Навес на площади, где продают эль и другие напитки

Несмотря на повышенный тон и возмущение в голосе, Джесси не испытывал ни капли негативных эмоций по отношению к своему другу. Даже крохи раздражения не ощущал. Пожалуй, Уолтер в своем мысленном сравнении их с супружеской парой, прожившей вместе не одно десятилетие, был прав. Подобные «скандалы» были неотъемлемой частью их жизни и не портили отношения друг к другу ни на йоту. Они просто были, как факт, как еще один способ передачи своей позиции оппоненту.
Они часто спорили и по рабочим моментом на повышенных тонах – первым, естественно, начинал более эмоциональный Джесси. Не потому, что он любил скандалить, просто у него была эта манера поведения, присущая не ему одному. Всегда, когда он нервничал, активно доказывал свою правоту или пытался достучаться до собеседника, голос его становился громче и, что более забавно, выше на полтона как минимум. Собственно, Уолтер мог и не хотеть отвечать тем же, но был вынужден перенимать отчасти эту манеру, чтобы хотя бы заглушить Джесси.
- Конечно, пытался, - тот не сдавал позиций, убежденный в своей правоте и намеренный отстаивать свои интересы до последнего, - Я же знал, что ты мне весь мозг вынесешь, прочтешь лекцию коротенько часа на два, потому что единственное, что ты унаследовал от милой бабушки Роуз, так это ее ворчливость, - на одном дыхании выпалил Джесси, несколько победоносно улыбаясь.
Бабушка Роуз, мир ее праху, была мировой женщиной, как, пожалуй, и все в семействе Кроссов. И Джесси ее тоже очень сильно любил, даже тогда, когда старость сказалась на ее бренном организме. Отчитывая обоих мальчишек или рассказывая что-то, она неизменно начинала забавно ворчать, словно была вечно всем недовольно, хотя это было и не так. Истории о ее прошлом были действительно залихватскими! Пожалуй, Джесси до сих пор не знал наверняка, что из услышанного им было настоящей правдой, а что пожилая миссис просто придумала.
Но больше всего Джесси любил, когда она начинала рассказывать про своего любимого внука. Большую часть историй он, конечно же, знал, так как рос рядом с Уолтером с самого рождения, но бабушка Роуз вещала так, что даже известные факты становились безумно веселыми. Кстати, это именно она впервые (и, если честно, единственный раз) назвала Уолтера пупсиком. Или пирожочком – вполне возможно, что прозвище впоследствии модифицировалось, слова-то были похожими. Но это настолько позабавило юного Картера, что он не мог не начать издеваться над своим товарищем, а потом как-то вошло в привычку и перестало восприниматься как издевка.
- О, точно, в университете же. Боже, какие мы с тобой старые, - чуть нахмурился Джесси, ничуть, впрочем, не переживая по этому поводу, - Никаких двадцати минут! Ты уже десять минут мне прохода не даешь, только нудишь над ухом. Пошли, покажешь мне что-нибудь интересное. Ты ведь наверняка уже нашел что-то забавное, на что мне стоит посмотреть, - Джесси бескомпромиссно подхватил Уолтера под руку, вообще не волнуясь на тему того, как это может выглядеть со стороны, и неторопливо, явно осторожно пошел в сторону от навеса.
Здесь ему было делать нечего. Пить ему еще не придется долгое время. Впрочем, на этот счет Джесси тоже особенно не волновался – он не имел пагубной тяги к алкоголю. Конечно, у него дома стояли несколько бутылочек разного всякого, но суть была в том, что от этого запрета Джесси не страдал. Пожалуй, они с Уолтером уже прилично посадили печень в институте, потом подобные гуляния как-то приелись. Не потому, что старость наступала на пятки, как недавно пошутил Картер, просто, когда что-то происходит слишком часто, также часто надоедает.
- Да ничего твоя Айрис не подумает, - отмахнулся Джесси свободной рукой, - Она знает, что в нашей паре красивый – я, - совсем не тонко намекнул мужчина, усмехаясь, - Скорее пожалеет тебя, что связался с придурком. Но если ты сейчас с этим согласишься, то на тебя я обижусь, так и знай.

Торговые ряды, опустевшие прилавки.

Наверное, она должна была очень сильно удивиться. Все таки не каждый день узнаешь, что одна из лучших школьных подруг предпочитает женщин, но Патрисия отреагировала довольно сдержанно, если не сказать скупо. Посмотрела удивленно, похлопала глазами чуть дольше положенного, но не более того. Неожиданное откровение утонуло на дне пластикового стакана, который она поспешила опустошить, словно боялась, что эль сам собой испарится, если она не поторопится.
- Ну, ты даешь, - восхитилась Триш, переведя дух, и снова подставила стакан. - Ты хоть представляешь, какой это облом для местных мужиков?
Неожиданно рассмеявшись, Патрисия покачала головой. Если бы они с Катрионой играли в покер, перебрасываясь откровениями, как козырными картами, то сложно сказать, чей козырь сейчас взял бы верх, вздумай Триш выложить свой. На секунду или может две она почти решилась, даже открыла рот, чтобы признаться Кэт в том, о чем молчала так долго. Смысл теперь-то скрывать? Джетро и Чарли уже знают, Аделаида скорее всего тоже. Еще немного и об этом узнает весь город. Слова застревали в горле, мучительно сдавливая его. Триш уже готова была сдаться, втянуть в легкие побольше воздуха и выпалить все как на духу, содрать уже наконец этот чертов пластырь, но голос, раздавшийся из-за спины, как рокот грома и надвигающейся грозы, заставил ее не просто подскочить на месте от испуга, а вскрикнуть, коротко и звонко, словно она увидела мышь. Только выскочив из-под навеса под дождь, Триш сообразила, что к чему, и, обернувшись, сердито уставилась на Макрея. В эту самую минуту она не помнила о том, что случилось не так давно, она не помнила о том, что сама же его искала. В этот самый момент она была той отличницей, которую до смерти напугал ее одноклассник-хулиган.
- Макрей! - взвыла Триш в голос, возвращаясь обратно под навес и отряхиваясь от капель, что успели подпортить ее прическу. - С ума сошел так подкрадываться?!
Ее негодование было настолько велико, что женщина не удержалась и ткнула кулаком Джетро в плечо. Для него это, конечно, все равно что комариный укус бегемоту, но хоть пар выпустила. Несколько мгновений она сердито сверкала на него глазами, а потом вдруг часто заморгала и отвела взгляд, вспомнив, наконец, все то, что с такой легкостью забыла, поддавшись сиюминутному настроению.
- Дурак, - буркнула Триш как-то совсем уж неуверенно и вернулась обратно на свое место, только отодвинулась немного как от Джетро, так и от Катрионы, поскольку знала, что когда эти двое собираются вместе, серьезность как таковая берет отгул. Наполненный заново стакан тут же был опустошен на половину, но этого было слишком мало, чтобы унять бешеный перестук сердца в груди и успокоить перепугано заметавшиеся в голове мысли. Она искала его, искала встречи с ним, и вот он здесь, сам ее нашел. Что дальше?

Отредактировано Patricia Wilson (2017-10-03 21:20:10)

Сегодняшнего праздника Лулу, конечно, ждала с нетерпением, как и любого другого.
Во-первых потому, что просто любила праздники – разве есть вообще кто-то, кто их не любит? Лулу точно решила бы, что это человек совершенно сошел с ума, и ничего хорошего из него уже не выйдет. Во-вторых, потому что выходные начались аж на целый день раньше, и вместо того, чтобы идти в школу, можно было веселится и праздновать.
На улице, правда, лил дождик и было холодно, но это все Лулу казалось настоящим пустяком. Главное, что впереди их ждет столько интересного! Чтобы интересного было еще больше, Лулу даже встала очень рано. Тут математика была проста: чем меньше спишь, тем больше празднуешь.
Как и положено, оделась Луиза тоже особенно нарядно – не разгуливать же в такой день в самой протеской одежде, в самом-то деле! Папа сегодня тоже был очень нарядный, и это Лулу жутко понравилось.
- Тут сегодня столько всего! – с восторгом заметила Лулу, хватаясь за папину руку. – Жаль, что такое не каждый день, правда? Мы могли бы покупать у них разные вкусности, их же здесь больше, чем в магазине, - у Лулу, и в самом деле, глаза разбегались, поэтому выбрать, чем она хочет пообедать, было совсем непросто.
Лулу крутилась между лотками, старательно пытаясь определиться, чего же ей хочется в первую очередь.
- Папуля, смотри! – о напитках и еде Лулу вдруг совершенно забыла, теперь ее внимание привлекало совсем не это, - Смотри-смотри, там та тетенька, которая спала у тебя в гробу! Смотри скорее, вон она! – громко сообщила Лулу, совершенно не заботясь о том, что вокруг них еще куча народу и ее может кто-то услышать.
- Помнишь, как мы нашли ее ночью? И она говорила на язык сумасшедших, помнишь? Бабушка ее еще испугалась! – папа, конечно, не мог забыть ТАКОГО, Лулу знала наверняка.
- Хочешь спросить у нее, как у нее теперь дела?

торговые ряды и опустевшие прилавки
Насколько эти женщины были разными, настолько разной оказалась и их реакция на его появление. Макрей соскочил с прилавка, стоило только Триш ткнуть его кулаком в плечо и обозвать дураком. Он бы с радостью огрызнулся в ответ. Мол, а кто как не ты дураком меня выставила. Но смолчал, только глянул на Триш потемневшими от затаенной злобы глазами и окунулся с головой в тот бурный восторг, которым его окатила Катриона. Уже захмелевшая, судя по громкости и шалым глазам, возбужденно поблескивающим в свете десятков фонарей и сотен праздничных огней, опутавших городскую площадь паутиной, но как будто немного растерянная или даже потерянная. Ему вполне могло показаться и скорее всего действительно показалось.
— Да забыл я про килт, вот ей-богу забыл, — оправдывался Джетро, потирая задницу, которая охватила свою долю радости от Стюарт, и пристроил ее, помятую и облапанную, аккурат между двух женщин. — И вообще я тут по работе, чтоб ты знала. Только-только разгрузились.
Он кивнул в сторону навеса, где толпился народ, прознавший о свежей поставке пива, и почти на автомате принял протянутый стакан, разом его осушив. Ни вкуса, ни запаха, ни прохлады собственноручно сваренного напитка он не почувствовал. Все глушила горечь, поселившаяся на языке, едва он снова увидел Триш. Думал, что прошло, перегорело и забылось, ан нет. И что ему теперь со всем этим делать?
— Секреты, говоришь? — он скосил глаза на сидящую по правую руку Патрисию и усмехнулся. — И о чем вы уже успели посекретничать? Кто какое бельишко сегодня надел? — но когда Катриона заикнулась про бутылочку, не выдержал и заржал. — Господи, Стюарт, тебе сколько лет?!
Тем не менее, за маневрами Катрионы в сторону Триш он наблюдал с упоением голодающего эстета. Когда целуются две красивые женщины, начинаешь сомневаться во всех своих убеждениях. Бог уже не видится набором букв, которому предали смысл ради того, чтобы собрать людей в стадо верующих и как следует на них подзаработать, а представляется вполне реальным чуваком, у которого определенно есть вкус к земной жизни. И чувство юмора. Куда без него.
— Теперь мне точно будет о чем пофантазировать на досуге, — резюмировал Макрей и как-то совсем уж злобно хмыкнул, когда Стюарт снова раскрутила бутылку. Она все еще пребывала в уверенности, что это забавно. Более того, она была уверена, что они оба эту забаву молчаливо одобряют. Ну, что тут скажешь. Иногда Катриона вела себя просто до невозможности глупо. Как ребенок, который ни черта не понимает и даже не пытается понять, но гнет свою линию несмотря ни на что. Когда бутылка остановилась, Джетро скосил на нее глаза и усмехнулся. Ничего хорошего это не предвещало, потому что прямо сейчас, в этот самый момент он злился на Катриону почти так же сильно как и на Триш. Просто потому что она была рядом и вела себя так, словно ничего из рядя вон выходящего не происходит, и они тут просто выпивают, как старые школьные друзья. Ничего ведь не случилось. Никто не знает, значит, ничего не было. Игра в которую он против воли играл долгих восемнадцать лет. Как же ему все это надоело!
— Боюсь тебя разочаровать, но мы с Уилсон перевыполнили этот план еще в школе, — поднявшись с места он встал напротив Патрисии и вопросительно вскинул брови. — Сама расскажешь или лучше все таки мне? Я, конечно, могу сделать вид, что просто пошутил, и помолчать еще лет эдак восемнадцать, чтобы тебе было спокойнее... Но знаешь, кажется, мне глубоко наплевать на твой покой.
Как только концентрация яда в его голосе превысила все мыслимые и немыслимые нормы, Джетро замолчал. Удовлетворение, которое он испытывал, было острым и болезненным. Он смотрел на Триш неотрывно, свирепо раздувая ноздри от едва сдерживаемой ярости,  которая грозила выплеснуться через край в любой момент, но потом вдруг расслабился, выпрямился и расправил плечи, хрустнув позвонками в шее. Решение принято.
— Вот тебе секрет, которому уже много лет, — он улыбнулся одними губами и перевел взгляд на Катриону. — У меня есть дочь. Чудная восемнадцатилетняя девчонка, с которой я провел все прошлые выходные. А теперь угадай, кто это меня так порадовал, но забыл об этом сообщить.

Отредактировано Jethro McRay (2017-10-25 17:15:16)

Торговые ряды, опустевшие прилавки.

Просто сделать вид, что ее здесь нет, все никак не получалось. Триш цедила эль из своего стакана, пытаясь смотреть перед собой, через завесу дождя на танцующих и веселящихся под большим навесом с танцплощадкой людей, но глаза сами собой косили в сторону Кэт и Джетро, обнимающихся так, словно сто лет не виделись. Стало как-то совсем уж не по себе, когда она засекла ревнивым взглядом, как Катриона хватает крепкую макреевскую задницу. Желание сбежать резко обострилось, когда речь зашла о секретах. Затравленно глянув на Катриону, Патрисия споткнулась о косой взгляд Джетро и отвела глаза. Само его присутствие высасывало все ее силы. Зря она пришла, зря искала его и надеялась тоже зря. По глазам было видно, что его злость на нее не прошла и, возможно, уже не пройдет никогда. Она снова все испортила.
Из угрюмой задумчивости ее вывел прилетевший из ниоткуда легкий поцелуй от Стюарт. Триш не успела толком ничего понять, только растерянно моргнула, машинально слизнув тепло чужих губ, оставшееся невесомым отпечатком на ее собственных. И, конечно же, Макрей просто не мог не отпустить пошлый комментарий по этому поводу. Залившись краской по самое декольте, Триш едва удержалась от того, чтобы не ткнуть его локтем в бок да побольнее. Почему-то на людях или в компании с одноклассниками она всегда переключалась в режим той самой отличницы, которая считала ниже своего достоинства общаться с такими хулиганами, как Макрей. Это была ее броня, за которой она прятала все свои комплексы и тайные желания. Сейчас от нее было мало толку, но это было уже сродни инстинкту. Тот же инстинкт заставил ее подобраться, когда Катриона раскрутила бутылочку вновь. Новая порция краски хлынула на лицо, когда та остановилась и указала на Джетро. Не смешно. Вот ни капельки не смешно. Ощущая, как внутри поднимается волна паники, Триш наблюдала за тем, как Макрей поднимается, выпрямляясь во весь свой богатырский рост, и становится прямо напротив нее, загораживая широкими плечами вид на площадь и, кажется, на все сущее. Ей понадобилось все ее самообладание, чтобы поднять на него глаза. Каждое произнесенное им слово, как хлесткие пощечины, запаляло ее щеки нездоровым румянцем и выбивало из нее всю решимость. Зачем? Зачем она сюда пришла?!
- Ты... Ты просто невероятный засранец, Макрей! - наконец-то нашлась Триш. Она резко выпрямилась, вытянувшись перед Джетро струной, и упрямо вздернула подбородок, глядя на него снизу вверх. - Как долго ты собираешься меня наказывать?
«У меня осталось мало времени!» - хотела прокричать она, но голос ее подвел, нехорошо дрогнув в последний момент. Триш поджала губы, сдерживаясь из последних сил, чтобы банально не разреветься, как все та же обиженная школьным хулиганом до приторности правильная отличница, и, толкнув Макрея в плечо, выскочила из-под навеса прямо под дождь. Она устремилась прямиком к шумной танцплощадке под большим навесом. Ее уже не привлекало веселье и даже желание напиться в честь праздника вместе с Катрионой улетучилось, словно его и не было. Триш просто хотела затеряться в толпе, раствориться в ней и сбежать ото всех этих людей, воспользовавшись первой же возможностью. Желание оглянуться выворачивало наизнанку, но Триш упорно шла вперед, не обращая внимания на то, что дождь беспощадно вымачивает ее тщательную укладку и уже испортил макияж. Ей было уже все равно. Добраться бы до дома, а там уже она вдоволь пожалеет себя без свидетелей.

торговые ряды и опустевшие прилавки
затем танцплощадка под большим навесом
— Тебе что, конкретные сроки нужны? — ехидно сощурился Джетро, чуть склонив голову и уставившись в глаза Триш. — А как долго ты собиралась от меня это скрывать?!
Если честно, он ждал пощечины. Такой хлесткой и звонкой, чтобы в ушах потом еще долго шумело, а перед глазами плясали звезды. Конечно, у Триш вряд ли получилось бы ударить его настолько сильно. Разве что с помощью биты или той табуретки, которую она использовала, когда снимала с очередного клиента мерки. Вот у Катрионы вполне могло бы получиться устроить ему небольшое сотрясение в ручную, но на нее надежды не было. Став невольным свидетелем этой болезненно вскрывшейся тайны, Стюарт растеряла весь свой задор, резко схлопнушись как радужный мыльный пузырь. Макрей уставился на нее невидящим взглядом, когда Триш скрылась за завесой дождя, и с шумом выдохнул, разом потеряв в росте несколько особо грозных сантиметров.
— Это я тебе еще про сына не рассказал, — криво усмехнулся он и оглянулся через плечо на стремительно уменьшающуюся фигурку Патрисии. — Но это уже как-нибудь в другой раз, ладно?
Он выждал, пока Катриона хоть как-то обозначит свое согласие, и, кивнув, тоже выскочил из-под навеса под дождь. У него еще был шанс догнать Триш, утянуть ее куда-нибудь, где было меньше охочего до чужих тайн народу, и поговорить по-человечески. Без взаимных обвинений и прочей ерунды, которая только мешала. Макрей сомневался, что способен сейчас вести подобные разговоры. Внутри все еще клекотала ярость, которую по идее следовало выплеснуть иным способом. Поколотить грушу, пострелять по мишеням или просто утопить в чем-нибудь покрепче. Что угодно, только бы уже наконец избавиться от этой всепоглощающей, вязкой черноты, что поселилась внутри него в тот день, когда он узнал, что женщина, которой он доверял и, наверное, даже любил по-своему, все это время скрывала от него такую сокрушительную правду. Эта злость выражалась во всем, что бы он не делал, в той или иной степени, проявляясь порой в совершенно неожиданной форме. Он испытывал уже почти физическую потребность избавиться от нее, но сначала нужно было догнать Триш.
Большой навес со сценой и танцплощадкой посредине буквально кишел людьми. Народ толпился, толкался, шумел, но исправно колыхался в такт музыке. Веселые пляски под национальную музыку сменились томными волнами какого-то медляка, как их называли еще в пору школьных потанцулек. Макрей протискивался через толпу, высматривая среди людей знакомую рыжеволосую голову, но Триш как в воду канула. Вполне возможно, что буквально, поскольку занудный и не такой уж сильный дождь вдруг превратился в самый настоящий ливень. Грохот воды, ударяющейся о натянутое полотнище большого навеса, почти заглушал музыку и диджей сделал погромче, не дожидаясь, когда его попросят об этом со стороны. Застыв посреди танцплощадки, Макрей огляделся в последней попытке разглядеть Патрисию и громко чертыхнулся. Погоня не удалась. Впрочем, он знал, куда Триш могла пойти, так что вполне мог устроить ей засаду на крыльце ее же дома. План, прямо скажем, так себе, учитывая погоду и его не самый радужный настрой. Ему нужно было успокоиться и все как следует обдумать. Танцплощадка была не самым подходящим местом для этого, так что Макрей решил побыстрее ее покинуть. Он резко развернулся с ходу набирая скорость, чтобы как можно быстрее миновать скопление людей, и наткнулся на какую-то девчонку, которая точно так же, как и он, целенаправленно пробиралась через толпу танцующих. Столкновение было настолько сильным, что девица отскочила от него, как галька от бетонной стены, и наверняка упала бы под ноги танцующих, если бы Макрей ее вовремя не подхватил и не поставил на ноги.
— Ох, простите бога ради... — начал он извиняться на автомате, но потом наткнулся на знакомые перепуганные глаза и осекся на полуслове. — Вот так встреча, — рот растянулся в довольной ухмылке, обнажив кривые зубы. — Опять палкой стукнешь? На всякий случай... Тут полно свидетелей.

Отредактировано Jethro McRay (2017-10-27 21:46:57)

танцплощадка
Девчонка действительно была чем-то напугана. Или кем-то. Макрей мог бы свалить все на себя любимого, уж что-что, а пугать людей он умел, но потом заметил след, алеющий на чужой щеке, и нахмурился. Как любой человек, не приемлющий подобного отношения к женщинам, какими бы сучками они ни были, он просто не мог не отреагировать на это. Пусть она шарахается от него как от медведя-людоеда, пусть хоть опять с палкой на него кидается, отпускать ее без внятных объяснений, кто, когда и почему ее ударил, Джетро не собирался. Наверное, виной тому было чувство ответственности за конкретную женскую особь, которую он взял на себя еще вчера, когда они рыскали по кладбищу и территории прилегающего к нему леса в поисках детей. Он просто забыл его отключить и теперь оно сработало на автомате.
— Кто это тебя?
Придерживая девчонку вопреки всем ее попытками отстраниться, Макрей поднял руку и осторожно коснулся покрасневшей щеки, чувствуя жар, исходящий от кожи. Это значило, что оплеуха состоялась совсем недавно. Возможно, считанные минуты назад. И тот, кто ее ударил был где-то рядом. Уж не от него ли она убегала? Оглядевшись, Джетро не сразу, но все же заметил нездоровое оживление в толпе, неумолимо к ним приближающееся, а потом и услышал. Чей-то рев заглушил даже грохот сильного дождя и музыку, ритмично выплескивающуюся из огромных колонок.
— Макнамара? — Макрей скривился как от кислого, когда из толпы показался Бэзил, и закатил глаза. — Да чтоб мне!..
С капитаном солуэйского порта отношения у него не складывались, сколько Джетро себя помнил. А все потому, что он был сыном Дугласа Макрея. Еще подростком он решил не вдаваться в детали их с батей конфликта, но откуда ноги растут догадывался. Теперь же, спустя годы, эта вражда, ставшая чуть ли не легендой среди местных, привносила в его тихое, а порой откровенно скучное существование некоторую толику детской ностальгии, словно его отец был все еще жив. Да и вообще Бэзил все чаще забавлял Джетро, нежели раздражал и чем-то мешал. Ему было даже приятно, что само его существование на этом свете, не оставляет этого шумного дядьку равнодушным.
Однако, в сложившейся ситуации наслаждаться моментом мешала некая неправильность, которую Макрей инстинктивно улавливал против воли. Бэзил сверкал своими красными от выпитого глазищами не только и не столько на него, сколько на девчонку, которую он держал в своих руках. Или это она теперь уже держалась за него? Хрен поймешь. Кусочки этого непонятного пазла начали складываться сами собой, когда Макнамара разорался на всю танцплощадку. Его вопли словно яркими вспышками озаряли непроглядную темень, в которой Макрей находился, и освещали все большие и большие ее участки, проясняя уже наконец картину целиком. Джиневра Макнамара. Джетро посмотрел на девицу в своих руках, которую знал как Делайлу Лоуренс. Его лицо ничего не выражало. Ни удивления, ни злости, ни насмешки. Он просто смотрел на нее, складывая остатки этой уже решенной головоломки, и пытался свыкнуться с этим новым знанием. Выходило как-то слишком уж легко.
— Ну, теперь по крайней мере понятно, почему ты показалась мне такой знакомой. И почему шарахалась от меня как от чумного, — хмыкнул он, наконец. Это вполне искреннее веселье оказалось мимолетным. Его лицо вдруг посуровело, а взгляд потяжелел. — Нет, ну почему? Почему мне все врут?
Смотрел-то он на Джинни, а вот обращался явно к кому-то другому. Может быть к самому себе, кто знает. Если бы не оглушительный рев Бэзила, негодующего по поводу того, что его ненаглядная принцесса оказалась так непозволительно близко к ненавистному сынку ненавистного Макрея, может быть ему бы ответили. С чувством, с толком, с расстановкой. Но Макнамара все испортил. Как, впрочем, и всегда. Ухмыльнувшись чему-то, Джетро смерил Бэзила недобрым взглядом и вновь воззрился на его дочурку. Никакой неприязни к ней лично он не испытывал. В отличие от ее отца, он не перевешивал грехи отцов на их детей, но наказать девчонку за ложь все же счел своим святым долгом.
— Не стоило мне врать, — добродушно улыбнулся Макрей и, выждав ровно столько, чтобы все внимание присутствующих сосредоточилось на них, впился в приоткрытый рот дочки Бэзила таким смачным поцелуем, что в пору было уводить с танцплощадки детей и людей со слабыми нервами. О том, к чему это могло привести, он, конечно же, подумал заранее. Более того, он рассчитывал на очень и очень бурную реакцию. Со стороны Бэзила в частности.

Отредактировано Jethro McRay (2017-10-27 21:49:32)

танцплощадка
Отзывчивость, с которой дочка Макнамары ответила на поцелуй, которому вообще-то изначально не суждено было затянуться всерьез и надолго, на секунду выбила Макрея из колеи. Но потом он подумал, что грех упускать такой шанс, и пошел еще дальше, углубив поцелуй и прижав девчонку к себе еще плотнее. Пальцы зарылись в мокрые волосы на ее затылке, не оставив ни единого шанса увернуться или отстраниться. Она как будто и не собиралась этого делать. Толпа вокруг загудела. Посыпались самые разные комментарии. Но именно Бэзил, который взвыл как раненное животное, заставил Макрея прервать столь приятное занятие. Джетро моргнул и какое-то время бездумно пялился в осоловелые зеленые глаза девчонки. Джинни Макнамара. Кто бы мог подумать.
— Ну надо же... - почти удивленно протянул он. Растерянная, но предельно довольная улыбка на короткий миг озарила его лицо, но уже в следующий момент все изменилось на корню. Подскочивший к ним Бэзил буквально выдернул свою дочь из его объятий. Удар, последовавший незамедлительно, пришелся по касательной. Все таки Бэз был пьян и пьян изрядно. Не выпей он лишку и не отшатнись Макрей инстинктивно, лежать бы ему сейчас в глубоком нокауте. Но, как говорил Великий Мастер Угвэй, случайности не случайны. В конце концов у Джетро было полно других, куда более важных дел, чем валяться тушкой посреди танцплощадки на радость Макнамаре и его нездоровой неприязни, взращиваемой и вскармливаемой годами как любимое дитятко.
Однако, какую-никакую долю отдачи за столь возмутительную выходку с другой его дитяткой Макрей все же получил. Заслужил, чего уж. Скулу обожгло резкой болью. Джетро отступил на шаг в попытке сохранить не только дистанцию, но и равновесие, и встал в стойку наиболее удобную для контактного боя. Пусть противник был пьян и молодецкой прыткостью не отличался, не учитывать его тренированность и навыки было глупо. Второй удар и все последующие Макрей избежал на автомате, когда уворачиваясь, а когда блокируя, но сам не нападал. Почему-то. И черт бы знал почему. Ему хотелось просто скрутить Бэзила, угомонить каким-нибудь болевым захватом или просто вырубить. Как бы ему сейчас не горело почесать кулаки, срываться на старике, который вообще-то годился ему в отцы, было как-то неправильно. Макнамара был не в себе и это было очевидно. И колотить его на глазах у его же дочери Макрей не собирался. Наверное, он так и продолжил бы лишь уворачиваться, выматывая противника, если бы Джиневра Макнамара не вмешалась в их махач сама, повиснув на руке отца, как хищная ласка. В попытке отмахнуться от цепкой девчонки силушку Бэзил не рассчитал и залепил в итоге какому-то молодчику, который полез спасать деву, пока Годзилла и Мотра решали какие-то свои проблемы. Так их небольшой по сути конфликт приобрел воистину грандиозные масштабы. Ведь шотландцам только повод дай кулаками помахать. Не успел Макрей оглянуться, как Макнамару смело негодующей толпой ряженых в килты пьяных горцев. Он даже растерялся, так внезапно лишившись противника, и едва не споткнулся о сидящую прямо на полу девчонку, которая так и осталась торчать посреди танцплощадки, как одинокий камушек из песка после отлива.
— Эй, ты как? Цела?
Джетро подцепил ее за локоть, заставляя подняться на ноги, и уже открыл было рот, чтобы сказать еще что-то, как за спиной Джинни возник встрепанный как воробей и очень злой Фредди. Похоже, ему тоже досталось. Сам виноват, раз остался, а не вернулся, как должен был, на пивоварню.
— Тебя и на минуту нельзя оставить! — тон у него был как сердитой мамаши. Макрей тут же переключился в соответствующий режим и совершенно искренне возмутился:
— А чего я-то сразу?! Чуть что, сразу я!
— Еще скажи, что случайно мимо проходил и вообще не при делах.
Несмотря на откровенный скепсис, написанный на лице Фредерика, Джетро не собирался сдавать позиций. Потому что, если подумать, все так и было. Мимо проходил, наткнулся, поцеловался... С кем не бывает. Тут он наконец-то вспомнил о девушке, стоящей между ним и кузеном, как безопасный буфер, и посмотрел на нее сверху вниз. Стоило встретиться с ней глазами, как во рту сгустилась слюна, а по языку прокатилось приятное послевкусие от их поцелуя, который только что приобрел статус скандального по местным меркам события, о котором еще долго будут судачить все кому не лень. Машинально облизнувшись, Джетро взял Джинни за плечи, развернул и подтолкнул к Фредди.
— Ты лучше вот ее забери отсюда и отвези куда-нибудь... Не знаю. Куда она сама скажет.
От неожиданности Фредди даже опешил. Он растерянно уставился на девчонку, потом глянул на Макрея, но вдаваться в детали не стал и, кивнув, просто увлек девушку за собой, на ходу накидывая ей на плечи свою непромокаемую форменную куртку с символикой макреевской пивоварни. Стоило им скрыться из вида, как Джетро вздохнул свободнее и, потирая пульсирующую тупой болью скулу, оглянулся на свалку из дерущихся тел с куда большим интересом. Эх, все таки нужно было надеть тот килт!

Отредактировано Jethro McRay (2017-10-31 23:54:20)

где-то за пределами танцплощадки
недалеко от навеса, где разливают эль и другие напитки
Подобно клубку ниток, сцепившиеся в одном искреннем душевном порыве шотландцы катались по танцплощадке, изредка осыпаясь выбитыми зубами и целыми телами, что вываливались из общей свалки, получив особо смачную затрещину. Джетро искренне любовался этой картиной. Вот честно. Ему даже не обязательно было участвовать во всем этом веселье, чтобы получить свою долю фана. Однако, в какой-то момент ему ясно дали понять, что почесать кулаки ему сегодня все же придется.
Старина Бэзил, выпавший в какой-то момент из общей свалки, выглядел хуже некуда, но ему было явно недостаточно того, что ему уже прописали. Ведь по сути-то, того, чего ему так хотелось на самом деле, он не получил вообще. Ну, заехал чутка по ненавистной роже, это ведь не то же самое, что выбить из сынка Дугласа весь дух. Джетро, мог поспорить на то, что угадал мысли Макнамары почти дословно, когда тот, сплюнув в сторону кровавую слюну, получил в ответ самый что ни на есть настоящий оскал. Приглашающий такой и обещающий все радости обоюдного валяния друг друга в грязи в удвоенной дозе. Этого Макрею показалось недостаточно и он развел руками, словно предлагал Бэзилу обняться. И, кажется, это откровенное издевательство снесло старику крышу напрочь. С яростным кличем он бросился на Джетро через всю танцплощадку, минуя все попадающиеся на пути препятствия с резвостью молодого козла, но первым до его цели все же добрались его же недавние противники. Гурьба разгоряченных славным мордобоем ребят поглотила Джетро внезапно и его напряженное как сжатая до предела пружина тело как будто только этого и ждало. Ему уже было без разницы кого бить и за что, он просто бил, щедро раздаривая во все стороны зуботычины и просто тычки, когда ему кто-то мешал или подворачивался под руку по чистой случайности. Где-то там был Бэзил, хотя скорее всего он уже был где-то здесь, в этом месиве людей, перемазанных грязью и кровью почти в равных пропорциях.
Перед глазами мелькали килты с клеткой разных шотландских кланов, волосатые ноги и даже волосатые задницы. Макрей собственными глазами видел, как один такой молодчик вцепился зубами в задницу другого. Его хватке мог бы позавидовать взрослый питбуль, а ору, который поднял пострадавший, любая оперная дива. Сам момент был, прямо скажем, уникальный, так что ничего удивительно, что Джетро на него отвлекся. За это он получил сильнейший удар в живот и, вывалился из толпы, согнувшись в три погибели и хохоча от боли и совершенно невозможного восторга. Понадобилось какое-то время, чтобы унять скрутивший все его внутренности болевой спазм. Краем глаза он заметил, как какой-то хрен замахнулся на него стулом, и уже сгруппировался, чтобы откатиться в сторону, когда его буквально снесло внезапными объятиями. Макнамару он опознал уже в полете, так что к моменту, когда они все же притормозили, удачно выкатившись из под навеса прямо под дождь, перегруппировался и с силой оттолкнул Бэзила от себя. Тот ударился о торчащий из земли колышек. Его назначение прояснилось почти сразу. Утратившие опору пустые бочки из-под эля, уложенные в аккуратную пирамиду, тут же покатились по Бэзилу, по Макрею, по всем, кто попался им на пути. Кто-то пытался их перепрыгивать, но тщетно. Бочки коварно подпрыгивали и сшибали людей с ног, дробно стуча об асфальт и влажно шлепаясь в траву газона за пределами видимости. К счастью, бочки быстро закончились.
— Твоюж мать... — сгибаясь не столько от боли, сколько от хохота, который все никак не оставлял его в покое, Джетро перекатился на спину и, подобно разомлевшему тюленю, уставился в черное небо, неустанно осыпающееся крупными холодными каплями. Совсем рядом кряхтел Бэзил, которому бочек досталось больше всех. Бдительность напомнила, что с таким соседством лучше не расслабляться, так что Макрей нехотя поднялся на ноги и, пошатавшись немного, дабы обрести равновесие, подошел к сидящему на земле Бэзилу.
— Знаешь, обычно я не бью женщин, детей и стариков, но ради тебя, Бэзил, пожалуй сделаю исключение, раз уж ты так настаиваешь. Ты мне только одно объясни, дочку свою ты за что так треснул? — остановившись на безопасном расстоянии, Джетро воззрился на Макнамару сверху вниз и вопросительно вскинул брови. — Нет, серьезно, что она такого сделала? Я не из праздного любопытства интересуюсь. У меня тут, знаешь ли, тоже дочка восемнадцатилетняя внезапно обнаружилась. Так что ты мне как отец отцу скажи. Ах тыж...
Последнее никак к теме отцов и детей не относилось и с Бэзилом тоже не имело ничего общего. Бардак, который они устроили на танцплощадке, наконец-то, привлек внимание полиции, что в количестве нескольких человек присматривала за порядком на празднике. Они разнимали дерущихся и судя по тому, как дело оборачивалось для некоторых из тех, кто участвовал в заварушке, были готовы заселить камеры в участке как минимум на эту ночь.

где-то за пределами танцплощадки
недалеко от навеса, где разливают эль и другие напитки
Фейерверк, конечно, планировался. Какой праздник без фейерверка, но непредсказуемые шотландские погоды внесли в расписание мероприятия свои коррективы, так что сам по себе праздничный салют решили не устраивать. Толку-то, если большая часть петард отсырела, а единичные вспышки сбивает все тем же дождем. Однако, как отвлекающий маневр залп петард, испуганно пукнувший на другом конце площади, сделал свое дело. В их сторону никто не смотрел. Самое время валить, пока есть такая возможность. Туда, где посуше и потеплее. И есть что покрепче разливного эля. Для Макрея такое место было в единственном и неоспоримом экземпляре.
— Ты как хочешь, а я пожалуй пойду догоняться виски туда, где потише, — обращаясь не столько к Бэзилу, сколько просто озвучивая свои планы вслух, протянул Джетро, глядя в небо, где рассеивались последние тусклые вспышки. Когда Макнамара вдруг заговорил неожиданно вменяемым, даже можно сказать доверительным тоном, он опустил голову и посмотрел на старика. Пятьдесят с лишком лет не возраст для человека вроде Макнамары, но сейчас Бэзил действительно выглядел как старик. Дело было даже не в его покоцанной роже, перемазанной кровью и грязью, что-то изменилось в выражении его глаз. И то, что он говорил... Макрей проводил пьяно бормочущего себе под нос старика долгим взглядом и, наверное, отпустил бы его с миром откармливать своих ядреных тараканов дальше. В конце концов его все это совершенно не касалось. Уж что-что, а уважать чужую частную жизнь Джетро учить не нужно было. Но выкрик Бэзила и привидевшееся на короткий миг опаленное пощечиной личико Делайлы... Джинни, ее зовут Джинни, напомнил он себе, не оставили Макрею ни единого шанса оставить все как есть.
— Стой! — крикнул Макрей. — Макнамара, мать твою!
В два шага нагнав Бэзила, он грубо схватил его за плечо и резко развернул к себе лицом. Чтобы у того не возникло позывных вновь на него замахнуться и начать махач сызнова, Джетро скрутил ворот национального костюма Бэзила в кулак и хорошенько приложил старика спиной о ближайший фонарный столб. Не сильно, но достаточно однозначно, чтобы у того отпало всякое желание продолжить начатое на танцплощадке.
— Мне плевать, твоя она или чья-то там еще. Мне плевать, за сколько ты ее купил и как воспитывал. Она твоя дочь, Бэзил. Дочь! Родная или нет, какая разница?! Ты взял на себя ответственность за нее, назвался ее отцом, так веди себя соответственно! — Макрей буквально рычал Макнамаре в лицо, выплескивая злость, предназначенную для совсем другого человека, и ожесточенно встряхивая его чуть ли не на каждой фразе. — Но только попробуй ударить ее еще хоть раз. Я не такой, как мой отец, у меня совершенно другие методы обращения с такими, как ты, но шанс все исправить я тебе все же дам. Не упусти его.
Резко отпустив Бэзила, почти оттолкнув его от себя Джетро отступил на шаг и стиснул кулаки в отчаянном желании выписать этому старому пьяному кретину в нагрузку еще и пару зуботычин для пущего эффекта. Но Макнамара выглядел так, что злость отошла на дальний план, уступив место какой-то брезгливой жалости, от которой хотелось отмыться, как от навязчивого запаха выгребной ямы. Купить ребенка вместо собаки... Такое могло прийти только в очень больную или очень несчастную голову. Было и противно, и горько. И Джетро просто не мог не думать о Шарлотте, несмотря на то, что вся эта ситуация не имела с ней ничего общего.
— А если снова все похеришь, так и быть, я тебе за нее заплачу, — уже куда более спокойным и ровным тоном произнес он после недолгого молчания. — Но тогда ты больше никогда ее не увидишь, Бэзил. Подумай об этом. Хорошенько подумай. Ведь тогда ты останешься совершенно один.
Кажется, он перевыполнил свой рабочий план на сегодня. Джетро выдохнул, стряхнул с лица капли дождя, который продолжал обильно поливать площадь, и, смерив Макнамару долгим, ничего не выражающим взглядом, развернулся и пошел прочь. С каждым шагом на него наваливалась такая усталость, словно он весь вечер вагоны разгружал, а не на празднике тусовался. Напиться, вот что ему сейчас нужно сделать. А со всем остальным он разберется потом.

Некоторые люди подобны стихийным бедствиям – налетают на тебя, увлекают за собой, и сопротивление стихии ни к чему хорошему не приведет, проверено на практике. Кэти Стюарт была бурей на море, способной снести все на своем пути, поэтому Айрис, знавшая эту особенность подруги, вместо праздных расспросов предпочла понестись следом, держась за руку Кэти.
Тем более что совсем рядом в толпе мелькнула темно-русая, до боли знакомая макушка, принадлежавшая человеку, встреча с которым была бы чревата. Хотя скорее его привлекла возможность почесать кулаки об чьи-то зубы, чем светлые локоны Айрис, однако рисковать не хотелось.
- Погоди..да не беги ты так…, - Айрис пыталась не растерять на ходу туфли, сумочку, зонтик и остатки хорошего настроения, но сопротивление было бесполезно, и подруги вскоре оставили позади и площадь, и драку. Подробности они непременно узнают, но позже. А пока Айрис пыталась сообразить, связана ли очередная ссора Джетро и Триши с Чарли, или всплыло что-то еще.
Как бы там ни было, они направлялись сейчас к Триш, и все подробности можно будет узнать из первых рук. В сотый раз Келли про себя вздохнула – ну почему нельзя уже как-то договориться? Впрочем, все большие мальчики и девочки, как-нибудь смогут разобраться. По крайней мере Айрис на это искренне надеялась.
------- В сторону дома Патриции Уилсон