Последние дни выдались на редкость тяжелыми. Открытие музея и первые дни его работы буквально выжали из Уильяма последние соки. Однако он жил тем, что музей все-таки открылся. Отдохнет Уилл когда-нибудь потом, а пока нужно просто наслаждаться тем, что ему наконец удалось довести до конца такой важный и крупный проект. Галлахер редко доводил что-то до конца, поэтому сейчас был счастлив вдвойне.
Теперь же ему хотелось помочь музею еще больше. Уильям решил, что музей, да и вообще весь Солуэй, достоин большего внимания. Да, мир должен узнать об этом острове. На ежегодную лондонскую конференцию Галлахер отправился не столько за тем, чтобы похвастаться своими достижениями, сколько за тем, чтобы дать музею больше шансов на долгую и интересную жизнь.
Уилл очень волновался. Получится ли у него привлечь внимание и заинтересовать научное сообщество? Эти вопросы не давали ему покоя. Паника то и дело накатывала на Галлахера, и он с трудом сдерживал себя от того, чтобы демонстрировать эту панику на людях.
Конечно, Уильям давно бы тронулся умом, если бы рядом не было Тэмми. Их воссоединение перекрывало собой все неприятности и горести, пройденные ранее. Галлахер до конца не верил в то, что он снова с Отэм, и что спустя года она все еще хочет быть с ним.
Когда речь зашла о поездке в Лондон, Уилл сразу же предложил Тэмми поехать с ним. Почему бы и нет? Вряд ли ей будут интересны знакомства с людьми из мира науки, но ведь Лондон... Это ведь Лондон!.. Галлахеру не терпелось показать этот город девушке, которая еще не была испорчена большим миром. Уильям помнил, какое впечатление произвел на него его первый визит в мегаполис, поэтому мог представить, что происходит на душе у Отэм.
Дорогой в город он по-настоящему наслаждался. Вырваться на волю после периода, когда Уильям был практически прикован к одному месту, было чертовски приятно. Да еще и в такой компании... Галлахер еще никогда и никуда не ездил с девушкой. Разве что на раскопки, но там отношения начинались скорее в процессе работы. И заканчивались тогда же.
Таща вслед за собой чемодан, Уилл наблюдал за тем, как Тэмми реагирует на Лондон.
- Да, гостиница... - Уильям хотел сказать, что она неподалеку. Буквально 15 минут пешком, но не успел. Отэм отвлек памятник, если это можно было так назвать, книгам о Гарри Поттере. Галлахер улыбнулся. Сам-то он посмотрел всего один фильм, но все равно проникся созданной в нем атмосферой волшебства. Разумеется, стоило почитать еще и книги, но до них руки так и не дошли.
- Только не Слизерин, - улыбнулся Уилл. Шляпа наверняка распределила бы его на Рейвенкло, но Галлахер об этом ничего не знал. Ему не хватало информации, зато приевшиеся всем фразы вроде той, что он только что произнес, засели в его голове. – Давай сделаем побольше твоих фотографий, чтобы тебе потом было из чего выбрать.
Галлахер неплохо вжился в роль фотографа. Он подходил с разных сторон, садился на корточки, потом снова вставал. Толпящиеся позади люди его не слишком волновали. Сам же в кадр он не спешил. Его усталый вид все еще недвусмысленно намекал на то, что деньки выдались нелегкие.
- А можно я буду профессором? – спросил Уильям. – Вот на того... С черными волосами я, кажется, немного похож.

Услышав, что Тэмми считает себя нефотогеничной, Уилл скептически посмотрел на нее.
- Ты королева фотографий, - сказал он и не соврал. Для него вообще не имело никакого значения, как Отэм получается на фотографиях. Для него она в любом случае была лучшей и самой красивой женщиной на планете. Уильям даже до конца не понимал, что такая женщина делает рядом с таким мужчиной, как он. Тэмми могла заполучить любого мужчину умнее, красивее, богаче и нормальнее Уилла. Но этими мыслями Галлахер не спешил делиться вслух.
Кто такой Римус Люпин, Уильям имел крайне расплывчатое представление, но раз он на него похож, то так тому и быть. А вот на недовольных людей Уильям начал обращать внимание только тогда, когда сам оказался в кадре. Особого разнообразия в позах он не показал, а на просьбу показать зубки просто улыбнулся. Зачем пугать окружающим оскалом, разбегутся еще...
- Извините нас, - сказал Уильям, отходя от памятника. Он переглянулся с рыжебородым мужчиной. Тот лишь поморщился и вскоре занялся делом – фотографированием своих дочек. Дочки показались Галлахеру куда более милыми, чем их отец. Наверное, в маму пошли.
- Спорим, они будут фотографироваться дольше, чем мы, - иронично заметил Уилл, когда он и Тэмми отошли от места фотосессии. Но развивать эту тему он не собирался. Ему больше нравилось наблюдать за тем, как Отэм реагирует на Лондон. Где-то глубоко внутри самолюбие Уильяма очень радовалось тому, что именно он первым показывает Тэмми Лондон. К счастью, в городе было, что показывать. Вот бы остаться здесь на неделю, но этого путешественники из Солуэя себе пока позволить не могли, а Уильям мысленно пообещал себе, что это не последний раз, когда он и Отэм вместе оказываются в столице королевства.
- Конечно, погуляем, - кивнул Уильям. – Оставим чемоданы в номере и сразу на прогулку. Думаю, начать лучше просто с прогулки. Посмотрим на Тауэр, Букенгемский дворец, парламент, Биг Бен... В общем на все, на что успеем. А завтра после конференции можем посвятить время тому, что понравится тебе больше всего.
Самого Галлахера устроил бы любой вариант. Он любил Лондон целиком и готов был посещать тот же Тауэр сотни раз.
- Только обещай мне останавливать меня всякий раз, когда я буду превращаться в Википедию... - попросил Уильям. – Мы кстати будем жить неподалеку от Британского музея. Видишь... Вот там уже виднеется часть его фасада.
Он указал рукой вперед. Британский музей был не только полон уникальными экспонатами, но и представлял собой здание с великолепной архитектурой, которой можно было любоваться целую вечность. Одни только колонны чего стоили.
- Ты даже не представляешь себе, сколько времени я там провел... - поджал губы Уильям. Если бы он мог, он бы там поселился. – Но я думаю, что его мы посетим в последнюю очередь, если время останется. А то ты умрешь со скуки, а мне очень хочется, чтобы ты жила вечно.
Они как раз подходили к музею. Уильям не скрывал восторга и улыбки. Там, за фасадом здания, прятался целый мир, без которого своего существования Уильям попросту не представлял.

- Нет-нет! Никаких музеев, - нарочито театрально отмахнулся Уильям. – У меня теперь есть свой музей, и я не имею право изменять ему с другими. Это, знаешь ли, неприлично.
На самом деле оставленный на острове музей вряд ли бы обиделся, хотя в глубине души Галлахер практически верил в то, что музеи обладают собственным разумом и даже чувствами. Последнее время он столько часов, дней и недель посвятил работе с экспонатами, что готов был поклясться, что порой стены и окружающие предметы буквально говорили с ним. Только признаваться в этом Уилл не смешил. Попасть в дом для душевнобольных он всегда успеет, а пока лучше держать свое безумие при себе.
- Плана у меня нет, - сознался Уильям. – Ну... То есть я прикинул примерный маршрут в голове, но, исходя из того, что голова эта принадлежит мне, рассчитывать на то, что все пойдет как по маслу не стоит.
В отличии от музея, приведенного в порядок, мысли Уильяма все еще напоминали сосредоточение хаотично. Он старался, как мог, чтобы навести порядок во всем, но свалившиеся на него заботы выжимали из Уилла все соки. Все, что удерживало его на нога, - это музей и Тэмми. В другой ситуации Уилл бы уже плюнул на все и в очередной раз укатил в закат. Теперь же пути назад не было. Только вперед. Что это вперед из себя представляло, Уильям понятия не имел, но верил, что оно куда симпатичнее прошлого.
К гостиницам Уильям всегда был равнодушен. Он ночевал в таких местах, куда нормальные люди бы в жизни не ступили, поэтому наличие четырех стен и мебели в любом случае казалось ему роскошью. Главное, что гостиница понравилась Отэм. Поездка - это ведь такое событие для нее. Хорошо бы Лондон оказал Тэмми королевский прием. Уильям любил Лондон и хотел бы, чтобы его девушка полюбила этот город также. Все, что было в силах самого Галлахера, он готов был сделать, а может, даже что-нибудь большее. Отношения окрыляют и заставляют человека взбодриться и обрести суперспособности.
Пока что способности Уильяма ограничились тем, что он расставил все чемоданы и сумки так, чтобы они не мешали проходу, а потом уселся на кровать. Лучше бы он этого не делал. Ноги сразу напомнили ему об усталости, поэтому, когда Тэмми вышла в ванную комнату, Уилл просто уставился на свои ботинки и мысленно попросил ноги потерпеть еще немного. Как только Галлахер увидит Лондон и прочувствует его ритм, он придет в себя, и ноги саму понесут его навстречу приключениям.
Уилл собрался с мыслями как раз перед тем, как Отэм вышла из ванной. Он понятия не имел, что она делает, чтобы всегда выглядеть так хорошо. Трудности дороги были ей ни по чем. Она такая молодая... Моложе на целых семь лет. Раньше Уильям не осознавал, что эта разница очень большая.
- Ты как всегда прекрасна, - улыбнулся он, встал и пригладил свои волосы. Никакого эффекта не последовало. Сколько раз Уильям обещал себе постричься, но имидж не отпускал его. – Самая красивая девушка в Лондоне... Так... О чем это я? Почему только в Лондоне? Во всей Вселенной. А я вот что-то не соответствую... Но я исправлюсь. А теперь...
Он немного подумал.
- Скажите мне, миледи, были ли Вы когда-нибудь в метро? – он повел Тэмми в сторону выхода. Без метро передвигаться по Лондону сложно, а потому Уильям хотел удостовериться в том, что Отэм мужественно переживет встречу с подземкой. Станция находилась совсем недалеко, и Уилл хорошо знать, как поскорее оказаться возле Тауэра.

- Ты замучаешься меня стричь, - хмыкнул Уильям. – Я тебе не говорил, но у меня есть суперспособность? Я быстро обзавожусь новыми волосами. Вот буквально месяц-два, и я снова волосат. Лучше бы, конечно, моя сила состояла в том, чтобы быстрее высыпаться или обходиться без мяса или становиться невидимым, но что есть, то есть.
Галлахера опять понесло. О его даре болтать без умолку можно было и не рассказывать. Этот горе-дар говорил сам за себя, поэтому Уилл счел необходимостью поделиться и другими своими особенностями.
- Да и не идут мне короткие стрижки, - добавил он. – Я с ними сразу становлюсь очень скучным. Это тебе хорошо с любыми волосами.
Уильям мог представить Тэмми даже с розовыми волосами, и все равно она, Тэмми, осталась бы самой собой. Уилл по-джентельменски открывал перед ней все двери, пока они шли на улицу, а в глубине души надеялся, что открывает двери не только в прямом смысле этого слова. Тэмми заслуживала лучшей жизни, и Галлахера печалило то, что он мог дать ей совсем немногое. Да, свозил в Лондон, ну и что? Разве этого достаточно?
Взяв Тэмми за руку, Уилл поймал себя на мысли, что сам не смотрит по сторонам. А тем временем он и его очаровательная подруга уже стояли на платформе и ждали поезд. Рядом стояли и другие люди. Их отсутствующий взгляд говорил о том, что они в метро точно не впервые.
Вопрос о Москве Уильяма огорошил. Он несколько секунд думал, даже попытался глазами отыскать то, что натолкнуло Тэмми на мысли об этом городе, но ничего, похожего на атрибуты русской культуры, не нашел.
- Нет, в Москву меня еще не заносило, - ответил он. В Конце тунеля загорелся свет. Поезд приближался. – Но ты права. Фотографии из московского метро прекрасны. Удивительно, что люди строили одновременно функционирующую транспортную сеть, произведение искусства и на всякий случай место для спасения от апокалипсиса. Русские – очень занятные ребята. Кстати, здесь, в Лондоне, их немало. На конференции будет пара русских профессоров. Так что у тебя будут все шансы узнать о Москве побольше.
По всей вероятности, на конференции вообще должны были собраться люди из разных уголков планеты. Хоть мир и разделен на страны, для историков он един. Границы стирались и рисовались вновь, одни государства становились другими, народы переселялись, чего только не происходило на Земле грешной, но писать историю человечество никогда не переставало.
А пока они дождались приезда поезда. На всякий случай Уильям покрепче сжал руку Отэм, удерживая ее от преждевременных попыток попасть в поезд. Сначала должны были выйти все, кто уже доехал до своей станции.
В вагоне оказалось многолюдно. Уильям обхватил Тэмми за талию. Удержаться на ходу не так-то просто. К тому же не все лондонцы и гости столицы отличались вежливостью. Некоторые толкались слишком яро. Галлахер, как мог, сдерживал удары локтей всех любителей проявить грубость. Сам он ни за что не держался. Просто сумел расположиться так, чтобы центр тяжести работал по максимуму.
- Тут почти как в пабе Джетро, - Уильям наклонился к самому уху Тэмми. – Народу не меньше, чем в удачный день. Только паб при этом еще и едет.

Уильям не понял, что так удивило Отэм в русских профессорах. В принципе они мало чем отличались от других профессоров. Ученые все были чем-то похожи, хоть и говорили порой на разных языках. А русские, вопреки всем стереотипам, не всегда были пьяны, а в перерывах между работой не играли на балалайках. Кстати, у русских тоже были забавные стереотипы относительно англичан.
Наблюдать за реакций Тэмми на метро и вообще на весь Лондон было увлекательно. Настолько увлекательно, что Уилл даже не трещал без умолку. Сравнение метро с пабом Отэм не оценила, но это не имело никакого значения. Самое главное, думал Уилл, чтобы ей было не очень страшно и чтобы она была в полной безопасности. В таком городе как Лондон может случиться что угодно, но что угодно Галлахера не устраивало, поэтому он практически уговаривал столицу Великобритании отнестись к новой посетительнице хорошо и продемонстрировать все свое радушие.
Лондон пока что проявлял себя как добрый хозяин и не сваливал на голову Тэмми ничего ужасного кроме, пожалуй, бесконечного количества людей. Но шансов не сталкиваться с ними у Отэм и Уильяма точно не нашлось бы.
- Потерпи еще немного, - попросил Уилл. Ему и самому не терпелось показать Тэмми то, что он собирался показать, но ему хотелось, чтобы она увидела все своими глазами, так что Галлахер держал язык за зубами. Задача не из легких, но Уильям справлялся.
На нужной станции он повел Отэм на улицу и вскоре перед их глазами открылось то, ради чего они собственно ехали на метро.
Тауэрский мост был не просто строением, соединяющим два берега реки, он был настоящим символом. Лондона, Англии. Да что уж там, всего королевства. В мире осталось не так уж много королевств, так что в определенной степени Уильям гордился тем, что живет в одном из них. Пусть монархия была лишь номинальной, не важно. Короли и королевы были для Галлахера олицетворением истории, а то место, куда он вел Тэмми, повидало не мало королевских особ.
Сам Тауэр тоже был прекрасно виден. Уилл не знал, как смотрят на Тауэр люди, не знающие всей истории этого места. Может, им просто сказали, что оно очень важное, и поэтому Тауэр всегда был так популярен среди туристов. Сам же Уильям всю мощь этого места ощущал каждой клеткой своей кожи. Он мог бы до конца поездки развлекать Отэм историями о том, что и как здесь происходило, но пока он старался быть не многословным.
- Ну вот... - улыбнулся он. – Казалось бы, всего лишь крепость... Даже не самая древняя. Свое тысячелетие ей предстоит отпраздновать только через несколько десятков лет. Но это не имеет значения. Эти стены видели такое, что не приснится другим крепостям. Здесь жили и умирали короли, здесь ждали своей участи пленники столь величественные в масштабах истории, что само уже их нахождение здесь делает Тауэром особенным... Здесь был зверинец, монетный двор, здесь хранили оружие. Теперь это место паломничества для туристов. Я почти уверен, что местные экскурсоводы рассказывают о Тауэре много ужасов. И, что самое печальное, не врут.
В попытке быть немногословным Уильям в очередной раз с треском провалился. Просто это место вызывало у него слишком много эмоций. Он перевел взгляд с крепости на свою спутницу.

Уильям и сам не знал, чему он радовался больше - тому, что он показывает Тэмми Лондон, ее реакции на город или в целом тому, что происходит. Галлахер получал невероятное удовольствие от того, что он открывал для Отэм новый мир. Кому не захочется быть первым? Не в пошлом смысле. В этом плане Уилл, конечно, опоздал, но не зацикливался на этом. А вот быть первым в прогулках Тэмми по Лондону ему безумно нравилось.
Они направились в Тауэр. Уильяму и самому не терпелось вновь оказаться там, пройтись по дорожкам, по которым гуляли великие люди, оказаться в стенах, где когда-то происходили исторические события.
В таких местах он заряжался энергией. То есть и без того болтливый Уильям превращался в просто неумолкающего Уильяма. Он старался контролировать поток информации, которую сам же и генерировал, но с каждой минутой это давалось ему все сложнее. При этом Галлахер прекрасно осознавал, что Тэмми не запоминает и половины того, что он говорит, но все равно не отказывал себе в удовольствии поведать еще что-нибудь исторически зловещее или таинственное. Другое Тауэр предложить не мог, это ведь Тауэр.
После Тауэра Уильям и Отэм прошлись по одноименному мосту, погуляли по городу, зашли в кафе. Тэмми, сама того не подозревая, дарила Уиллу все то, чего у него в жизни никогда не было. Ему всегда не хватало простых человеческих отношений, трепета, искренних улыбок. И вот он, наконец, обрел это.
Галлахер был счастлив. Он не упускала возможности взять Отэм за руку или приобнять ее, пока она открывала для себя Лондон.

Вряд ли человеку, который не связал свою жизнь с наукой, была бы интересна конференция, на которую Уильям привел Отэм. Он волновался, переживал, думал, что Тэмми в конце концов измерит степень ботанизма Галлахера и бросит его. Он даже предлагал ей остаться в отеле или погулять по городу, не хотел, чтобы она делала то, что ей было неинтересно.
Однако на конференцию он все же пришел с ней. Его противоречивые чувства дополнились той гордостью, которую он испытывал, находясь на этом событии с красивой девушкой. В общем Уилла одолевали самые разные эмоции.
Конференция начиналась с торжественного открытия и небольшого фуршета, а в следующие дни намечались лекции, семинары и доклады. Выслушав речь организаторов и программу мероприятий, так называемые светлые умы человечества переключились на свободное общение и легкие закуски.
Больше всего Галлахер боялся встретить на фуршете Вирджинию. Он, конечно, хотел взглянуть ей в лицо и познакомить с Тэмми, но все же ему не хотелось чувствовать себя неловко. Уилл в таких ситуациях никогда не был и не знал, как себя вести. Мачо он не напоминал даже отдаленно.
Но пока Вирджиния на горизонте не появлялась. Может, она и вовсе не придет. Галлахер говорил то с одним знакомым, то с другим. Он знакомил со всеми Отэм и наслаждался этим. Для Уилла было очень важно рассказать о музее как можно большему количеству людей, а делать это в присутствии очаровательной девушки ему было вдвойне приятно.
- Ну, как ты? - спросил Уилл у Тэмми, когда они оторвались от группы оксфордских профессоров. Галлахер был обеспокоен. - Ты не устала? Тебе не слишком скучно?

Тот факт, что Тэмми еще не сошла с ума со скуки, шокировал Уильяма. Если бы его кто-то привел в общество, чья деятельность разнилась с его деятельностью, он бы уже давно приуныл. Здесь ведь не просто собрались люди, занимающиеся наукой, они собрались здесь ради самой науки. Конференция была посвящена открытиям, гипотезам, теориям. Уилл поймал себя на том, что еще много чего не знает об Отэм. Но его это ничуть не смутило. Даже вдохновило.
- Если туфли убивают тебя, - обеспокоенно сказал Галлахер и уставился на виновников убийства. – Мы можем все-таки направиться в сторону дома. А еще ты всегда можешь просто снять туфли прямо в зале. Никто тебя осуждать не будет. Все эти люди вокруг, может, и кажутся нормальными, но на деле они те еще чудики. Они не удивятся, даже если позади тебя будут оставаться кровавые следы. Но до такого давай доводить не будем... Твои ножки важнее всего.
Уилл понятия не имел, как вообще женщины ходят в таких тесных туфлях. Как-то он надел в шутку чьи-то босоножки на шпильках. Любой, кто знал Галлахера, мог с легкостью предугадать, чем все закончилось. Уильям сделал два шага и упал. Причем шаги он делал так, словно пытался изобразить пьяную курицу.
А вот Отэм больше походила на грациозного лебедя, и пока Уильям рассуждал о мире крылатых, случилось то, что было не так уж неожиданно, но все-таки некстати.
Неподалеку от Тэмми и Уильяма появилась Вирджиния. Кажется, даже Тэмми узнала ее, а у Галлахера не было ни малейшего шанса не узнать.
Секунда паники. Уилл бросил на свою старую знакомую испуганный взгляд, но потом вспомнил, что она бросила его буквально в самый главный период его жизни, и паника сменилась злостью. Как ни странно, такой расклад Уильяма успокоил.
Он посильнее прижал к себе Отэм. Вообще-то он на полном серьезе считал, что Тэмми намного красивее, умнее, человечнее и вообще лучше Вирджинии. Он никогда не сравнивал их, но точно знал, что с Отэм он никогда не испытывал тех неприятных чувств, какие он испытывал рядом с той, другой женщиной. С Тэмми всегда было легко, с Вирджинией – никогда. Так что последняя, возможно, поступила очень правильно, когда уехала из Солуэя, но это не мешало Уильяму злиться на нее.
Вирджиния подошла ближе.
- Здравствуй, Уильям, - сказала она. В тоне ее промелькнуло любопытство. Она оглядела Отэм.
- Здравствуй, - Уилл собрался с мыслями и натянул на лицо улыбку. Получилось вполне убедительно. – Как поживаешь? Простите. Я, наверное, должен вас представить. Или вы знакомы?
Галлахер посмотрел сначала на Отэм, потом на Вирджинию. Ко всем его чувствам примешалась еще и неловкость.
- Отэм, это Вирджиния Стоун, - начал Уилл. – Мы вместе учились и вместе работали над некоторыми проектами. Вирджиния, это Отэм Ричардс. Самый важный и самый дорогой человек в моей жизни.
Галлахер не успел подумать над тем, как представить Тэмми. Другим коллегам он говорил, что она его девушка, что в общем-то не противоречило действительности. Просто в этот раз, чтобы избежать дальнейших неловкостей, Уильям решил сразу расставить все точки над буквами, где эти точки полагаются.

Уильям впервые в жизни пожалел о том, что он не геолог. Сейчас ему хотелось бы рассчитать, какова вероятность того, что под ним возникнет огромная трещина, и он упадет вниз, в недры земли. Интуиция подсказывала, что шансы на это нулевые. К тому же Уиллу хотелось бы рухнуть в одиночку, а дамы пусть живут дальше. В общем Галлахер передумал становиться геологом.
Из рассказов друзей он знал, что встреча двух женщин, одна из которых в некоторых смыслах бывшая, а другая во всех настоящая, - это катастрофа. Теперь выяснилось еще и то, что они виделись.
Уилл помнил тот день. Еще до того, как зайти в паб, он мысленно принял решение не смотреть на официанток. Он опасался увидеть Тэмми, а она, оказывается, все-таки работала в тот день.
Между прочим, события эти произошли совсем недавно, хотя Галлахер с тех пор словно прожил 3-4 жизни. Он все еще с трудом верил, что все, что произошло... произошло. Уильям несся в будущее так стремительно, что пропускал самые разные детали. Ему бы остановиться и подумать, но речь ведь шла об Уилле. Он не умел останавливаться. Возможно, Отэм однажды научит его это делать, но он точно завалит парочку экзаменов и останется на второй год. Легче было бы научить слона порхать словно бабочка.
Девушки смотрели друг на друга, на Уильяма, еще куда-то. Галлахер решительно не понимал, что происходит. Если все плохо, то почему никто не ругается? А если все хорошо, размышлял Уилл, то это "хорошо" сопровождается каким-то уж слишком паническим волнением. Вот бы сейчас еще кто-нибудь из участников подошел поговорить о... чем угодно. Но никто не подходил. Все как сговорились.
- Твоя жизнь круто изменилась, Уильям, - сообщила Вирджиния. Улыбка на ее лице выглядела странно. Вроде и в неискренности ее было сложно обвинить, но и назвать ее идеалом добродушия язык бы не повернулся. - Поздравляю.
- Спасибо, - Уилл поправил пиджак одной рукой, а вторую проконтролировал так, чтобы она не сдавила талию Тэмми слишком крепко.
- Кто бы мог подумать, что ты так быстро встретишь свое счастье, - удивилась Вирджиния. - Да еще и в пабе.
Она осеклась, но тут же поправилась.
- Я хотела сказать, что ты все время сидел в музее, - добавила Стоун. - При таких обстоятельствах сложно встретить человека.
- Наверное, - пожал плечами Уилл. - Но у меня получилось.
Он не собирался рассказывать всю историю о старом знакомстве с Отэм, о том, что она сама пришла к нему в музей. Ему хотелось поскорее сменить тему, но идей для разговора не было.
- А мы как раз шли к профессору Мортимеру, - Уильям понял, что проще просто удалиться. - Он обещал рассказать мне о своих исследованиях в Оксфорде. Я так и не понял, что он исследовал, с дикцией у него всегда было не очень. Но я уверен, что это в любом случае будет интересно. Пойдем?
Он посмотрел на Тэмми. Уильям не особенно хотел слушать о новых теориях в пересказе человека, чью речь понимать затруднительно из-за акцента, смешанного с картавостью. Но это казалось Галлахеру отличным планом побега от Вирджинии. Кто бы мог подумать, что однажды Уиллу захочется от нее сбежать. Ему не нравилось то, как она смотрела на Отэм. Кажется, долгие годы Галлахер много чего не замечал в своей подруге по учебе.

Ситуация с женщинами разрешилась, как показалось Уильяму, хотя в глубине души он понимал, что еще долго будет думать о произошедшем. И Тэмми тоже вряд ли выбросит встречу с Вирджинией из своей головы сразу после того, как окажется на безопасном расстоянии от нее.
- Взаимно, - сказала Вирджиния.
Уилл кивнул ей, попрощался и повел Отэм... Куда-нибудь подальше. В его планы не входила реальная беседа с профессором Мортимером. Разве что Тэмми захотела бы вновь послушать о его работе. В любом случае Мортимер выглядел куда более удобным собеседником, нежели Вирджиния.
- Вернемся в номер, - предложил Галлахер. – Ты снимешь туфли, а дальше видно будет, чем заняться. Здесь нам все равно ловить уже нечего. Ученые - народ скучный. Скоро все разойдутся.
Он не лукавил. Уильям успел переговорить со всеми, с кем изначально хотел поговорить. Дальнейшее развитие событий на мероприятии виделось ему вполне тривиальным – продолжение вежливых бесед, научные споры с бокалами вина, постепенное возвращение ученых в их логова. Обычно Уилл оставался до победного конца, но сегодня отправился в свое логово одним из первых.

А вообще-то у Галлахера был некий план. Очень абстрактный и при другом развитии событий даже несбыточный, но все же план. И как только Тэмми переобулась во что-то более удобное, Уилл преступил к воплощению плана в жизнь.
Вечерний и ночной Лондон был неким отдельным городом, который тоже стоило увидеть. Улицы освещались тысячами фонарей, из окон зданий тоже выбивался теплый ламповый свет. Темнота не окутывала город, но делала его загадочным и притягательным.
Уильям до последнего не говорил, куда он ведет Отэм. Пусть это станет для нее еще одним сюрпризом. Уилл никогда не умел делать сюрпризы, но в этот раз он справлялся с задачей. Он вел Тэмми к колесу обозрения. Откуда еще смотреть на город? Вообще-то вариантов много, но Галлахер предпочел наиболее романтичный.
Сам он не катался на колесе давно, но помнил, что вид оттуда открывается чудесный. Оставалось только надеяться, что страха высоты у Отэм не было. Впрочем, она с первых дней знакомства демонстрировала храбрость, поэтому Уилл не слишком волновался по поводу подъема на аттракционе.
- Угадай, куда мы идем, - сказал Уилл, когда он и Тэмми уже подходили к колесу. Это было скорее формальностью. Догадаться было не сложно. Галлахер с интересом посмотрел на свою спутницу. – Нельзя приехать в Лондон и не покататься на колесе. Это почти неприлично.
Уильям разобрался с покупкой билетов.
- Как ноги? – решил удостовериться он. – Не болят? Я сегодня просто олицетворение садиста. Тебе приходится много и долго ходить, слушать разных людей, которые говорят не самые интересные вещи, а теперь я тебя еще и на колесо притащил. Не понимаю, как ты меня терпишь... Правда плохая новость состоит в том, что меня теперь не остановить. Можно только притормаживать.
На тормоза Уильям реагировал болезненно, но ради Тэмми он готов был на что угодно, даже на выход из своей не совсем человеческой зоны комфорта. Нечеловеческой она была потому, что Уиллу всегда было некомфортно там, где было комфортно другим людям.

Сам Уильям не помнил, когда в последний раз видел хоть какие-то открытки, но порадовался тому, что подгадал с желанием Тэмми оказаться на колесе. Народу, к счастью, было не очень много. Сработало ли везение или просто интерес к Лондонскому Глазу пошел на спад, Уилл мог только догадываться и то не очень долго. Он был слишком занят тем, чтобы осторожно провести Отэм к кабине и проследить, чтобы она не покалечилась, залезая внутрь. Впрочем, из них двоих Галлахер отличался куда большей неуклюжестью.
Постепенно Уилл осознавал, что постоянные отношения приятным образом заставляют его подходить ко всему в своей жизни более разумно. Ведь любая мелочь может сказаться на жизни Тэмми. И если эта мелочь приятная, то все в порядке, а если это очередная передряга, то Галлахер потом будет годами проклинать себя за случившееся.
- Отлично! – нарочито радостно восхитился Уилл. – Ты – мазохистка, я – садист. А вместе мы идеальная пара. Прямо как...
Тут он запнулся. Классический вариант с Ромео и Джульеттой ему не особо нравился, поскольку эти двое закончили свои жизни слишком рано и плачевно. Подумав немного, Уилл поймал себя на грустной мысли о том, что примеры из истории также сомнительны, как примеры из художественной литературы, поскольку исторические личности были не так моногамны, как хотелось бы современным людям. Герои в своих странствиях и завоеваниях зачастую прибегали к случайным связям для того, чтобы скрасить одиночество, а короли и вовсе с чистой совестью заводили себе любовниц и фавориток.
- Когда придумаю, как кто, - продолжил Уильям. – Обязательно скажу.  Этот вопрос слишком серьезен, чтобы бросаться первыми попавшимися именами.
Проявив щепетильность, Галлахер махнул рукой и устремил взор на город. Колесо двигалось, поднимая Уильяма и Отэм все выше и выше, к самому небу. Еще немного, и они смогли бы коснуться его руками. Шутка. Конечно, не смогли бы. Им бы помешало стекло.
Уилл крепко обнимал Тэмми, словно та могла ненароком вывалиться из колеса и полететь вниз. На самом же деле те чувства, которые Уильям сейчас испытывал, были слишком нежными и волнительными, чтобы просто стоять рядом.
- Все-таки здорово они придумали с колесом, - задумчиво протянул Галлахер. – Люди смотрят на город, поднимаются вверх... Сразу столько удовольствий. А с погодой сегодня повезло. Лондон, может, и ассоциируется с туманом, но сегодня мы обходимся без него. Кажется, город на твоей стороне.
Он посмотрел на Тэмми и подмигнул ей от лица всего Лондона.
Странное дело. Еще совсем недавно он был узником в собственном музее, откуда просто никак не мог вырваться, а теперь он в Лондоне с девушкой, которую, как ему казалось, он потерял навсегда.
- У меня к тебе просьба, - сказал Уильям, глядя на то, как Тэмми смотрит на город. – Если это все сон, не буди меня. А то я проснусь, а вокруг опять мрак, одиночество и лишь одна возможность не сойти с ума в виде работы.
Уилл еще толком не понял, как будет ухитряться находить время одновременно на Тэмми и музей. Он мог бы отказаться от сна, и это было бы наименьшей из жертв.