Несмотря на нелетную погоду, Бет все же собрала Гэри в плаванье. На всякий случай. В черной спортивной сумке средних размеров всего по минимуму, с собой только самое необходимое. Сытный ужин из двух блюд на выбор и море любви, которое постепенно накапливалось за время отсутствия мужа в родных стенах. Такими нехитрыми знаками внимания Элизабет лишний раз подчеркивала, какая у Лоркана Гэри О’Гормана хорошая жена.
Она ждала. Ждала еще с вечера и злилась, когда на подъездную дорожку в очередной раз падал холодный свет фар незнакомой машины. Она привыкла ждать, это стало почти что неотъемлемой частью ее жизни. Она ждала, потому что знала, Лоркан вернется. Рано или поздно. Именно это знание держало ее на плаву, позволяя засыпать и заставляя просыпаться, когда смысла ее жизни не было рядом и в особенности, когда он задерживался. Спала Бетти плохо, и это было нормой. Радовало только одно: свекровь укатила в Абердин до вечера следующего дня, а потому Лиз, ни на что не отвлекаясь, могла в полной мере предаться размышлениям о своей нелегкой судьбе и от души себя пожалеть. Но это было вчера. Сегодня она находилась в приподнятом настроении, что преимущественно случалось с ней именно по утрам. Сегодня все будет по-другому.
Едва шины «Шевроле» зашуршали по гравийной дорожке, Бетти поняла, что это Лоркан. Она не услышала, а скорее почувствовала его появление, как сторожевая собака чует хозяина прежде, чем ключ от входной двери попадает в замочную скважину. Элизабет хотела было выйти и встретить Гэри, но на плите только-только начинал шипеть кофе, отходить в такой момент было чревато. Дверь не подавала признаков жизни, значит, Лоркан курит. Она не могла знать наверняка, потому что окна кухни выходили на задний двор, где росла яблоня, зябко раскинувшая свои тонкие кривые ветки в разные стороны. Это дерево всегда служило Бетти безмолвным укором, призраком прошлого и символом того, чего у нее никогда не будет, поэтому она уже давно научилась смотреть сквозь него, не замечая.
Кофе был разбит по чашкам и источал аромат, такой любимый и такой умиротворяющий. Бет вышла в прихожую, грея пальцы об одну из чашек, готовая в любой момент расстаться с ней, если муж изъявит желание сделать глоточек. Она улыбалась. Не считая давно почившего отца, Лоркан Гэри О’Горман был единственным человеком, который удостаивался ее настоящей улыбки и никогда не видел фальшивки. Жаль, что он этого не ценил.
- Доброе утро, дорогой, - подала голос Бетти и шагнула навстречу мужу. В темноте прихожей она плохо различала выражение его лица, зато ей было видно, как он вымок, - Чертовски дрянная погода, сходи переоденься, не хватало, чтобы ты опять слёг с простудой. Я только нагладила, в гостиной лежит стопка чистого белья. Ты голодный?
Она прижалась к его плечу, жадно втягивая прохладный влажный запах улицы вперемешку с таким родным и желанным запахом любимого мужчины, и забрала куртку, сразу отправив ее на вешалку. Зуд ожидания медленно отступал, уступая место радости долгожданной встречи. За это Бетти и любила такие моменты. За это она любила Лоркана.
Нехотя, Лиз все же отлипла от плеча мужа и скрылась в дверном проеме кухни.
- Есть рагу из говядины, а есть рыбные котлеты, что будешь? – ей пришлось повысить голос, чтобы Гэри услышал наверняка, – или только кофе?

Отредактировано Elizabeth O'Gorman (2017-09-06 12:47:01)

Она не сразу пошла наверх, хоть желание опрометью кинуться вслед за мужем было велико. Что-то случилось и это что-то не сулило ничего хорошего. Как-то незаметно с тыла подкрался страх. Не тот «безопасный», к которому Бет давно привыкла, который заставлял ее трепетать, который просто нравилось испытывать, а другой - настоящий, мерзкий, угрожающий. Такой страх еще называют плохим предчувствием.
Свет из гостиной всего на какое-то мгновение выхватил лицо Гэри из полумрака, когда он забирал белье, но Лиз и этого оказалось вполне достаточно, чтобы отметить рельеф скул, выдававший до скрипа стиснутые зубы. Ей удалось даже разглядеть жилку, бьющуюся на его виске. Она замечала все, когда хотела. И никакое самовнушение уже не способно было заглушить тревожный звоночек, возвестивший о себе, как только Лоркан Гэри О’Горман переступил порог дома. Элизабет прекрасно ощущала его напряжение. Он далеко не всегда отказывался от домашней еды, но, что важнее, ему крайне редко удавалось держать себя в руках, в таком подвешенном состоянии, как сейчас.
А ей всего-то и нужно было, чтобы он хотя бы просто обнял ее. Одно чёртово объятие, ведь она была такой хорошей. Она может быть плохой, да, итить-колотить, какой угодно! Бетти остановилась посреди кухни, расчесывая шрам на бедре. Приподнятое настроение как водой смыло. Если бы у Бет было время хорошенько обмозговать сложившуюся ситуацию, вспомнить, проанализировать и разложить по полочкам все детали, она бы поняла, что бессильна что-либо сделать. Но пока Бетти свято верила, что вот сейчас они с Гэри все обсудят, поговорят по душам, а если нет... если нет, то не мытьем, так катаньем, но Лиз вернет душевное равновесие мужу, а заодно и себе. Она же хорошая жена.
Бетти открыла дверцу холодильника, словно собиралась что-то достать, и уставилась в раззявленное нутро невидящим взглядом. Что она здесь забыла? В лицо повеяло прохладой, и Элизабет почувствовала сильный озноб. Однако холодильник здесь был ни при чем. Это все предчувствие. Это все страх. Ее как магнитом потянуло наверх.
Держа в руках чашку с кофе, как свечу, Бетти серой тенью вышла из кухни. Новое платье, которое она купила взамен того канареечно-желтого, что было уже непригодно для носки, липло к спине между лопаток и подмышками. Элизабет не помнила, как поднялась по лестнице, чувствовала только, что ноги налились свинцом, словно она бежала в гору не меньше мили. Чего она боялась? Это же ее Гэри. Она знает его как облупленного.
Лиз шагнула в комнату, переступив тонкую полоску плинтуса, отделявшую деревянный настил коридора от пола спальни из того же материала. Она прошла к окну, кинув всего один мимолетный взгляд в сторону ванной, где стояла по пояс обнаженная фигура, и этого оказалось достаточно, чтобы переключиться с мирно настроенной участливой и заботливой жены на обиженную суку, способную разве что на провокацию. Шаг она не сбавила, только, добравшись до окна, слишком резко сдвинула ручку, от чего замок фрамуги щелкнул как-то особенно громко. Хотелось курить, в горле пересохло, однако сигареты остались внизу, и Бетти напрочь забыла о чашке кофе, которую сжимали пальцы, побелевшие до такой степени, что сливались со светлым глянцем фарфора. Она в считанные мгновения пересекла спальню и остановилась в проеме двери, ведущем в ванную комнату, облокотившись плечом о дверной косяк.
- Кажется, месса прошла на ура, - начала Элизабет бесцветным голосом и машинально сделала глоток кофе. Он показался ей каким-то слишком горьким.
Чуть склонив набок голову, Бет изучала Гэри. Его спина и грудь выглядела так, словно на нем по очереди точили когти все до единой кошки Эвелины Паркс. Вот только кошка была всего одна, и росписью она явно не ограничилась. Бет проглотила горечь, подкатившую к горлу. И эта горечь не шла ни в какое сравнение с тем глотком кофе. Возмущаться, закатывать истерики не было никакого смысла. Ей было даже не интересно, кто эта драная кошка. Она прекрасно знала, что если ее что-то не устраивало, это только ее проблемы. Но Бетти было больно, а всякий раз, когда ей было больно, она хотела, чтобы Лоркан знал об этом.
Она коснулась лопатки Гэри, ощущая под пальцами неровности царапин - таких свежих, что на них еще не образовалась корочка - и неотрывно смотрела в глаза отражению мужа.
- Мне казалось, такое, - пальцы Бетти соскользнули и задели воспаленную кожу, давая тем самым понять, что именно она подразумевала под "таким", - нравится тебе, не так ли, Лоркан? Так почему на тебе лица нет? Неужели та шлюха, что пометила тебя таким примитивным образом, запросила непомерно высокую цену?

Отредактировано Elizabeth O'Gorman (2017-09-24 09:53:59)

О чем он? Да в сравнении с выражением лица Гэри, погода за окном была солнечнее любого самого ясного утра в какой-нибудь Калифорнии! Бетти машинально отступила на шаг, едва не споткнувшись о порожек, когда муж развернулся к ней лицом. За этим обычно следовало действие, направленное на то, чтобы поставить жену на место. Она знала, была готова и ждала. Но ничего такого не произошло. Лиз ждала. Гэри застегнул последнюю пуговицу на рубашке - она ждала. И нет, когда она буравила его взглядом через зеркало, зрение ее не подводило - на губах Лоркана действительно играла улыбка, причем такая, какой Бетти не видела уже давно. Довольная. Нет, не так. Удовлетворенная. Элизабет ясно представила, как эта самая улыбка не покидала его губ до тех пор, пока он не переступил порог дома, и ее захлестнула высоченная, похожая на настоящее цунами волна ярости, мелькнувшая тенью где-то в самой глубине зрачков, и схлынувшая в одночасье, смыв заодно остатки горечи. Она вновь превратилась в ту любящую жену, что с благоговейным трепетом смотрит супругу в рот и, не задумываясь, выполняет любые команды. Ей так лучше, ей так проще и понятнее, а когда надоест это иллюзорное спокойствие, она просто спровоцирует Лоркана. Как обычно. Для этого никогда не нужно было прикладывать каких-то особых усилий. И плевать, что реакции на вполне явный выпад не последовало, может, Гэри действительно в хорошем настроении или уши ватой набиты, что более вероятно, если знать Лоркана Гэри О'Гормана так, как знала его Элизабет. Где-то глубоко в мозгу щёлкнул ещё один переключатель, ответственный за восстановление душевного равновесия. И даже сама Бетти не подозревала, насколько износился этот механизм за двадцать лет брака. За тридцать восемь лет жизни.
Лиз рассеяно улыбнулась в ответ, как маленькая девочка, продолжая, впрочем, на каком-то подсознательном уровне ждать подвоха. Она даже не заметила, как вместо плечистой фигуры мужа видит лишь собственное одинокое отражение. На Элизабет мутными запавшими от бессонницы и нервов глазами смотрела женщина, очень отдаленно напоминающая ту, какой она себя помнила и до сих пор представляла.
Свободной рукой она выудила из мусорки на две трети пустой пакет, в который Гэри отправлял использованные ватные диски. В самом деле, не просто же так она зашла в ванную. Ощущение недосказанности Бетти засунула куда подальше, пока оно не вымахало до критических размеров, грозивших выбить ее из колеи, на которую она только-только ступила. Она не совсем понимала, как вести себя в сложившейся ситуации и медлила, тупо застыв в дверях ванной комнаты с мусорным пакетиком и чашкой кофе в руках. А потому желание Гэри позавтракать ее крайне обрадовало.
- Мясо, рыба… - начала Бетти, с настороженностью глядя на мужа, но изменение его решения так вдохновило ее, что она уже смелее продолжила, – или что-нибудь попроще. Могу по-быстрому сделать яичницу с тостами. Только, пожалуйста, давай хоть раз поедим по-человечески на кухне. – Она хотела добавить «без мамы», но вовремя прикусила язык.
Подойдя к своей половине кровати, Лиз смела с тумбочки скомканные салфетки и все, с чем можно было легко расстаться, в пакетик, подхватила пустой стакан и груженая всем этим барахлом ретировалась на кухню. За время, пока она ждала Гэри, Бетти успела вылизать буквально все от пола до последнего блюдца. Поэтому стакан, одиноко стоявший в раковине, как солдат в окопе, привносил живости в эту до искусственности идеальную обстановку. Элизабет включила радио в качестве фона, заварила еще кофе и поставила на подогрев еду. Сама она есть не хотела и, нарезая свежие овощи, довольствовалась почти остывшими помоями.
- Значит, ты останешься дома? - Бетти поставила тарелку перед мужем и села напротив. Она прихватила с собой начатое еще вчера вязание и уже вторую по счету чашку кофе. – Ах, да, мама просила передать привет, что скучает, вернется к вечеру и все такое. – Небрежно бросила Лиз. Она бы не заморачивалась, однако, если старая дрянь узнает, что до Лоркана не дошла столь важная информацию, потом непременно весь мозг выест чайной ложечкой. Бетти сделала глоток и улыбнулась, с нежностью посмотрев на мужа, - а знаешь, раз ты никуда не собираешься, может проведем этот день вместе, поваляемся, ничего не делая. Тебе стоит отдохнуть.

Если бы Бетти подсознательно не боялась развода на протяжении стольких лет, до нее сразу бы дошло, о чем толковал Лоркан. Страх перед одним только словом "развод", будучи сродни детскому ужасу перед монстрами под кроватью, служил барьером, своеобразной системой фильтрации, оставлявшей где-то на поверхности, за пределами понимания даже малейшие намеки на предмет этого самого страха. Они просачивались постепенно, и на это требовалось время. Поэтому первая реакция была лишь простым рефлексом, словно кто-то подошел сзади и ткнул пальцами под ребра. Бетти дернулась так, что на свитере, который был пока что только в проекте, образовались затяжки и дырки, и одним легким движением руки смахнула со стола чашку с недопитым кофе. Керамическое изделие, повинуясь закону всемирного тяготения, ухнуло вниз и вдребезги разлетелось о кафельный пол.
- Вот, черт... извини... - несколько заторможено среагировала Бетти. Она поднялась со своего места и принялась собирать осколки, на коленях ползая по полу. - Прости, Лоркан, - повторилась она, - не знаю, что это было, эта дурацкая чашка, но на ней все равно были сколы... что ты сказал?
Элизабет застыла, снизу вверх неотрывно глядя на мужа. Из рук один за другим посыпались черепки, которые она успела подобрать. Развод? Лоркан не шутил. Он вообще редко шутил, особенно с ней, а теперь он был серьезнее самого радикально настроенного революционера. Развод, по сути, и был революцией, подрывом всех накрепко укоренившихся устоев Лиз. Несмотря на страх, она была уверена в непоколебимости и вечности семейной лодки О’Горманов. Разве ради этого она была хорошей, ради этого закрывала глаза на ВСЕ без исключения? Но это… этого просто не могло быть.
Теперь, когда Бетти мысленно прокрутила сказанное мужем добрых два десятка раз, когда впитала в себя смысл этого слова и связала его с тем, что ждало в перспективе, она почувствовала, как весь ее внутренний мир сжался до размеров булавочной головки. Такое странное ощущение. Она не сразу поняла, что происходит, списав все на шоковое состояние. На деле же она просто забыла, что нужно дышать.
Наконец, ей удалось сделать глубокий судорожный вдох, однако легче не стало. Она по-прежнему была женой, которой светила приставка "бывшая". Перспективы рисовались отнюдь не радужные. Дом, дела, быт, связи – все это было тесно связано с браком, а без оного Бетти останется ни с чем. Но ей было с высокой колокольни плевать на все это дерьмо. Ведь только Лоркан - ее семья, ее домом, единственный человек, на земле, в котором она нуждалась. И Бетти сама виновата в этом. Она сама виновата в том, что Лоркан Гэри О’Горман из человека превратился в целую вселенную. Эта вселенная несовершенна, не проста и даже враждебна, но другой Бетти было не нужно и с доплатой.
Медленно поднявшись с колен, она прошлась по осколкам и встала спиной к Гэри, упершись руками в столешницу кухонного гарнитура. Ей отчаянно хотелось выбросить весь этот бред из головы, на худой конец, отключиться. Она даже зажмурилась, но этого оказалось слишком мало, чтобы вызвать амнезию. Бетти постаралась припомнить, когда Лоркан менял свои решения, хоть раз, и с ужасом осознала, что на ум не приходит ни одного прецедента. Скрючившись, ее пальцы давили, давили и давили на поверхность столешницы. Напряжение достигло своего предела и требовало немедленного выхода. И плотину прорвало.
- Двадцать лет... – начала Бетти как-то слишком спокойно, почти шепотом, - почему ты ждал так долго? - это был риторический вопрос, - Кто она? Нет, молчи, неважно… потому что развода ты не получишь.
Последние слова она процедила сквозь зубы, схватив стакан, до сих пор покоившийся в раковине, развернулась на сто восемьдесят градусов и метнула его в мужа. Тот просвистел над головой О’Гормана и разлетелся о стену. Звон посуды. Как давно она не слышала этого чертовски мелодичного звука, сколько лет не устраивала скандалы с участием разбитых чашек и тарелок? Кажется, целую вечность.
- Никакого. Развода. Ты. Не получишь! – чеканила Бетти сквозь слезы. - Что? Захотелось свободы? А я тебе ее не давала? О, или новую семью с долбаной шлюхой, розовощекими детками-имбицилами и пикниками по субботам?! – истерика набирала обороты. Элизабет трясло, и она уже не могла остановиться, даже если бы захотела, - А хочешь знать, где твои долбаные дети?! Да, твои! – дрожащая рука взметнулась в сторону окна, - июль девяносто седьмого! май двухтысячного! кого бы ты хотел, мальчика или девочку?!
В сторйном ряде тарелок на сушке образовалась прореха, как дырка в зубах, потому что Бетти вооружилась сразу тремя и, размахнувшись, разжала пальцы. Три тарелки превратились в сотню осколков.

Она не виновата. Она ничего не могла поделать. Это все ее чертова мамочка со своей злоебучей наследственностью. Ну, почему она просто не могла быть бесплодной, как большинство тех, у кого никогда не будет своих детей? Зачем давать надежду? Только лишь чтобы потом отобрать ее? Кому это нужно? Бетти уставилась на кровавые брызги, оросившие пол и груду осколков у ее ног. Создавалось ощущение, что там чего-то не хватало. Последнего мазка, как картине великого мастера, которая превратится во что-то по-настоящему стоящее только после этого финального штриха. Эта кровь тоже не ее вина. Голова Элизабет мотнулась взад-вперед, как у болванчика с кубышкой на пружинке вместо шеи, когда Гэри встряхнул ее. Лицо Лоркана вытянулось, а в глазах читались вопросы, предположения, догадки... Страх? Осуждение? Да что он мог знать? Разве раньше ему было не плевать? А теперь? Что изменится от того, что он узнает о тех двух выкидышах? Никто не в праве винить ее в том, что она пыталась скрыть свою убогость, свою несостоятельность как женщины, как матери. А теперь она теряла последнее, что у нее осталось - статус супруги.
- Что я сделала? Что сделала Я?! Что сделал ты, Лоркан!
Бетти вопила на разных тональностях, вцепившись в отвороты рубашки мужа. Ее сознание уже переключилась с давно зарубцевавшейся раны на ту, которая фантанировпла болью. А О'Горман как будто забыл о том, о чем только что заливал на полном серьезе. Забыл о главном. О гребаном разводе! Перед глазами у Лиз плясали яркие пятна, и ей казалось, что Лоркан сжимает не ее плечи, а голову, настолько подскочило внутричерепное давление. Почему он так на нее смотрит? О чем он, черт возьми, думает? Обычно любой посыл доходил до нее с опозданием, а теперь в особенности. Элизабет замерла, ее пальцы разжались, выпустив из плена уже не такую свежую рубашку, какой та была каких-то пол часа назад, руки медленно опустились, повиснув безжизненными плетьми вдоль туловища, а нижняя челюсть поползла вниз, совсем как у мужа. Казалось, что-то невероятно тяжелое тянуло ее вниз, давило со всех сторон, нагнетало и угнетало.
- О чем ты подумал, О'Горман? Ты что, мать твою, думаешь, я психованная сука, которая способна убить собственных детей?! Ради чего, скажи на милость? Зачем? Ты веришь в то, что мог прожить со мной под одной крышей столько лет и не заметить этого? - на низкой тональности голос Бет звучал глухо, как из трубы, но очень отчетливо и зло. - Думаешь, я не хотела стать матерью?
Едва умолкнув, она вдруг расхохоталась так, как не хохотала никогда в жизни, смеялась долго и надрывно, глядя Лоркану прямо в глаза. Ее чуть ли не выворачивало от этого смеха. Успокоилась она так же внезапно, как и начала эту несвойственную ей форму истерики. Вместе с тем, Бетти ощутила, как все силы разом покинули ее. Она тяжело опустилась на пол и сдавила голову руками. Они прожили целую жизнь на двоих, а он не замечал ничего, как ее крутило в те годы, как она боялась. Или не хотел замечать, подобно тому, как Лиз научилась не замечать того, что ей не следовало знать, и терпеть те вещи, после которых любая уважающая себя женщина ушла бы, не оглянувшись. Потому что Бет было плевать. Потому что ей был нужен этот конкретный мужчина и никакой другой. Симбиоз - вот чем были их отношения. До определенного момента.
- Я до сих пор глотаю эти долбаные противозачаточные, чтобы такого никогда больше не повторилось, - наконец хрипло пояснила она, скорее потому, что чувствовала потребность говорить, а не чтобы для Лоркана все встало на свои места. Наверное, ей должно было стать легче после этого, но ничего похожего на облегчение Бетти не ощущала.
- Не оставляй меня одну, Гэри,  - не поднимая головы, прошептала Лиз. Об этом следовало просить куда как раньше. Не год и не два, даже не пять лет назад. - Неужели ты не видишь, как сильно я тебя люблю, - последнее она уже шептала.
Смела ли она надеяться, что Лоркан изменит свое решение. Наверное нет, иначе нашла бы в себе смелости посмотреть мужу в глаза. Такой жалкой она себя не ощущала никогда в жизни.

Отредактировано Elizabeth O'Gorman (2017-11-09 21:49:29)

Он ее не слышал, игнорировал. Ему было плевать на нее, на ее чувства. Всегда. А она все равно его любила. Желудок Бетти скрутило в тугой комок и ей показалось, что ее сейчас вывернет наизнанку. Она сглотнула желчь, в который раз подкатившую к горлу. Так стоит ли упираться? От подобной мысли вдоль позвоночника пробежал холодок. Еще как стоило. Лоркан ее муж. Они дали клятву. И пускай для нее не существовало бога, кроме, разве что, самого О’Гормана, она все равно верила в святость этого глупого ритуала. До тех пор, пока это было выгодно.
Элизабет инстинктивно вжала голову в плечи, когда боковым зрением уловила движение слева от себя. Она почувствовала, как под глазом что-то кольнуло, и вытерла влажную от слез щеку. На тыльной стороне ладони остался бурый развод. В какую дерганую истеричку она превратилась. Лоркан всего лишь устранял последствия того, что натворила его никчемная, порченая, нелюбимая жена. Бетти подняла на мужа глаза и поняла: он будет мстить. Она не понаслышке знала, что слова могут ранить больнее любых самых хлестких ударов. Это знал и Лоркан. Более того, он знал, на какие точки стоит давить с особой тщательностью. Черт, ее и без того всю жизнь наказывали. А она к этому уже привыкла и не противилась.
Глупо было полагать, что имея столько блядей по всему острову и за его пределами, хотя бы одна из них в конечном итоге не залетела. И Бетти вполне могла бы свыкнуться и с этим, если бы не два обстоятельства. Первое, тон, с которым О'Горман говорил об этом. Он был похож на озлобленного подростка, который перочинным ножичком на живую вскрывает лягушку, наблюдает, как внутренности вываливаются наружу, и получает от процесса истинное удовольствие. А второе… Да, изменилось многое, но не для него. Бетти застыла, не веря своим ушам. Почему-то сейчас до нее очень быстро доходил смысл сказанного, словно ей хорошенько прочистили уши или она уже наперед знала, что скажет Гэри, стоило ему только упомянуть имя счастливой мамаши. Перед мысленным взором Лиз возникало смазливое личико любимой племяшки, почти детское, такое молодое и свежее, какое было у самой Бет двадцать лет назад. Именно такие всегда нравились Лоркану. Как же все до смешного просто! Только слепой мог не заметить те взгляды, которыми обменивались любящий дядя и его драгоценная племянница. Какая крепкая дружба! Все вокруг были слепыми. Заставив Элизабет посмотреть правде в глаза, Гэри в открытую насмехался над ней, подчеркивал ее неполноценность. Она хотела его ненавидеть, хотела презирать, но не могла, как ни старалась.
Скорее всего, где-то глубоко внутри Бетти знала горькую правду, но, как и все вокруг, предпочитала быть в блаженном неведении. И, пожалуй, О’Горман в чем-то был прав на счет своей жены. Знай Бет наверняка, откуда этот ребенок, она с удовольствием придушила бы его собственными руками. Отыскала и придушила бы.
- Так, может, Хью тоже не кончал жизнь самоубийством? – донеслось с пола.
Бетти было плевать на этого слюнтяя, просто ей необходимо было прекратить этот поток откровений. Теперь ее трясло еще сильнее. Она судорожно шарила по полу, словно что-то искала, сжимая в кулаках осколки и не обращая внимания, как они жалят пальцы и ладони. Даже наличие той другой ее как-то не особо волновало.  Гэри просто пытается пнуть побольнее, отвести ее гнев от Энн.
- Неужели? Очередная гребаная малолетка? О’Горман, ты в курсе, что это статья?! Никто и слушать не станет, что она сама раздвинула перед тобой ножки! – шипела Лиз, отползая от Лоркана на безопасное расстояние. Этот инстинкт накрепко засел в ее голове и был все еще очень силен. Хотя, не известно, кто кого боялся больше.
Уцепившись за угол стола, Бетти подтянулась и не без труда встала на ноги, в одной руке она по-прежнему сжимала керамический осколок. Пульсирующая боль в ладони одновременно успокаивала и заглушала другую, более сильную.
- Ты же понимаешь, что я не отпущу тебя, Лоркан, ты должен это понимать! - она внезапно резко оборвала свою речь. Ее осенило. Не важно, что они друг другу наговорили, это не имеет никакого значения, ведь, если все должно остаться, как было, то никакие действия в прошлом не повлияют на настоящее. На будущее. То, что обычно приходило Элизабет в голову, зачастую имело мало соприкосновений с действительностью. Особенно сейчас. Хотя бы потому, что странный выверт, который последовал за "озарением" шел в разрез с понятием развода, о котором она, казалось, начисто забыла. Лицо Бетти прояснилось, рот растянулся в улыбке, и она, подскочив к мужу, обеими руками обняла его за шею и крепко прижалась.

По взгляду Лоркана сразу стало ясно - Бетти попала в самую точку. Действительно, какой отец не возмутился бы тому, что его несовершеннолетнюю дочурку - еще совсем ребенка - обрюхатил любимый дядя. Видать, не все в итоге хотели быть такими слепыми, а тот, кто в итоге не захотел, поплатился за это. Что ж, выживает сильнейший. А судя по тому, как все разрешилось, Хью был тем ещё слабаком.
На протяжении всей жизни Гэри окружали женщины, которые постоянно в нем нуждались. Мать, сестра, жена. В силу молодости, детской непосредственности, легкости племянница не входила в их категорию. Он был нужен ей по-другому. Потому желание Лоркана поставить большую жирную точку на прошлом было бы вполне закономерным решением, если бы не одно Но. Что-то все-таки не вязалось. Почему сейчас, а не тогда? Только об этом Бет задумается позже. Ей по-прежнему было все равно, ведь она и думать забыла о чем-либо, помимо этого мужчины, этого момента и того всепоглощающего чувства радости от простого человеческого объятия. Он здесь, рядом с ней, ее Лоркан Гэри О'Горман, такой любимый, такой желанный, родной, единственный. Она и правда походила на маленькую девочку. В какой-то степени всегда ею оставалась. Жила себе в своём особенном мире, безумно любила отца таким, какой он был, и обожала мужа таким, какой он есть. На первый взгляд у О'Гормана и Риза было столько общего, но только на первый. Если капнуть глубже, находилось одно существенное различие. Каким говнюком бы ни был Стив по жизни и в глазах окружающих, каким хреновым бы ни был отцом, Лиз всегда оставалась для него на первом месте. С Гэри все было по-другому. Совершенно. Он был недосягаем, а Бетти неизменно все тянулась и тянулась к нему. Именно по этой причине Лоркан имел несколько большее влияние на жену, нежели отец Элизабет когда-то на свою дочь. Стив Риз умер - ушел, оставил одну, а Лоркан спас ее тогда, заменил отца, приручил, дал ей много больше. А теперь хотел все отнять. Бетти понимала, никто не способен заменить О'Гормана. Без мужа у нее нет никакого будущего. А если будущего нет у нее, значит, его не будет и у Гэри.
На самом деле она натурально отключилась на те несколько сладких мгновений забытья, пока не напоролась на холодный взгляд. Объятие из почти нежного превратилось в отчаянное цепляние. Она хваталась за мужа, как утопающий за спасательный круг. Вдруг все встало на свои места. Этот взгляд был как ледяной душ, которым ее окатили с головы до ног. Его одного хватило бы, чтобы в который раз ударить по самому больному, но Гэри на этом не остановился, он пошел дальше. В конечном итоге Элизабет пришлось подчиниться и разжать пальцы. Она готова была заткнуть уши и кричать, чтобы только не слышать того, что он говорил, но лишь замерла, не в силах пошевелиться и только часто моргала из-за невыносимой рези в глазах. Никогда не любил? Ошибка? Чертов лжец! Не правда! Нет, с этим просто невозможно смириться. Она отступила, и осколки захрустели под каблуками ее туфель. Это могло длиться бесконечно: он не изменит решения, а она никогда не согласится на развод. Никогда его не отпустит. Нашла коса на камень. Глядя в спину мужу, Бетти стиснула кулаки, и к беспорядку на кухонном полу прибавилась ещё пара кровавых пятнышек. Черепок будто бы полыхал огнем, обжигая ладонь, пульсирующую, словно в руке Бетти сжимала маленькое сердце. Она застыла на неопределенное время, а потом решительно двинулась следом за Лорканом в темноту коридора.
- Гэри! – жалобно пискнула Бет, пожирая взглядом темный силуэт.
Она не успеет, сейчас хлопнет входная дверь, и он уйдет, уйдет навсегда, даже не оглянувшись. Неужели так просто это сделать? Ее накрыла настоящая паника. Казалось, так стильно Элизабет к мужу не тянуло еще никогда. Она поддалась этому магнетизму и прижалась к спине О’Гормана, а ее руки вновь крепко обвили его шею. Если не получилось остановить словами, остановит действиями. На этот раз Лиз не собиралась выпускать Гэри из объятий, которые походили больше на захват. Уткнувшись носом мужу между лопаток, она чувствовала, как под запястьями ходит адамово яблоко, как бьется пульс. Бетти была готова стоять так вечно, готова была так умереть, но Лоркан уже осветил свои планы и не собирался от них отступаться. Первая попытка высвободиться не принесла никаких результатов, а вторая стоила ему очень дорого. В отчаянном стремлении удержаться на ногах, Бетти разжала скользкие от крови пальцы, всеми возможными способами цепляясь за мужа. На ключице остался след от ее ногтей – бонус к уже имевшимся – а осколок тарелки, тот самый, что Лиз по непонятным причинам до сих пор сжимала в кулаке, прочертил длинную кривую от яремной впадины чуть ли не до седьмого шейного позвонка. И даже это не спасло Элизабет от приземления на пятую точку.

Никогда еще Бетти так быстро не приходила из горизонтального положения в вертикальное. Лоркан не успел повернуться к ней лицом, а она уже стояла на своих двоих. Что-то горячее прыснуло в лицо, попало на волосы, вырез платья, спустилось ниже, словно ее поливали из той бутылочки с сиропом, которой она так любила пользоваться, разве что, отверстий в крышке было больше одного. И только когда Гэри зажал свой второй кривой рот, из которого с каждым толчком пульса снова и снова как будто высовывался длинный язык, на том месте, где только что были ее пальцы, Лиз поняла, что произошло. Правда, это не совсем верная формулировка. Она видела, что с мужем что-то не так, однако никак не связывала это со своими действиями. Лиз застыла как вкопанная, правый глаз ничего не видел из-за слипшихся ресниц, и она вытерла его кулаком, в котором до сих пор сжимала осколок. На губы попало что-то соленое. Она плачет?
Бетти посмотрела на свои руки. Одна из них была пустой, а другая чернела и влажно поблескивала в тусклых ответах с кухни. Светлый фарфор потемнел от крови, ее и О’Гормана. Элизабет подняла глаза на мужа, но там, куда она посмотрела, его не оказалось.
- Лоркан... - позвала она, шевеля одними губами и не произнеся ни звука.
Послышалось хлюпанье и сразу за ним глухой стук - это Бетти выронила осколок. Она продолжала искать Гэри, а когда, наконец, догадалась опустить взгляд, попятилась назад и припала к стене напротив той, к которой привалился Лоркан. Он смотрел куда-то мимо нее, почти как обычно, разве что, уже не моргал. Его тело обмякло, руки больше не зажимали шею и безвольными плетьми лежали в луже крови. Которой было много. Разрастаясь вширь, темное пятно равномерно расползались. Но вот от лужи отделилось щупальце и потянулось к прямоугольнику света, а когда добралось до него, приобрело насыщенный рубиновый оттенок, точно разлившееся вишневое варенье. Мысок туфли окрасился красным, и Бетти, резко дернувшись, поджала под себя обутую в нее ногу, будто Лоркан лежал не в луже собственной крови, а какой-нибудь кислоты. Она даже не помнила, как оказалась на полу, скрючившись в тугой комок мышц и сухожилий, не сводила испуганного взгляда с мужчины, которого любила больше жизни, которого... Он хотел уйти и так или иначе ему это удалось.
- Нет! - взревела Бетти, придя в движение. Она подползла к О'Горману, поскальзываясь по пути, - Гэри, куда ты смотришь?! Не надо так делать, пожалуйста, любимый! Что с тобой?! Это не я, нет, я не хотела... скажи, что это неправда, скажи, что притворяешься, скажи хоть что-нибудь!! - причитания потонули в диком вопле.
Ответа не последовало, только приглушенный шум дождя за дверью. Элизабет обнимала мужа, покрывала поцелуями неподвижное лицо, размазывая по нему кровь, перебирала волосы на затылке, трогала рваную рану на шее - Лоркан не сопротивлялся. Это не может быть правдой. Весь этот день - затянувшийся дурной сон, осталось только проснуться. Опустив голову на плечо Гэри, Бет постепенно затихла и, возможно, отключилась на какое-то время, просто потому, что потеряла ему счет. Она не виновата, она не специально. Зачем он хотел уйти, все же было так привычно, так хорошо! Если бы он не пытался уйти, этого бы не случилось! И если бы не эта сука, он бы не захотел уйти! По мере того, как Бетти строила эту логическую цепочку, она возвращалась к жестокой реальности. Самые теплые воспоминания о супружеской жизни всплыли, вереницей ярких картинок пронеслись перед мысленным взором и были упрятаны подальше. Их никто не отнимет, она хорошенько спрячет их от всех. Как и Лоркана. Чтобы у нее была возможность отомстить. Да, отомстить. Теперь у Элизабет появилась вполне оформленная цель. Но для начала...
- Давай спрячем тебя там, где никто не найдет, - прошептала она на ухо мужу, любовно поглаживая его по щеке.
Речи о том, чтобы проводить уборку не было. Зачем? Она все равно больше не вернется в этот дом. Куда важнее было забрать с собой то, что принадлежало Бетти, а сделать это, как оказалось, было не просто. Кое-как смыв с лица кровь и отжав в раковину на кухне отяжелевший подол платья, она принялась за дело. Четкого плана действий у Элизабет не было. Зато у нее были ключи от шеви. Оставалось только дотащить Лоркана до машины. В этом-то и заключалась главная проблема, ведь онГэри был отнюдь не пушинкой.
От натуги у Лиз заболел живот, а когда ей, наконец, удалось разместить мужа на заднем сидении, руки дрожали далеко не от нервного напряжения. Попробуй, попади теперь ключом в замок зажигания. Она привалилась спиной к водительской двери, переводя дыхание, и окинула пустующую округу. Отсутствие соседей всегда было плюсом. Бет скрылась в доме, прикидывая наспех, без чего никак нельзя было обойтись. Деньги, платье и туфли на смену, длинный плащ и шляпа. Да, эта черная, с широкими полями. Надин и не заметит пропажи. Вроде ничего не забыла.
До опушки леса Элизабет добралась кратчайшим путем и по максимуму загнала шеви в лес. Всю дорогу она разговаривала с Лорканом, заботливо укрытым с головой клетчатым пледом. Очень скоро одно из ведущих колес шевроле попало в яму. К тому моменту машина уже скрылась за третьим рядом деревьев, впрочем, след, который она за собой оставила, мог заметить и ребенок.
Грузным мешком Бетти вывалилась из салона. Живот до сих пор сводило судорогами. Она привалилась к распахнутой настежь дверце и собиралась с силами.

Дождь и не думал стихать. Лил слезы по Лоркану Гэри О'Горману, совсем как его безутешная жена. Вдова. Кто знает, сколько мужей ежедневно расстается с жизнью, и по каким причинам. Мало их таких что ли. Да и осадки, должно быть, никогда не прекращаются, если предположить, что в каждый момент времени дождь идет в различных точках земного шара. Тем не менее... Лоркан всегда будет жить в ее сердце. Именно поэтому она делает сейчас то, что нужно, что правильно. Не так чтобы часто в своей жизни она принимала верные решения, но это как раз тот случай, когда все так, как должно быть. Элизабет уже не замечала, плачет или нет, потому как дождь все лил и лил, разделяя с ней ее необъятное, безграничное горе, смывая ее собственные слезы.
Время едва перевалило за полдень, но из-за нависших туч и стены дождя темно было как вечером. А под кронами деревьев этот эффект должен был усилиться. Никто в принципе не мог ее заметить. Какой идиот вздумает шариться по лесу в такую дождину? Он был ее прикрытием, защитой. А еще, капли приятно холодили кожу, и Бетти почти с удовольствием подставляла лицо и ладони. В иной ситуации она давно продрогла бы до самых костей, но сейчас ей было жарко. Еще немного, и она возьмет себя в руки и закончит начатое. Раз. Два. Три. Цепляясь за ручку дверцы, она выдала сдавленный стон и поднялась на ноги. При желании можно было даже покричать, но это потом. Сейчас первостепенной задачей было вытащить Гэри из машины, чем Бетти и предпочла заняться.
Когда задняя дверца распахнулась, де жа вю накрыло Элизабет теплой волной. Сколько раз ей приходилось укладывать О'Гормана спать в бессознательном состоянии? Сперва стащить куртку, потом ботинки. Правда, сейчас их не было. Хоронить без обуви. Кажется, так не принято, по крайней мере, в католичестве. Она не могла сказать с уверенностью. Но ведь это все нельзя было назвать похоронами в привычном смысле. Бетти именно что прятала мужа. Нет, Лоркан никому не достанется! Она потянула за выглядывающую из-под покрывала пятку, упакованную в серый носок. Пришлось приложить чуть больше усилий, чем казалось на первый взгляд. Возможно, будь покрывало под Гэри, а не на, дело пошло бы бодрее.
- Не стоило тебе завтракать, милый, - пропыхтела Бетти и, увязая в грязи по самые щиколотки, одним рывком вытянула Лоркана. На сидении остались бурые разводы. Сама Бет нещадно следила, даже не задумываясь об этом. К тому моменту, как их хватятся, ее здесь не будет. Она в этом не сомневалась.
На этот раз ей также не удалось удержаться на ногах. Голова О'Гормана глухо стукнулась о подножку, но Бетти этого не заметила. Она была занята тем, чтобы подняться, а сделать это оперативно мешал вес мужа, придавивший голень. Лиз походила на земляного червя, активно возившегося в своей грязи. Стоило ли терять время на то, чтобы привести себя в порядок. Подол ее платья чернел теперь не только спереди, но и сзади, а пятна слились в один сплошной тон.
- Долбаная тряпка! – взвизгнула она, когда ткань глухо треснула. Платье мешало, сковывало и без того не самые расторопные движения, бесило, в конце концов. Выбесившись окончательно, Лиз стянула его через голову, оставшись в одном белье, и швырнула грязный комок на сидение. - Не переживай, это скоро закончится, – успокоила она мужа, заворачивая распластавшегося мужчину в кокон из покрывала.
Тащить Лоркана по относительно ровному полу, ступенькам, да даже по подъездной дорожке оказалось куда проще. Все сейчас пыталось заставить Элизабет О'Горман бросить свою затею: от непомерного веса Гэри до коряг и корней, цепляющихся за одежду. Особенно противилось этому ее собственное тело, отдаваясь болью в мышцах, суставах и еще хрен знает где. А ведь она по-прежнему топталась на опушке. Сориентироваться было сложно, и на этот случай Бетти рассматривала несколько вариантов. Если призадуматься, их была целая масса. Первый - колодец, где недавно нашли детей. Присыпать земелькой - никто и не заметит. Второй - шахты, но до них было, как до канадской границы. Третий – с утеса в море. Наверное, если бы Гэри мог выбирать, он одобрил бы именно этот вариант. Но Бетти уже отдалилась от побережья на значительное расстояние. Кроме того, был большой риск ухнуть вместе с мужем, а Лиз такой расклад не устраивал. Еще не время. И, наконец, четвертый - закопать, что тоже вызывало определенные трудности, да еще какие! На этот случай Бетти не поленилась прихватить лопату, правда, совковую. Впрочем, в темноте не углядишь. Сейчас она пряталась между задним пассажирским и водительским сидениями.
Рассуждать таким образом можно было сколько угодно долго, однако спланировать – это одно, а осуществить – совсем другое. Развернувшись спиной в том направлении, куда она намеревалась следовать, Элизабет поволокла свою ношу к чаще. Ей еще предстояло опытным путем выявить наиболее действенный способ передвижения. Путь лежал через кладбище, а это значило, что ей встретится еще не одно заманчивое место, где можно спрятать любимого. Рано или поздно, она найдет подходящее, а там уже можно приступить ко второй части плана и осуществить главную цель.
Оттащив свой драгоценный рулон, который уже успел изрядно размотаться, к ближайшему дереву, она заковыляла обратно к машине, чтобы забрать немногочисленные пожитки. Кто знает, как скоро вернется Надин, и город встанет с ног на уши. Не мешало еще и лопату с собой прихватить.

Одна нога здесь - другая там и наоборот. Наспех обшманав шеви на предмет полезных вещей, Элизабет двинулась обратно. В одной руке - той, что была подвержена тремору в меньшей степени - имелась лопата наперевес, в другой пакет со шмотьем. Попытка прицепить его за лямку лифчика, чтобы освободить руку, не увенчалась успехом. Ладно, придется решать проблемы по мере их поступления.
Бетти спешила. Ей не хотелось надолго оставлять Лоркана одного. И где только взять силы, когда придет время расстаться насовсем? Ведь иного выхода нет. В конце концов, она просто должна решиться, все мосты сожжены - назад пути нет. Лоркан Гэри О'Горман всегда будет жить в ее сердце, и она не перестанет напоминать себе об этом. Необходимо оставить что-нибудь на память, осенило Лиз, пока она преодолевала обратный путь. Что именно стоит оставить, она так и не решила, потому как, добравшись до места, где Лоркан томился в ожидании, застыла как вкопанная, не веря глазам. Вот она скрупулезно изучала грязевое месиво под ногами, а стоило поднять глаза, как напоролась на фигуру мужа. Она моргнула для верности - фигура никуда не делась. Все ее внимание обратилось к Гэри. Согнувшись в три погибели он навис над покрывалом, в которое был завернут еще каких-то пару минут назад и, что самое интересное, изучал его. Лиз так хотелось, чтобы это был Лоркан, что она не сразу обратила внимание на чрезмерно выраженную тщедушность О'Гормана и не задалась вопросом, каким образом обескровленный труп вообще способен передвигаться. В конце концов, Гэри и не умирал по-настоящему, по крайней мере для нее. Должно быть, она действительно сходила с ума. Но даже если это и так, что в этом плохого, если любимый жив? Сердце забилось в груди как печуга, рвущаяся из клетки на волю, и если бы не оцепенение и сдавленное от волнения горло, Элизабет завизжала бы от радости и кинулась благоверному на шею. По привычке. Однако, по мере того, как обезумевший взгляд блуждал по мужскому,  почти мальчишескому силуэту, Бетт напарывалась на некоторые весомые несоответствия. Руки, эти руки определенно не принадлежали Гэри. Тощая шея и вообще... Не таким он запечатлелся в ее памяти. Занавес пелены поднялся, утянув за собой оцепенение. Бетти выронила пакет с одеждой и вместо того, чтобы одним рывком опустить лопату на голову неизвестному, вскинула ее на манер ружья, нацелив совок на мальчишку. Не самое удачное решение, однако что он мог противопоставить широкому совку?
- Какого черта ты тут делаешь?! - процедила Элизабет сквозь зубы.
По большому счету ее не волновал ответ, как и то, по какой причине малой так на нее пялится. Ей было плевать, кто он, хотя его морда и показалась ей смутно знакомой. В последний раз Бетти довелось видеть младшего Мердока никак не меньше пяти лет назад, когда на его немытой физии только проклевывались юношеская поросль. Даже если бы она его узнала, это не изменило ровным счетом ничего. А вот дуло ружья - настоящего ружья - нацеленного в ее сторону, очень даже. Бетти оскалилась как собака, защищающая свое потомство, обнажив ряд верхних зубов, однако не двинулась с места.
Вопрос, начерта Мердоку ружье в такой ливень, был не таким уж безосновательным. Хотя, может у него такая забава, палить по дождевым червям?  Лиз с усилием разжала пальцы, продолжая скалиться, и лопата упала под ноги, глухо громыхнув древком о спрятавшийся в траве булыжник. На Бетти подействовала не столько сама угроза, сколько приказной тон. Выдрессированная за столько лет, она среагировала на автомате. Кроме того, в сложившейся ситуации было важно остаться с целой коленной чашечкой, если Лиз хочет довести дело до конца. У нее не было оснований не верить мальчишке, а сомневаться в его способности нажать на курок и подпвно.
- А теперь ты опустишь эту штуку и свалишь отсюда. Я не видела тебя, ты не видел меня, верно? - с этими словами она медленно перешагнула через лопату и, опустившись на колени рядом с мужем, любовно запахнула плед. - Ты еще здесь? - уточнила Бетт, не поднимая головы, - знаешь, я же не для тебя тащила эту чертову лопату, она мне нужна, как видишь.
Малой мешал сосредоточиться. Руки по-прежнему отказывались служить как следует. Элизабет уже решила, что волочить Лоркана под гору будет самым удачным решением и теперь морально и физически готовилась к тому, чтобы справиться с самым сложным - задать верный импульс.
- И часто ты стоишь над душой у своих папаши с мамашей, когда они делом заняты? - раздраженно процедила миссис О'Горман, а потом, резко поменявшись в лице, усмехнулась, - мой тебе совет на будущее, не пытайся уйти от жены, если она сильно тебя любит.

Наверное, в словах малого была своя определенная логика, для большинства очень даже здравая, вот только Бетти ее было не понять. Что значит не жениться? Ой, вот найдет свои сиськи - и сразу поженится. Это же такая привилегия и все такое. Лоркан, вот, был в курсе. Она уставилась на бесформенные очертания пледа, а перед глазами маячил образ мужа, привалившегося к стене с черным воротником под заляпанной красным рубашкой. А ведь у Лоркана был такой свитер. Он ему шел. Даже фотографии остались. Старые. А у Элизабет теперь не было даже этого. Мальчишка выловил ее из омута скорбных воспоминаний, когда Бетти уже подхватила свою ношу с того края, что был заметно худее, и со скоростью тихоходной черепахи поволокла ее вглубь леса, где, по ее мнению, уж точно можно было что-нибудь придумать.
- Эй, лопату-то не забудь, - бросила Лиз где-то посреди монолога мальца.
Казалось, она уже смирилась с компанией. Этот отваливаться пока явно не планировал, ну и хрен бы с ним. Кроме того, лишние руки никогда не помешают, пускай хоть инструмент потаскает, джентльмен хренов. А вот доверять пакет с деньгами и одеждой миссис О'Горман не собиралась ни при каких обстоятельствах. Дудки.
- Конечно найдут. Только к тому моменту, как они очухаются, меня уже здесь не будет, - делая паузы через каждое второе слово и пыхтя как паровоз, огрызнулась Бетти.
К запахам леса, дождя и влажной почвы примешался еще один очень знакомый, вызывающий одно желание. Закурить. Сигарет в ее волшебном пакете-то и не было. Она зыркнула на прохлаждавшегося засранца через плечо и возобновила движение. Мокрая листва не намного облегчала задачу, и через пару-тройку зацепок плед вновь размотается, в этом сомнений не было даже у самой Бетти.
- И что ты вечно с тыла заходишь, лицо у меня тут, - возмутилась женщина и ткнула себя в лоб, оставив еще один грязный отпечаток пальца, а потом размазала его аж до скулы, смахивая холодные капли то ли дождя, то ли пота. - Если не ночью, так с утра пораньше здесь уже будет толпа любопытствующих ублюдков со своими собаками и всем вот этим. - Ха, а ведь пацан песиков не жаловал, вон как отзывался, смекнула Бетти. За задницу его кто тяпнул, что ли. Бывает же. - Да в одном только полицейском участке развернулась целая псарня, - продолжила она бурчать себе под нос, - тем не менее, детей, угодивших в колодец, нашли далеко не сразу, да и те энтузиасты, что в итоге с этим справились, оказались отнюдь не стражами порядка. - подчеркнула Бетти, а потом вдруг поморщилась, припомнив один эпизод. - И любители же эти легавые пристать по всякому глупому поводу, лишь бы делом не заниматься. Зато теперь это сыграет мне на руку. Так и что же в таком случае ты мне предлагаешь, умник? - наконец поинтересовалась Лиз, разогнув спину со страдальческой миной.
Столько усилий, а результата никакого. Кусок старого ламината, о который вечно спотыкалась Бетти, спускаясь в подвал, был теперь самой желанной вещью. Сколько раз она просила Гэри выбросить его к чертовой матери, и всякий раз получала весомый такой отказ. Как в воду глядел! В доме вообще было много чего полезного. И как ей в голову не пришло все продумать как следует? Ведь посещали же дельные мысли светловолосую голову Элизабет О'Горман, правда, с опозданием. Но что уж теперь. Горе застило глаза.

Отредактировано Elizabeth O'Gorman (2018-03-08 15:03:19)

Сожалеть о том, что не сделано или, напротив, сделано - это несомненно то, что давалось Элизабет О'Горман лучше всего. По сути, этим она и занималась всю сознательную жизнь. Одно дело до бесконечности перебирать всевозможные варианты решения проблемы, неумолимо растущей с каждой минутой. Вспомнить о куске линолеума, старых поломанных лыжах, и прочем сподручном барахле, сваленном в неимоверных количествах в гараже, подвале и на чердаке. Пристраивать ту или иную блестящую несбыточную идею то так, то сяк к различным вариантам развития событий, крутить их будто пазлы в детской головоломке. И совсем другое - действовать. Кажется, умственно так усиленно как сегодня миссис О'Горман не напрягались уже очень долгое время.
Тусклый глаз сигареты мигнул в последний раз. Бен Ричардс. Несчастный случай. Бетти нахмурились. Лишь после минутного замешательства, когда малой уже перешел к непосредственному изложению своих соображений, в ее взгляде забрезжил отсвет догадки. Так вот о чем перетирали кумушки в солуэйберге накануне вечером. Еще бы! Так возбужденно кудахтали. Хоть зачастую треп свекрови сводил Бетти с ума, стоило признать: в отсутствии Надин младшая О'Горман буквально выпадала из общественной жизни города. И без того искаженная мина Лиз скривилась еще больше. Эти кровопийцы точно так же будут перемывать косточки им с Лорканом, смаковать и додумывать подробности, разносить слухи. Чертово сарафанное радио. А еще Бетти не нравилось, как говорил мелкий, и в особенности это его "муженек". Конечно, если считать просиживание задницы в одном и том же баре совместной попойкой, то да, Ричардс и О'Горман бухали вместе. Да при таком раскладе пол Солуэя можно записать в собутыльники. Несмотря на явное сходство в методах и средствах воспитания Ричардса и Стивена Риза, Бетти никогда не ставила старого копа в один ряд со своим отцом и мужем. Возможно, сказывалась неприязнь к правоохранительным органам. Все-таки лесорубы и рыбаки в одно стороне, а легавые - в другой.
Какой пренебрежительный вид ни напускал бы на себя малой, а по нему сразу было видно - он был чертовски рад, набрести на неожиданную компанию. По-всему выходило, что Бетти тоже должна радоваться, да еще как! Кроме того, его идея, хоть и была подана в раздражительной манере, с какой стороны ни посмотри звучала крайне соблазнительно и с каждым ускользающим мгновением нравилась О'Горман все больше. То ли потому, что плечи свело в очередной судороге, и Элизабет больше не могла самостоятельно протащить Лоркана ни единого фута, то ли потому, что у мальца был особый дар убеждения, а может ей банально хотелось ему верить, ибо так проще. Лиз и в голову не могло прийти, что, прежде чем выкопать братскую могилу, ушлые солуэйцы прочешут весь лес и конечно же наткнутся на следы, что она уже оставила и еще непременно оставит. Следы, которые приведут к Гэри. Какое там! Мердок едва забросил удочку - и вот рыбка уже заглотила наживку до самого хвоста. А этим своим "я тебя не видел" он сделал мастерскую подсечку, заставив Бетти запаниковать. От былой уверенности в своих безграничных возможностях не осталось и следа. Окончательно. Ведь не пройдет и часа, как кто-нибудь заявится к О'Горманам за какой-нибудь мелочью - закон подлости и все такое - а там и тревогу забьют, на раз два отыщут машину, ее саму в двухстах футах... И тогда никакой мести. Бетти судорожно сглотнула. Перед мысленным взором всплыло искаженное ужасом лицо свекрови, которая вернулась пораньше, чтобы сделать любимому сыну сюрприз, а теперь, в этот самый момент стоит на подъездной дорожке с разинутым ртом... И вот крючок уже накрепко засел в кишках - рыбке не сорвется. Элизабет присела на корточки и принялась возвращать своему дорогому сверку надлежащий вид.
- Что стоишь, подхватывай с другого конца, - выдавила миссис она, ощущая, как скребет в горле, - аккуратнее ты, это тебе не мешок с картошкой.
Время тянулось бесконечно долго. Подумать только, она собиралась провернуть все в одиночку. Самое время поверить в господа-бога и его длань помощи. Не просто так же мальчишка свалился ей на голову. Видать, те походы в церковь по молодости таки зачлись. Миновав первый надгробный камень, Бетти готова была выронить ношу и осесть прямо там, где стояла, но из последних сил волочила ноги. Тяжко вдовье бремя. А ведь Лоркан толком и не позавтракал.
- Сигарета будет? - простонала Лиз, привалившись к надгробной плите, когда парочка то ли добралась до нужного склепа, то ли сделала привал по пути.

Отредактировано Elizabeth O'Gorman (2018-03-17 22:42:25)

Усталость тяжелой волной разлилась по телу, грозя пригвоздить к холодному камню без возможности подняться самостоятельно, а долгожданная порция никотина только усугубила этот эффект. Воистину, кладбищенская земля притягивала, как магнит. А щедрость мальца не знала границ. Мало того что заделился, так еще и ладошку подставил. От дыма защипало в носу. Как же было бы хорошо, не будь так хреново... Запрокинув голову, Лиз пялилась на верхушки деревьев и безрезультатно ковыряла узел пакета - тот успел как следует затянуться под весом содержимого.
- Элизабет. Миссис О'Горман тоже неплохо звучит, - намекнула Бетти на верный вариант, жадно затянувшись и с усмешкой разглядывая выражение из разряда "ах, да, точно" на лице мальчишки.
Однако как только речь зашла о шраме, улыбка сползла с ее губ. Она согнула ногу в колене, чтобы видеть собственное бедро, и пустым взглядом уставилась на шрам, легко коснулась его пальцами. А она и забыла, как он жутко зудел все это время. Потом перевела взгляд на сверток у своих ног. Подумать только, с какой ясностью Элизабет помнила тот день! И стол этот до сих пор стоял в гостиной, только угол заклеен изоляционной лентой в несколько слоев. Рядовая потасовка, а кровищи... как из артерии. Нет, Лоркан потерял куда больше. Во всех смыслах. Тогда всего лишь острая щепа вспорола ногу, как кухонный нож брюхо куриной тушки. Да и Гэри оттолкнул не сильно, просто нога подвернулась - и вот результат. А сейчас...
- Об угол стола поцарапалась, - Бетти не лукавила, разве что выбрала понятие помягче. Внезапно изменившись в лице, она уставилась на мальчишку и, жутко ухмыльнувшись, добавила с нажимом на последнее слово, - хочешь потрогать?
Она рассмеялась и покачала головой, мол молодо-зелено, что взять. Ей самой никак не удавалось вспомнить не только его имя, но и из какой дыры он вылез, впрочем, никак этим фактом не терзалась. Методом исключения можно было бы вычислить принадлежность мальца. В конце концов, не каждый малолетка на острове мог свободно разжиться ружьем, да и не всякого отпустили бы в такой ливень. С другой стороны, находились и такие смельчаки, кто залезал на фермы и в частные дома, чтобы поиграться с огнестрелом. В Солуэе этого дерьма хватало: лес близко, дикие лисицы, поговаривали даже кабаны... В конце концов, чем еще заняться молодому поколению в этой дыре, как не подвергать опасности жизнь окружающих и свою заодно. Этот, правда, походил скорее на бывалого пользователя.
- И чей это ты такой мозговитый? - не удержалась Бет от встречного вопроса.
Отчасти в нем крылся дальнейший план действий. И спросила она, конечно, не из праздного любопытства, хоть и не без этого. В голову закралась еще одна дельная мысль. На этот раз вовремя. Как бы Бетти не хотелось, но без сторонней помощи с острова не свалить, по крайней мере незамеченной уж точно. Потому хотелось свести к минимуму любые контакты. Впрочем, с очевидной просьбой было решено пока повременить. Лиз докурила до фильтра, посмотрела на бычок так, словно тот что-то значил, и утопила его в рыхлой влажной земле. Похоронила.
- Я хочу проститься, - отрезала Элизабет, что также значило удостовериться, что ее благоверный не останется киснуть под дождем.
Прежде чем возобновить шествие к склепу, Бетти сперва провозилась с пакетом минуты три как минимум, потом долго приходила в вертикальное положение. Ей так и не удалось побороть узел, так что на бретельке лифчика увядшим бутоном теперь болтался рваный огрызок полиэтилена. Пакет миссис О'Горман оставила там, где сидела. Если пункт назначения недалеко, значит вернуться за вещичками не составит труда, по крайней мере, была надежда, что по сравнению с уже пройденным расстоянием оставшееся окажется незначительным. До склепа действительно было рукой подать. Что-то около пятидесяти шагов, тех крошечных, что делала Лиз, конечно же.
Дверь пропела пригласительную загробную серенаду, и из темного прямоугольного нутра повеяло холодом. Бетти даже поежилась. Впрочем, мысль о том, что здесь Лоркан останется не на долго согревала. Спускаясь следом за Мердоком, Бетти знатно тормозила продвижение: то и дело подскальзывалась, подворачивала по очереди то одну, то другую ногу и жадно следила за тусклым лучом фонарика. И кому только сдались такие хоромы после смерти?
- Эту штуку случайно нельзя запереть? - осведомилась Лиз, когда они наконец остановились, а Гэри был сгружен в автомобильное кресло. Оно показалось самым приличным из предоставленного ассортимента. Не их кровать и даже не диван в гостиной, который в последнее время Лоркан использовал куда как чаще, но и так сойдет. Ему уже все равно.
- И часто тут посиделки устраивают? - окидывая беглым взглядом обстановку, с видом придирчивого клиента крупной риелторской компании наехала Лиз на мальчишку.
Она уже приводила мужа в порядок: убрала эту жуткую пропитанную кровью тряпку с его лица, прикрыла ею разявленный рот раны и любовно гладила любимого по щеке. При жизни он такого не позволял.
- У меня будет еще одна просьба, - начала Бетти, не оборачиваясь на мальца, - но пока дай мне пару минут, - она безапелляционно отправила его переваривать эту скудную информацию снаружи.

Как только за спиной стихли шаги, и лязгнула дверь склепа, Бетти передвинула ползунок на фонарике. Свет остался при ней, однако был ни к чему. Младший Мердок мог бы не утруждаться и забрать его с собой. Темнота поглотила помещение, и лишь неровная тусклая белая точка где-то под потолком горела, как одинокая звезда. Но и она исчезла, когда Бетти прикрыла глаза. Свернувшись напряженным  клубком, она устроилась у мужа на коленях, осторожно, словно боялась потревожить его сон, обняла за шею, поглубже вдохнула затхлый сырой воздух и настроилась на волну воспоминаний. Элизабет говорила тихо, почти шептала, и ей порой даже казалось, что Лоркан отвечает. Его призрачный голос ледяными, как его тело, заученными, но такими родными фразами отзывался в голове.
- А помнишь, - неизменно начинала она всякое воспоминание с этих слов. В этой прогулке по прошлому она унеслась далеко-далеко назад, туда, где молодая Бетти Риз впервые увидела Лоркана Гэри О'Гормана и с тех пор неотрывно и с неизменным благоговением смотрела на этого мужчину. Она поднималась по лестнице воспоминаний, не упуская ни одного значимого для нее события. Все синяки и ссадины, все радостные моменты и томительное ожидание. Даже ошибки, коих было немало - ее любимые грабли. И та нежность, которую она дарила Гэри, что бы он ни делал. Может в этом и заключался ее главный просчет. Она неизменно прогибались и лишь изредка, как сегодня, противилась воле мужа, переставала быть тенью. Может стоило чаще напоминать о своем существовании? Бетти ткнулась лицом в пропитанную кровью рубашку на груди Гэри и задохнулась в беззвучном рыдании. Ее вновь накрыло страшное осознание свершившегося кошмара, и ей нестерпимо захотелось оказаться там, где сейчас был Лоркан. И Элизабет непременно там будет, только чуть позже.
Сколько она вот так вот просидела, Бетти не знала даже примерно. Неизменно спотыкаясь и прочертив ладонью холодный камень по периметру, она все же поднялась с целыми коленками. Забытый фонарик так и лежал там, где его оставили. Свет резанул по глазам, и женщина едва не повернула обратно. Но времени на препирательства не осталось.
- И много я уже задолжала? - фыркунала она в ответ и, не глядя на мальчишку, проследовала к недавнему месту перекура.
Ее налитые кровью глаза, пуще прежнего раскрасневшееся лицо, неровная пошатывавшаяся походка - весь помятый с ног до головы вид в точности соответствовал привычному для контингента притона состоянию. Как будто это место пережевывало и выплевывало всякого, кто задерживался дольше, чем на четверть часа.
- Мне нужен билет на ближайший паром до Абердина, - заговорила она вновь, добравшись до пакета, а потом добавила едва ли не со смущением, - и соответственно как можно скорее добраться до пристани. Пожалуй, тут ты окажешься лучшим проводником, верно...?
Лиз хотела обратиться по имени, чтобы усилить доверительный тон, который на дереве был скорее заискивающим, но поняла, что не помнит, как зовут младшего Мердока. В любом случае, если понадобится, она уговорит этого мальчишку. Все дети одинаковые. Растянув рот в улыбке, Бетти прижала пакет к груди и настроилась на долгое путешествие. И начать следовало вот прямо сейчас.

Отредактировано Elizabeth O'Gorman (2018-04-24 12:24:02)