Спать Дженни не хотелось, хотя, наверно, стоило бы – больше здесь все равно было нечем заняться. Девочка попыталась было усесться поудобнее, но ничего хорошего из этого не вышло, она только лишний пошевелила ногой и плечом, которые и так болели. Дженни поморщилась и решила, что уж лучше будет не то сидеть, не то лежать так, как есть. Здоровой рукой Дженни теребила длинные волосы, из них, прямо на белую больничную простыню, сыпались крошечные камушки и песок, видимо, оставшиеся в волосах со вчерашнего дня. Дженни вдруг ужасно захотелось встать, чтобы добраться до уборной и вымыть голову, девочка даже снова дернулась, но тут же бросила эту затею. Интересно, и как она теперь должна мыться со всем этим гипсом? Его ведь наверняка нельзя мочить. Сейчас это, если честно, меньше всего волновало Дженни, и, если бы только у нее ничего не болело, она бы обязательно нашла способ снять с себя все это облачение и сбежать отсюда куда подальше.
Дженни настолько углубилась в собственные мысли, что, когда дверь вдруг открылась, девочка дернулась от неожиданности, снова потревожив и ногу, и руку. Скорее бы все это уже кончилось!
Первой в дверях показалась Кэти, Дженни было улыбнулась сестре, но улыбка эта очень быстро сползла с лица девочки. Дженни уставилась на вошедшего следом за сестрой человека, словно бы он был призраком или пришельцем, а потом снова уставилась на сестру. Кэти вчера что, по голове ударили, а она об этом даже не знала? Кэти быстро что-то рассказывала, Дженни же едва слушала сестру, а потом и вовсе, ничего не говоря, здоровой рукой чуть отстранила ее от себя.
- Кэти, что он здесь делает? – под «здесь» Дженни, конечно, подразумевала эту больницу и ее палату, все остальное девочку как-то не слишком волновало. Дженни не верилось, что Кэти могла притащить к ней в больницу не пойми кого, да при этом еще и святиться, как начищенная монета.
- Пусть проваливает отсюда, забирает вот это все, - девочка одним подбородком кивнула на тумбочку, куда Кэти выкладывала все подряд. Как и почти всякая девочка Дженни, конечно, любила иногда что-нибудь вкусное и вредное, но никогда такого не ела – танцы были для нее важнее, чем какие-то конфеты и печенье, а уж теперь и подавно Дженни бы и кусочка в рот не взяла, - Катится в свой Лондон или куда угодно еще, но ко мне больше не приближается еще лет десять. А лучше вообще никогда, - Дженни говорила громко и, хоть и не обращалась напрямую к провожатому сестры – девочка очень старалась даже не взглянуть в его сторону, прекрасно понимала, что он ее тоже слышит.
- Кэти, хватит, пожалуйста, мне все равно! Не смей со мной о нем разговаривать! Если ты пришла сюда, чтобы похвастаться своим новообретенным родственником – тебе тоже лучше уйти. Если хочешь остаться – оставайся, но только ты, - Дженни хотелось разрыдаться, от обиды – на сестру, которую она совершенно отказывалась сейчас понимать, но папу и Джоанну – уж она-то могла бы и зайти, это из-за нее она оказалась в больнице и Дженни еще непеременное об этом выскажется, на обстоятельства, на всех. Но, конечно, плакать теперь Дженни не собиралась – уж точно не при них.
