[indent] – Никаких обид, что ты. С отцом вообще-то не так легко поладить, - улыбнулась Джоанна, заглядывая в заварочный чайник. Коричневая жидкость не плескалась даже на дне, так что пришлось вытряхивать в мусорное ведро остатки чая и ополаскивать посуду кипятком. – Он, на самом деле, довольно эмоциональный, как и я. Поэтому, наверное, мы с ним худо ладим. Мне даже пришлось уехать жить отдельно, иначе бы мы слишком часто ругались, - МакАлистер неопределенно пожала плечами, увлеченно заваривая чай. Она безумно любила отца, но лучше всего любить его, да и сестер, было на расстоянии. Вблизи фамильный темперамент, помноженный на два, а то и четыре, грозил устроить локальную гражданскую войну. А то и ещё что похуже.
[indent] – Ешь давай, квартирка на четыре метра, - хмыкнула девушка, доставая из духовки их сегодняшний ужин и ставя его на стол. Чуть качнувшись, она едва не шлепнула противень мимо, но всё же удержалась и выровнялась. – Тут как повезет. Вдруг это окажется ярый фанат немецкой культуры? – Джоанна с трудом упрыгала обратно к плите, чтобы разлить чай. – Чашки лучше достань, чем убиваться, - девушка вздохнула, смутно ощущая себя сварливой бабкой, песочащей непутёвую внучку. Ундину хотелось поддержать и приободрить, но и то, и другое, и ещё пара форм заботы у МакАлистер выливались в бухтёж, призванный не дать раскиснуть. Существовали и другие способы помочь друзьям почувствовать себя лучше, но у Джо очень редко получалось реализовывать их на практике.
[indent] – На самом-то деле, я тебе самый неоптимистичный вариант обрисовала, - сказала девушка, разливая по снятым с полочки Ундиной чашкам ароматную заварку и кипяток из булькающего чайника. – Может, всё ещё как-нибудь пооптимистичнее выпрямится. По крайней мере, я надеюсь, что так. Давай ешь, только чашки переставь на стол. Иначе я весь кипяток расплескаю, пока буду прыгать с ними, - на губах МакАлистер заиграла извиняющаяся улыбка. Она доскакала до стола и упала на стул, тут же придвинув к себе тарелку и принявшись накладывать еду. Крёнен принесла чай, и они приступили к трапезе, прерываясь только на ничего не значащие разговоры. Что-то скверное, мутное, о чем они начали говорить, ещё маячило где-то рядом, иногда сгущая атмосферу, но девушки старались игнорировать всё дурное. Как говорила Скарлет О’Хара: «Я подумаю об этом завтра».
Хочу в тюрьму
Сообщений 31 страница 32 из 32
Поделиться312018-03-02 21:00:21
Поделиться322018-03-20 20:45:57
[indent] Когда Джоанна пошатнулась с противнем в руках, Ундина подскочила из-за стола, собираясь поймать подругу, но та сумела удержать равновесие без посторонней помощи. И всё же рыжая предпочла постоять рядом, пока гостеприимная хозяйка сервировала стол, однако какую-либо инициативу проявлять больше не спешила, опасаясь, что вдвоём да ещё и с костылями на тесной кухне они попросту запутаются, и ужин придётся собирать с пола.
[indent] – Отлично. Надену на допрос дирндль, – усмехнулась Крёнен в ответ на шутку подруги. – Мы, немцы, выглядим красиво для вас, иноземцев, всё равно только в национальных костюмах. А в идеале – ещё и с уставленным пивными кружками подносом, но это уже на подкуп похоже будет, – она достала пару чашек и подала их МакАлистер, после чего отошла к стене, ожидая, пока та разольёт чай. – Хотя не похожа я на немку ничем, кроме акцента. Кельтский тип, не арийский, – рыжая притворно поморщилась и провела рукой по волосам.
[indent] Если бы шотландка решила и их донести до стола сама, то уж тут немка не дала бы ей этого сделать, но та и сама предпочла не испытывать судьбу. Ундина молча кивнула и, подождав, пока Джоанна, из-за сломанной ноги занимавшая стоя неожиданно много для своих размеров места, почти что рухнула на стул, при этом пошатнув стол, поставила перед ней раскалившуюся от кипятка чашку, над которой поднимался душистый аромат. А минуту спустя она уже восседала на отведённом ей месте с вилкой в руке.
[indent] Сотворило ли чудо бурчание Джоанны, или Ундине, наконец, надоело изображать жертву, но, хоть она по-прежнему и была похожа больше на жалкую тень той Крёнен, которую знал Северный Солуэй, она всё же перестала ныть и лишь изредка отпускала мрачноватые шутки в свой адрес. МакАлистер была права – она всё ещё была на свободе, а не в тюремной камере или больничной палате, и потому нужно было не жаловаться на судьбу, а планировать, как жить дальше.