За считанные минуты, пока корабль причаливал и пристраивался боком, пустующий и как будто забытый причал, наполнился людьми. Все смеялись, хлопали в ладоши, показывали пальцами на ловко управляющихся с оснасткой матросов, скачущих с каната на канат, как обезьяны. Однако, первыми на сходни ступили Триш и Рене, как Макрей и планировал. С маленьким сыном на плечах и со взрослой дочерью на буксире он направился прямиком к фальшборту, с которого был спущен мосток, чтобы встретить двух дорогих ему женщин сразу же, как только они взойдут на борт корабля, как и подобает капитану. Праздничные фонарики, протянутые между мачтами и по обводам судна, еще когда они стояли на якоре в порту Абердина, наконец-то зажглись, и это послужило сигналом для людей на берегу. Они торопились поскорее подняться на борт пиратского судна и рассмотреть его поближе, но работавшим на пристани парням было велено пропускать страждущих ограниченным числом, и пока что они справлялись со своими обязанностями исправно. Как и те, которые поджидали первых гостей на борту, чтобы устроить им экскурсию.
Однако, первыми гостьями капитан Макрей решил заняться лично. Едва Рене и Патрисия ступили на палубу, он спустил своего сына с плеч. Шон, не долго думая, кинулся к Рене, с которой, пусть и никогда не встречался, но был очень хорошо знаком. Сколько приветов было передано, сколько фотографий рассмотрено, сколько подарков послано... Он ее уже обожал.
— Тетя Рене! — от радости голос мальчонки звенел и срывался на высоких нотах, но стоило ему приблизиться к заветной цели, как малец резко остановился, словно ударился в стену. Уши заполыхали, румянец растекся по щекам от смущения, а огромные от восторга глаза так и таращились на девушку, которую он до этого видел только на фотографиях. Джетро почти слышал мысли сына, испуганными водомерками снующие в его вихрастой голове. Вживую Рене была в разы красивее, чем на фото, и это действительно обескураживало.
— Шо-он? — с трудом подавив усмешку, протянул Макрей. Мальчишка наконец-то поборол свою робость и, подскочив, практически в прыжке обнял девушку, обхватив руками ее за талию и уткнувшись полыхающим лицом ей в живот. Росту в нем пока еще было мало, но фамильная нахальность уже пробивалась. Джетро до боли закусил губу, чтобы не заржать в голос, и поднял глаза на сестру. Ее почти ошарашенный взгляд все же заставил его тихо фыркнуть.
— Я очень... очень много рассказывал о тебе, — пояснил он и перевел взгляд на застывшую рядом с сестрой женщину. Триш выглядела так, будто ее только что вытащили из постели и заставили вспоминать школьный курс истории. Шарлотта подходить к матери почему-то не торопилась, видимо, все еще переживая из-за той ссоры, потому Джетро был вынужден поддеть ее локтем.
— Миритесь уже, а то я вас сам помирю, — с шуточной угрозой в голосе проговорил он. Но в процесс вмешался Шон, наконец-то отлипший от Рене и обративший внимание на Триш. О ее существовании он узнал совсем недавно, точно так же, как и о существовании Чарли, поэтому решил, что должен познакомиться с мамой своей сводной сестры как полагается. С удивительной серьезностью глядя на Триш снизу вверх, он протянул свою ручонку для пожатия.
— Вы мама Шарлотты? — ответ он, конечно же, знал, но эти слова звучали так по-взрослому в его голове, что он решил начать именно с них. — Я Шон. Очень приятно. Чарли столько про вас рассказывала... — малец снова смутился и оглянулся было на отца, чтобы понять, правильно ли себя ведет, но, в конце концов, сам принял решение и спросил о том, о чем они с сестрой говорили совсем недавно. — Вы ведь научите меня печь шоколадные кексы?
На этом выдержка Макрея дала сбой, и он зароготал в голос, как самый настоящий пират, запрокинув голову и зажмурившись до слез. Ему было плевать, что на них все смотрят и, наверняка, обсуждают во всех подробностях. Ему было плевать даже на то, что народу на корабле было как-то слишком много для первой экскурсии. Сейчас ему было так хорошо, как давно уже не было. Все остальное казалось не таким уж и важным.