— Джей? — в гулком помещении пустого цеха сиплый от летней простуды голос Логана прозвучал как шелест вощеной бумаги. Не удивительно, что слишком сосредоточенный сваркой двух труб Макрей его не расслышал. Костеря на чем свет стоит холодное лето с его бесконечными дождями и злым ветром, Логан прикрыл за собой дверь и, покашливая в кулак, направился в другой конец помещения. Новый цех должен был быть готов к работе еще вчера, но из-за того, что Макрею не понравилось, как поработали приезжие спецы, пришлось повременить с пробным запуском. Теперь он занимался сборкой оборудования самостоятельно, смакуя каждый винтик, как мальчишка, собирающий сложный конструктор. И конечно же он совершенно забыл об экскурсии, о которой с пивоварней договорилась школа.
— Джей?! — почти над самым ухом рявкнул Логан и тут же отскочил в сторону. Он едва не забыл, что к поглощенному чем бы то ни было Макрею лучше не подкрадываться вот так со спины. Можно и в зубы схлопотать или, в данном случае, сваркой по роже. К счастью, рефлексы у того были выдрессированы и вот уже почти три года как поставлены на щадящий режим. Джей вздрогнул, но не более того. Он выключил сварку, поднял маску и только после этого обернулся и посмотрел на стоящего в сторонке кузена.
— Тебе жить надоело?
— Я тебя звал, — развел руками Логан. — Там к тебе пришли.
— Кто? Я никого не ждал, — стащив зубами перчатку, Макрей сунул руку за пазуху грубого рабочего комбинезона темно-синего цвета, больше похожего на тюремную робу, и глянул на дисплей мобильника. Было почти десять.
— Двадцать шесть учеников младших классов с учительницей в придачу. У тебя же в ежедневнике должно быть записано. В календаре. Нет?
Джей посмотрел на него исподлобья, но ничего не сказал, потому что понятия не имел, что у него вообще был ежедневник. Наверное, действительно был. Где-то. Скорее всего валялся в офисе над главным цехом среди прочей якобы важной производственной макулатуры, разбросанной по кабинету в беспорядке. Секретаршу что ли завести, чтоб порядок навела и следила за подобными вещами... Тем не менее про экскурсию Макрей вспомнил и, ворча что-то несвязное себе под нос, стал сворачивать свою бурную деятельность.
В главный рабочий цех он вошел уже избавившись от печаток, фартука и сварочной маски, но по прежнему в рабочей робе, верхнюю часть которой на ходу обвязывал вокруг пояса. После долгой работы со сварочным аппаратом он изрядно вымок, черная футболка неприятно липла к коже, а волосы торчали влажным ежиком. Наверное, нужно было хотя бы немного привести себя в порядок. Умыться хотя бы. С другой стороны, он тут все же работает, а не пивко целыми днями попивает. Пусть мелкота об этом знает. Меньше иллюзий, меньше разочарований в будущем.
Стайку школоты, топчущуюся у самого входа, сложно было не заметить. Как и их смуглую учительницу. Эту знойную породу Джет, как и все коренные жители Солуэйя, знал очень хорошо. Общаться, правда, не приходилось. Кажется, вернулась она сюда не так давно. Не успела еще примелькаться. Еще на подходе он успел рассмотреть ее с ног до головы, по-мужски оценить формы и прийти к выводу, что не перевелись еще девушки с хорошим аппетитом.
— Решили захватить нас в заложники, я смотрю? — пошутил он вместо приветствия. — Извините, что заставил ждать. Работы много.

Так и подмывало уточнить, а "мы" только без детей, это вообще как будет по имени, но Джетро решил оставить личное знакомство с учительницей до лучших времен. Пока они вполне могут побыть мистером Макреем и мисс Габел, раз уж тут ажно двадцать шесть голов жаждут просвещения. Уже двадцать пять. Наскоро пересчитав макушки, он убедился в том, что одной не хвататет.
— Холливел? — переспросил Джей. — А, это, наверное, сынишка Брая Холливела. Он тут у нас техником работает. Наверное, опять к отцу побежал.
На счет возможной диверсии Макрей не переживал. Еще три года назад они все обезопасили на всякий случай. Когда по цеху то и дело шныряет целый выводок племянников с фамильным макреевским шилом в одном месте, то волей неволей озаботишься безопасностью стратегически важных рубильников и кнопок. Однако, учительницу все же стоило успокоить. Звучно свистнув на все помещение, Джет дождался, когда появится Брай с восседающим на плечах отпрыском, и отрицательно покачал головой.
— Никакого блата, Холливел. У них тут урок. Верни ученика на место, пока ему прогул не засчитали, — и пока Холливелы договаривались между собой, Макрей решил уточнить еще кое-что и вновь обратился к учительнице. — Вас вообще, что интересует? Если техническая сторона, то Брай, то есть мистер Холливел может все рассказать и показать. В плане теории, он более подкован чем я. Я больше практик все же. Но если ребят интересует история пивоварни Макреев вообще...
Тут Джей только плечами пожал. Конечно, он догадывался, что мелкоте технические подробности сложного процесса пивоварения едва ли интересны, и уже был готов смирится, что ему в очередной раз, прямо как в школе, предстоит выступить перед публикой с докладом на тему "как я докатился до жизни такой" или "откуда вообще взялась пивоварня". Но кто его знает, какие цели преследовала мисс Габел, устраивая эту экскурсию.

Отредактировано Jethro McRay (2016-07-12 21:38:03)

— Ну, меня в сие таинство посвятили, когда мне едва стукнуло пять, так что...
Джей пожал плечами и усмехнулся. И без того слабая надежда на то, что экскурсия вполне может обойтись и без его живого участия, умерла в муках и истлела буквально в один миг. Макрей потянул носом экзотический аромат, исходящий от учительницы, и покосился на нее с подозрением. Молодая еще совсем и с виду мягкая по нраву, мисс Габел оказалась довольно таки колючей при более близком знакомстве. И, может ему показалось, но она выглядела чем-то уязвленной. Джей готов был списать это на свой не самый презентабельный вид, выдающий его неподготовленность к ее визиту, но... Да, это чертово "но", как всегда, оставляло кучу вариантов помимо очевидного и зудело как комариный укус. К черту, подумал Макрей и, чуть наклонившись к мисс Габел, шепнул в ответ:
— В следующий раз, так и быть, одену галстук, а вы юбку покороче. Договорились?
И не дожидаясь ответа прошел через низкорослую толпу ко входу в главный цех пивоварни. Ему понадобилось всего несколько секунд, чтобы собраться с мыслями и решить с чего начать, а начинал он всегда с самого начала. Остановившись у самых дверей, Джей обернулся.
— Никакого волшебного ячменя не будет, — объявил он таким тоном, словно собирался как минимум отменить на этот год Рождество и оставить всех без подарков. — Будет история о том, как один пират решил завязать со своей незаконной деятельностью и поселился на Штормовом острове, где все мы с вами живем. Знаете, почему он решил это сделать? — выдержав паузу и нагнав интриги, Джей окинул вопрошающим взглядом обращенные в его сторону румяные мордахи, а потом посмотрел поверх детских голов на учительницу. — Мисс Габел, а вы знаете? Ради чего человек, бесконечно далекий от праведной жизни, может бросить любимое дело, которому посвятил всего себя?
В официальной истории семьи Макрей была обозначена только такая одна причина — необходимость залечь на дно до поры. Но была и другая, прописанная в дневниках далекого предка и известная далеко не всем членам его семьи. Именно ее Джет собирался сегодня озвучить. Раз уж мисс Габел хотела волшебства для своих подопечных, то пусть это будет волшебная история о том, как пират, контрабандист и тот еще головорез влюбился как мальчишка. Девочки точно оценят.

Ответ учительницы раздул слабую искорку интереса, которая неохотно тлела с того самого момента, как Макрей ее увидел. Всю такую правильную и неприступную в окружении своих маленьких учеников. Сказать по правде, искорка неслабо полыхнула, как только он понял, что за всей этой правильностью и неприступностью стоит как раз такой человек. Человек, который тратил свою жизнь на так называемые "глупости" и однажды "открыл глаза". Было еще что-то, какое-то смутное воспоминание, почти узнавание, но Джетро не придал ему значения. Его по самые уши затопило любопытство и он с удовольствием в нем забултыхался, предчувствуя нечто интересное.
— Глупости глупостям рознь, мисс Габел, — с неопределенной интонацией протянул он, глядя на девушку с хитрой и как будто даже знающей улыбкой, но после секундного молчания резко вернулся в прежнюю колею и вновь заговорил по существу. — Но отчасти вы правы. Пиратов и контрабандистов в те времена не жаловали. Королева Виктория как раз дала добро на отлов "свободных торговцев". На них целенаправленно охотились, а потом приговаривали без суда и следствия. Отчаянные были времена. Однако, главной причиной того, что мой далекий предок Калеб Макрей решил завязать, стала женщина. Очень красивая и очень смелая. Ведь нужно быть по-настоящему бесстрашной, чтобы полюбить преступника. Согласны?
Обращался Джет к внимающей с открытыми ртами мелкоте, но смотрел на их учительницу, словно ждал ответа от нее одной. Оглянувшись на двери в цех, Джей кивнул Браю, который поспешил вперед, чтобы распахнуть их настежь, и жестом предложил низкорослой делегации следовать за ним. Вкусно пахнущее вересковым сиропом нутро цеха встретило гостей мягким светом, ненавязчивым теплом, исходящим от танков брожения, и глухим шорохом работающей где-то в глубине помещения дробилки для солода.
— И в один прекрасный день она просто попросила его об этом. Попросила оставить опасный образ жизни и начать с чистого листа вместе с ней. Здесь, на этом самом острове, который он долгие годы использовал в качестве перевалочного пункта. На скалистом берегу, недалеко от маяка до сих пор сохранились пещеры, в которых он и его подельники прятали ценный груз, чтобы потом переправлять его в портовые города, минуя таможню.
Джет говорил все это, уверенно и откровенно по-хозяйски шагая по просторному цеху пивоварни. И без того глубокий низкий голос в гулком помещении цеха обрел особенную звенящую мощь, от которой даже у самого оратора по спине пробегали мурашки. Пройдя половину пути, Макрей остановился и вновь обернулся к делегации и встретился взглядом с мисс Габел.
— Есть женщины, перед которыми сложно устоять, — как бы между делом заметил он и, улыбнувшись, пожал плечами. — Стоит ли говорить, что он согласился? Свою новую жизнь он начал с того, что построил эту самую пивоварню.

Макрей подавил смешок, но все же позволил себе криво усмехнуться и посмотреть на учительницу с легкой насмешкой. Клад? Почему всегда, когда разговор заходит о пиратах, люди начинают представлять сундуки с золотом и драгоценными камнями, зарытые где-нибудь в темной пещере или выставленные как главный приз в лабиринте, напичканном опасными ловушками? А все гребаный Голливуд, чтоб ему провалиться. Делают из пиратов немытое отребье, которое только и может, что посаживать награбленное на ром и поротовых шлюх, да закапывать остатки где придется, чтобы никому не досталось.
Одарив мисс Габел хитрой ухмылкой, Джет пожал плечами:
— Об этом история умалчивает, но судя по тем записям, что оставил мой предок, большая часть его состояния ушла на то, чтобы обеспечить ему неприкосновенность со стороны закона. Коррупция всегда была неотъемлемой частью нашей с вами страны и остается до сих пор, — он с сомнением оглядел низкорослую толпу восьмилеток и вновь посмотрел на мисс Габел. — Думаю, им пока рановато об этом знать.
Вид у него при этом был такой, словно он говорил о чем-то слишком взрослом и потому запретном. Можно было не сомневаться, что после экскурсии на учительницу посыпятся вопросы, типа, "что такое коррупция" и "не из коррупции ли берутся дети".
Мысленно позлорадствовав на этот счет, Макрей повернулся к торцевой стене, где между махинами больших баков для фильтрации пива образовалась просторная ниша, и подманил детишек поближе. Все свободное пространство стены занимало своеобразное генеалогическое древо семейства Макрей, которое они с сестрой восстановили буквально из ничего еще в прошлом году. По качеству фотографий можно было легко понять, где были предки, а где потомки. В самом центре в аккуратной рамочке из темного дерева, под толстым небьющимся стеклом висела одна из тех самых первых фотографий, которые хранились в их семье более ста лет. Мистер и миссис Макрей стояли рядом друг с другом и смотрели на неведомого фотографа. Он щурился не то от слишком яркого солнечного света, не то от ветра, она едва заметно улыбалась, обхватив локоть мужа одной рукой и удерживая теплую шаль на плечах другой, а за их спинами возвышался маяк и тот самый скалистый берег.
— Это он и есть, Калеб Макрей, а рядом его супруга.
Джет замолчал и по мере того, как детвора всматривалась в фотографии и в изумлении оборачивалась на него, сравнивая с далеким предком, ухмылялся все шире и шире. Сходство было слишком очевидно, чтобы не обратить на него внимание.

Оторвавшись от изучения фотографии своего отца, Макрей резко повернулся и уставился на мисс Габел во все глаза.
— Перевоспитание? Вы это серьезно? — он даже брови вскинул в насмешливом недоумении, словно она сказала какую-то чушь. Хотя почему "словно"? Чушь и ляпнула не подумав, или же, напротив, очень хорошо подумав и решив таким образом напомнить немытому пивовару, кто тут мастер воспитания и вообще интеллигенция. Но что-то ему подсказывало, что если у мисс Габел и был опыт перевоспитания тридцатилетних лбов, то исключительно горький и не внушающий доверия. Минувшие этот возрастной порог особи мужского пола обычно не поддаются перевоспитанию. Дрессировке, кстати, тоже. С восьмилетками куда проще. Их мозг чист, не замутнен и вообще как губка. Сколько впитал, столько и отжал.
Однако, камушек упал в очень благодарный и крайне злопамятный огород. Недобро оскалившись, Джет качнул головой и сощурился, глядя на учительницу оценивающим взглядом.
— Чтож, это по крайней мере объясняет, почему вы такая красивая не замужем.
Пока мелкота наперебой гадала, кем же все таки был незабвенный Джон Сильвер, Макрей успел перекинуться парой слов с невесть откуда взявшимся Логаном, расписаться на подставленном документе и вернуться к своим гостям с пакетом сушеных фиников. С недавних пор они стали использовать их при изготовлении темного эля. Измельченные финики придавали ему сладкий немного сливочный вкус, похожий чем-то на ириски, и не умаляли при этом хмельных данных. Единственным минусом был осадок, который оставался на дне бочки после разлива.
— Нет никакого "знаменитого рецепта". По крайней мере официально, — отмахнулся Макрей и взялся раздавать подопечным мисс Габел нехитрое угощение. — Но раз уж вы заговорили о Роберте Стивенсоне... "Вересковый мед" читали?
Улыбнувшись чему-то своему, Джетро всыпал несколько оставшихся фиников в ладошку девушки и вновь заговорил, громко и явно на публику. На этот раз это была не отсебятина, выданная экспромтом, а стихи, написанные тем же автором, который когда-то писал об Острове Сокровищ.
— Из вереска напиток забыт давным-давно. А был он слаще меда, пьянее, чем вино. В котлах его варили и пили всей семьей малютки пивовары в пещерах под землей. Пришел король шотландский, безжалостный к врагам. Погнал он бедных пиктов к скалистым берегам. На вересковом поле, на поле боевом лежал живой на мертвом, а мертвый на живом...
Он прочитал все до конца, ни разу не споткнувшись и не ошибившись, расставляя акценты и интонации, словно выступал на сцене самого Ковент Гардена перед великосветской публикой, а не выпендривался перед кучкой школьников и их учительницей в цехе пивоварни всеми забытого шотландского городка. Макрей помнил балладу наизусть, хоть и рассказывал ее всего лишь второй раз в жизни и, как и в тот первый раз, стоя перед классом и строгой учительницей. Разница была в том, что теперь ему было плевать на любые оценки, даже на те, которые ему проставляла в своей хорошенькой головке мисс Габел.

Отредактировано Jethro McRay (2016-07-22 20:54:10)

Чрезвычайно довольный тем, что наконец-то целиком и полностью завладел вниманием толпы восьмилеток и, кажется, всерьез впечатлил их учительницу — она аж целых десять очков ему отсыпала за выступление — Макрей повел стайку ребятни дальше по цеху, показывая особо интересные уголки и попутно бойко отвечая на все вопросы. Они посыпались на него градом, словно кто-то где-то повернул неведомый рубильник, отвечающий за любопытство. Некоторые из этих вопросов изрядно удивляли, но не то чтобы всерьез озадачивали. Все таки детский тип мышления по непредсказуемости почти не уступает женскому, с которым Макрей уже имел удовольствие сталкиваться за свою насыщенную приключениями жизнь. Он бы даже сказал, что они идут корпус в корпус. Чего только стоили вопросы про напильники, возраст и женитьбу. Пришлось честно признаваться, что он холостяк и намерен таковым оставаться как можно дольше. Ну или вплоть до тех пор, пока присутствующие юные красавицы не подрастут и закончат школу. Признанию сопутствовало обещание мужской части класса все таки оставить право первого выбора за ними. Лет эдак через пять-шесть они поймут, что к чему, и оценят его уступку по достоинству.
— Джетро?! — оклик Логана прервал этот бесконечный блиц-опрос. Главный управляющий пивоварни стоял у самого выхода из цеха и с суровым выражением лица тыкал пальцем в циферблат своих наручных часов, давая тем самым понять, что пора бы уже закругляться с экскурсией. Глянув на свои часы, Джет убедился, что прошло уже больше часа и экскурсию действительно пора было подводить к концу, и кивнул Логану. Тот тут же скрылся из вида, а Макрей повел стайку восьмилеток обратно через цех к выходу из пивоварни.
— И мой вам совет, ребятки, налегайте на историю. Сейчас все кому не лень перевирают исторические факты себе в угоду, а это неправильно и вообще нечестно. Даже если в истории нашей страны вам что-то не понравится, может война какая покажется несправедливой или правитель какой-нибудь слишком жестоким или глупым, вы все равно должны об этом знать лучше всех. Ясно?
Потрепав первую попавшуюся под руку вихрастую макушку, Макрей повернулся к учительнице и развел руками, мол, вот и все.
— Надеюсь, ваши ожидания оправданы? — он вопросительно вскинул брови и усмехнулся, глядя на мисс Габел с высоты своего роста. — В следующий раз, все же, позвоните заранее, а то как-то внезапно все вышло. Знал бы загодя, устроил настоящий костюмированный прием в стиле той эпохи. У нас тут целая прорва костюмов без дела валяется.

Делая вид, что наблюдает за тем, как школьники по одному исчезают за дверьми на выходе из приемной пивоварни, Макрей тем временем зорко следил за их учительницей. У той только пар из ушей не валил, настолько она была на взводе. Нет, он, конечно, любил бесить людей, как любая уважающая себя сволочь, но то, что происходило с мисс Габел, было за пределами его скромных возможностей. Тут явно не обошлось без глубоко затаенной обиды, а он, хоть убей, не помнил, чтобы за последний год всерьез обижал кого-то кроме сестры. По крайней мере к нему лично у мисс Габел претензий быть не могло. Так какого хрена, спрашивается?
Закравшееся подозрение, заставило его прищуриться и посмотреть на молодую учительницу более внимательно. Та была слишком занята, чтобы обратить на это внимание. На ее слова Макрей только плечами пожал.
— Думаете, я в первый раз рассказываю несмышленой школоте байки про пиратов? Раньше претензий не было, не будет и теперь, — он насмешливо вскинул брови, но мисс Габел не была настроена на продолжение беседы. Даже не попрощавшись, она потопала на выход вслед за своими маленькими учениками. Секунду или две Джетро так и стоял, глядя перед собой в резко осиротевшее без вкусно пахнущей учительницы пространство, а потом громко, так, чтобы мисс Габел поняла, что обращаются именно к ней, поинтересовался:
— Кто тебя так обидел? — выдержав паузу, он повернулся и посмотрел на девушку. Продолжать выкать и придерживаться официоза больше не имело смысла, кроме них в помещении никого не осталось. Быть милым тоже было не обязательно. Все равно это больше походило на общение слепого с глухим. Макрей с легкостью стряхнул себя напускное добродушие и, подойдя к учительнице, навис над ней грозовой тучей, наклонив голову и пытливо уставившись в ее медовые глаза.
— Я, конечно, могу ошибаться, и все это шипение в мой адрес не более чем своеобразный флирт, — Джет качнул головой, признавая такую пусть мизерную, но вполне реальную возможность. — Но почему мне кажется, что ты злишься на меня, потому что тебе так нравится? Я что, обидел тебя чем-то? Или напоминаю кого-то, кто обидел? М? — он пощурился на девушку еще немного, а потом вдруг резко выпрямился, как будто утратив к ней интерес. — Приходи в паб сегодня вечером. Поговорим.
И не дожидаясь какого бы то ни было ответа, развернулся и неспешно потопал в сторону цеха, на ходу продевая руки в рукава верхней части робы. За время экскурсии он успел остыть и даже слегка замерзнуть в вымокшей насквозь футболке и ему не терпелось вернуться к работе со сваркой, чтобы элементарно согреться.
— Не придешь, буду считать, что струсила, так и знай! — не оборачиваясь бросил он, прежде чем скрыться за дверьми цеха. Вероятность того, что мисс Габел проигнорирует приглашение и останется дома, была велика, но почему-то Макрей был уверен, что возможность пошипеть на него в более неформальной обстановке и без малолетних свидетелей она не упустит.