[indent] Ундина, поймав взгляд Джоанны, почти синхронно с ней пожала плечами. Она вновь почувствовала укол ревности, на этот раз куда менее смутный, и это, как ей казалось, чуждое ей чувство, смущало и почти пугало её, заставляя делать вид, что ей всё равно. Кроме того Чем, сам о том не подозревая, напомнил ей о недавнем пренеприятнейшем происшествии, с которого и начались её приключения в Шотландии, за что она отнюдь не была ему благодарна. И всё же Крёнен не хотелось портить отношения с новыми знакомыми, а потому она предпочла взять пример с МакАлистер и не отказываться от провожатых, одновременно и не даря им призрачных надежд.
[indent]  – Что же это такое, а, Чем? – нарочито строго спросил Флин. – Землячку, значит, нужно поберечь, а гостья пусть заботится о себе сама, так что ли? – он шутливо покачал головой. – Её, конечно, никто не звал, но, раз уж мы приняли её в свою компанию, то несём теперь за неё ответственность, – парень подмигнул рыжей. – И, раз уж эта простая истина пришла в голову только мне, то я и…
[indent]  – Иди уже, – рассмеялась Финни. – Надеюсь, её ты убережёшь лучше, чем те пять банок пива, который мы тебе доверили позавчера. Хотя что-то я сомневаюсь, кому из вас кого придётся беречь, – она задорно улыбнулась Ундине. Немка усмехнулась в ответ, хоть и удостоила ирландца сухим, но не лишённым благодарности кивком.
[indent] Прогулка до маяка вышла дольше, чем если бы девушки шли вдвоём. Флин, быстро заметивший, с каким восхищением Ундина любуется пасторальными пейзажами, принялся рассказывать о деревушке и её окрестностях, обильно приправляя своё повествование местными байками, Чем то и дело к месту и не очень норовил вставить шутку или похвастаться своими подвигами, к коим он относил как рыбалку в открытом море, так и прогулки по лесу с ружьём в надежде подстрелить какую-нибудь мелкую птицу, а то и вовсе мелкие и не очень хулиганства в деревне и в городе, от чего Ундине то и дело хотелось поведать парням, как они с Джоанной усмирили двух таких «охотников», но нежелание портить подруге репутацию останавливало её, сама же МакАлистер неожиданно изящно исподволь заставляла парней менять тему, и Крёнен оставалось лишь время от времени перебивать Флина, вспоминая связанные с лесом эпизоды из собственного отрочества, некоторые из которых заставляли парней сравнивать её с Финни, хотя самой немке казалось, что они с бойкой шотландкой схожи, разве что, показным стремлением к независимости.
[indent] Поначалу Ундина подумывала, что им с Джоанной стоило бы избавиться от мужской компании за километр от маяка, дабы его хранитель не сделал поспешных выводов, но чем ближе становилась словно застывшая во времени башня, тем меньше ей хотелось расставаться с новыми знакомыми, хоть она пока и не готова была назвать их друзьями. И всё же парни и сами догадались, что им не стоит подходить к маяку слишком близко, а потому в потемневшую от времени дверь девушки постучались уже оставшись вдвоём. Ответа не последовало, и Ундина забеспокоилась было, что смотритель не дождался их и уехал, но эти опасения тут же развеяла Джоанна, потянув на себя тронутое зеленью медное кольцо. Дверь оказалась незаперта. Стоило девушкам войти и смотритель маяка возник перед ними из темноты, словно Летучий Голландец. Он придирчиво осмотрел девушек, а стоило Ундине поздороваться, то окинул её подозрительным взглядом ещё раз, однако ни словом не намекнул, что ему что-то не понравилось.
[indent] Обстановка внутри маяка напомнила Крёнен одну из тех каморок, в которых ей приходилось ютиться на родине после ухода из отчего дома, а потому она лишь молча кивала, запоминая планировку. Говорила со смотрителем, преимущественно, Джоанна, и всех это вполне устраивало. Наконец, девушки остались одни. Крёнен задумчиво посмотрела на МакАлистер.
[indent]  – Я займу «второй этаж», – произнесла она после недолгих размышлений. – Буду заодно продукты караулить, а то вдруг на тебя ночной жор нападёт.
[status]Welpe[/status][icon]https://c.radikal.ru/c39/1806/dd/08061a5a6b2c.jpg[/icon][sign]Böse Mädchen weinen nicht, weinen nicht[/sign][info]<br><hr>24, студентка<hr>[/info]

Отредактировано Undine Kroenen (2018-06-22 20:48:00)

[indent] Ундина криво осклабилась, обнажив кривоватые зубы. Природа словно в насмешку наделила её аж двенадцатью клыками – по два малых коренных зуба с каждой стороны на челюстях немки, шедшие за положенными человеку клыками, выросли у неё клыкообразными, делая её похожей на оборотня из дешёвых фильмов ужасов, из-за чего она предпочитала лишний раз не улыбаться.
[indent]  – Смотри, как бы я тебе не по зубам не оказалась, Джо, – нарочито холодно произнесла она. – Но не доводить лучше до этого, – Ундина кивнула. – Пошли, – она проворно устремилась вслед за подругой, впрочем, слишком не разгоняясь – лестница была тесновата, а потому столкнувшись, девушки рисковали полететь вниз, не только пересчитывая ступеньки, но и ударяясь о стены. Перехватывать инициативу у шотландки, когда та занялась своеобразной инвентаризацией продуктов, немка тоже не стала и лишь бросала внимательные взгляды на полки, глубокомысленно кивая. – Суп будет лучше, – вдруг подала она голос, когда Джоанна начала рассуждать, как им стоило бы распорядиться имеющимися на маяке запасами. – И хранится дольше, и сам по себе посытнее. Да и продуктов нам так хватит на дольше, – она усмехнулась. – Рассуждаю, как какая-нибудь русская. У них есть на завтрак борщ принято, –Ундина покачала головой. – Хотя, нет. Я говорила об обедах, а не о завтраках. Но не вижу я здесь ни яиц, чтобы их на завтрак всмятку отварить, ни колбасок с тостами или бекона, так что нам импровизировать придётся. И у нас получится самый настоящий айнтопф, – рыжая зажмурилась от удовольствия.
[indent] Долго рассуждать о том, что можно приготовить из скромных, но далеко не скудных запасов ей не дала неугомонная подруга, помчавшаяся вниз. Немка усмехнулась и почти бесшумно последовала за нею. В холодильнике всё же нашлись продукты, с которыми можно было пару дней готовить традиционный английский завтрак, хотя пришлось бы выбирать между яйцами всмятку и яичницей с импровизированной заменой бекона – обнаруженное мясо по вкусу (пока МакАлистер отвернулась, Крёнен успела отправить в рот один кусочек) напоминало не свинину, а говядину.
[indent]  – Если не шиковать, наших запасов и на месяц хватит, – негромко произнесла она, проглотив закуску. – Плюс все те полуфабрикаты, которые мы с собой притащили, – немка нарочито поморщилась. – А что до приключений, то сия чаша нас уже не миновала. Остаётся только в образы войти и процессом наслаждаться, – она выключила свет, чуть наклонила голову и сделала нарочито мрачное лицо, что вкупе с почти почерневшими в тени волосами сделало её похожей на небезызвестного английского актёра, прославившегося ролями злодеев в голливудских боевиках. – Будем по очереди спать или запрёмся?
[status]Welpe[/status][icon]https://c.radikal.ru/c39/1806/dd/08061a5a6b2c.jpg[/icon][sign]Böse Mädchen weinen nicht, weinen nicht[/sign][info]<br><hr>24, студентка<hr>[/info]

Отредактировано Undine Kroenen (2018-06-22 20:47:48)

[indent]  – Да, поработать у местных лишним не будет, – кивнула Ундина. – Не подзаработаем, так хотя бы развлечёмся, – она улыбнулась уже не хищно – больше глазами и уголками рта, нежели собственно губами, но стоило Джоанне пошутить об их приключениях, как она, не сдержавшись, чуть запрокинула голову и залилась чуть дребезжащим смехом. – Если бы была это дешёвая мыльная опера, всё по нарастающей бы развивалось. Одна из нас отправилась бы в тюрьму за наши фортели, а вторая её бы оттуда вызволить пыталась. С помощью какого-нибудь симпатичного бандита или, наоборот, служителя закона, который влюблён в заключённую был бы, но в конце её самоотверженную подругу бы предпочёл, – бледное лицо немки исказила неприятная ухмылка – нетрудно было догадаться, что она терпеть не может подобные сюжеты. Она хотела было что-то добавить, но почти ультимативное предложение Джоанны всё-таки поспать до вечера, а не болтать о всякой ерунде, прервало её попытку заняться анализом мелодраматических сюжетов, в которых Крёнен понимала куда меньше, чем только что пыталась показать. Они всегда были чужды ей.
[indent] Поднявшись на второй этаж, Ундина придирчиво осмотрела выбранный ею диван и, не торопясь, принялась стелить постель. Раскладывать его она не стала – почти всю жизнь, за исключением тех лет, что она провела под родной крышей, ей приходилось спать даже на более узких лежанках, а потому она привыкла к тесноте. Не развдеваясь, немка накрылась пустым пододеяльником и, повернувшись на бок, закрыла глаза. Сон пришёл к ней не сразу. Девушка повертелась, отгоняя внезапно зароившиеся в голове воспоминания последней пары дней. Она сомневалась, что они с Джоанной правильно поступили, согласившись на авантюру Финни устроить на маяке вечеринку. Конечно, теперь менять решение было уже поздно, и всё же Ундину почему-то пугало намечавшееся на вечер событие, и она боялась отнюдь не оказаться в центре чьего-либо нежеланного внимания. Наоборот, она почти не сомневалась, что ей придётся весь вечер играть даже не вторую роль. Как если бы в упомянутом ею мелодраматическом сюжете именно она бы стала отвергнутой. А потом её, наконец, сморил сон.
[indent] Если бы кто-нибудь наблюдал за спящей немкой со стороны, ему бы пришлось не раз ужаснуться при виде того, как яростно она вертелась на узком диване, беспорядочно размахивая руками и дрыгая ногами, словно сцепившись с кем-то в отчаянной схватке или же удирая от смертельной опасности. Но к тому моменту, когда проснулась Джоанна, Ундина уже затихла, повернувшись на спину. Её дыхание успокоилось, а рыжие волосы разметались по подушке. И хотя шотландка ступала почти бесшумно, чуткие уши немки услышали едва ощутимый скрип старых половиц. Веки девушки дрогнули, открывая настороженные зелёные глаза, но почти тут же вновь опустились ровно настолько, чтобы рыжая смогла проследить за подругой из-под длинных ресниц, и, лишь когда с первого этажа послышался грохот кастрюль, Крёнен, наконец, села на диване. Быстро проморгавшись, она заправила постель и подошла к лестнице. Поколебавшись, Ундина, привычной почти бесшумной походкой, направилась не вниз, на на самый верх.
[indent] Солнце спускалось к горизонту, поднявшийся с моря ветер принёс с собой солоноватую свежесть. Ундина широко улыбнулась, зажмурилась и глубоко вдохнула. С минуту она так и стояла рядом с лампой, наслаждаясь бризом. На её бледном лице читалась лишь безмятежность. Наконец, вдоволь насладившись солёным запахом моря, немка открыла глаза и, козырьком приложив руку ко лбу, внимательно посмотрела по сторонам. С маяка открывался чудесный вид как на казавшееся бескрайним море, так и на окрестную сушу. Ундина без труда заметила деревню, в которой остановились друзья Джоанны. Она улыбнулась, представив, как высматривает их, чтобы дать подруге команду ставить чай, когда они подойдут достаточно близко, но её губы почти тут же из полумесяца сложились в бледный бантик. Она редко себе в этом признавалась, но у неё почти не было не то что друзей, но даже приятелей, а потому новообретённую, да ещё и в столь экстремальных обстоятельствах, подругу она, почти не осознавая этого, ревновала к её старой знакомой. Умом Ундина понимала, насколько глупо это выглядит, но поделать со своей незрелой натурой ничего не могла. Она вновь глубоко вдохнула морской воздух, а потом медленно зашагала вниз по лестнице. Как раз вовремя, чтобы застать Джоанну в самом разгаре кулинарных импровизаций.
[indent]  – Не будешь ты против, если я немного прогуляюсь? – осторожно спросила Ундина. – Или помочь мне тебе с готовкой лучше?
[status]Welpe[/status][icon]https://c.radikal.ru/c39/1806/dd/08061a5a6b2c.jpg[/icon][sign]Böse Mädchen weinen nicht, weinen nicht[/sign][info]<br><hr>24, студентка<hr>[/info]

Отредактировано Undine Kroenen (2018-09-17 23:54:23)

[indent]  – Ударь меня! Клянусь, я сдачи дам! – слегка перефразировав Петруччо из едва ли не самой известной пьесы Шекспира, после «Гамлета», беззлобно рассмеялась Ундина, приглашающе раскинув руки, и, по-прежнему, не то шутя, не то всерьёз добавила: – Времена были, когда мне, что я слишком громко топаю, говорили. Времена сменились, а походка осталась. – Немка не стала уточнять, что походку хищного зверя, как она сама называла её, ей пришлось выработать в школьные годы, когда у неё часто возникали проблемы в общении со сверстниками, а потому она старалась лишний раз не обращать на себя внимание. – Что ж, если ты только салат приготовить решила, то мне лучше не лезть – на этой кухне слишком мало места для двух поварих, – рыжая ободряюще улыбнулась и, подождав, пока Джоанна вновь сосредоточится на готовке, бесшумно выскользнула за дверь.
[indent] Снаружи оказалось теплее, чем в маяке, и всё же уже чувствовалось прохладное дыхание северного вечера. Крёнен бросила долгий взгляд на белую свечу маяка и, вздохнув, зашагала к морю. Она не спешила, но её привычная походка была быстрой сама по себе, а потому вскоре она оказалась на краю обрыва, под которым узкой полоской тянулся каменистый пляж, на который одна за другой накатывали увенчанные белыми барашками волны. Пройдясь вдоль него, Ундина приставила ладонь козырьком ко лбу и устремила взгляд на горизонт, где подёрнутое перистыми облаками небо сливалось с беспокойным морем. Несколько минут она так и стояла, словно статуя, высматривая суда, а потом, словно выйдя из оцепенения, подошла к самому краю обрыва. Земля под её сапогами недобро зашуршала, а навстречу прибою посыпались мелкие камешки, но немка не обратила на это внимания и села на самый край скалы, свесив длинные ноги.
[indent]  – Что сказал о ней завет? – негромко запела она, чуть покачиваясь в такт словам. – Лишь видения отсвет. В золотых её глазах скрыт морей секрет  Возлежит на серебре, но печален вид, трон у бедной Лорелей из ракушек сбит… И будут ветры выть, и многим смертям быть, и волны перед Лорелей все склонятся ниц… И будут ветры выть, и многим смертям быть, и волны перед Лорелей все склонятся ниц… И увидев не понять, голос сколь могуч прельщать – ложь одну лишь Лорелей может обещать! В вязкой тине рождена, свет где не видать, Королевой вод она – ей земли не знать… Лорелеи песен лесть заставит вниз и Луну слезть… Как мечта пленит твой мозг, ведьма Лорелей… Коль попросит: «Будь со мной до конца, и верь», на крючок ты попадёшь ей, милой Лорелей… И будут ветры выть, и многим смертям быть, и волны перед Лорелей все склонятся ниц… И будут ветры выть, и многим смертям быть, и волны перед Лорелей все склонятся ниц… – рыжая закрыла глаза, запрокинула голову и запела йодлем. Она догадывалась, что ей пора бы уже заканчивать прогулку и возвращаться на маяк, но какая-то совершенно абсурдная убеждённость в том, что там отлично развлекутся и без неё, заставляла её так и сидеть на холодных камнях и напевать песню про Лерелей, хотя она и понимала, что Дева Рейна не имеет никакого отношения к северным морям.
[indent] Продолжая напевать, Ундина обернулась. Маяк остался далеко позади. На фоне медленно темневшего неба он казался белой свечой. Немка грустно улыбнулась и отвернулась к морю. Она не знала, как долго англичане собрались веселиться, но догадывалась, что уж точно не меньше, чем до полуночи, а потому ей стоило получше подготовиться к ещё одной ночи под открытым небом, раз уж она решила сбежать с вечеринки. Дувший с моря ветер становился всё холоднее, и Крёнен обняла себя за плечи.
[indent]  – Возлежит на серебре, но печален вид, трон у бедной Лорелей из ракушек сбит… – вновь затянула она.
[indent]  – За ракушками придётся спуститься вниз, – внезапно послышался у неё за спиной знакомый голос.
[indent] Ундина резко обернулась. Слишком резко. Земля под ней дрогнула, и немка вдруг почувствовала, как сползает с обрыва. Она неуклюже дёрнулась, пытаясь удержаться на скале, и повисла на краю, медленно сползая. Почти тут же её ладонь накрыла мужская.
[indent]  – Так! Я всего лишь пошутил! – нарочито строго произнёс невесть откуда взявшийся Флин, хватая Ундину за руку. Он потянул на себя, вытягивая девушку обратно на край обрыва. С минуту они так и боролись с размытым и выветренным склоном и силой земного тяготения, но силы двух молодых людей взяли вверх, и немка с ирландцем распластались на краю скалы.
[indent] Первой опомнилась Ундина и тут же вскочила на ноги. Флин, посмеиваясь, последовал её примеру. Они уставились друг на друга, и в их глазах читался лишь один вопрос: «Какого чёрта ты тут делаешь?». Пару минут они так и стояли, а потом Ундина кивнула и отвернулась к морю, в котором лишь чудом не искупалась.
[indent]  – Спасибо, – негромко произнесла она.
[indent]  – Не за что, – махнул рукой Флин. – В конце концов, если бы я не подкрадывался, ты бы не упала. Прости, что напугал, он подошёл ближе к девушке. – Ты красиво поёшь, – его рука легла на её плечо.
[indent]  – Родители записывали меня в музыкальную школу, – неожиданно холодно произнесла Ундина. – Там махнули на меня рукой после нескольких занятий, – она грубо дёрнула плечом, сбрасывая руку Флина. Он что-то пробормотал и даже убрал руки за спину. Ундина машинально отряхнулась и только после этого посмотрела на себя. Она так и не забрала у Джоанны своё платье, и потому так и оделась в её тунику и бриджи, накинув поверх них, не застёгивая, свою куртку. Куртка и бриджи почти не пострадали во время падения, лишь слегка промокнув и перепачкавшись в песке. Ундина чуть заметно покраснела, сообразив, что, пока сидела на краю обрыва, успела посадить мокрое пятно и на зад брючек. Но это было наименьшей из проблем. Туника, которую зажало между камнями и телом девушки, не только перепачкалась, а, возможно и растянулась, но в двух местах даже порвалась. Крёнен поспешно застегнула куртку и подозрительно покосилась на Флина, но в его глазах не было и тени насмешки, равно как и особой обиды.
[indent]  – Мне понравилось, как ты пела, – произнёс он. – Но что ты тут делала? Джо так удивилась, что ты пропала, что я решил, тебя стоит поискать.
[indent] Ундина пожала плечами.
[indent]  – Ты нашёл меня. Поздравляю. Можешь теперь на маяк вернуться и остальным, что я ещё до полуночи тут погуляю, сказать, – она хотела сказать это беззаботно, но её голос прозвучал как-то обижено, и от Флина это не укрылось.
[indent]  – Что такое, Крёнен? – спросил он и вдруг поправился: – В чём дело, Ундина? Мне казалось, вы с Джо с таким энтузиазмом восприняли идею Финни, а тут ты вдруг сбегаешь. Ты на кого-то обиделась? – он поймал её взгляд, и она не отвела глаз.
[indent]  – Просто я совсем не королева вечеринок, – немного рассеянно ответила девушка. – Я решила, что без меня всем веселее будет.
[indent]  – А вот это уже предоставь решать этим самым всем! – неожиданно резко возразил парень и вновь положил руку ей на плечо. – Пойдём, здесь становится холодно. Джо и ребята, наверно, уже нас заждались. А, может быть, ты и права, и они о нас уже и думать забыли. Вот и напомним им, что нехорошо забывать про друзей, – он осторожно привлёк её к себе, полуобнимая за плечи. – Пойдём.
[indent] Когда рука Флина вновь прикоснулась к ней, на лице Ундины промелькнула нешуточная ярость, но оно почти тут же прояснилось, хотя улыбка так и не тронула её губ. Девушка молча кивнула и, позволяя парню побыть рыцарем, ведомая им, зашагала в сторону маяка.
[status]Welpe[/status][icon]https://c.radikal.ru/c39/1806/dd/08061a5a6b2c.jpg[/icon][sign]Böse Mädchen weinen nicht, weinen nicht[/sign][info]<br><hr>24, студентка<hr>[/info]

[indent] Флин чувствовал, что Ундина нервно напряглась в его дружеских полуобъятиях, но отнюдь не спешил отпускать её, не то надеясь таким образом всё же убедить, что этот вечер ей обязательно понравится, не то – боясь, что странная рыжая девушка, дай он ей свободу, тут же растворится в сгущающихся сумерках. Сама Крёнен с трудом подавляла желание заставить его всё-таки убрать руки. Для неё почти любой длительный физический контакт был знаком своего расположения к другому, прикасалась ли она к нему или же, наоборот, позволяла прикоснуться к себе. Она интуитивно чувствовала намерения Флина, но слишком плохо его знала, чтобы определиться, насколько близко можно его подпустить. И он тоже это чувствовал.
[indent]  – Знаешь, я бы даже согласился плюнуть на всю эту вечеринку и погулять до утра по морскому берегу, а ещё лучше – угнать какую-нибудь лодчонку и довериться воле волн, – произнёс он вдруг, чуть сильнее прижимая девушку к своему плечу. – Но нам всё-таки стоит предупредить ребят, а то ведь они станут нас искать, и мы испортим им всё веселье…
[indent]  – Я предлагала тебе им, что я до утра не приду, сказать, – перебила его Ундина. – Да, я не подумала, что меня искать станут. Это было эгоистично. Но пойми меня и ты – для Джо это встреча старых друзей, а я на ней неуместной получаюсь…
[indent]  – Старые друзья, вернее – подруги, тут только Джо и Финни! – в свою очередь не дал ей договорить ирландец. – Может нам с парнями стоило психануть и свалить? – он резко остановился и развернул немку лицом к себе, но тут же спохватился и даже убрал руку с её плеча. – Прости, Ундина. Но, поверь мне: я знаю каково быть другим. Быть чужим. Ты ведь именно это хотела сказать? Что ты чужая на этой английской вечеринке? Мои родители перебрались в Соединённое Королевство из Ирландии, когда мне исполнилось всего десять. Я родился не подданным Британской Короны, хотя здесь и выходцы из разных королевств не всегда способны найти общий язык. Думаю, ты понимаешь, о чём я. Но, как видишь, я смог стать здесь своим. И ты сможешь. Стоит только захотеть. Да, иногда приятно кичиться своей непонятостью, но, поверь мне, это путь никуда. Вчера ты отлично поладила со всеми, и сегодня всё будет не хуже. Обещаю, – Флин ободряюще улыбнулся и обернулся к маяку. – Нас уже ждут! – он помахал Джоанне в ответ. Ундина лишь хмыкнула, но кивнула и заметно бодрее зашагала следом за ним.
[indent] Хотя Ундина уже определённо не собиралась вновь сбегать, её напряжение было заметно невооружённым взглядом, да и держалась она особняком, стараясь не мешать остальным, но толком и не помогая им, когда весёлая компания двинулась искать место для костра. Крёнен тенью замыкала шествие, стараясь ни с кем не встречаться взглядом. Могло показаться, что она ждёт, пока новые знакомые сами признают её ненужной и предложат убраться, чтобы не портить всем веселье. Финни даже подозрительно покосилась на Флина, который в ответ лишь неопределённо пожал плечами. Впрочем, у ребят было дел по горло и без странной рыжей девушки, а потому о ней даже успели вновь забыть.
[indent]  – Так, вот тут и остановимся! – скомандовала бойкая Финни. – Пиво можно будет прикопать в песке у линии прибоя, здесь, – она ткнула пальцем, – разведём костёр. Так, кому бы мне доверить эту почётную задачу? – задумчиво спросила шотландка, почёсывая подбородок.
[indent] Объявить о своём выборе она не успела. Внезапно вперёд вышла Ундина и молча начала собирать из тонких веток подобие миниатюрного шалаша. Внутрь него она запихнула обрывки поданной Флином газеты и похлопала себя по карманам.
[indent]  – Есть у кого-нибудь зажигалка или спички? – спокойно спросила рыжая, наконец, подняв глаза на новых товарищей.
[indent]  – Держи! – с притворным раздражением произнесла Финни, протягивая ей массивную «Зиппо». – Не вздумай сжечь весь бензин!
[indent]  – Курить вредно, – притворно огрызнулась в ответ Ундина и принялась разжигать костёр. Дувший с моря ветер так и норовил помешать ей, и всё же немка справилась с задачей почти с первого раза. Убедившись, что костёр занялся, она выбрала из собранного парнями хвороста несколько самых толстых веток и подложила их в огонь, после чего вернула Финни зажигалку.
[indent]  – Вау! – прищёлкнула языком шотландка. – Кого-то бы точно приняли в скауты. Если бы кто-то не был таким безнадёжным индивидуалистом, конечно! – она хлопнула Ундину по плечу. – Ты чего добивалась-то? Чтобы мы все тут сидели замёрзшие и в темноте? – она повернулась к Джоанне. – Джо, ты мне головой отвечаешь, чтобы этот ценный кадр больше никуда не делся! – она хотела добавить что-то ещё, но конец команды потонул в дружном хохоте.
[status]Welpe[/status][icon]https://c.radikal.ru/c39/1806/dd/08061a5a6b2c.jpg[/icon][sign]Böse Mädchen weinen nicht, weinen nicht[/sign][info]<br><hr>24, студентка<hr>[/info]

[indent] На бледном лице Ундины на мгновение промелькнула неожиданно хищная улыбка.
[indent]  – Их – четверо, нас – двое. Расклад перед боем не наш, но мы его примем, если потребуется, – спокойно произнесла она. – Но кажется мне, ещё рановато для драк. Никто из нас не выпил и бутылки пива, – немка пожала плечами. Она вполне могла постоять за себя, и Джоанна это знала, но не видела смысла начинать потасовку, пусть и дружескую, до того, как вечеринка начнётся по-настоящему. Хотя бы потому, что так они рисковали настолько впасть в детство и увлечься самим процессом, что шуточная драка быстро превратилась бы в своеобразную игру в салочки, которая продлилась бы до самого утра. Конечно, ничего плохого в этом, с точки зрения немки, не было, но ей не терпелось перейти к трапезе – вечный голод редко когда евшего в волю организма давал о себе знать.
[indent]  – Смотри, Крёнен, как бы нам не пришлось напомнить тебе, что мы отмечаем пятнадцатого сентября, – беззлобно отозвалась Финни, но тут Флин вдруг несильно пихнул её локтем под рёбра. Девушка обменялась с ним многозначительными взглядами, но этим всё и ограничилось. Сама же Ундина предпочла промолчать, хотя и поняла шутку Финни, и была благодарна Флину, что он не дал той её развить.  Однако дело было не только в том, что шотландка, пусть скорее всего и не со зла, подняла очень скользкую тему. Крёнен, после недолгого звёздного часа, вновь оказавшаяся на заднем плане, не была до конца уверена, довольна ли она тем, что на роли главных звёзд этого вечера раз за разом без особых усилий попадали Джоанна и Джозефина, а сама она остаётся в тени. Нелюдимость девушки требовала от неё и дальше лишний раз не высовываться, но что-то внутри неё, наоборот, хотело, чтобы этой ночью лучи воображаемых прожекторов светили как раз на неё, пусть она и не слишком-то понимала, что ей под ними делать.
[indent] Наблюдая за последними приготовлениями к вечеринке, Ундина едва заметно посмеивалась. Только сейчас она осознала главную ошибку – им следовало наметить и подготовить место для ночных посиделок ещё днём, чтобы не перетаскивать дрова и провизию по нескольку раз. Вот только теперь рассуждать об этом было уже поздно. А потому рыжая только коротко кивнула и легко подхватила салат с холодными закусками. Она предпочла бы не бродить туда-сюда, а заняться подготовкой костра к готовке, но решила на этот раз не отрываться от коллектива. Да и парням стоило всё-таки позволить проявить себя, тем более, что командование и так уже как-то незаметно захватили девушки, а именно – Джоанна с Финни.
[indent] Наконец, всё было готово. Почти всё – Финни на ходу достала одну из бутылок, сжала её в руке и безапелляционно заявила, что пиво недостаточно холодное, однако развить мысль не успела – Чем вдруг, сам того не подозревая, раскрыл Ундине – остальные и так это прекрасно знали – лучший способ мгновенно вывести бойкую шотландку из себя. Бутылка, так и не вернувшись в пакет, покатилась по песку, а не в меру языкастый юноша и разъярённая девица, сверкая пятками, скрылись во мраке ночи. Почти тут же от костра удалились и Джоанна с Флином, оставив Ундину наедине с Кенни. Немка ухмыльнулась и подняла с песка так и не разбившуюся бутылку, подбросила её, перехватила в воздухе за горлышко и взвесила в руке.
[indent]  – Забавно, – произнесла она вдруг убийственно серьёзно. – Убить можно лишь пустой бутылкой, а вот полной – только оглушить. Мне было всегда интересно, почему так.
[indent] Шотландец опасливо покосился на немку, но почти тут же рассмеялся, хотя и слегка натужно.
[indent]  – Это физика, – чуть неуверенно ответил он. – Жидкость как-то влияет не то на силу, не то на её распределение при ударе, – Кенни протянул руку, чтобы забрать у Ундины бутылку. – Знал бы, что кому-то в нашей компании будут интересны такие вещи, настоял бы, чтобы ребята набрали банок. Ими-то уж точно никого не убьёшь.
[indent]  – Пять или шесть банок в пакете могут вполне и сойти за кистень, если у пакета длинные ручки, – нарочито зловеще произнесла Ундина, от чего Кенни тут же отдёрнул руку. Ундина хищно улыбнулась и неспешно направилась следом за Джоанной и Флином, чтобы воссоединить потерявшуюся бутылку с товарками.
[status]Welpe[/status][icon]https://c.radikal.ru/c39/1806/dd/08061a5a6b2c.jpg[/icon][sign]Böse Mädchen weinen nicht, weinen nicht[/sign][info]<br><hr>24, студентка<hr>[/info]

[indent]  – Этот мир сошёл с ума окончательно и бесповоротно, если мужчины таких вещей бояться стали, – усмехнулась Ундина в ответ на резонное замечание Джоанны. Будь она у себя на родине, то не преминула бы помянуть недобрым словом государственную программу по снижению насилия в обществе, благодаря которой родители, разрешающие своим детям играть в войну, рисковали лишиться прав воспитывать их, но чтобы что-то подобное практиковалось в Шотландии, ей слышать не приходилось. С другой стороны, от женщины, даже в матриархальном обществе, определённо пристало ждать чего угодно, кроме знаний и умений в искусстве отнимать жизнь.
[indent] Пока все попеременно дурачились, почти что предоставленный самому себе шашлык успел прожариться, но, к счастью, о нём успели вспомнить до того, как он успел подгореть, а потому вскоре все уже сидели вокруг костра, наслаждаясь заслуженной трапезой. Острые зубы Крёнен рвали ещё горячее мясо с пугающей скоростью. Финни с друзьями даже переглядывались и бросали вопросительные взгляды на Джоанну, пытаясь понять, что же такое с её подругой. Ундина старательно делала вид, что не замечала всего этого, мысленно проклиная себя за несдержанность. Однако вскоре пиво сделало своё дело, и подобные мелочи перестали бросаться в глаза. Да и сама вечно голодная девушка решила лишний раз не обращать на себя внимания, тем более, что звёздами вечера определённо собрались стать Джоанна и Финни, ударившиеся в воспоминания о студенческой жизни. Парни всеми силами пытались перетянуть одеяло на себя, но против этого тандема даже втроём они оказались бессильны. Ундина уже подумывала притвориться спящей, как вдруг МакАлистер подняла тему, в которой она могла дать солидную фору всей компании. Но поддержать подругу Крёнен не успела – тут же встрял Чем, определённо решивший поддеть каждую из девушек в компании, поскольку стоило Финни отшутиться за подругу, как он, дождавшись, пока смех стихнет, тут же подошёл к немке.
[indent]  – Я знаю, как визжат Финни и Джо, а вот ты, малышка, ты визжишь в постели с мужиком? – громко, так, чтобы остальные точно услышали, прошептал он ей на ухо.
[indent]  – Нет, – неожиданно спокойно произнесла она. – А ты?
[indent] Повисшую было тишину разорвал даже не хохот, а самое настоящее ржание. Неудавшийся шутник поспешил убраться на другую сторону костра, а Ундина, напряжение которой не было заметно лишь благодаря темноте – она села подальше от пламени, почти скрывшись в тенях, молча приложилась к почти пустой бутылке.
[indent]   – Я как-то слышал, – заговорил вдруг Флин, явно решивший отвлечь всех от определённо щекотливой темы, грозившей вытеснить из разгорячённых пивом голов все остальные, – от однокашника одну, даже и не знаю, как это назвать. Историю, не историю. Он увлекался корейской культурой и нашёл на одном корейском сайте правила игры, которую там называли «игрой в лифт». Правила достаточно простые. Игрок может быть всего один, а здание нужно выбирать не ниже десяти этажей. С лифтом, конечно же. Якобы, если следовать инструкции, то можно попасть в какой-то там другой мир, – парень сделал глубокий глоток пива, смачно отрыгнул и виновато улыбнулся. – А инструкция такая: на первом этаже нужно сесть в лифт одному, доехать до четвёртого этажа и тут же спуститься на второй, оттуда – на шестой, потом – на десятый, а оттуда – на пятый; вроде бы, именно тут и начинается мистика, так как на пятом в лифт может зайти молодая женщина…
[indent]  – Я как-то смотрел один фильм без сценария, который начинался вот с этого самого места! – перебил Флина Кенни, но Чем с Финни, не сговариваясь, тут же шикнули на него, хотя по компании и прокатились негромкие смешки.
[indent]  – …Если верить инструкции, то эта женщина вовсе не то, чем кажется, и поэтому не стоит смотреть на неё и уж тем более говорить с ней, – как ни в чём не бывало продолжил Флин. – Теперь нужно нажать кнопку первого этажа, и, если всё правильно, лифт поедет на десятый. Если же он всё-таки приехал на первый, нужно немедленно убираться из этого дома, не оглядываясь. Если же лифт поднялся на десятый этаж, то можно как выйти из него, так и остаться. Если до этого женщина зашла в лифт, она спросит: «Куда вы?». По-прежнему, не стоит не только отвечать ей, но даже и смотреть на неё. Если не выходить из лифта, то нужно нажать кнопку первого этажа, причём, возможно, она сработает далеко не с первого раза, а на первом этаже нужно будет тут ж бежать прочь из дома. Если выйти на десятом этаже, то окажешься в этом самом другом мире. Этаж, на котором оказываешься, достигнув другого мира, почти ничем не отличается от первого этажа, на котором в этот лифт заходишь, за исключением нескольких деталей: нет никаких признаков других людей, нигде нет света, а за лестничным окном где-то далеко будет маячить красный крест…
[indent]  – Всё понятно, – вставила свои пять пенни уже Финни. – Кто-то из жильцов вызвал психиатров угонщику лифта, и все попрятались от него по своим квартирам.
[indent] Над пляжем вновь прокатился негромкий смех.
[indent]  – В комментариях к инструкции упоминалось, что в этом самом другом мире не работают мобильники, камеры и тому подобные штучки, – всё же продолжил рассказчик. – Если выйти из лифта в другом мире, то для возвращения придётся воспользоваться им же. Другой лифт уже не подойдёт. Как ни странно, для обратного путешествия придётся перебирать этажи в той же последовательности, что и в первый раз с последней остановкой на пятом. Оттуда нужно поехать на первый этаж, но лифт снова отправится на десятый, только теперь придётся остановить его, нажав на кнопку любого этажа. На первом этаже, прежде чем выходить из лифта, стоит внимательно осмотреться, чтобы убедиться, что он вернулся в этот мир. После этого нужно бежать без оглядки. В комментариях упоминалось, что если выйти из лифта, то он, когда захочешь вернуться в него, может начать удаляться прочь, как мираж в пустыне. И что, если потерять сознание, не закончив перебор этажей, то очнёшься у себя дома, хотя и это место может оказаться чем-то ещё, – Флин замолчал.
На несколько минут над костром повисла тишина, нарушаемая только задорным треском сухих веток, да гудением огня.
[indent]  – Мне даже захотелось проверить эту инструкцию, – подал вдруг голос Кенни. – Вот только я так и не понял, что это за женщина на пятом этаже?
[indent]  – Если посмотришь на неё или, тем более, заговоришь с нею, то она решит оставить тебя себе! – нарочито зловеще произнёс Флин, глядя Кенни в глаза.
[indent] Столь типичное для страшилок завершение вновь заставило всех расхохотаться.
[indent] Когда над пляжем вновь ненадолго повисла тишина, к костру вдруг подалась Ундина.
[indent]  – Как-то осеннею порою, под вечер, мы на запущенной гробнице семнадцатого века посреди старого кладбища в Вюнсдорфе сидели и о неименуемом рассуждали, – негромко произнесла она. – Устремив взор на исполинскую иву, в ствол которой почти целиком старинная могильная плита без надписи вросла, я по поводу той, должно быть, нездешней и, вообще, страшно какой пищи сказать, которую эти гигантские корни из почтенной кладбищенской земли извлекают, фантазировать принялась. Приятель мой заметил ворчливо, что всё это сущий вздор, так как здесь уже более ста лет никого не хоронят, и, стало быть, в почве ничего такого особенного, чем это дерево питаться бы могло, кроме самых обычных веществ, быть не может. И вообще, он добавил, вся эта моя непрерывная болтовня о неименуемом и разном там страшно сказать каком все это пустой детский лепет, вполне гармонирующий с моими ничтожными успехами на филологическом поприще. По его мнению, у меня нездоровая склонность городские легенды, описанием всяческих кошмарных видений и звуков, которые их персонажей не только мужества и дара речи, но и памяти лишают, в результате чего они даже не могут о случившемся другим поведать, заканчивающиеся, была. Всем, что мы знаем, он заявил, мы обязаны своим пяти органам чувств, а также религиозным откровениям; следовательно, и речи о таких предметах или явлениях, которые бы либо строгому описанию, основанному на достоверных фактах, либо истолкованию в духе канонических богословских доктрин в качестве последних же предпочтительны догматы конгрегационалистов со всеми их модификациями, привнесенными временем и сэром Артуром Конаном Дойлем. не поддавались, быть не может. С Иоганном Шмидтом, так моего приятеля звали, мы вели частенько долгие и видные споры. Он был моим сокурсником в Университете имени Гумбольдта, а в Висбадене, где то характерное для пруссака самодовольство, которое глухотой ко всем изысканным обертонам жизни, отличается, и приобрёл, родился и вырос. Он придерживался мнения, что если что-нибудь  реальную эстетическую ценность и имеет, так это наш обычный, повседневный опыт, и что, следовательно, художник в нас не сильные эмоции посредством увлекательного сюжета и изображения глубоких переживаний и страстей возбуждать, но в читателе размеренный интерес поддерживать и вкус к точным, детальным отчётам о будничных событиях воспитывать призван. Особенно же претила ему моя излишняя сосредоточенность на мистическом и необъяснимом; ибо он, несравнимо глубже в сверхъестественное веруя, нежели я, когда потустороннее до уровня обыденности, его предметом мифологических упражнений делая, низводили, терпеть не мог. Его логичному, практичному и трезвому уму было никак, что именно в уходе от житейской рутины и в произвольном манипулировании образами и представлениями, как правило, подгоняемыми нашими ленью и привычкой под избитые схемы действительной жизни, величайшее наслаждение черпать можно, не постичь. Все предметы и ощущения имели для него раз и навсегда заданные пропорции, свойства, основания и следствия; и хотя он смутно, что мысль человеческая временами с явлениями и ощущениями отнюдь негеометрического характера, абсолютно не укладывающимися в рамки наших представлений и опыта, сталкиваться может, осознавал, он всё же себя арбитром, полномочным условную черту проводить и из зала суда всё, что среднестатистическим гражданином познано и испытано быть не может, удалять, считал. Наконец, он был почти уверен в том, что ничего по-настоящему неименуемого не может быть. Само слово это не говорило ни о чем ему. Пытаясь этого ортодокса самодовольно коптящего небо переубедить, я прекрасно всю тщетность лирических и метафизических аргументов сознавала, но в обстановке нашего послеобеденного диспута нечто такое, что побуждало меня выйти за рамки обычной дискуссии, было. Полуразрушенные плиты патриархальные деревья, остроконечные крыши старинного городка, обступившие кладбище со всех сторон, всё это вкупе меня на защиту своих изысканий встать подвигло, и вскоре я уже врага его собственным оружием разила. Перейти в контратаку, впрочем, особого труда, поскольку я, что Иоганн Шмидт весьма чувствителен ко всякого рода бабушкиным сказкам и суевериям, которые в наши дни всерьёз ни один мало-мальски образованный человек бы не принял, знала, не составило. Я говорю о таких поверьях, как, например, то, что после смерти человек в самых отдалённых местах объявляться может, или что на окнах навеки предсмертные образы людей, глядевших в них всю жизнь, запечатлеваются. Серьёзно относиться к тому, о чем деревенские старушонки шушукаются, я прежде всего заявила, ничуть не лучше, чем в посмертное существование неких бестелесных субстанций отдельно от их материальных двойников, а также в явления, не укладывающиеся в рамки обычных представлений верить. Ибо если верно, что мертвец свой видимый или осязаемый образ в пространстве (на расстояние в половину земного шара) и во времени (через века) передавать способен, то как же называть нелепыми предположения, что заброшенные дома диковинными существами населены, обладающими органами чувств, или что старые кладбища в себе разум поколений, чудовищный и бесплотный, накапливают, можно? И если все те свойства, что мы душе приписываем, никаким физическим законам не подчиняются, то так ли уж невозможно, что после физической смерти человека некая чисто духовная сущность, принимающая такую форму или скорее бесформенность,  которая необходимо должна представляться наблюдателю чем-то абсолютно и даже именно неименуемым, жить продолжает, вообразить? И вообще, когда о подобных вещах размышляешь, то лучше всего в покое так называемый здравый смысл, который в данном случае означает не что иное, как элементарное отсутствие воображения и гибкости ума, оставить. Я высказала последнее Шмидту тоном дружеской рекомендации. День клонился к закату, но нам с беседой закругляться даже в голову не приходило. Шмидта, похоже, не тронули ничуть мои доводы, и он продолжал их с той убеждённостью в своей правоте, каковая, вероятно, ему успех в глазах преподавателей и принесла, оспаривать. Я же имела в запасе достаточно веские аргументы, чтобы поражения не опасаться. Стемнело, в отдельных окнах огоньки замерцали, но мы свое удобное место на гробнице покидать не собирались. Моего прозаического друга, по-видимому, не беспокоили нисколько ни глубокая трещина, в поросшей мхом кирпичной кладке прямо за нашей спиной зияющая, ни кромешный мрак вокруг царивший, тем, что между надгробием, на котором мы расположились, и ближайшей освещенной улицей полуразрушенное нежилое здание, ещё в семнадцатом веке выстроенное, возвышалось, вызванный. Здесь, в этой непроглядной тьме, на полуразвалившейся гробнице вблизи заброшенного дома вели мы нескончаемую беседу о неименуемом, и когда Шмидт наконец колкости изрекать устал, я ему об одном ужасном случае, действительно место имевшем и в основу той из собранных мною легенд легшем, над которой он более всего смеялся, поведала. В народе называли эту историю «Чердачное окно». Её считали чистейшей воды байкой, прежде всего потому, что пресловутое существо, в ней упомянутое, просто биологически невозможно было. В легенде говорилось о появлении на свет некоего существа, но кто, кроме дешевого сенсуалиста, поверить бы мог, что оно вырасти сумело и, во плоти и во крови, по ночам в окна домов заглядывать принялось, а днем на чердаке заброшенного дома прятаться, и так до тех пор, пока столетие спустя какой-то прохожий его в чердачном окне не увидал, а потом так объяснить, отчего у него волосы поседели, и не смог? Всё это походило на вздор, притом несносный, и приятель мой с последним утверждением согласиться не замедлил. Тогда поведала я ему о содержании дневника, обнаруженного среди прочих бумаг семейного архива менее, чем в километре от того места, где мы находились, и датированного началом восемнадцатого века. В дневнике упоминалось о необычных шрамах на спине и груди одного из моих предков, и я Шмидта в подлинности этого свидетельства заверила. Я рассказала ему также о страшных историях, имеющих хождение среди местного населения и передающихся по секрету из поколения в поколение, а также о том, что отнюдь не в переносном смысле с ума сошел один паренёк, осмелившийся в конце восемнадцатого века в покинутый дом, чтобы на некие следы, которые, как предполагалось, там наличествовать должны были, взглянуть, войти. Да, то время диких суеверий было, какой впечатлительный человек, летописи той эпохи изучая, не содрогнётся? Сколь бы ничтожными ни были наши познания в том, что за внешней стороной событий скрывалось, но уже по тем отдельным чудовищным проявлениям, когда гной вырывался и ключом бил, о всей степени разложения судить можно. Ужас перед чёрной магией вот луч света, на тот кошмар, что царил в смятенных умах человеческих, указующий, но даже и это пустяк. Из жизни изгонялись красота, свобода мы об этом по бытовым и архитектурным останкам эпохи, а также по ядовитым проповедям невежественных богословов судить можем. Под смирительной рубашкой из ржавого железа таилась дурная злоба, извращенный порок и сатанинская одержимость. Вот в чём был подлинный апофеоз неименуемого! Упомянутое в легенде нечто родилось от неименуемого кошмара и человека, оно дурным глазом обладало. Все, кто об этом хоть что-то знал, предпочитали молчать, и до сих пор не известно, что их голос до шепота при упоминании о замке на двери, за собой чердачную лестницу в доме бездетного, убогого и угрюмого старца, установившего на могиле, которую все стороной обходили, плиту без надписи, скрывавшей, приглушать заставляло. При этом всякий с достаточным количеством уклончивых слухов, от которых самая пылкая кровь стынет, ознакомиться может. Я почерпнула все эти сведения из найденной мною семейной хроники; там же множество скрытых намёков и не предназначенных для посторонних ушей историй о существах с дурным глазом, по ночам то в окнах, то на безлюдных лесных опушках появлявшихся, содержится. Возможно, что именно одна из таких тварей на моего предка ночью на проселочной дороге, следы рогов на его груди и следы когтей, сходных с обезьяньими, на спине оставив, напала. На самой же дороге были чётко отпечатавшиеся в пыли перемежающиеся отпечатки копыт и чего-то, отдаленно лапы человекообразной обезьяны напоминающего, обнаружены. Один почтальон рассказывал, что, верхом по делам службы проезжая, он вышеупомянутого старика, какое-то гадкое существо, вприпрыжку прочь уносившееся, преследовавшего и окликавшего, видел. Интересно, что многие почтальону поверили. Доподлинно известно также то, что в начале восемнадцатого века, в ночь после похорон убогого и бездетного старца (тело которого в склеп позади его дома, рядом со странной плитой без надписи положили) на кладбище какие-то голоса раздавались. Дверь на чердак отпирать не стали, и дом таким, каким мрачным и заброшенным был,  оставлен был. Когда доносились из него звуки, все вздрагивали и перешептывались, себя надеждой на прочность замка на чердачной двери ободряя. Надежде этой пришел конец после кошмара, в доме приходского священника случившегося, жильцов которого не просто бездыханными, но разодранными на части обнаружили. С годами приобретали легенды все более характер рассказов о привидениях; причину этого я в том, что если отвратительное существо действительно когда-то жило, то потом оно, вероятно, скончалось, усматриваю. Сохранилась лишь память о нем тем более ужасная оттого, что она в секрете держалась. За время моего рассказа потерял Шмидт свою обычную словоохотливость, и я, что слова мои на него глубокое впечатление произвели, поняла. Когда замолчала я, он не рассмеялся, как обычно, но вполне серьезным тоном у меня о том пареньке, что сошел с ума в конце восемнадцатого века, осведомился. Я объяснила ему, зачем тому мальчику мрачный, заброшенный дом, который все стороной обходили, посетить потребовалось. Случай этот не мог моего приятеля, поскольку он в то, что на окнах лица людей, подле них сидевших, запечатлеваются, верил, не заинтересовать. Наслушавшись рассказов о существах, в окнах пресловутого чердака появлявшихся, паренёк сам на них взглянуть решил и обратно, заходясь в истошном крике, прибежал. Пока говорила я, Шмидт в глубокую задумчивость погружён был, но как только я закончила, он сразу в своё обычное скептическое расположение духа вернулся. Допустив, хотя бы в качестве предпосылки для дальнейшей дискуссии, что какой-то противоестественный монстр на самом деле существовал, Шмидт, однако, своим долгом мне напомнить, что даже к самому патологическому извращению натуры вовсе не обязательно, как к неименуемому или, скажем, неописуемому средствами современной науки относиться, считал. Признав, что я должное его здравомыслию и несгибаемости отдаю, я ещё несколько свидетельств, мною у очень пожилых людей добытых, привела. В этих позднейших историях с привидениями, я пояснила, речь о фантомах столь ужасных и отвратительных шла, что никак, чтобы они органическое происхождение имели, предположить нельзя. Это были кошмарные призраки гигантских размеров и самых чудовищных очертаний, в одних случаях видимые, в других только осязаемые; в безлунные ночи они по воздуху как бы плыли, то в старом доме, то возле склепа позади него, то на могиле, где рядом с безымянной плитой пустило корни молодое деревцо, появляясь. Правда ли, что они душили и рвали людей на части, как то голословная молва утверждала, или нет, я не знаю, но во всяком случае, призраки эти сами по себе сильное и неизгладимое впечатление оставляли. Неспроста старейшие из местных жителей испытывали к ним суеверный страх ещё каких-нибудь только два поколения назад, и лишь в последнее время о них вспоминать почти перестали, что, кстати, и причиной их преждевременной кончины послужить могло. Наконец, если на проблему с эстетической стороны взглянуть и, какие гротескные, искаженные формы духовные эманации, или призраки, человеческих существ принимают, вспомнить, то, что связного и членораздельного описания и выражения в случаях, когда мы дело с такой бесформенной парообразной мерзостью, как дух злобной, уродливой бестии, само существование которой уже есть страшное кощунство по отношению к природе, имеем, вряд ли удастся добиться, не согласиться нельзя. Эта чудовищная химера, порождённая мёртвым мозгом дьявольской помеси зверя и человека, не представляет ли она нам во всей неприглядной наготе всё подлинно, всё откровенно неименуемое? Должно быть, час уже очень поздний был. Летучая мышь пролетела мимо на удивление бесшумно; она меня крылом задела, да и Шмидта, вероятно, тоже – в темноте я его не видела, но мне показалось, что он рукой взмахнул.
[indent] «А дом?» – он заговорил спустя некоторое время. – «Дом с чердачным окном, сохранился он? И не живет там по-прежнему никто?»
[indent] «Да. Я видела его собственными глазами».
[indent] «Ну и как? Там было что-нибудь? Я имею в виду, на чердаке или где-нибудь ещё…»
[indent] «Кости лежали там, в углу на чердаке. Не исключено, что именно их тот паренёк и увидал. Слабонервному, чтобы свихнуться, и того достаточно, ибо если все эти кости одному и тому же существу принадлежали, то это такое кошмарное чудовище, какое только в бреду привидеться может, было. С моей стороны было бы кощунством мир от этих костей не избавить, поэтому я за мешком сходила и их к могиле за домом оттащила. Там была щель, в которую я их и свалила. Только не сочти меня за идиотку! Ты бы видел тот череп! У него были рога сантиметров по десять в длину, а лицевые и челюстные кости примерно такие же, как у нас с тобою».
[indent] Вот когда почувствовала я, что Шмидта, который ко мне почти прижался, настоящая дрожь пробрала! Но любопытство его оказалось сильнее страха.
[indent] «А окна?»
[indent] «Окна? Они все были без стёкол. У одного окна выпала даже рама, а в остальных ни кусочка стекла не осталось. Представь себе такие небольшие ромбовидные окна с решётками, что из моды еще до начала восемнадцатого века вышли. Думаю, что стёкла в них уже лет сто, не меньше, отсутствовали. Кто знает, может быть, их тот паренёк выбил? Предание молчит на этот счёт».
[indent] Шмидт затих снова. Он размышлял.
[indent] «Знаешь, Крёнен», – заговорил он, наконец, – «мне бы хотелось на этот дом взглянуть. Покажешь ты мне его? Чёрт с ними, со стёклами, меня сам дом интересует. И та могила, куда ты кости кинула. И другая могила, без надписи. Ты права, во всём этом есть что-то жуткое».
[indent] «Ты видел уже этот дом, Шмидт. Он стоял у тебя перед глазами весь сегодняшний вечер».
[indent] Некоторый налёт театральности, с которым я последнюю фразу произнесла, на моего приятеля куда сильнее, чем я ожидать могла, подействовал: судорожно от меня отпрянув, он оглушительный вопль, таким звуком сопровождаемый, словно он от удушья освобождался, ибо вопль этот в себя всё накопившееся и сдерживаемое дотоле напряжение вместил, издал. Да, нужно этот крик слышать было! Но самое ужасное заключалось в том, что на него ответ последовал! Эхо не успело стихнуть, как из кромешной тьмы скрип донёсся, и я, что одно из решётчатых окон в этом проклятом старом доме неподалеку от нас открылось, догадалась. Более того, поскольку все рамы, кроме одной, давным-давно выпали, я, что скрип этот жуткая пустая рама пресловутого чердачного окна издаёт, поняла. Потом всё с той же заклятой стороны дохнуло затхлым воздухом могилы, и сразу вслед за тем, совсем уже близко от меня, пронзительный крик раздался; он из той жуткой гробницы, где зверь и человек покоились, исходил. В следующее мгновение удар чудовищной силы, нанесённый мне невидимым объектом громадных размеров и неизвестных свойств, свалил меня с моего скорбного ложа, и я на пленённой корнями почве зловещего погоста растянулась, в то время как из могилы такая адская какофония шумов и сдавленных хрипов вырвалась, что фантазия моя мгновенно окружающий беспросветный мрак гофмановскими легионами безобразных демонов населила. Вихрь поднялся иссушающе-ледяного ветра, грохот обваливающихся кирпичей и штукатурки раздался, но прежде чем понять, что произошло, я милостью Божией чувств лишилась. Шмидт оказался более живучим, и хотя он сильнее моего пострадал, мы почти одновременно очнулись. Наши койки стояли бок о бок, и через несколько секунд нам ясно, что мы находимся в больнице  стало. Персонал сгорал от любопытства; нас со всех сторон обступили и, чтобы нашу память освежить, нам о том, как мы сюда попали, поведали. Оказалось, что какой-то фермер нас в полдень на пустыре, примерно в километре от старого кладбища, в том самом месте, где некогда, по слухам, бойня находилась, обнаружил. У Шмидта было два серьёзных ранения груди и несколько мелких резаных и колотых ран на спине. Я отделалась более лёгкими повреждениями, зато всё тело мое покрыто ссадинами и синяками самого удивительного свойства было; один из кровоподтеков, например, след копыта напоминал. Шмидт знал явно больше, чем я, однако он ничего озадаченным и заинтригованным врачам до тех пор, пока у них всё, что касалось характера наших ран, не выведал, не сказал. Только после этого сообщил он, что мы жертвами разъярённого быка стали. Выдумка, на мой взгляд, довольно неудачная, ибо откуда было в таком месте быку взяться? Как только удалились врачи и сиделки, я к приятелю повернулась и шёпотом, исполненным благоговейного страха, спросила:
[indent] «Но, Боже правый, Шмидт, что было это на самом деле? Судя по характеру ран, это оно было. Ведь так?»
[indent] И хотя догадывалась я почти, каким будет ответ, он меня настолько, что я чувства торжества от одержанной победы даже не ощутила, ошеломил.
[indent] «Нет, это было нечто совсем другое», – прошептал Шмидт. – «Оно было повсюду… Какое-то желе… Слизь… И в то же время имело оно очертания, тысячи очертаний, столь кошмарных, что они всякого описания бегут. Там были глаза и в них порча! Это была какая-то бездна… Пучина… Воплощение вселенского ужаса! Крёнен, это было неименуемое!»
[indent] Ундина сделала эффектную паузу и только после этого заметила, что её уже давно никто не слушает. Её рассказ оказался слишком длинным, а слушатели – слишком усталыми. Рыжая недовольно вздохнула и допила своё пиво. Над костром на несколько мгновений повисла тишина, которую почти тут же нарушила вероятно ею же и разбуженная Финни. От её громогласного крика зашевелились все.
[indent]  – Купаться? – чуть сонно спросил Кенни. – А давайте! – он выпрямился во весь рост.
[indent]  – Можно пойти купаться в трусах, а потом переодеться, – отозвался на вопрос Джоанны Флин и тут же добавил: – Или в лифчике и трусах. Можно было бы и совсем голышом – хоть и не совсем темно, но вряд ли мы так уж сможем разглядеть друг друга, но всё-таки стоит соблюсти хоть какие-то приличия.
[indent]  – Вот! Человек дело говорит! – подхватила идею Финни, уже начавшая разуваться.
[status]Welpe[/status][icon]https://c.radikal.ru/c39/1806/dd/08061a5a6b2c.jpg[/icon][sign]Böse Mädchen weinen nicht, weinen nicht[/sign][info]<br><hr>24, студентка<hr>[/info]

[indent]  – Купаться в пьяном виде опасно для жизни! – негромко заметила Ундина, с некоторой тревогой наблюдая, как все начали раздеваться. Сохрани она способность рассуждать трезво, то предпочла бы остаться на берегу, но, хоть закуска и была достаточно плотной, выпитое явно без меры пиво всё-таки сделало своё дело, и обычно рациональная до зубной боли немка не захотела, чтобы её сочли трусихой, а потому стянула с ног сапоги, а следом за ними и носки, тут же отравив последние в голенища первых, после чего выпрямилась во весь свой немаленький рост и неожиданно проворно избавилась и от верхней одежды, только после этого сообразив, что так и не надела нижнего белья после падения в реку, а потому поспешно повернулась было ко всем спиной, но почти тут же быстрее всех устремилась в море, сверкая в лунном свете бледной кожей, под которой почти гротескно сочетались красиво играющие крепкие мышцы и уродливо просвечивающие рёбра и позвонки. Успел кто-нибудь понять, что она и в самом деле полезла купаться голой, Ундина не знала, но предпочла не искушать судьбу и сразу же скрылась под водой с головой, чтобы вынырнуть уже там, где её ноги едва доставали до дна.
[indent] Оторваться от новых друзей обнажённой рыжей не удалось, а потому она почти тут же отказалась от своей затеи уплыть куда-нибудь к волнорезам или даже за них и там переждать, пока все накупаются, и присоединилась к девчачьей контратаке. Увлёкшись, она несколько раз поднялась из воды настолько, что если бы не туча брызг, все бы заметили её неожиданный секрет, однако темнота, и пена сделали своё дело. Но тут игра перешла на новую фазу, и Ундине осталось только продемонстрировать всем, что она полностью соответствует своему имени. И она скрылась под водой ещё до того, как Флин успел добраться до неё. Её руки сомкнулись вокруг его тела, а ноги бешено забили во все стороны, пытаясь увлечь весельчака на столь близкое, но всё же пугающее в такой ситуации дно. Расчёт девушки оправдался – парень от неожиданности и в самом деле перепугался да так, что даже не заметил, что напавшая на него под водой девица одета куда меньше своих подруг. Вернее – не почувствовал. Пару минут они так и боролись на самом дне, а потом Флин вырвался и всплыл, как пробка, а Ундина, пользуясь тем, что все принялись топить друг дружку, вынырнув лишь чтобы набрать воздуха, вновь погрузилась и устремилась прочь от берега. Через несколько метров ей всё же пришлось вновь всплыть, но это уже не имело значения – все так увлеклись игрой, что и не заметили, что их уже всего пятеро. Когда её новым друзьям надоело дурачиться, немка уже лежала на волнорезе, устремив взгляд в небо, однако стоило ей заметить, что они плывут в её сторону, и она, немного выждав, соскользнула в воду, вновь присоединяясь к ним. В воде с ней и в самом деле мало кто мог сравниться, а потому она плыла во главе всей оравы, пока все окончательно не выбились из сил, после чего вновь вскарабкалась на волнорез и распласталась на нём, тяжело дыша и наблюдая за берегом, выжидая, пока Финни и её команда уйдут, после чего она уже сможет выйти из воды.
[indent] Говорили ребята громко, да и вода усиливала голоса, а потому даже на волнорезе Ундина всё прекрасно слышала и негромко посмеивалась. Она надеялась, что её так и не хватятся, однако сперва Финни, а за ней и Флин вдруг начали подозрительно озираться, пока не то более зоркая, не то просто вовремя повернувшая голову в нужном направлении шотландка не заметила бледное пятно на тёмной громаде волнореза.
[indent]  – Эй, Крёнен! Ты там что, хвост отрастила? Айда на берег, русалка! – она помахала Ундине рукой и заливисто рассмеялась.
[indent]  – А вдруг она и в самом деле должна уйти в море, а то ещё превратится с первым лучом солнца в морскую пену? – подал вдруг голос Кенни.
[indent]  – Флин, а ты везунчик! – тут же встрял вездесущий Чем. – Это ведь она тебя пыталась в сердце ножом пырнуть, чтобы её ноги снова срослись в хвост, а попала Финни в задницу! – и он громче всех расхохотался своей шутке.
[indent] Финни наградила парня шутливым подзатыльником.
[indent]  – Вот мы и раскрыли тайну века! – произнесла она с пафосом и обернулась к остальным. – Так, пока наша русалка решает, в море она хочет остаться или на земле, давайте всё-таки убираться, а то так можно тут и до полудня проторчать!
[indent] Ундина отчаянно делала вид, словно не слышала оставшихся на берегу друзей и медленно сползла в море лишь тогда, когда они, бросая в её сторону подозрительные взгляды, направились в сторону деревни, оставив на пляже одну Джоанну. Несколько минут спустя странная девушка уже подплыла к берегу, но выходить из воды не спешила.
[indent]  – Ушли все, Джо? – негромко спросила она, лёжа на дне почти на самой линии прибоя.
[status]Welpe[/status][icon]https://c.radikal.ru/c39/1806/dd/08061a5a6b2c.jpg[/icon][sign]Böse Mädchen weinen nicht, weinen nicht[/sign][info]<br><hr>24, студентка<hr>[/info]

Отредактировано Undine Kroenen (2018-09-17 01:44:00)

[indent] Заливистый смех МакАлистер заставил Крёнен густо покраснеть. Она и без того чувствовала себя неловко за то, что из-за собственной забывчивости выставила себя далеко не в лучшем свете, столь открыто оторвавшись от коллектива. В её оправдание можно было, разве что, вспомнить, как и почему она лишилась своих скромных запасов сменной одежды, в том числе и белья, и насколько безумными были для неё последние тридцать шесть часов. Немка обижено посмотрела на явно составившую о ней совершенно неверное впечатление шотландку и сжала кулаки. Румянец на её обычно бледном лице из стыдливого стал гневным, но она всё же нашла в себе силы совладать с собственной яростью. Несколько раз глубоко вдохнув и выдохнув, девушка, не в силах полностью скрыть обиды, произнесла:
[indent]  – У меня нет не комплексов, а нижнего белья! Оно осталось на той самой остановке! – она поднялась из воды, второй раз открыто представ перед Джоанной обнажённой. В присутствии парней Ундина бы себе такого не позволила никогда, а вот окажись на пляже, к примеру, Финни, то её она стесняться бы не стала, но лишь потому, что они с ней были одного пола.
[indent] Вот только Джоанну определённо неуместная смелость Ундины явно поразила настолько, что она не стала выслушивать её оправданий. Рыжая вновь начала было закипать, но на этот раз справиться с гневом оказалось уже проще. Достаточно было всего лишь вспомнить, что они успели пережить, чтобы унизительная, на первый взгляд, ситуация стала казаться сущей мелочью. Ундина не стала дожидаться, пока обсохнет и натянула заботливо поданные подругой вещи прямо на мокрое тело. Её костлявая фигура мгновенно обрисовалась прилипшей к мокрой коже тканью, но немка не обратила на это внимания.
[indent] Оставляя за собою мокрый след, Ундина поплелась к маяку следом за Джоанной. Ей и самой хотелось спать, но две подавленные вспышки гнева напрочь прогнали сонливость, а потому, хоть немка и зевала едва ли не громче, нежели шотландка, она чувствовала, что засыпать ей придётся долго. С тем же успехом можно было так и остаться до утра на злополучном волнорезе, где она чуть не замёрзла, дожидаясь, пока Финни сотоварищи разойдутся по домам.
[indent]  – Спокойной ночи, Джо, – кивнула она подруге, когда та, засыпая на ходу, поковыляла наверх, а сама присела у плиты и поставила чайник, а потом села за стол и устремила немигающий взгляд зелёных глаз на огонь. Когда через несколько минут из носика повалил пар, Ундина с удивлением обнаружила, что сил у неё осталось лишь на то, чтобы потушить огонь, а потом внезапно навалившаяся на неё усталость взяла своё, и девушка так и заснула, уронив голову на кухонный стол.
[status]Welpe[/status][icon]https://c.radikal.ru/c39/1806/dd/08061a5a6b2c.jpg[/icon][sign]Böse Mädchen weinen nicht, weinen nicht[/sign][info]<br><hr>24, студентка<hr>[/info]

[indent]  – Что может приятнее бури быть? – нарочито зловеще улыбнулась Ундина. – Ничего нет красивее, чем природа, всю свою дикую мощь, перед лицом которой всё человечество – не более чем беспомощный щенок, демонстрирующая, – она глубоко вдохнула душистый аромат заваренной мяты – в режиме строгой экономии в рыжую голову немки пришла крамольная для любого англичанина, будь то британец, шотландец, валлиец или даже ирландец, мысль, что вместо чайных листьев можно заваривать местные травы, благо в них странная девица, парадоксальным образом сочетавшая в себе черты просвещённой европейки и благородной дикарки, отлично разбиралась. – Но, да, сегодня ночью сон самым верным решением будет, – она сдула клубившийся над чашкой пар и сделала осторожный глоток.
[indent] Стук в дверь заставил её резко обернуться, проглотив импровизированный чай даже медленнее, чем она собиралась, и переглянуться с Джоанной, по виду которой нетрудно было догадаться, что она даже усомнилась, а не послышалось ли ей. Высокий лоб Крёнен прочертили глубокие морщины, давая понять, что она отчаянно пытается вспомнить, должен ли был этим вечером кто-нибудь к ним прийти. Погода определённо не располагала ни к каким визитам. Хотя от Финни и её приятелей, который немка мысленно называла Фантастической Четвёркой, можно было ожидать чего угодно. Высказать свои подозрения рыжая не успела – из-за двери послышался знакомый голос, сопровождавшийся отчаянным стуком. Ундина собралась было открывать, но более темпераментная Джоанна её опередила, а потому ей осталось лишь разлить импровизированный чай по чашкам, благо весёлая компания, в первый же вечер обнаружив, что посуды на маяке едва хватает на его обитательниц, догадалась принести свои собственные. Быстро расставив их по маленькому столу, рыжая замерла в тёмном углу кухни, словно потерявший свой корабль клабаутерман.
[indent] Стоило двери захлопнуться за нежданными гостями, как сквозь узкие окна в маяк ворвалась необычайно яркая вспышка холодного белого света, почти одновременно с которой старая башня содрогнулась от чудовищного громового раската, а обдавший видавшие виды стены жар, казалось, высушил весь воздух внутри. Лампочка под потолком тесной кухни напоследок ярко вспыхнула, словно кабельное электричество решило напоследок доказать атмосферному свою силу, а потом маяк погрузился во тьму.
[indent] Почти на минуту повисла тишина, в которой голос Финни прозвучал едва ли не оглушительнее возвестившего, что грозовой фронт подошёл к самому маяку, грома.
[indent]  – Да твою ж мать! – после этого возгласа ещё на несколько секунд вновь повисло молчание, которое опять нарушила бойкая шотландка. – Да где же...
[indent]  – Эй! – послышался вдруг возмущённый мужской голос. – Там не карман!
[indent] Ответом ему стала звонкая оплеуха, на которую тут же отозвался кто-то третий.
[indent]  – Финни! Какого чёрта?!
[indent]  – А ты не лезь под руку! – отрезала девушка, явно и сама не понявшая, до кого дотянулась в первый раз, а до кого – во второй.
[indent] В темноте послышались приглушённые ругательства и шорохи, на смену которым вдруг пришли шум борьбы и ещё пара пощёчин.
[indent] Свет вспыхнул настолько внезапно, что всем пришлось зажмуриться и хором выругаться. Послышался стук упавшей кружки и полный неподдельной боли вопль – Чем, в темноте успевший в поисках по карманам зажигалки снять дождевик, ослеплённый зажжённой свечой, опрокинул на себя стоявшую на краю стола кружку с кипятком. Ундина поставила подсвечник на холодильник и обвела кухню спокойным взглядом зелёных глаз. По счастью потасовка произошла у самой входной двери, а потому весёлая компания, выглядевшая теперь несколько помятой, что могло быть следствием как закончившейся едва успев начаться шутливой драки, так и самого снимания в темноте дождевиков. Немка криво усмехнулась и зажгла ещё одну свечу.
[indent]  – Сегодня чудесная погода, не так ли? – с нарочитой издевкой в голосе обратилась она к нежданным гостям.
[status]Welpe[/status][icon]https://c.radikal.ru/c39/1806/dd/08061a5a6b2c.jpg[/icon][sign]Böse Mädchen weinen nicht, weinen nicht[/sign][info]<br><hr>24, студентка<hr>[/info]

Отредактировано Undine Kroenen (2018-10-09 15:20:30)

[indent] Гроза всё никак не желала ни стихать, ни уходить – молнии били не слишком часто, но всё ещё достаточно близко от маяка, а потому раскаты грома сопровождались звоном посуды и едва различимым скрипом покачивавшейся под потолком лампочки. Ундина заметила, как Джоанна невольно зажмуривается всякий раз, когда нутро маяка озаряют электрические вспышки, и незаметно сжала ладонь подруги, тайком подмигнув ей. Разговор предсказуемо зашёл о ночных призраках, о которых рыжей определённо было что вспомнить, но она ещё не забыла, как усыпила всех своей историей на пляже, а потому предпочла на этот раз побыть слушателем. Возможно, проговори все до утра о давно уже прочно вошедшем в фольклор Летучем Голландце и ему подобных персонажах древних мифов и городских легенд, и она так бы и не раскрыла рта, но тут окончательно оправившийся после неприятнейшей травмы Чем решил, что в двадцать первом веке пугать кого-то Летучим Голандцем – всё равно, что бояться грозы, заперевшись в военном бункере.
[indent]  – Своя страшилка есть в каждом поселении, деревушка это в самом захолустье или огромный город будь, – спокойно произнесла она, заставив Кенни зашипеть сквозь зубы – из всей шестёрки его особенно коробила манера Крёнен расставлять в предложениях английские слова по правилам немецкой грамматики, от чего речь чудаковатой девицы становилась похожа на белый стих. – Обычно это или являющийся по ночам одиноким путникам на перекрёстках дорог призрак повешенного там разбойника, или, наоборот, обитающий в проклятом старом доме, который все избегают, призрак зверски замученной его жестоким хозяином девушки, которую насильно за него замуж выдали, или он её и вовсе похитил. Что за страшилка известна в этих краях? – немка устремила на турка любопытный взгляд зелёных глаз, словно и не заметив, как Финни недвусмысленно показала ей кулак.
[indent]  – Да я-то думал, грешным делом, что уж кто-кто, а ты-то слышала про Дом Под Холмом, – съязвил в ответ Чем, за что тоже удостоился безмолвной угрозы от скорой на расправу шотландки. – На самой границе графства, в трёх десятках, где-то, миль отсюда, есть деревушка, в которой живых дворов осталось два – три. Нет, с ней-то всё в порядке, просто все уже давно или перемёрли, или свалили в город. Дома почти все или уже или развалились, или стоят себе заколоченные и забытые. Хотя, да, не всё с ними так просто. Рядом с этой деревушкой стоит старый особняк. Его построили не на холме, а в низине – первый его хозяин, шотландский барон, дико боялся грозы, – парень лукаво посмотрел на Джоанну. – И, несмотря на такие вот предосторожности именно молния его и убила. Ударила в конюшню, когда он вернулся с охоты. Его сын в том же возрасте подался в наёмники и погиб во время франко-германской войны. Его сын дожил до преклонных лет, но незадолго до Первой Мировой разорился, в отчаянии, продал кому-то титул, а когда и это не вытащило его из долгов, то взял да повесился на чердаке старого дома. После него этот дом пару лет пустовал, а потом туда въехал счастливый покупатель титула и земель, вернувшийся из Америки, да вот незадача – корабль, на котором он служил старпомом, в первое же боевое плавание потопила немецкая подлодка. Не выжил никто. И вот совпадение – ему было столько же лет, сколько первому хозяину особняка. До самого конца войны дом простоял бесхозным, а потом его выкупил ещё один шотландец, решивший стать бароном. Вот только через несколько лет после приобретения он погиб во время Битвы за Британию. После этого особняк забросили совсем. А в деревне пошли разговоры, что по ночам по нему бродят призраки, которые забирают тех, кто посмел нарушить границу проклятых владений. Конечно, может всё дело в том, что деревенские детишки любили лазить в одичавший сад, окруживший заброшенный дом, да частенько ломали руки да ноги. Но некоторые поговаривают, что не всё так просто – истинному шотландцу в этом доме ничего не грозит, а вот любому другому – не поздоровится. Особенно, – Чем сделал паузу, – немцам! – он ткнул пальцем в Ундину.
[status]Welpe[/status][icon]https://c.radikal.ru/c39/1806/dd/08061a5a6b2c.jpg[/icon][sign]Böse Mädchen weinen nicht, weinen nicht[/sign][info]<br><hr>24, студентка<hr>[/info]

Отредактировано Undine Kroenen (2018-10-09 16:43:47)

[indent] Ундина криво усмехнулась. Рассказанная Чемом страшилка вполне укладывалась в известные ей варианты легенд о проклятых домах, хотя и имела одну интересную деталь, к которой не замедлили прицепиться остальные слушатели. Немка подождала, пока турка поставят в тупик, а потом чуть подалась вперёд и заговорила:
[indent]  – Может быть, не дом, а титул проклят. В отличие от титула графа или титула барона в континентальной Европе, титул барона Шотландии, после того, как в Британии титул баронета ввели, покупаться и продаваться стал, а вместе с ним уже земли и всё, что на них, передаётся. Конечно, это, что вся эта история – правда, не означает, но хоть что-то объясняет, – она замолчала, выжидающе поглядывая на остальных.
[indent] Однако развивать её мысль оказалось некому – Кенни уже нашёл непробиваемый аргумент, после которого впору было лезть в драку, но тут ситуацию невольно спасла Финни, внезапно предложив то, что Ундина отложила до конца спора.
[indent]  – Да, почему бы не побыть охотниками за привидениями? – без тени насмешки спросила рыжая, присоединяясь к Финни и Чему. – Если нет никакого проклятия, мы в атмосферном и, возможно, красивом месте побываем. Если есть, то из всех нас только мне, тебе, Чем, и Флину его бояться пристало. Сказал же Чем, что оно опасно только для не шотландцев, а таковых тут трое? – Крёнен выпрямилась во весь свой немалый рост. – Мы останемся в выигрыше в любом случае, – она лукаво посмотрела на троицу скептиков, задержав взгляд на Флине.
[indent] Ирландец чуть заметно покраснел и вдруг кивнул.
[indent]  – На самом деле, а действительно, почему бы и нет? Всё лучше, чем просто языками трепать! – он поднялся на ноги. – Давайте проголосуем, что ли? Кто за налёт…
[indent]  – Экспедицию! – перебила его Ундина. – Назовём это экспедицией.
[indent]  – Кто за экспедицию в Дом Под Холмом? Поднимите руки! – поправился Флин, чуть нахмурившись. Ему не нравилось, что друзья перешёптывались за его спиной о его якобы взаимных якобы чувствах к Ундине, а она сейчас, вольно или невольно, подливала масла в огонь этих сплетен. – Я за! – и он поднял руку.
[indent] Ундина молча повторила его жест.
[indent]  – Докажем всем, что мы не суеверные трусы! – заводя себя, рявкнула Финни, которая была уже совсем не рада собственной инициативе, но отступать было слишком поздно.
[indent]  – Нас большинство! – довольно подытожил Чем, ехидно поглядывая на Кенни и Джоанну.
[indent]  – Чёрт с вами! – усмехнулся шотландец, присоединяясь к самозваным охотникам на нечисть.
[indent] Как только вопрос с прогулкой или, как выразилась Крёнен, экспедицией в полузаброшенную деревушку был решён, разговор тут же перешёл на куда более приземлённую тему, нежели охота на привидений. Тащиться тридцать миль пешком никому не хотелось, а состояние просёлочных дорог, по которым только и можно было добраться до этого всеми забытого уголка Шотландии, после разыгравшейся этой ночью бури определённо не располагало к велосипедным поездкам.
[indent]  – У местных есть лошади, но не думаю, что они согласятся одолжить их нам на пару дней, – тут же нашёлся неугомонный Чем. – Хотя они здесь послушные, можно и угнать.
[indent]  – Ага, и вход в эту деревушку нам будет заказан. Отличный план, бро! – хлопнул его по плечу Кенни. – Нет, ребята, если вы решите поиграть в Робина Гуда и его банду, то я – пас.
[indent]  – Пару лошадок, нам, может и дадут, а вот телегу – вряд ли, – заметил Флин. – Зато я знаю, у кого можно одолжить старый джип. Правда, придётся немного поковыряться в движке, а то и ещё в чём – тачка дышит на ладан.
[indent]  – Ты про того автозавра старины Мэтью? – покосилась на парня Финни. Мэтью был одним из деревенских старожилов, и парни несколько раз помогали ему по хозяйству, а потому не могли не заметить ржавый, «Ровер», грустно взиравший на каждого, кто входил в гараж. Старик один раз, крепко выпив, предложил своим помощникам эту машину в подарок, если они сумеют привести её в порядок, но парни сочли это пьяной шуткой, хотя беглый осмотр видавшего виды джипа дал понять – привести его в мало-мальски пригодное для езды состояние можно будет примерно за день – автомобиль хранился в приличных условиях и было видно, что хозяин относился к нему очень бережно.
[indent]  – Именно! – кивнул ирландец. – Конечно, придётся немного поковыряться, да и поднимет он уж точно не больше пяти человек, хоть мы все тут не слишком-то тяжёлые, – добавил он уже с разочарованием в голосе.
[indent]  – У Куперов есть старый кафе-рейсер. «Триумф», кажется. Если кто-то из нас умеет водить капсулы смерти, то пусть едет на нём – думаю, Куперы не откажутся одолжить его тем, кто помог им со сломанной газонокосилкой, – подал голос Чем. – Но я на этой штуке не поеду точно!
[indent]  – Спорим, я на нём тонну ещё до выезда из деревни подыму? – спросила вдруг Ундина.
[indent]  – Да мы даже все вместе… – начала было Финни, но запоздало сообразила о чём идёт речь и ударила кулаком по столу. – Тьфу ты! Чёрт бы побрал вас, байкеров! Хорошо. Завтра с утра займёмся транспортом. Если ничего не выйдет, поедем на поезде, а от станции – пешком. Там будет миль десять, не больше. А сейчас – спать! Мы с девчонками пойдём на самый верх, а вы, парни, можете разместиться здесь или на втором этаже.
[status]Welpe[/status][icon]https://c.radikal.ru/c39/1806/dd/08061a5a6b2c.jpg[/icon][sign]Böse Mädchen weinen nicht, weinen nicht[/sign][info]<br><hr>24, студентка<hr>[/info]

[indent]  – Если застряну я на этом маяке на всю жизнь, то на нём точно пять привидений появится, – нарочито мрачно произнесла Ундина, подкрепив свои слова клыкастой улыбкой и хищным взглядом зелёных глаз, после чего, подхватив один из подсвечников, всё же неспешно зашагала наверх, справедливо полагая, что она всё равно уже пропустила всё веселье. По счастью, масштабы разрушений, учинённых двумя шотландскими дикими кошками оказался неожиданно небольшим. В сущности, пострадала только кровать, на которой, по всей видимости, и разыгрался поединок, окончившийся апофеозом в миниатюре – победительница развалилась на побеждённой, явно не в силах отпраздновать свой триумф. Крёнен подняла глаза к потолку и покачала головой, а потом задула свечу, погрузив каморку в первозданную тьму.
[indent] Вопрос Финни застал её врасплох. Рыжая негромко вздохнула. Им и с Джоанной на маяке едва хватало места, что, впрочем, было неудивительно – рассчитан он был на одного единственного смотрителя, а уж точно не на собравшуюся на нём этой ночью шестёрку.
[indent]  – Попробуй к Джо втиснуться, – негромко произнесла Ундина. – Я двигаюсь во сне слишком много, со мной в одной койке никто не выспится, – она осеклась, запоздало сообразив, насколько двусмысленно прозвучали её слова. Финни устало рассмеялась.
[indent]  – Крёнен, я вот никак в толк не возьму, у тебя же вроде котелок варит и весьма неплохо, но иногда ты такое отмачиваешь, что хоть стой, хоть падай! Будто тебя растили какие-нибудь монахини где-нибудь в монастыре в Альпах.
[indent]  – Финни, не начинай! – неожиданно холодно оборвала её немка. – Лучше ложись спать! – она почти бесшумно улеглась прямо на пол, не раздеваясь.
[indent]  – Да ладно тебе, – зевая отозвалась шотландка, устраиваясь на краю кровати. – Я же любя! Эх. Ладно, сладких снов, Афина… Нет. Венера? Афродита? Тьфу! А, вот, точно! Артемида ты наша.
[indent]  – Спокойно ночи, – отозвалась Ундина и закрыла глаза. Сон всё не шёл, и она так и лежала неподвижно, невольно вслушиваясь в тихое сопение подруг и в доносившийся снизу громкий храп парней. Она так и не смогла ответить себе, почему замечание Финни вообще показалось ей обидным. Наконец, усталость взяла своё, и девушка, соответствовавшая древнегреческой богине, с которой её сравнили, от силы парой своих качеств, погрузилась в глубокий крепкий сон без сновидений.
[indent] Поднятый шотландками шум в сочетании с запахом гари оказался лучше любого будильника. Ундина едва успела вскочить, чтобы не оказаться затоптанной подругами, нестройно помчавшимися вниз, выяснять, что случилось. Решив, что на этот раз всё же стоит поторопиться, лихо запрыгнула на перила и, рискуя или ободраться о стену, или закончить спуск, считая всем телом ступени, с ветерком слетела вниз, где затормозила точно в Джоанну, которая, не устояв от такого удара, налетела на Финни, от чего та, как раз поднявшись на цыпочки, чтобы выглядеть внушительнее, рухнула на Кенни и Чема. Флин, услышав крики наверху, благоразумно выскочил на крыльцо маяка, откуда и заглянул на внезапный грохот.
[indent] Как оказалось, Кенни, проснувшись раньше всех, растолкал приятелей и предложил им убить время полезными делами. А именно – приготовить завтрак и поменять перегоревшие пробки. За плиту он, с талантом истинного руководителя, поставил Флина, возиться с рубильником подрядил Чема, а сам, как и полагается истинному шотландцу, предпочёл ходить с умным видом и давать советы, как лучше работать. Но если с приготовлением омлета с беконом всё пошло по плану, то с восстановлением подачи электричества начались проблемы. Чему не захотелось искать запасные предохранители, и он, не мудрствуя лукаво, решил соединить контакты напрямую, за что трансформатор, который он, огрызаясь в ответ на умные мысли самозваного прораба, забыл отключить от сети, ударил его током. По счастью, несильно, но достаточно ощутимо, чтобы Кенни и Флин, забыв про всё остальное, бросились оказывать первую помощь. Забытый омлет, на который ирландец не пожалел подсолнечного масла, предсказуемо загорелся, начав разливаться на плиту. Парни бросились тушить пожар, впопыхах хватаясь за всё подряд. К тому моменту, когда гарь разбудила девушек, огонь уже был погашен, но кухня выглядела так, словно там взорвали бомбу.
[indent] Пользуясь созданным теперь уже ею хаосом, Ундина поспешно сбежала с маяка под предлогом, что кто-то должен принести воды, чтобы навести порядок. К тому моменту, когда она вернулась с полными вёдрами, кухня маяка уже отдалённо напоминала себя прежнюю, но генеральная уборка ещё только начиналась.
[indent] Утреннее происшествие смешало компании все планы – затянувшееся на пару часов приведение маяка в порядок заставило ребят перенести на более позднее время завтрак, а потому заняться подготовкой к, как выразилась Крёнен, экспедиции они смогли лишь ближе к полудню. С мотоциклом проблем не возникло, а вот Старина Мэтью, поначалу, неожиданно раздумал одалживать парням свой «Ровер», но бутылка яблочного сидра сумела убедить его, что машина будет в надёжных руках. Вот только повозиться с нею пришлось несколько дольше, чем рассчитывал накануне вечером Флин. В итоге, когда компания была готова отправляться, на часах было уже шесть.
[indent] Финни придирчиво прошлась вокруг «Ровера», критично осматривая видавший виды джип. Мотор и подвеска оказались во вполне приличном состоянии, как и передние сидения, а вот заднего просто не было – хозяин автомобиля некогда грубо выкорчевал его, чтобы увеличить багажник. Ещё одной проблемой стала прохудившаяся прямо в салон выхлопная труба, от которой с трудом спасали опущенные стёкла. Доставшийся Ундине «Триумф» был в немногим лучшем состоянии и угрожал развалиться прямо под рыжей, рискни она и в самом деле попытаться разогнаться на нём до ста миль в час или, как она выразилась накануне, «поднять тонну».
[indent]  – Что-то мне не верится, что эта рухлядь поднимет нас пятерых, – проворчала Финни, пиная шину «Ровера». – Хотя, чёрт его знает. Ладно, как рассаживаемся? – она проворно запрыгнула на переднее пассажирское сидение.
[status]Welpe[/status][icon]https://c.radikal.ru/c39/1806/dd/08061a5a6b2c.jpg[/icon][sign]Böse Mädchen weinen nicht, weinen nicht[/sign][info]<br><hr>24, студентка<hr>[/info]

[indent] Ундина внимательно осмотрела доставшийся ей мотоцикл, явно не один раз попадавший в руки кастомайзерам-самоучкам. Это и в самом деле был «Triumph Bonneville», по всем признакам сошедший с конвейера в восьмидесятых годах двадцатого века. Кто-то из первых владельцев решил сделать из него кафе-рейсер, популярность которых в Туманном Альбионе не упала даже в веке двадцать первом. В дальнейшем на мотоцикл вновь водрузили сидение на двоих, снятое с какой-то другой модели, оставив при этом гоночный обтекатель и низкий руль. Ещё кто-то попытался превратить его в вездеход, благо изначально высокий дорожный просвет позволял это, повозившись с вилками амортизаторов и надев на спицованные колёса внедорожную резину. Привычно оседлав мотоцикл, Крёнен грубо пнула кикстартер, за что оскорблённый «Бонневилль» едва не сбросил его – пружина оказалась неожиданно тугой. Немка что-то сердито прошипела и пнула рычаг ещё раз. На этот раз старый мотор послушно завёлся, и «Триумф» устремился вперёд, обгоняя тяжёлый джип.
[indent] Если бы не вцепившаяся в неё мёртвой хваткой Джоанна, Ундина устроила бы с Кенни настоящую гонку, благо в начале их непростого маршрута дорога это позволяла. Подвеска мотоцикла сносно гасила вибрации на неровностях, а потому даже за пределами асфальта на нём не приходилось объезжать каждую выбоину, руководствуясь в этом вопросе лишь элементарным здравым смыслом – грязь из-под колёс летела во все стороны, а потому грозила забрызгать лихих покорительниц бездорожья так, что им вскоре стало бы не до цели их поездки. На некоторых местах Крёнен приходилось притормаживать и помогать себе в поворотах ногами, благо её потрёпанные, но крепкие сапоги легко выдерживали такие испытания. От МакАлистер всю дорогу требовалось лишь крепко сидеть в седле и не мешать подруге управлять неожиданно резвым и крепким для своего возраста железным конём. Будь Ундина одна, и она отправилась бы в дом с привидениями прямо верхом на мотоцикле, но даже такая упрямая индивидуалистка, как она, понимала, что настолько открываться от коллектива всё-таки не стоит. И рыжая, дождавшись пока подруга спешится, легко спрыгнула с «Триумфа», поставив его на подножку.
[indent] Дом-под-Холмом и в самом деле выглядел зловеще. Время не пощадило этот похожий на маленький замок особняк, некогда являвший собою прекрасный образчик английской неоготики. В крутых скатах крыши зияли многочисленные прорехи. Из каких-то даже выглядывали маленькие деревца. По потемневшим от времени и непогоды кирпичным стенам, некогда безупречно ровным, ныне же ощетинившимся неровными впадинами на месте не переживших испытаний шотландским климатом кирпичей, взбирались под самую крышу плющ и дикий виноград. Окна обоих этажей скалились в пустоту кривыми зубами давно выбитых стёкол. Дом для слуг, стоявший в тени мёртвого особняка, и вовсе являл собою полуразвалившиеся стены, лишившиеся не только давно провалившейся крыши, но даже оконных рам и дверного косяка. От амбара остались лишь жалкие намёки на фундамент, поросшие сорняками. Даже миниатюрная крепостная стена, окружавшая проклятую землю, частично осыпалась, открывая дорогу вандалам и любопытствующим. Мрачные призраки были просто обязаны обитать в таком месте.
[indent] Ундина переглянулась с сообщниками и криво усмехнулась, заметив их нерешительность.
[indent]  – Берите фонари, и вперёд! – коротко скомандовала она и подошла к «Роверу». Достав из лежавшего в багажнике рюкзака карманный фонарик, отчаянная немка быстро зашагала в сторону мрачного дома, словно подавая своим спутникам пример.
[status]Welpe[/status][icon]https://c.radikal.ru/c39/1806/dd/08061a5a6b2c.jpg[/icon][sign]Böse Mädchen weinen nicht, weinen nicht[/sign][info]<br><hr>24, студентка<hr>[/info]