ли уже улизнул с утра пораньше, чтобы не пересекаться с дочерью. В любом случае Джо была в доме одна и совершенно без настроения. Она неохотно позавтракала, собралась и отправилась гулять по Штормовому. На улице ещё хоть как-то удавалось отгонять тоску и неприятный осадок от вчерашнего разговора с отцом, перемалывание переживаний после которого превращало МакАлистер в вялую бледную тень.
[indent] Джоанна провела на улице весь день, забралась в самые отдалённые уголки острова и облазала все закоулки. Домой идти было стыдно и неловко, она ощущала вину перед отцом и поэтому затягивала с возвращением до самого позднего вечера.