[indent] Когда за окном вдруг послышались рокот мотора и стрекот вертолётных лопастей, а потом в него ударил яркий луч мощного прожектора, Флин внезапно вскочил с места и побежал к выходу из кабинета, но его почти тут же догнал вовремя опомнившийся Кенни.
[indent]  – Ты куда это собрался, МакДональд? – он схватил парня за руку.
[indent]  – Нужно же встретить их! – разгорячёно кивнул за окно Флин.
[indent]  – Надо бы, – кивнул Кенни, – но лучше подождём тут. Чёрт их знает, что им наговорили Джо с Чемом. Ещё не хватало, чтобы бобби думали, что этот придурок, – он мотнул головой в сторону лежавшего без сознания самозваного хозяина мёртвого особняка, – бегает по дому. Объясняй им потом, что ты – не он.
[indent]  – Вот и идите-ка оба, – скомандовала вдруг Джозефина. – Пусть поторопятся! К нам тут почти пришёл толстый полярный лис, так что нечего рассиживаться!
[indent] Парни согласно кивнули и быстро вышли из комнаты. Шотландка проводила их взглядом и ещё раз провела рукой по волосам немки.
[indent]  – Потерпи, Крёнен, – негромко произнесла она. – Скоро тебя заштопают. Будешь как новенькая, – девушка грустно улыбнулась и, пользуясь тем, что прожектор, постепенно опускаясь, светил прямо на них, заглянула подруге в лицо. Как никогда бледная Ундина закрыла глаза. Её грудь едва заметно вздымалась. Немка словно и не слышалась шотландку. А может быть, уже и действительно не слышала. Джозефина вздрогнула и похлопала Крёнен по щекам. Сперва осторожно, но, не дождавшись никакой реакции, повторила уже сильнее. – Вот чёрт! Эй, Крёнен! Крёнен! Ундина, мать твою! А ну, не смей мне тут умирать! Открой глаза, мать твою! – девушка нервно обернулась на дверь, за которой скрылись парни.
[indent] Джозефине показалось, что прошла вечность, прежде чем дверной проём озарился ярким светом галогенных фонарей, и в комнату вошёл сперва констебль, а за ним и спасатели. Служитель закона тут же зашагал к распростёртому на полу связанному мужчине, а люди в бело-синей униформе с красными крестами поспешили к бледной, как смерть, рыжей девушке. Один из них волевым движением распахнул накинутую на неё куртку и едва заметно поморщился.
[indent]  – Вот уж распахали девчонку, – негромко вздохнул он, открывая оранжевый чемодан.
[indent]  – Она – немка, их шрамы только украшают, – попытался пошутить его коллега, но тут же умолк под строгими взглядами напарников.
[indent] Минут пятнадцать спасатели провозились с Ундиной, останавливая кровь и накладывая перевязку. Джозефина так и не успевшая далеко уйти, стояла теперь рядом и держала капельницу – хотя состояние немки и не вызывало больших опасений, перед транспортировкой ей решили немного поднять давление. В это же время медикам пришлось заняться и пострадавшей куда меньше Лавинией, которой, памятуя о рассказе ребят, сперва ввели снотворное и только потом перевязали раны. Самозваного хозяина мёртвого особняка констебли выволокли наружу первым, решив привести его в сознание уже после того, как в Доме-под-Холмом не останется никого. Первыми обратно по дереву на другой берег, где их дожидались Джоанна и Чем, перебрались Кенни и Флин, встретившие поисковую группу на полпути к библиотеке проклятого дома. Ещё минут через пятнадцать к ним присоединилась и Джозефина, мрачная, как никогда. Так и не пришедшую в себя Ундину и усыплённую Лавинию загрузили в спасательный вертолёт, который почти тут же поднялся в небо и взял курс к ближайшей многопрофильной больнице. Последними через ров перебрались констебли и заметно притихший Джеймс Коллинз.
[status]Welpe[/status][icon]https://c.radikal.ru/c39/1806/dd/08061a5a6b2c.jpg[/icon][sign]Böse Mädchen weinen nicht, weinen nicht[/sign][info]<br><hr>24, студентка<hr>[/info]

[indent] Сознание возвращалось к Ундине урывками, а потому всё, что произошло после того, как за окном послышались характерные гул и стрекот, в памяти девушки отложилось как какой-то безумный фотоальбом – вот над ней склоняется кто-то в красно-бело-синей униформе и тянется к её шее, вот он распахивает её одежду, вот её куда-то тащат, вот она лежит в какой-то странной тесной, трясущейся комнате, а откуда-то издали до неё доносится зловещий неестественный гул, перебиваемый вроде бы знакомым стрекотом. Все эти картинки тут же смешивались с какими-то непонятными звуками, напоминавшими какой-то писк, в которых изредка можно было разобрать обрывки смутно знакомых слов на каком-то чужом языке.
[indent] А потом сознание вновь начало возвращаться в истерзанное тело. Немка громко застонала и открыла мутные зелёные глаза. Трясущаяся комната оказалась салоном спасательного вертолёта – это давали понять доносившиеся откуда-то издалека переговоры пилотов, в которых рыжая угадывала похожие на знакомые ей по немецким телесериалам позывные слова, и пробивавшийся сквозь рёв мотора характерный стрекот лопастей. Хлопотавшие же над нею и ещё кем-то – со своей кушетки девушка из-за надёжно удерживавшего её голову на месте шейного корсета не могла разглядеть всего – люди в красно-бело-синей униформе могли быть либо врачами, либо, что было более вероятно, парамедиками. Рыжая попыталась пошевелиться, но тут же обнаружила, что помимо шейного корсета её удерживают на месте и мягкие ремни, надёжно сковавшие её запястья и лодыжки. Заговорить или закричать ей не позволяла прижатая к её лицу дыхательная маска мешка Амбу, да и сил на вопли у неё всё ещё не было. Всё, что она смогла – едва слышно прошептать:
[indent]  – Она – такая же жертва, как и я, – в её голосе ощущался как никогда сильный немецкий акцент. Внезапно её почти прозрачное бледное лицо исказила гримаса боли, а зелёные глаза затуманились, давая понять, что на неё вновь нахлынули воспоминания недавнем кошмаре. Крёнен пару раз слабо дёрнулась в путах, но своевременно подколотое в капельницу снотворное почти сразу же вновь отправило её в спасительные объятия забытья.
[indent] Хотя могло показаться, что дела рыжей немки плохи, нанесённая ей сумасшедшей девушкой рана хоть и оказалась достаточно глубокой, чтобы вызвать серьёзную кровопотерю, не достигла ни грудной, ни брюшной полостей, а полученные Крёнен в драке ушибы всё же не привели к повреждениям внутренних органов. Обманчиво хрупкая на вид девица словно воплощала собою самые известные стереотипы сразу и о немцах, и о байкерах – её определённо было очень непросто убить. Но всё же хирургам пришлось немало с нею повозиться. В том, что тело Ундины будет непоправимо обезображено, сомнений не было ни у кого – слишком большой и глубокой оказалась рана, и всё же врачи сделали всё, что могли, чтобы шрам в будущем выглядел хоть немного прилично.
[indent] Повозиться хирургам пришлось и с заметно меньше пострадавшей в драке Лавинией, которой они тоже наложили несколько швов. Однако она, как только сомнений в том, что её жизни уже точно ничего не угрожает, не осталось, была переведена в больницу, куда больше подходящую для лечения тех, кого жизнь или сама природа куда сильнее изувечила душевно, нежели телесно.
[indent] Ундину же, когда операция закончилась, отправили в больничную палату, где предусмотрительно вновь привязали к кровати, тем более, что от наркоза она отходила неожиданно буйно, пытаясь вырваться из пут и что-то неразборчиво выкрикивая на немецком, словно всё ещё боролась с кем-то смертным боем. А потом она вновь уснула, на этот раз уже без помощи лекарств, и, хотя сон её был беспокойным, её не стали пытаться разбудить, хотя констебли и настаивали на том, что им хотелось бы побыстрее получить её показания. Конечно, для восстановления полной картины произошедшего в заброшенном особняке полиции хватило и показаний друзей пострадавшей, но сама следственная процедура требовала получить ответы и от неё самой.
[indent] Когда детектива, наконец, допустили к ней, бой немки с тенями уже закончился, и она даже нашла в себе силы не то позавтракать, не то – пообедать: на часах было время ленча, не принятого на её родине. Облачённая в больничную пижаму девушка как раз допивала чай, когда в палату вошёл приземистый, чуть полноватый, лысоватый шатен с тронутыми сединой висками. Он окинул рыжую проницательным взглядом бесцветных рыбьих глаз и машинально поправил плохо сочетавшийся с его чёрным деловым костюмом зелёный галстук.
[indent]  – Добрый день, мисс, – негромким, вкрадчивым голосом произнёс он, едва заметно улыбаясь одними губами. – Мисс Ундина Крёнен, вас ведь так зовут? Я – инспектор Джозеф Торнтон. Как вы себя чувствуете?
[indent]  – Добрый день, инспектор. Да, меня зовут Ундина Крёнен, – чуть настороженно кивнула девушка. – Грудь болит, и такая слабость, будто я по очень высокой лестнице бежала.
[indent]  – Вы потеряли много крови, мисс Крёнен, но врачи обещают, что вас выпишут уже через два – три дня. Вас удалось заштопать без особых проблем. Шрам, конечно, останется.
[indent]  – Что ж, мне не за мальчиками бегать, – вздохнула девушка.
[indent]  – Я бы не был столь категоричен. Шрамы могут украшать не только мужчин. Но, увы, я пришёл к вам по делу.
[indent]  – Полагаю, вы здесь из-за истории с Домом-под-Холмом?
[indent]  – Вы очень догадливы, мисс Крёнен, – кивнул в ответ инспектор Торнтон. – И, для начала, я хотел бы услышать вашу версию событий. Как вы вообще оказались там?
[indent] Ундина неслышно вздохнула и откинулась на подушку.
[indent]  – Я учусь на филолога, а точнее – на мифолога, но мифология – часть филологии. Я планирую по современному фольклору диссертацию защищать, вот материал для неё и собираю. Легенда Дома-под-Холмом показалась мне интересной, вот я друзей в него съездить и подбила. Мы не планировали в сам дом забираться. Хотели просто на него посмотреть. Но при виде крепостного рва очень трудно удержаться и не попытаться через него перескочить было. Я мечтала давно этот киношный трюк повторить. Это чувство, когда мотоцикл над пропастью летит, не передать словами, – она зажмурилась, а на её бледном лице расцвела задорная улыбка.
[indent]  – Ближе к делу, мисс Крёнен! – строго произнёс Торнтон, но понимающе улыбнулся.
[indent]  – Уже на другом берегу я запоздало поняла, что, как оттуда выбираться, не подумала, – развела руками девушка. – Вот и решила, что хуже уже, если я ещё и в заброшенный дом войду, не будет. Мои друзья забеспокоились и за мною последовали. А дом оказался с сюрпризом. И даже не с одним. Все эти ловушки…
[indent]  – Их там было намного больше. Вам, ребята, ещё очень повезло, что вы вошли в дом не с чёрного хода, – неожиданно мрачно кивнул мужчина. – Значит, вы не рискнули отступить, когда попались в первую же ловушку, и пошли вперёд, а там наткнулись на самозваного хозяина этого дома и его психованную дочку? Просто кивните. Знаете, мисс Крёнен, у вас просто талант сначала вляпываться в неприятности, а потом героически или не очень из них выпутываться. Вы ведь прекрасно подходите под описание девушки, избившей и оставившей без машины двух честных англичан. Вот только не такие уж они и честные. Полагаю, вам знакомы имена Логана МакГуайера и Берта Купера? Мой коллега, который ведёт это дело, не поленился проверить их обоих, и оказалось, что вы – далеко не первая девушка, которую они попытались «подвезти», но при этом – одна из немногих, кому удалось от них удрать. Они, правда, поначалу утверждали, что вы были не одни, но стоило моим коллегам установить их прошлые «подвиги», как ваша таинственная подруга внезапно испарилась из их показаний. И это всех устраивает – меньше возни со сбором показаний и доказательств. Такая вот занимательная история, как искательница фольклора приехала в Шотландию аж из Германии и невольно помогла шотландской полиции раскрыть сразу два дела, одно из которых без её участия даже бы и не возбудилось, – инспектор покачал головой. – Даже и не знаю, что мне теперь с вами делать, мисс Крёнен. Показания вам давать, конечно, всё равно теперь придётся. Вы – единственная участница обеих историй, которая умудрилась наследить. А ведь если бы не ваш, я полагаю, рюкзак, то в деле МакГуайера и Купера не было бы никаких следов. Хотя и там вам можно вменить лишь то, что вы не стали заявлять обо всём в полицию. А в деле Коллинза и его дочери вас обвинить и вовсе не в чем – дом заброшен уже давно, и нам, пока, не удалось найти никого, кто смог бы выступить потерпевшим по этому делу. Скорее всего – и не удастся. Я лично не знаю ни одного человека, который не стал бы предъявлять своих прав на землю, будь они у него. Вот и получается, что мне остаётся только поблагодарить вас, мисс Крёнен. Но в Шотландии вам придётся задержаться, пока не состоятся судебные слушания. Полагаю, вы не захотите рассказать мне, кто был с вами в первой истории, но меня это и не волнует. Как и моего коллегу. Ему гораздо интереснее «подвиги» этих двух идиотов. Конечно, вы можете отрицать, что хоть как-то причастны ко всей этой истории. У нас всё равно нет ничего, кроме фоторобота. Но, если вы хотите вернуть свои вещи, которые сейчас являются вещдоком, то вам придётся сотрудничать со следствием. И всем будет лучше, если дорожной мстительницей окажетесь вы одна. А теперь подпишитесь в протоколе, и я оставлю вас, – он протянул рыжей бланк, и она, внимательно прочитав его, поставила скромную подпись. – Подумайте над моими словами, мисс Крёнен. Я не обещаю вам благодарности полиции королевства или награды, но вы можете быть уверены, что вам не придётся серьёзно отвечать за угнанный автомобиль и нанесённые насильникам травмы. Да и в истории с Домом-под-Холмом состава преступления в ваших действиях я не вижу, – инспектор Торнтон улыбнулся и неожиданно зловеще добавил: – Пока, – после чего медленно поднялся со стула и вышел из палаты.
[status]Welpe[/status][icon]https://c.radikal.ru/c39/1806/dd/08061a5a6b2c.jpg[/icon][sign]Böse Mädchen weinen nicht, weinen nicht[/sign][info]<br><hr>24, студентка<hr>[/info]

[indent] Похожие на табло массивные часы, висевшие над входом в палату, в очередной раз ожили. Верхние половины сразу двух минутных цифр с едва слышным шорохом сложились вниз, знаменуя, что прошло ещё полчаса. Покрытые синяками тонкие бледные руки, длинные гибкие пальцы которых цепко удерживали книгу в потёртом кожаном переплёте, золотое тиснение на котором складывалось в известное по всему миру название – «Моби Дик, или Белый кит», чуть пошевелились, и над чуть пожелтевшими от времени страницами, словно заглавный персонаж над морскими волнами, показалась сперва копна рыжих волос, за нею – высокий и широкий бледный лоб и, наконец, пара чуть усталых, но проницательных зелёных глаз, окружённых морщинками. Ундина Крёнен бросила быстрый взгляд на часы и удивлённо посмотрела на открытую страницу. Время словно замедлилось – прошло не больше получаса с того момента, как ей принесли эту книгу из больничной библиотеки, а она уже прочитала почти половину. Конечно, она уже перечитывала «Моби Дика» от корки до корки, но впервые ей пришлось открыть его на языке оригинала – на родине она, несмотря на всю свою любовь к книгам, всегда предпочитала читать переводы, не доверяя своему знанию иностранных языков, хотя как раз в проблемах с ними мало кто рискнул бы её упрекнуть. Немка неслышно вздохнула и вновь углубилась в чтение, невольно подмечая, насколько ей некогда повезло с попавшимся ей тогда переводом.
[indent] Как и много лет назад, роман настолько увлёк рыжую, что она даже не заметила, что вколотое ей ещё утром обезболивающее, мало-помалу перестало действовать, и пересёкший её тело почти пополам уродливый шов вновь начал давать о себе знать. Сыграла свою роль и привычность Крёнен к боли, выработавшаяся у неё в далёком девичестве благодаря тому, что она никогда даже не пыталась вести себя, как подобает истинной леди. Не бежать же в слезах домой после каждого падения с дерева или подвернув ногу, перелезая через какую-нибудь полуразвалившуюся стену? Сейчас же ещё одной причиной молча терпеть медленно усиливавшуюся боль было ещё и нежелание Ундины видеть жалость в глазах медсестёр, по-женски сочувствовавших избитой девушке. Она не осуждала их за это, понимая, что дело отнюдь не только в чутких сердцах, но и элементарном профессионализме, не позволявшем медицинским работникам делать вид, будто их не волнуют страдания их пациентов, хоть это и казалось ей своеобразной формой лицемерия. Однако, одновременно она осознавала и то, что тем, кто слишком близко к сердцу принимает страдания посторонних людей, в медицине не место, ибо для них это был бы верный путь к эмоциональному истощению и безумию.
[indent] Книга настолько захватила Крёнен, что она даже не сразу сообразила, что в дверь кто-то постучал. Её глаза вновь медленно показались над краями обложки, словно вынырнувшие из океанских глубин киты.
[indent]  – Войдите! – машинально крикнула девушка и лишь после этого, запоздало сообразив, что никто из медсестёр, а уж тем более врачей, не стал бы стучать, прежде чем войти, спросила: – Кто там? – она уже догадывалась, чей голос услышит, но выработавшаяся за долгие годы подозрительность заставила её задать этот почти бесполезный вопрос.
[status]Welpe[/status][icon]https://c.radikal.ru/c39/1806/dd/08061a5a6b2c.jpg[/icon][sign]Böse Mädchen weinen nicht, weinen nicht[/sign][info]<br><hr>24, студентка<hr>[/info]

Отредактировано Undine Kroenen (2019-06-01 00:15:00)

[indent] На ещё более бледном, чем обычно, лице Ундины застыла причудливая смесь радости и досады. Желание быть сильной требовало от неё возмутиться такому вниманию к её персоне по столь сомнительному поводу, но в то же время ей было приятно, что новые знакомые, которых она почти готова была назвать своими друзьями, про неё не забыли. Наконец, воспитание взяло вверх, и немка, улыбнувшись, села в постели, с трудом подавив желание схватиться за грудь – свежий шов почти на любые движения туловища отзывался резкой болью. Лицо девушки на мгновение исказила гримаса, но ей почти сразу же удалось совладать с собою.
[indent]  – Спасибо, – тонкие бледные губы Крёнен растянулись в искренней улыбке. Она потянулась было к пакету, но тут же вновь перевела взгляд на неожиданно ловко разместившуюся в маленькой больничной палате компанию. – Забавно. Я не думала никогда, что я настолько скрытная, чтобы за неделю с лишним загадкой для всех остаться, – рыжая негромко засмеялась, но почти тут же притихла, стоило заговорить МакДональду. – Ничего серьёзного. Резаная рана, множественные ссадины и ушибы и сотрясение мозга для полного комплекта, – каким-то образом Ундине удалось придать себе серьёзный вид, сохранив при этом весёлость голоса. – Вы не увидите меня больше в бикини, но вряд ли это проблема. Жить буду, ходить буду, голова цела, – она провела рукой по груди, очерчивая контуры пересекавшего её тело наискосок шрама. – Полиция… – Ундина бросила многозначительный взгляд на Джоанну, пытаясь намекнуть ей, что им стоило бы поговорить наедине, но почти тут же обернулась к Джозефине, словно побоявшейся испортить больной настроение, а потому решившей не дожидаться её ответа и заранее успокоить. Немка благодарно кивнула – шотландка, сама того не ведая, избавила её от необходимости выкручиваться, тщательно выбирая, что из поведанного ей констеблем, стоит открыть своим друзьям.
[indent] А их рассказ прекрасно дополнял его слова, окончательно вселяя уверенность в том, что серьёзных проблем ни у них, ни у самой Крёнен из-за всей этой истории уже не будет. Конечно, в том, что кто-то из констеблей угодил в одну из бесчисленных ловушек присвоившего заброшенный особняк безумца, не было ничего хорошего, и всё же, зная почти инстинктивное стремление стражей порядка во всём мире не спускать никому с рук нападение на своих соратников, можно было почти не сомневаться в том, что именно Джеймс Коллинз будет отвечать за всё по всей строгости закона.
[indent]  – Я рассказала приходившему ко мне констеблю тоже самое, – кивнула рыжая. – А он упомянул примерно то же, что и вы сейчас. Я теперь свидетельница по этому делу, возможно, единственная, кого они точно на судебное заседание потащат. И то, только потому, что я в больницу попала. Так что застряла я в Шотландии, наверное, до самого конца своих каникул, – она чуть грустно улыбнулась, разводя руками. – Не подумайте, что я жалуюсь, – немка хотела было добавить что-то ещё, но полный неподдельной тревоги вопрос МакАлистер заставил всех обернуться к окну.
[indent]  – Насколько я понял, никто не погиб, но одного из констеблей всё-таки ранило – этот псих поставил у входа для прислуги батарею из охотничьих ружей, но что-то сработало не так. Может стволы забились, а может просто проржавели, пока дом стоял пустым, но, когда ловушку зацепили, и они должны были выстрелить, у них поразрывало стволы, а из-за этого взорвался пороховой бочонок, – отозвался после небольшой паузы Флин. – А Лавинию, наверное, теперь отправят в какой-нибудь приют или интернат для сумасшедших, – он взял Ундину за руку.
[indent]  – Это было бы смешно, если бы так грустно не было, – спокойно произнесла немка. – Единственная настоящая жертва во всей этой истории именно она. А я смогла ей, только тем, что едва в драке не убила, помочь.
[status]Welpe[/status][icon]https://c.radikal.ru/c39/1806/dd/08061a5a6b2c.jpg[/icon][sign]Böse Mädchen weinen nicht, weinen nicht[/sign][info]<br><hr>24, студентка<hr>[/info]

Отредактировано Undine Kroenen (2019-06-17 22:10:56)

[indent] Ундина вопросительно посмотрела Флина, не сразу поняв, что его так удивило, но почти сразу же кивнула, заставив себя чуть грустно улыбнуться, и произнесла:
[indent]  – Безумие лишает многих простых человеческих радостей, но всё же и некоторые преимущества даёт. Когда не контролирует подсознание силу, вкладываемую в действия, мышцы пик своих возможностей показывают. Человек может грузовик голыми руками сдвинуть, как велосипед. Потом, конечно, проявятся все последствия такого перенапряжения… – она хотела продолжить мысль, но тут её перебил со своей шуткой Чем, и бледное лицо немки на мгновение зарделось.
[indent] Новый купальник взамен утраченного вместе со всем багажом она себе так и не купила, случайно обнаружив на маяке не то своеобразное бюро находок, не то склад принесённых морем вещей, выловленных смотрителем. Среди них, к её удивлению, нашёлся и слитный зелёный купальник, оказавшийся ей впору. Не любившая загорать девушка высоко оценила находку, которая, кроме всего прочего, ещё и скрывала от посторонних глаз её почти болезненную худобу. А потому сейчас она заставила себя усмехнуться.
[indent]  – Полиция не решит никак, преступница я или пострадавшая, – развела Крёнен руками, отзываясь на возмущение Кенни. – Вы-то все – свидетели, но в этом деле доказательств и так с избытком… – она хотела было добавить, что едва ли не впервые в жизни предпочла бы не становиться настолько важной фигурой в необычной истории, но тут Джозефина выступила с предложением, ставшим для Ундины настолько неожиданным, что немка осеклась и обвела компанию взглядом, в котором читалась причудливая смесь удивления, недоверия и благодарности. – Нет, Абердин не видела я ещё, – отозвалась она уже на вопрос Флина. – Но не откажусь его посмотреть, – на её бледном лице расцвела уже совершенно искренняя благодарная улыбка.
[indent] Развить планы на будущее компания не успела, вновь вернувшись к почти готической истории, всё ещё казавшейся каждому из них едва ли не самым захватывающим приключением, какое только может выпасть в жизни. Разумеется, вчерашним подросткам не хотелось верить, что даже сумасшедший стал бы превращать дом в смертельную ловушку, не будь там чего-нибудь куда более серьёзного – ценного или кошмарного – чем мрачный секрет его несчастной семьи. Джозефина не преминула поправить Чема, заметив, что ловушками для посетителей прославился форт Бойяр, более известный как Боярд, а отнюдь не Нокс, от чего турок небрежно отмахнулся, заметив, что кладами-то знамениты оба форта, а потому, с каким из них сравнивать Дом-под-Холмом, не так уж и важно. Флин, в свою очередь, осторожно кивнув на Ундину, предположил, что основная часть ловушек была призвана вовсе не отвадить незваных гостей, а не дать Лавинии добраться до своего «любимого» отца, но такое объяснение показалось всем слишком простым и логичным, а потому поддержала его только Крёнен, пока остальные мечтали о фамильных драгоценностях прежних владельцев проклятого старого дома или присвоившего его сумасшедшего.
[indent] Тема оказалась настолько благодарной, что все благополучно забыли и о полицейском расследовании, и планах устроить увидевшей Шотландию не в лучшем свете немке экскурсию по Абердину, и даже о времени, а потому, когда компания засобиралась, Крёнен оставалось лишь поблагодарить друзей за то, что они пришли.
[indent]  – Главное, заберите меня отсюда, когда меня выпишут, – с едва заметной печалью в голосе отозвалась она, когда её пообещали навестить ещё раз. – Меня не продержат тут долго, – рыжая откинулась на подушку, собираясь задремать.
[indent] Голос Джоанны заставил Ундину открыть глаза. Она вновь села на кровати и, подозрительно покосившись на закрытую дверь палаты, произнесла:
[indent]  – Помнишь, с чего наши приключения начались, Джо? – зелёные глаза немки поймали взгляд шотландки. – Констебль, который сегодня ко мне приходил, сказал, что полиция арестовала тех двоих ублюдков. Оказалось, они так каждую одинокую девушку «подвезти» пытались. Моё участие во всей этой истории выдаёт рюкзак, а про тебя все забыть предпочли, – она развела руками. –  Я не стану, что не одна была, полиции говорить. Надеюсь, они меня за руль машины для следственного эксперимента сажать не станут, – немка неловко улыбнулась.
[status]Welpe[/status][icon]https://c.radikal.ru/c39/1806/dd/08061a5a6b2c.jpg[/icon][sign]Böse Mädchen weinen nicht, weinen nicht[/sign][info]<br><hr>24, студентка<hr>[/info]

Отредактировано Undine Kroenen (2019-08-27 14:17:11)

[indent] Ундина вздохнула.
[indent]  – Не сказал, – холодный взгляд её зелёных глаз вспыхнул какой-то демонической яростью. Впору было подумать, что знай она тем вечером о «подвигах» напавших на неё парней, и дело не ограничилось бы дракой с угоном автомобиля. Однако вслух немка своего негодования выражать не стала, дав шотландке возмутиться за них обеих. – У полиции нет никаких доказательств, что именно мы с тобой тем вечером тем ублюдкам попались, – вновь поспешила она успокоить подругу, стоило той начать задавать вопросы. – Мне кажется, им свидетели и потерпевшие, чтобы тех двоих за решётку отправить, нужны, вот они к моему рюкзаку и прицепились. Констебль сказал, те двое теперь говорят, что на той остановке только одна девушка была. Рыжая немка. Никакая шотландка не приходила ей на помощь, а она их двоих в одиночестве уделала, – Крёнен покачала головой. – Трусы! Констебль сказал, что потерпевшими по этому делу они точно не будут, а я только в том, что об их нападении в полицию не сообщила, виновна, – она развела руками и хотела было добавить что-то ещё, но тут в палату заглянул Чем, чтобы поторопить Джоанну. Ундина кивнула. – До свидания, Джо.
[indent] Проводив подругу взглядом, немка спустила длинные худые ноги с кровати и, вслепую нашарив тапочки, встала. Шов на её груди отзывался слабой болью на движения туловища, но она не обращала на это внимания. Негромко шлёпая резиновыми подошвами по линолеуму, Крёнен подошла к окну и устремила взгляд вниз. Заметив пикап, она подняла руку и помахала ему вслед, почти не сомневаясь, что никто из пассажиров тесного кузова её не видит. Зелёные глаза задержались на статной фигуре Флина, а потом медленно поднялись на линию горизонта. Ундина печально вздохнула и провела рукой по волосам. Не прошло толком и суток, как она оказалась в больнице, а уже начала считать себя её узницей. Деятельная натура Крёнен не терпела безделья и от того требовала чуть ли не немедленно требовать, чтобы её выписали долечиваться дома. Точнее – на маяке. Но непоседа слишком хорошо понимала, что на сей раз ей не стоит торопить события, тем более, что, как она уже успела сообщить своим друзьям, её всё равно не собирались держать в больнице долго.
[indent] И как она и обещала, надолго Ундина Крёнен на больничной койке не задержалась, хотя её лечащий врач и выражал сомнения в том, что ей стоит покидать стены больницы спустя всего трое суток после операции, но хорошее состояние шва, вкупе с настроением строптивой пациентки убедили его в том, что ей и вправду будет лучше долечиваться под наблюдением не медицинского персонала, а друзей, навещавших её едва ли не каждый день. И потому, взяв с девушки расписку, что она обязуется сама нести ответственность за любые осложнения, которые могли возникнуть из-за её преждевременной выписки, хирург с чистым сердцем вручил ей выписку. Первая проблема обнаружилась, стоило Крёнен начать собирать вещи. Из её одежды уцелели только носки, сапоги и трусы – всё остальное пришлось пустить под нож, когда её в спешке готовили к операции. Второй, уже не в первый раз, стало отсутствие у неё хоть каких-то денег. Ундина посчитала, что в походе в таинственный особняк они ей просто не понадобятся, а потому оставила все свои скромные сбережения на маяке, о чём благополучно забыла.
[status]Welpe[/status][icon]https://c.radikal.ru/c39/1806/dd/08061a5a6b2c.jpg[/icon][sign]Böse Mädchen weinen nicht, weinen nicht[/sign][info]<br><hr>24, студентка<hr>[/info]

[indent] Услышав за спиной голос, Ундина резко обернулась, прижимая к груди сапоги, словно пытаясь ими прикрыть наготу. На её бледном лице промелькнула паника, почти тут же сменившаяся облегчением. Других женщин немка не стеснялась, а потому тут же вновь поставила сапоги на пол и приветливо махнула Джоанне, мол, заходи. Уродливый тёмно-багровый рубец, цвет которого подчёркивался болезненной бледностью кожи Крёнен, наискось пересекавший её тело почти от плеча до едва ли не таза, выглядел не лучшим образом, но по лёгкости движений рыжей девушки нетрудно было догадаться, что особых мучений он ей не причиняет.
[indent]  – Я ненавижу в клетке сидеть, даже если это моя комната или больничная палата, – с тенью вины в голосе вздохнула она. – В больнице отличная библиотека, но на прогулку толком некуда сходить, – в голосе девушки появилась досада. – Ненавижу болеть! – совершенно по-детски пробурчала она и залилась разительно контрастировавшим с её болезненным видом здоровым смехом.
[indent] Стоило шотландке бросить ей пакет, и немка тут же принялась его распаковывать, деловито, но без тени придирчивости разглядывая принесённые ей вещи. Волчья морда на футболке заставила её почти смущённо улыбнуться.
[indent]  – Большое спасибо, – кивнула она МакАлистер. – Я снова твоя должница, – её голос стал неожиданно серьёзным, но в нём не было и тени досады. – Рюкзак вернуть после суда обещали, – чуть рассеянно отозвалась она, натягивая футболку. – А планшет остался на маяке – когда мы в Дом-под-Холмом собирались, я его брать не стала, – рыжая натянула вельветовые брюки, довольно отметив, что они не только без труда сошлись на её талии, но и не норовили сползти с костлявых бёдер, и недовольно цокнула языком, обнаружив, что футболка и в самом деле оказалась коротковата и приоткрывала её впалый живот, при этом облегая костлявое тело достаточно плотно, чтобы можно было понять, что под нею нет бюстгальтера. – И не волнуйся за обувь – мои сапоги мне уже далеко не первый год служат! – она гордо улыбнулась и натянула давно стоптанные до того, что их голенища напоминали меха гармошки сапоги.
[indent] Крёнен сроду не красилась, а с её густыми, но прямыми волосами расчёска справилась меньше, чем за минуту, да и не привыкла она долго прихорашиваться. Быстро оглядев себя в зеркало, немка довольно кивнула и надела толстовку, спрятав под ней всё, что не желала выставлять напоказ. Могло показаться, что она стесняется, а то и стыдится собственного тела, не веря в свою привлекательность, но всё дело было в её откровенно устаревших представлениях об элементарных правилах приличия, которым рыжая девица подчинялась крайне странно, то позволяя себе купаться ночью голой в темноте, то не желая продемонстрировать окружающим даже вполне безобидный открытый живот.
[indent]  – Пошли, – кивнула Ундина, поднимая пакет со своими нехитрыми пожитками – расчёской и зубной щёткой.
[indent] По опостылевшим ей за какую-то пару-тройку дней больничным коридорам она зашагала так быстро, что подруга едва поспевала за ней, а потому строптивой немке пришлось притормозить. И всё равно она чуть было не умчалась вниз по лестнице, не желая дожидаться лифта.
[indent]  – Какое-то получается странное прощание, – усмехнулась рыжая, почти нервно поглядывая на створки дверей, из-за которых доносилось гудение механизмов. – Вроде и попрощаемся, а вроде и не расстаёмся, но на этот раз я только за, – она посмотрела на подругу с искренней улыбкой. – Спасибо тебе за всё, Джо, – взгляд зелёных глаз Ундины вновь стал серьёзным. – Я не забуду этого никогда.
[indent]  – На свободу с чистой совестью, – беззлобно усмехнулся Флин, завидев Ундину, но тут же посерьёзнел. – Слушай, Крёнен, я всё понимаю, но нельзя же так наплевательски к себе относиться! Я говорил с твоим лечащим врачом, и он…
[indent]  – Флин, не начинай, – оборвала его девушка. – На мне заживает, как на собаке, – она махнула рукой и расстегнула толстовку – на улице оказалось жарче, чем она ожидала. Короткие полы куртки распахнулись, открывая волчью морду на футболке.
[indent]  – Всё-таки вот на этого зверя ты похожа намного больше, чем на собаку, – покачал головой парень. – Такая же дикая и гордая, – он улыбнулся и посмотрел девушке в глаза. С минуту они так и стояли друг против друга, словно гипнотизируя друг друга взглядом. Впору было делать ставки, кто же из них сделает первый шаг, но свидетельница у этой почти комичной сцены оказалась всего одна, так что побиться об заклад ей было не с кем. А потом внезапный порыв ветра качнул пакет в руке Ундины, целлофан зашелестел, и магия развеялась. Немка глупо улыбнулась и поспешила забраться на переднее сидение «Форда». Шотландец вновь усмехнулся и сел за руль.
[indent] Хотя двигатель недобро стучал, а глушитель то и дело разражался похожим на выстрелы треском, старый автомобиль, уверенно наматывая мили на кардан, устремился прочь от больницы, подрагивая на каждом ухабе. Салон успел раскалиться на солнце, и даже опущенные стёкла всех четырёх дверей едва спасали ситуацию. Флин всерьёз забеспокоился, как бы не вскипел двигатель, но «Форд», несмотря на свою репутацию худшей иномарки в Европе, всё же весьма бодро домчал своих пассажиров до маяка. МакДональд даже не успел заглушить двигатель, как Крёнен выскочила из машины и уверенно зашагала к маяку.
[indent] Из-за массивной двери не доносилось не звука, словно внутри никого и не было.
[status]Welpe[/status][icon]https://c.radikal.ru/c39/1806/dd/08061a5a6b2c.jpg[/icon][sign]Böse Mädchen weinen nicht, weinen nicht[/sign][info]<br><hr>24, студентка<hr>[/info]

Отредактировано Undine Kroenen (2019-10-23 01:38:30)

[indent] Ундина почти не сомневалась, что тишина окажется обманчивой, но никак не ожидала, что из-за двери на неё, словно пчелиный рой, обрушится целое облако конфетти. Не привыкшая к подобным приветствиям, немка замерла столбом на пороге, глуповато приоткрыв рот. Ситуацию спасла Финни, волевым движением схватившая ошарашенную девушку под руку и втащившая внутрь.
[indent]  – С возвращением! – хором невпопад крикнула непонятно как уместившаяся в импровизированной гостиной толпа, окончательно оглушив и смутив нелюбимую немку. Финни вложила ей в руку последнюю хлопушку и хлопнула по плечу. Ундина машинально разрядила её в потолок. Громкий хлопок над ухом словно рассеял наваждение, и рыжая запоздало широко улыбнулась.
[indent] Обильное угощение породило у не привыкшей быть в центре внимания девушки надежду, что всем будет не до неё, однако погода определённо не располагала к сытной трапезе, да и Джозефина поспешила начать торжественную часть вечеринки, вновь вогнав едва ли не главную виновницу торжества в краску. Ундина хотела было возразить, попутно заявив, что от вина у неё болит голова, но Флин вовремя распознал её манёвр и осторожно ткнул под столом коленом. Крёнен наградила его шутливо сердитым взглядом, но промолчала и послушно осушила импровизированный бокал, ставший далеко не последним за этот вечер. Если бы не вино, возможно, Ундина так бы и пыталась отмалчиваться и краснела едва ли не по любому поводу, однако алкоголь сделал своё дело, и к тому моменту, когда завязавшийся разговор свернул на зловещий Дом-под-Холмом, она уже раскрепостилась ровно настолько, чтобы заметно повеселеть и без труда поддержать дискуссию, при этом не позволяя себе лишнего, а уж когда дело дошло до соревнования в умении рассказать страшную историю, немка попыталась до последнего превзойти Флина, однако его живая манера повествования всё же превзошла её излишнюю академичность.
[indent] Застолье неуклонно подходило к концу, и так до конца и не захмелевшая Ундина начала было подумывать, кого из всех собравшихся стоило бы привлечь к наведению на маяке порядка, но тут Джозефина, явно вошедшая в роль импровизированного тамады, включила музыку и тут же подала всем пример, потащив на импровизированный танцпол Флина. Бледное лицо Крёнен стало ещё белее. Она резко поднялась с места, словно собралась отобрать у шотландки кавалера, но вместо этого сама пустилась в пляс. Её движения напоминали не то рывки марионетки в руках неопытного кукловода, не то неуклюжие попытки роботов из старой бульварной фантастики изображать людей – она то резко поднимала по очереди вверх то одну, то другую руку, то принималась вскидывать прямые или, наоборот, согнутые в коленях ноги, изображая не то заморский танец казачок, не то всемирно известный канкан, для которого её костюм совершенно не подходил, то пыталась вращаться вокруг своей оси, словно фигуристка. Рыжая старалась отдаться музыке и забыться в танце, но собственные движения казались ей настолько нелепыми, что она чувствовала себя всё менее уютно, хотя никто и не думал над нею смеяться, тем более, что остальные танцевали немногим лучше, пусть и куда менее экспрессивно. И всё равно мнительной немке казалось, что она кожей ощущаеь на себе насмешливые взгляды. Гипертрофированная самокритичность заставляла Крёнен всё больше жалеть, что она вообще решила встать из-за стола. Если бы не природное упрямство, она бы уже давно вернулась на табурет, но отчаянное нежелание признавать себя худшей на импровизированном танцполе не позволяло ей покинуть его.
[indent] Когда всех запоздало попытался сморить сон, Крёнен вновь вспомнила о следах вечеринки, с которыми нужно было что-то сделать до возвращения смотрителя маяка, однако напомнить о них остальным ей вновь не дали – на этот раз инициатором продолжения банкета внезапно выступил Кенни, которому почти тут же подыграла Джозефина, быстро нашедшая подходящую музыку. Ундина чуть слышно усмехнулась. Её рваная манера танца подходила только под быстрые ритмы, а потому она собиралась пропустить заключительную часть вечеринки, но тут перед ней возник Флин. Девушка смерила его недоверчивым взглядом, но вдруг уверенно приняла протянутую руку и даже позволила полуобнять себя, хотя в каждом её движении сквозила неуверенность. Нетрудно было догадаться, что ей не так часто приходилось бывать на подобных вечеринках. Однако Флин проявил титаническое терпение и всё же сумел направить неловкие движения Ундины в нужное русло, хоть то и дело и выходило, что ведёт в танце она. МакДональда, впрочем, это словно и не смущало. Когда танец подошёл к концу, он вдруг крепко обнял её. Крёнен замерла столбом, но всё же не попыталась вырваться из крепких, но нежных рук парня. Не то приняв её реакцию за намёк, не то не решившись развить инициативу, он так же порывисто выпустил девушку из своих объятий.
[indent]  – А кто убираться будет? – зевнув, спросила Ундина, стоило Флину отдать команду.
[indent]  – Чёрт, вот об этом я как-то не подумала, – устало махнула рукой Джозефина. – Хорошо хоть, почти вся посуда была одноразовая.
[indent]  – Сейчас мы уже точно ничего не уберём, – поддакнул Кенни. – Придумаем что-нибудь с утра, а пока всем спать.
[indent] Устало посмеиваясь, весёлая компания, чуть пошатываясь, покинула маяк, почти что выволакивая разомлевших деревенских.
[indent] Крёнен покачала головой и переглянулась с Джоанной.
[indent]  – Вот за это и не люблю я вечеринки принимать, – устало усмехнулась она. – Вечно потом уйдут гости, а порядок тебе наводить, – немка покачнулась. – Но сейчас усну я точно, даже если кофе выпью, – она, спотыкаясь на каждой ступеньке, медленно зашагала наверх.
[status]Welpe[/status][icon]https://c.radikal.ru/c39/1806/dd/08061a5a6b2c.jpg[/icon][sign]Böse Mädchen weinen nicht, weinen nicht[/sign][info]<br><hr>24, студентка<hr>[/info]

Отредактировано Undine Kroenen (2019-12-01 18:49:26)