Она пересекла комнату и в считанные секунды уже была у окна. По пути чиркая зажигалкой, прикуривала. Губы едва заметно дрожали, неуверенно сжимая сигарету. Бетти не помнила, с той ли стороны взяла ее в рот, и ей пришлось проверить языком, чтобы убедиться в том, что все так, как должно быть. Нет, черт возьми! Все совсем не так, как должно быть. Кто вообще эта прошмандовка? Такое знакомое лицо, но Бетт никак не могла вспомнить. Конечно, она ни черта не помнила, Лоркан хорошенько вышибал из нее любые воспоминания год за годом, чему тут удивляться.
Бетти открыла окно, и с улицы повеяло свежим воздухом. Пахло приятно, но сигаретный дым перебивал все. Точно так же, как это щемящее чувство ревности перебивало все то хорошее, что произошло за сегодняшний день. За неделю. За месяц. Год. Десятилетия... А так ли много этого хорошего было? Элизабет облокотилась на подоконник и смотрела на закат, то и дело сбивая пепел с сигареты указательным пальцем в стеклянную пепельницу. Много. Хорошего было много, и Бетти это знала. И искренне верила, что так и будет. Всегда.
Снаружи хлопнула дверь, и Бетт резко выпрямилась и скрылась за занавеской. Ее мог выдать только дым от сигареты, мерно поднимающийся вверх. Лиз не моргая следила за женской фигурой, поспешно удалявшейся от дома О'Горманов, и с замиранием сердца ждала, последует ли за ней еще одна. Фигура ее мужа. Бетти ничуть не удивилась бы такому повороту событий. Уже давно привыкла к тому, что соседняя половина постели пустовала через раз. Миссис О'Горман отвернулась от окна. Она распрямила плечи и прислушалась. Снизу доносились звуки работающего на кухне телевизора – ничего больше. Бетт постояла еще немного, собираясь с духом, бросила давно истлевший окурок в пепельницу и медленно направилась вниз, тихо-тихо ступая по ступенькам.
Она всеми силами пыталась привести в порядок бардак, царивший в голове. Но всякие попытки приводили лишь к тому, что она только сильнее нервничала. Больше всего Бетти хотела сейчас влететь в гостиную и потребовать долбанных объяснений. Однако наученная многолетним горьким опытом она прекрасно понимала, что существуют гораздо более действенные способы добиться своего. По крайней мере, применить один из них определенно стоило.
- Гэри? – тихо произнесла Бетт, заглядывая в гостиную. После темноты коридора яркий свет ламп неприятно резал глаза. – Доктор ушла?
То был чисто риторический вопрос. Элизабет подошла к столику и нарочито медленно принялась собирать использованные салфетки, сваленные в кучу, периодически украдкой поглядывая на Лоркана. Тот сидел к ней боком и, казалось, не замечал. Это раздражало, бесило, однако Бетти никак не выдавала своих таких естественных и таких знакомых переживаний, а голос ее звучал непринужденно и даже весело.
- Что-то я не припомню, чтобы в больнице работали такие милые женщины. – Бетти как-то странно произнесла слово «милые». - По крайней мере, когда я в последний раз была там, - можно, конечно, было сказать точнее, а именно «когда ты меня туда отправил», но Бетт не стала вдаваться в подробности. Кому они вообще нужны. – Тогда я ее там не видела.
А ведь Элизабет и правда довольно давно не обращалась за медицинской помощью. Не было особой необходимости. Она всегда держала в ванной комнате все, что нужно для успешного восстановления после бесед с мужем.
- От чего она не попрощалась? Я бы могла предложить ей чаю, - продолжала Лиз свой монолог, - кстати, где рецепт? Я хотела бы на него взглянуть.
Да, Бетти хотела бы на него взглянуть. В общих чертах она представляла, что могло быть там написано. И это не имело ровным счетом никакого значения. Просто она страстно желала узнать о неприятной гостье как можно больше, увидеть собственными глазами те закорючки, которые та оставила на клочке бумаги.
Бетти медленно подошла к мужу. Она уже сгребла салфетки в мусор и теперь держала в неестественно бледных от напряжения пальцах бокал гостьи, словно хотела его раздавить. Она наклонилась к Лоркану и положила ладонь ему не плечо.
- Как ты себя чувствуешь? Тебе уже стало лучше, Гэри? – Говорила она с придыханием почти шепотом в самое ухо. - Или мне помочь?
Ладонь, еще недавно покоившаяся на его плече, медленно поползла ниже, прервав свои блуждания где-то в районе паха. Элизабет улыбалась. А как еще она могла обратить на себя внимание мужа, так бесцеремонно похищенное этой блондинистой сукой, возомнившей себя черт-знает-кем. А в том, что та мнила о себе сверх меры, у Бетти не возникало никаких сомнений. Такие как она не могли вести себя иначе. Высшее образование, доктор - какая чушь!

Улыбка с налетом похоти, впрочем от того не менее искренняя, сползала с губ миссис О'Горман по мере того, как до нее доходил смысл сказанного мужем. С одной стороны в его словах не было ничего необычного, с другой же ей не давало покоя то, с какой вопиющей холодностью и равнодушием они прозвучали. Ведь чаще всего именно выбранный ею в этот раз подход к Лоркану имел должный эффект. Однако, как оказалось, ни в этот раз.
Самолюбие Бетти было уязвлено. Да, и у нее оно тоже было. По-своему она привыкла добиваться желаемого, пусть даже то, чего она в конечном итоге имела, стороннему наблюдателю могло показаться мягко говоря сомнительным удовольствием. Теперь же она не ощущала никакого удовлетворения. Только горькую обиду.
Встреча ладони Лоркана с ее щекой немного отрезвила Бетти, как обычно и происходило в таких случаях. Ее словно окатили ледяной водой. То была правая рука, а потому никакого кольца, способного поранить, не было. После пощечины осталось лишь такое знакомое ощущение жжения на коже и какое-то состояние, близкое к невесомости. Повинуясь инерции, голова Лиз повернулась в сторону. Аккуратно причесанные и убранные в низкий пучок волосы выбились из прически и теперь свисали, прилипая ко лбу.
Ее взгляд остановился на комоде, на котором, помимо всего прочего, в простенькой рамочке стояла репродукция голландского художника семнадцатого века - еще одно наследие отца, наряду с тем немногим, что Бетт привезла с собой из детства. Она уже забыла, как звали автора и название его произведения тоже. Да ее это, по большому счету, никогда не волновало. Зато она помнила, как двадцать пять лет назад мистер Риз довольно вкрадчиво и доступно - доступно для Бетти - объяснил дочери значение предметов, что были изображены на мрачной картинке, выполненной в жанре "Ванитас". Вот череп - напоминание о неизбежности смерти. А вот курительная трубка — символ быстротечных и неуловимых земных наслаждений. Лежащий на боку кубок - знак ошибочной жизненной цели и так далее.
Все это сводилось к одной простой истине: всякий раз, когда Бетт в голову внезапно приходило что-то такое, чего не одобрил бы отец, она должна была представлять себе эту самую репродукцию. Просто не забывать о тленности бытия. Вот и сейчас Бетти вспомнила этот урок.
Элизабет не смотрела на Гэри, а еще она промолчала, потому что прекрасно знала, что даже простое "да", "нет" или "ясно" могло повлечь за собой новый взрыв эмоций. Молчание - знак согласия, как говорится. Она высвободила плечо из цепких больно сжимавших пальцев и, опустив голову, отошла. Руки ее дрожали, но Бетти все же удалось вновь собрать смятые салфетки. Теперь все ее движения были лаконичными, если не сказать торопливыми. Ей нужно было покинуть комнату, пока она не натворила глупостей. Но брошенный вскользь на мужа взгляд не позволил ей этого сделать.
У самой двери она остановилась и, резко крутанувшись на каблуках своих домашних туфель, развернулась на сто восемьдесят градусов. Все ее лицо пылало так, что теперь было сложно распознать, к какой щеке приложился Лоркан.
- Она отказала тебе, так, Гэри? - Бетт выплевывала слова с необычайной дерзостью, а на губах у нее играла улыбка, но уже совсем другая, - всего одна гребаная шлюха не согласилась с разбега сигануть к тебе в постель, налету раздвига ноги. А ты уже ведешь себя так, словно жизнь твоя кончена!
Она запнулась. После всего произнесенного ею в помещении стояла звенящая тишина. Бетт повернулась к двери и вышла из гостиной, как будто ее там и не было вовсе. Она остановилась посреди холла. В полумраке глаза ее горели, а костяшки пальцев побелели от того, с какой силой она сжимала салфетки. Кажется, она сейчас что-то сделала или сказала. Что-то такое, чего не говорила очень давно, так давно, что забыла какого это. За что теперь может горько поплатиться. Тем не менее, сердце Элизабет бешено колотилось, грозясь пробить дыру в грудной клетке, а все ее существо пребывало в настоящей эйфории. Она все-таки это сделала, и то была пусть маленькая, но все же победа.
Выйдя из оцепенения, Бетти шагнула к лестнице.

Отредактировано Elizabeth O'Gorman (2016-12-07 12:21:43)

Она сделала первый шаг, затем второй и уже занесла ногу над третьей ступенью, когда вновь почувствовала пальцы на своем плече. На следующее утро она обнаружит синяки в тех местах, в этом можно было не сомневаться. Слишком крепкой была хватка. Бетти пошатнулась и устояла на ногах лишь благодаря тому, что Лоркан держал ее руку. Он толкнул ее к стене, словно она была тряпичной куклой. Лиз и пискнуть не успела. Затылком она ударилась об угол рамы. Ей никогда не нравилась картина, которая здесь висела. Выходит, что не зря. Быть может, убранные в пучок волосы могли бы несколько смягчить удар о стену, но Бетти не повезло встретить препятствие иного рода. На этот раз она вскрикнула от боли и прикусила язык, тут же почувствовав медный привкус во рту. Салфетки, выпали из рук, рассыпаясь у подножья лестницы. Элизабет понимала, что теперь-то уж точно допрыгалась. Зато все внимание Гэри принадлежало ей одной. Разве это не замечательно?
Она соскользнула на ступеньку ниже, чтобы рама не давила на ноющий затылок. В глазах ее можно было прочесть мольбу и еще что-то. Горячая ладонь Лоркана уже сжимала ее шею, не сильно, но все же давя на горло. Судя по всему, у него и правда был жар. Бетт не ответила на вопрос, скорее всего являвшийся риторическим. Только почти нежно обхватила пальцами запястье той руки, которая не позволяла ей двигаться.
Всякий раз, когда О'Горман вот так душил ее, ни с тем, чтобы лишить как таковой возможности дышать, а с тем, чтобы успокоить и заставить думать, в сознании Бетти что-то щелкало. Словно на ее шее было что-то вроде кнопки, которая приводила в действие определенные механизмы ее тела. Быть может близость асфиксии давала такой эффект, а может то была психология ее страха, но Элизабет хотела мужа. Крайне неуместно в данной ситуации, но что она могла с собой поделать. Да, и кто будет считаться с ее желаниями в этом доме. Она уже дала все понять Лоркану, однако он не среагировал должным образом. Впрочем, желание ее от этого не стало меньше.
Она протянула к нему руку, чтобы коснуться щеки, и в тот самый момент ощутила удар под дых. Она бы согнулась пополам, если бы муж не прижимал ее к стене. Из полуоткрытого рта во все стороны полетела слюна, будто она неудачно плюнула. Получилось и впрямь неудачно. Розовые капли попали на рукав рубашки - здравствуй, стирка. Впрочем, Бетти сейчас было не до размышления о том, чем заполнить стиральную машину. Она жадно, как рыба, выброшенная на берег, хватала ртом воздух. Однако это не помогало. Мышцы пресса сжались в комок, и Бетт никак не могла заставить себя их расслабить, чтобы у нее наконец получилось сделать вдох.
Доносившийся с кухни монотонный голос диктора прибавил в громкости. Ага, значит старая сука что-то услышала и по своему обыкновению предпочла остаться в стороне, не обращать внимания на то, что вытворяет сыночек. Конечно, это же были их дела, касавшиеся только двоих: мужа и жены.
В глазах Бетт стояли слезы. Через их призму лицо Гэри смазалось, превратилось в нечто гротескное, незнакомое. Она ощутила, как сознание медленно ускользает от нее. И когда Бетт окончательно поняла, что теряет его, она изо всех сил ударила Гэри по голени мыском туфли. Рука, сдавливавшая шею, исчезла. Голова Элизабет закружилась еще больше, как только первый глоток воздуха достиг легких. В то же время он придал женщине сил. Не глядя на Лоркана, Бетт тяжело опустилась на лестницу и как можно быстрее на четвереньках поползла наверх - стоя ей точно не удалось бы добраться до второго этажа. Одна туфля слетела вниз, но Бетт не обратила на это внимания. Только бы добраться до ванной комнаты. Там на двери есть щеколда. Пройдет немного времени, и Лоркан перебесится. Остынет. Только бы добраться.
Тяжело дыша и постанывая от боли в районе солнечного сплетения, она доползла до двери в ванную и повисла на ручке, силясь подняться на ноги. Она вдруг вспомнила экранизацию "Сияния", снятую по одноименному роману Стивена Кинга, где Джек Киколсон гнался за Шелли Дювалл с топором. У Гэри не было топора, по крайней мере он точно не лежал в доме, однако это не значило, что Бетти от этого намного легче.

Еще чуть-чуть. Она почти добралась до своей цели.. Однако оказаться в ванной Бетти было не суждено, равно как и запереться за относительно надежной дверью. Она отчетливо слышала шаги мужа за спиной, такие странные, неровные, словно он прихрамывал. Ничего удивительного, она сама двинула ему по ноге. Только сейчас Лиз окончательно поняла, что если она не успеет скрыться за дверью, случится что-то страшное. Она начала уже подтягиваться на ручке, чтобы встать, когда ей помогли.
В тот момент Элизабет посетило де жа вю. Ей показалось, что сегодня ее уже столько раз хватали, трясли и швыряли, а главное, все это происходило так быстро, что она не могла толком даже понять, в чем собственно дело. Вот и сейчас, когда она ударилась лбом о дверную ручку, не сразу осознала, что произошло. Бетти как будто нарочно собирала головой все выступающие предметы в этом доме, словно ее притягивало к ним магнитом. Над бровью теперь красовалась ссадина, быстро наливавшаяся кровью. Как же ей все-таки везло. Чертовски везло. Ведь она могла лишиться глаза, а это совсем не то же самое, что синяки. Кому нужна одноглазая жена, пусть даже жена капитана. Ведь из-за этого он все равно не взял бы ее в команду. За все время, что Гэри снимал свое корыто, она ни разу не побывала на судне и вряд ли удостоилась бы такой чести, став инвалидом.
В висках стучала кровь, щедро разбавленная адреналином, который несколько притуплял боль. Нужно было что-то делать. Сказать, что ей хочется в туалет, хоть это было не так. Придумать что-то, отвлечь. Она вновь полетела к стене. Можно было подумать, что ей просто нравилось обниматься с твердыми ровными поверхностями. Бетти успела выставить руки перед собой, чтобы использовать их как амортизаторы, но споткнулась о собственную ногу, на которой все еще была туфля, и загремела на пол. Да, пожалуй, она сама себе причиняла больше неудобств, чем Лоркан. Отчасти так и было, ведь она вечно его провоцировала, пусть крайне редко осмеливалась делать это нарочно.
Элизабет растянулась на полу, подол платья задрался, открывая ноги и простенькое хлопчатобумажное белье лазурного оттенка. Она тут же перевернулась на спину, отползая в сторону и интуитивно прикрываясь, хоть хорошо понимала, что ничего нового взору Гэри не открылось, если он вообще обратил внимание. Лиз смотрела на мужа снизу вверх - он казался великаном, который способен раздавить ее одной ногой. В этот момент ее снова посетило то чувство, которое она испытала пару минут назад, когда еще ощущала горячие пальцы на своем горле. Казалось, вот сейчас он набросится и спустит ее с лестницы вниз головой. Она была уже готова уносить ноги - жить-то хотелось, однако планы изменились. Собственно потому, что О'Горман не собирался этого делать, хотя она могла поспорить на годовую подписку любимого журнала, что такие мысли у него были.
Бетти медленно по стенке поднялась на ноги. Она, наконец, избавилась от злосчастной туфли и теперь стояла босяком, краем уха слушая указания.
Иногда, Лоркан сильно бесил ее. Это иногда случалось всякий раз, когда речь заходила о его мамаше. Элизабет вспыхнула. Опять его драгоценная мамочка, нужно беречь ее нервишки, а кто подумает о ней, о Бетти? Разве это старая карга готовит, стирает и убирает? Разве это она заботится о Гэри, ухаживает за ним последние десять лет? Волна возмущения накрыла ее, и она готова была уже высказать все, что наболело, раз уж ей пока сошло с рук все, что она успела натворить. Но такой надсадный, хриплый кашель Гэри остановил ее. Бетти испугалась, даже несмотря на все предшествовавшие события. Выражение ее лица изменилось. Она теперь походила на растрепанную мамашу, чей ребенок набедокурил, а последствия его шалостей как-то негативно отразились на нем самом. И теперь она сильно переживала.
- Гэри...? - голос Бэтт дрогнул, в нем не было и намека на прежнюю дерзость, только испуг. Она сделала было шаг навстречу Лоркану, но заметив его взгляд, все-таки предпочла ретироваться в комнату.
В спальне было прохладно и темно. Она не стала включать свет. Если верить Лоркану, и ее ждал разговор, нечего этим любопытным говнюкам напротив лицезреть даже тени на шторах. Дрожащими руками Бетти схватилась за пачку сигарет, оставленную на подоконнике и, затратив не меньше усилий, чем прежде, прикурила. Она старалась гнать от себя мысль, что в последнее время слишком часто прибегала к подобной терапии. Впрочем, какая разница. Детей у нее все равно не будет.
Где-то на периферии зрения, она уловила напряженную фигуру в зеркале. То была ее фигура. Как же жутко она сейчас выглядела. Даже смотреть не хотелось, поэтому она просто отвернулась к окну и курила, обхватив себя свободной рукой.

Она стояла напротив окна - то, пожалуй, было ее любимое место в доме - уставившись в одну точку, лишь изредка сбрасывая пепел в предназначенную для этого емкость. Как бы ей не хотелось сейчас не видеть свое отражение в зеркале, в конце концов, она все же осмотрела ссадину на лбу - ничего страшного, но выглядело нелицеприятно; распустила волосы и нащупала налившуюся шишку на затылке. Прикосновение к ней словно эхом разнесло ноющую неприятную боль по всей голове. Кстати, о боли. По мере того, как сердцебиение и дыхание Бетти приходило в норму, она все отчетливее ощущала ее присутствие везде, где только можно. Наверное, неплохо было бы выпить аспирин, но он, как и все медикаменты, лежал в ванной, так что до утра - или до тех пор, пока Лоркан не отойдет ко сну - придется потерпеть.
Заслышав приближавшиеся шаги мужа, Бетти напряглась и сделала очередную затяжку. Сигарета тлела невыносимо долго. Должно быть потому, что Лиз периодически забывала о ней. Или потому, что время в ожидании тянулось крайне неохотно.
- Гэри, знаешь, мне совсем не нравится твой кашель, - ответила она отнюдь не то, что следовало ответить на заданный Лорканом вопрос. - Ты принял лекарство? - продолжала она, не глядя на мужа. - Да, что это, там внизу рецепт... Может у нас что-нибудь есть из того, что эта...Что доктор прописала.
Лоркан, как всегда, проигнорировал ее тираду. Бетт с недоумением посмотрела на него. До нее не сразу дошло то, о чем толковал Гэри, что требовалось непосредственно от нее, и к чему весь этот спектакль. А поняла только тогда, когда хорошенько рассмотрела предмет в его руках. Отец частенько устраивал ей встречи с ремнем, но то был отец, а она была маленькой глупой, непослушной девчонкой. За Лорканом такого не водилось, по крайней мере, раньше.
- Ты шутишь, Гэри? - неуверенно уточнила Бетт.
Вместо того чтобы сделать так, как было сказано, она попятилась назад. Шаги ее были почти беззвучными. Теперь она неотрывно смотрела в глаза Лоркану, пытаясь зацепиться хоть за малейшую вероятность того, что он все-таки шутит. Но ничего подобного сделать ей не удалось. Бетти хорошо знала Гэри, а также знала, что шутил он крайне редко, по крайней мере, когда дело касалось ее лично. Тем не менее, на ее губах расплылась глупая улыбка. Хоть ей не составляло труда нацепить любую маску, в присутствии О'Гормана она терялась, как малый ребенок в кондитерской лавке. Вымученная улыбка сильно портила ее. И она никак не могла стереть ее с лица.
Резкий звук заставил Элизабет вздрогнуть и попятиться еще на пару шагов назад. Какой бы смешной не казалась ситуация со стороны, ей сейчас было точно не до смеха. Поясницей она натолкнулась на комод - послышался стук упавшей губной помады - от чего Бетт снова вздрогнула. Нервы ни к черту. Она совсем забыла о сигарете, все еще тлевшей между указательным и средним пальцами. На пол с нее упал длинный столбик пепла - Лиз даже не заметила этого. Она лишь вжималась в препятствие за спиной не в силах пошевелиться и сверлила взглядом предмет в руках мужа.
- Лоркан Гэри О'Горман, в самом деле, я что похожа на пятилетнего ребенка? - тихо лепетала она сейчас точно как ребенок. Ей бы и впрямь не заставлять его ждать, но все происходящее не укладывалось у нее в голове. Должно быть, очень давно ей не приходилось оказываться в подобной ситуации. Она просто забыла, что да как.
- Давай просто ляжем спать или поговорим, как ты хотел... - попыталась она предложить компромисс, хоть им здесь и не пахло - на подобный исход могла рассчитывать только круглая дура. Ни на мгновение не разрывая зрительный контакт, она подошла к кровати с противоположной стороны. Окончательно истлевший окурок Элизабет по-прежнему сжимала в пальцах, не зная, куда его деть. Она уже видела, как закипает ее благоверный, но между ними еще была целая кровать.

Да, она ударила его, но иначе потеряла бы сознание и, кто знает, сколько времени провалялась бы на ступенях лестницы. Да, она высказала все, что накопилось за столько времени, но она просто не могла больше молчать. Не хотела. А визит доктора... Просто подходящий повод. Повод обратить на себя внимание. Или не все было так просто?
У Бетти порой создавалось впечатление, что Гэри гипнотизировал ее, совсем как питон обезьян в "Книге джунглей" Редьярда Киплинга. Вот между ними целая кровать, а вот, всего через какое-то мгновение, он уже возник перед ней, буквально вырос в нескольких дюймах, словно препятствия не было вовсе. Теперь все пути к отступлению отрезаны. А еще этот парализующий взгляд. Но что поделаешь, она сама захотела "поговорить".
Как же быстро все происходило. Пальцы Лоркана. Ее запястье. Ему почти удалось ухватить его, но Элизабет оказалась проворнее. Главным образом за счет того, что упала спиной на кровать. Дыхание перехватило. В то короткое время, пока она находилась в свободном падении, Лиз по-настоящему успела испугаться неизвестности. Вдруг внизу не окажется мягкого матраса или она ударится об угол кровати затылком. Ее голова такого точно не переживет. Впрочем, все опасения были напрасными, и она даже удивилась итогу. Женщина плюхнулась на покрывало, утопая в нем, как в облаке. Видимо, миссис О'Горман и правда еще до конца растеряла детскую непосредственность, потому что ей понравилось. Незабываемое ощущение.
План ее действий был прост: перебраться на ту сторону кровати, чтобы между ней и мужем вновь оказалось препятствие. Однако, что мешало Гэри точно так же настигнуть ее на той стороне? Даже если ей удастся пару раз проделать такой фокус - что само по себе маловероятно - разве эти кошки-мышки чем-то улучшат ее положение? Это может только сильнее разозлить О'Гормана, и тогда... Впрочем, вряд ли что-то вообще способно разозлить его больше, чем уже есть на самом деле.
Тем не менее, Бетт одним резким движением перевернулась на живот и как могла быстро поползла к противоположному краю кровати по-пластунски, сгребая под себя покрывало с одеялом. Она сама не понимала, куда пытается убежать. Разве что в окно. Но ведь это была не самая лучшая идея: второй этаж и выложенная каменной плиткой подъездная дорожка - потом костей не соберешь. Бетт попыталась ухватиться за край кровати, чтобы подтянуться.
Послышался треск рвущейся ткани. "Чтоб тебя, Лоркан! Это же любимое домашнее платье! Только бы по шву разошлось, и его можно было еще спасти..." - молнией пронеслась гневная мысль в голове. И как злость еще умудрялась пробиться сквозь страх? В этот момент Бетт захотелось от души двинуть мужу по яйцам. Чтобы неповадно было, а еще, чтобы лишить возможности шляться по бабам. А что? Убить сразу двух зайцев одним выстрелом: отомстить за платье и избавить себя от постоянной ревности. Впрочем, у этой медали была и обратная сторона. В таком случае, она сама лишилась бы тех редких удовольствий, которые все же выпадали на ее долю, когда Гэри видел в ней не просто жену, но женщину. К слову, не заметить ее желания теперь было невозможно. Но какая разница, она же с самого начала дала понять ему на что настроена - ожидаемой реакции не последовало.
Снова предсмертные крики канареечно-желтой ткани из хлопка. Платье доживало свои последние мгновения. Можно его укоротить, но в ее возрасте такие мини уже не носят. Так что Бетт не оставляла попытки отползти к противоположному краю кровати. Сигаретный бычок затерялся где-то в складках покрывала еще во время невероятного полета. Хорошо, давно потух - устраивать пожар и выбегать на улицу в таком виде, не входило в планы Бетти.
Она окинула мутным взглядом окружение, оценивая обстановку и все, что могло бы ей сейчас пригодиться. На прикроватном столике со стороны, на которую она так страстно желала попасть, помимо всякого ненужного мусора стояла пепельница. И Бетт вытянула руку в отчаянной попытке до нее дотянуться. Она даже не решила, что с ней делать. Но, по крайней мере, этот небольшой, но довольно тяжелый предмет мог придать ей хоть немного уверенности в себе.

Как ни старалась Элизабет О'Горман дотянуться до пепельницы, которая словно манила ее к себе, сделать этого ей не удалось. Когда первый удар ремня со свистом лег на ее спину, Бетт как раз отчаянно стремилась ухватиться за стеклянный край, и у нее почти получилось, но вместо этого рука соскользнула, и она ощутила, как ноготь на безымянном пальце приказал долго жить, встретившись с углом прикроватной тумбочки. Что было хуже в тот момент, она сказать не решилась бы, впрочем, ей предстояло пока забыть о любых неприятностях, которые не касались спины, потому что за первым ударом последовал и второй. А дальше она просто сбилась со счета. Когда этот день успел превратиться в такой вечер? Лиз не уставала задаваться этим вопросом. И она знала когда. Конечно же после визита блондинистой суки. Когда же еще.
Платье, пожалуй, слегка смягчало удары, если силу, которую применял Гэри вообще можно было как-нибудь смягчить. Бетти извивалась, как змея, не столько пытаясь вырваться, сколько не дать повторно пройтись по уже облюбованным участкам спины. Если бы не полнейшее отсутствие интервалов между ударами, Лиз могло бы это понравиться. И если по началу она действительно терпела, то очень скоро поняла, что долго так не сможет.
Язык уже давно распух, будто она объелась лимона и запила кипятком, только саднил гораздо сильнее. Теперь то же самое грозило случиться с нижней губой, в которую Бетти отчаянно впилась зубами, подавляя рвущиеся наружу стоны. Она не имела привычки кричать в голос, что, несомненно, было на руку Лоркану. Она оставила эту привилегию "портовым шлюхам" О'Гормана, коих в избытке. Пусть себе голосят на здоровье.
От напряжения на лбу выступил пот и стекал на глаза, смешиваясь со слезами, щипал ссадину. Бетти ткнулась лицом в простынь - покрывало вперемешку с одеялом осталось где-то под животом, от чего положение ее нельзя было называть самым удобным - а пальцы судорожно впились в матрас. И измены, и обида, и порванное платье отошли на задний план. Соревноваться с Гэри в выносливости Бетти не решалась. К тому моменту, как его рука устанет, от нее останется мокрое место. Потому, набрав в легкие побольше воздуха, чтобы суметь выдать все, что собиралась, на одном дыхании, Бетт взмолилась:
- Гэри, хватит, пожалуйста, ты меня до смерти так забьешь, хвааатит! - Она подавилась рыданием и тут же вернула лицо на прежнее место. Лиз не знала, куда придется следующий удар, да и это не имело значения, но все же она инстинктивно сжималась всякий раз, когда слышала характерный звук, издаваемый ремнем.
В какой-то степени она была права, но ведь с другой стороны, любую ситуацию можно было представить в лучшем свете. В конце концов, Лоркан не пересчитал ей зубы. Ребра или пальцы где им и положено быть. Да, и головой она ударилась не так чтобы очень сильно. Всего лишь шишка. Глаз на месте, ноготь отрастет. А спина, она скоро заживет. На Бетти все заживало, как на собаке.
- Милый, пожалуйста, я больше не могу, - дрожащим голосом повторила Бетт, выгибая спину, как бы сильно не хотелось согнуться в противоположную сторону, свернувшись калачиком и забиться в угол. Она вывернула шею, пытаясь посмотреть на мужа. - Виновата, - одними губами прошептала она. Ей мешали налипшие на лицо волосы. Пусть она его не видела за ними и за пеленой перед глазами, но ему же было хорошо ее видно, и слышно не хуже. Ведь человек всегда хорошо слышит то, что хочет услышать. Она это хорошо знала.
За двадцать лет брака Бетти как-то не задумывалась над тем, какими должны быть отношения между супругами. Все эти счастливые парочки казались ей такими же фальшивыми, как и ее улыбка, в которой она растягивала губы при виде них и им подобных. За внешним благополучием скрывались свои скелеты. Так размышляла Элизабет, вытирая лицо об уже давно вымокшую простынь.

Но нет, ее мольбы не возымели должного эффекта, а ведь она сделала так, как он сказал. И когда Бетти была готова закричать в голос, все прекратилось. Лиз ощутила, как ее потянули за волосы, и ей ничего не оставалось, кроме как податься назад, чтобы не потерять их все. Кажется, Гэри уже угрожал убить ее сегодня, поэтому подобное заявление не могло напугать всерьез. Зато боль, горячей лавой разливающаяся по всей спине, еще не скоро забудется. А потому он может считать задачу минимум выполненной.
Она вновь прогнулась в спине. Нижняя губа бесконтрольно дрожала, и Бетт, как ни старалась, не могла это остановить. Верный признак истерики. А Лоркан смотрел на нее, на нее такую - растрепанную, побитую, с зареванным красным лицом и непроизвольно дергавшуюся из-за рыданий. Какой стыд. А все из-за чего? - из-за ее гребаной похоти. Не надо на нее смотреть. Сейчас ему станет совсем противно, он выпустит волосы и уйдет, хлопнув дверью. Уйдет навсегда. В один миг Элизабет охватила паника и режущий острой бритвой страх. Он растворился в крови и парализовал, красной пеленой заполнил сознание. Она не брала в расчет ни то, что Гэри ни при каких обстоятельствах не бросит мать и работу, ни то, что это его дом, его жизнь. Был только страх. И ни о каком здравом смысле не могло идти речи. А когда давление на корни волос прекратилось, Бетт была готова броситься вдогонку, вцепиться в ногу или до чего достанет, даже получить еще ремня, только бы не уходил, только бы не оставлял одну.
Спокойный приказной тон мужа отрезвил воспаленный разум Бетти. Она все еще дрожала и по-прежнему не могла это контролировать, но впитывала все, что говорил Лоркан, как губка. И нет, он не собирался уходить, а у нее появился шанс искупить вину.
Ей хотелось как можно скорее сделать все, что нужно, словно Гэри мог в любой момент передумать, вот только собственное тело отказывалось слушаться, и вместо того, чтобы встать, у Лиз получилось лишь неуклюже сползти с кровати. Черт возьми, она пренебрегла всеми неписанными правилами: держать осанку, грудь колесом и подбородок параллельно полу. Куда там! Сейчас она могла разве что ползти. Все еще сидя на полу и почти беззвучно всхлипывая, Бетти стащила с кровати одеяло, простынь и подушки. Она все еще боялась смотреть на мужа, боялась, что он на нее смотрит.
Когда ей наконец удалось отделить одеяло от пододеяльника и подушки от наволочек, она подхватила все, что нуждалось в стирке, и рывком встала. Так же стремительно метнулась к комоду и схватила первое, что попалось под руку - очередное платье, к счастью свободного кроя, и выскользнула за дверь. Мелькнула мысль, попросить Лоркана передать ей халат, на рукаве которого остались розовые пятна, но даже если бы она осмелилась что-то сказать, не смогла бы этого сделать, до тех пор, пока окончательно не успокоится.
В ванной комнате ее немного отпустило. Она осела на борт ванной и выпустила из рук свою ношу. С минуту - а может и больше, она точно не знала - сидела так, а потом медленно встала, закинула белье в барабан стиральной машины, переоделась и умылась, а точнее просто сунула голову под холодную воду. Нет, все это она проделала не потому, что старая кляча могла увидеть ее в "таком виде". Той плевать с высокой колокольни на то, какой вид у ее невестки. Но ведь Гэри считал, что обновленные синяки и ссадины смущают его любимую мамочку, а значит надо сделать так, как он говорил.
И вообще, Элизабет не планировала сейчас ни с кем пересекаться. Последним пунктом в списке дел была гостиная. Початая бутылка виски стояла там, где ее оставил Лоркан. Бетт выхватила из серванта чистый стакан, наполнила его янтарной жидкостью и хотела уже вернуть бутылку на прежнее место, но помедлила. Она сделала пару больших глотков - это должно было поспособствовать сну. Бетти очень надеялась сегодня поспать.
Оставив выпивку на столике рядом с излюбленным диваном Гэри, Лиз покинула гостиную и поднялась наверх. Все поручения она выполнила, осталось самое сложное: сказать, что выпивка ждет Гэри внизу. Конвульсивная дрожь губ уже прекратилась, но Бетти сомневалась в своих силах.
Она вошла в спальню с пустыми руками и заметила, как по лицу мужа пробежала тень, потому у нее не было другого выбора, кроме как заговорить.
- Я налила тебе. Внизу. - Голос прозвучал на удивление ровно, и это приятно удивило Элизабет. Она то полагала, что ее способность выражать мысли в словах после такой истерики надолго пропадет. Подобно тому, как человек, продолжительное время пролежавший в постели, не способен в один миг вскочить и сплясать джигу. Видимо, она просидела в ванной немного больше одной минуты.
Теперь Бетти держалась прямо, несмотря на ноющую боль в спине, но все еще не могла смотреть в глаза мужу. Осталось перестелить постель и забыться сном.

Отредактировано Elizabeth O'Gorman (2017-01-28 20:51:55)

Бетти чуть кивнула, по-прежнему глядя куда-то в сторону. Да, она полагала, что Лоркану лучше отлежаться внизу. Температура, кашель, сопли. Он, в конце концов, мог ее заразить. И тогда кто будет за ним ухаживать, его мамаша? Нет, этого допускать нельзя. Элизабет могла бы сама поспать на диване. Вот только за время брака подобных прецедентов еще не было, а потому ей в голову не пришло хотя бы предложить такой вариант.
Боковым зрением Бетт уловила движение руки, и на одно мгновение ей показалось, что пальцы опять сомкнутся на горле. Сердце сбилось с наладившегося ритма - она не была до конца уверена в том, что Гэри сменил гнев на милость, даже несмотря на его внешне спокойное состояние. Но то оказался лишь жест, призванный завладеть вниманием, которого, по всей видимости, теперь не хватало самому О'Горману.
Лиз посмотрела в глаза мужу. Ей не обязательно было делать это, чтобы вникнуть в новые распоряжения. Но она мало в чем могла отказать этому мужчине и не потому, что за неповиновение получала трепку, а потому что просто любила. Эта улыбка и этот жест. Ей вспомнилось, как точно так же ее поощрял отец, только трепал обычно по голове. Внутри что-то сжалось от подобной ассоциации.
- Я принесу бульона, не стоит наедаться на ночь, - среагировала Элизабет на реплику о плохом самочувствии. И отошла к комоду, чтобы достать два комплекта постельного белья.
На последнюю фразу, брошенную вскользь, Бетти не отреагировала. Почти не отреагировала. При упоминании доктора в ее глазах мелькнуло что-то холодное. Не та безрассудная дерзость, которая повлекла за собой такие последствия, а нечто здравое, даже расчетливое. В любом случае, видеть этого Гэри не мог.
За мужем закрылась дверь, и Бетти поторопилась собрать все необходимое, потому что заметила какой отпечаток усталости остался на лице Лоркана. В этом была и ее вина. Но сперва она открыла окно, чтобы проветрить комнату. Как же хорошо на улице - стоило посидеть на крыльце прежде чем лечь спать, если хватит сил.
Она спустилась вниз, и тихо вошла в кухню. Ей таки не удалось избежать встречи со свекровью. Бетти до последнего надеялась, что та уснула на своем мягком стуле и пускает слюни, но старая тварь не сделала Лиз такого подарка. Элизабет почти физически ощущала на себе пристальный взгляд маленьких глазок-бусинок, а молчание, нарушаемое лишь репликами актеров, угнетало.
- Вы еще не спите? Я подумала, Гэри стоит попить горячего на ночь, - тоном счастливой и довольной жизнью домохозяйки ворковала Лиз. Она чуть ли не танцевала от шкафчика к шкафчику, не обращая внимания на неприятные ощущения, когда ткань платья меняла положение на воспаленной коже спины.
В меню позднего ужина мужа входил уже упомянутый наваристый бульон, в котором плавало пол дюжины фрикаделек, и пара тостов, украшенных листиком салата. Овощи на ночь не способствовали пищеварению, зато зеленый цвет освежал не претенциозное блюдо. Все это Бетти водрузила на поднос и с едва скрываемой радостью покинула кухню, напоследок пожелав свекрови приятных снов.
В гостиной тоже работал телевизор, правда не так громко. Бетти пододвинула столик ближе к дивану, чтобы Гэри было удобнее и водрузила на него поднос.
- Приятного аппетита, милый, я сейчас вернусь, - проговорила Элизабет так, словно пол часа назад не рыдала и не умоляла о прощении. - Только, пожалуйста, ешь пока горячее, иначе пользы не будет, - заметила она, выходя из комнаты. Теперь подошла ее очередь воспитывать.
Поднимаясь по лестнице, она заметила свой башмак и невольно задалась вопросом, где она потеряла его пару, но поиски пока терпели, а потому Бетт, собрав одеяло, подушку и простынь, вернулась в гостиную. Она также захватила капли мужа, забытые им в ванной, и пузырек с йодом.
- Покажи мне голень, если там синяк, его надо обработать. - заявила Лиз, складывая стопку из постельных принадлежностей на свободное место на диване. Если синяка еще не было, то он непременно появится. Она уже отвинчивала крышечку, и в нос ударил характерный запах йода.