Обычно Лили была не склонна к самокопанию, но порой её невольно посещала мысль о том, что она была ужасной матерью.
Когда Максин была совсем крошкой, с ней в основном сидела бабушка, так как самой Лили приходилось много учиться и проходить бесчисленные практики. Да и потом, когда дочка подросла, она продолжала видеть маму лишь на выходных, да по вечерам. Это ещё хорошо, что выбранная той специализация не подразумевала ночных и суточных дежурств!
Лили уверяла себя, что многие семьи живут таким образом. Дети проводят большую часть времени в школе или с няней, с бабушками и дедушками и другими родственниками, но продолжают любить родителей.
Тем не менее, сейчас ситуация в их семейных отношениях складывалась совсем не рядовая. Лили жила со своей матерью в глуши Шотландии, в то время как Максин училась в Лондоне, и виделись мать с дочерью лишь по праздникам, на каникулах и в некоторые выходные.
Лили бесконечно любила свою дочь, и снова твердила себе о том, что иначе нельзя. Заставлять подростка переезжать в небольшую деревушку, учиться в очень средней школе с тремя с половиной учениками в классе, было плохой идеей. Так же, как и принуждать Максин бросить лондонских друзей и уехать от любимых мест, променяв их на свежий воздух и нетронутую природу. Это развлечение для стариков, не для пятнадцатилетней девчонки.
Поступить же иначе Лили не могла. В своё время её мама очень сильно помогла ей, прожив в Лондоне с внучкой несколько лет, позволив Лили окончить университет. Сейчас Лили была просто обязана вернуть этот долг стареющей матери.
Самой ей было не так и плохо, как казалось в первый месяц. Лили долго привыкала к отсутствию нормальной связи, к крайне низкому потоку пациентов и к людям, которых уже толком и не помнила. Но потом прониклась местной «кухней». Больница здесь была очень хорошей, с персоналом Лили также быстро нашла общий язык.
И вот сейчас к тому же наступал долгожданный день, когда её солнышко, её любимая дочь возвращалась к матери на каникулы. Лили, конечно, очень постарается поменьше работать и побольше проводить времени с Максин. Они будут кататься в другие города, чтобы Лили смогла как следует побаловать свою единственную дочь.
Лили правда очень сильно ждала, когда приедет Максин. Наверное, она очень выросла. В прошлую их встречу дочь уже обгоняла мать в росте на пару сантиметров, не меньше, а в таком возрасте они растут очень быстро. Лили посмеивалась, что этим она точно пошла в отца. Макс был очень высоким парнем.
На причал Лили пришла сильно раньше времени прибытия парома. Уже просто не могла ждать дома. Всё смотрела на часы каждые три минуты, когда же нужно будет выходить. Так что в какой-то момент махнула рукой и пошла заранее. Ждать можно было и снаружи, погода была пасмурной, но довольно тёплой.
Так она и бродила бесцельно по причалу, подпинывая маленькие камушки носками кед, больше похожая сама на подростка, чем на мать оного. Когда на горизонте показался катер, Лили подошла ближе, улыбаясь и чувствуя, как сжимается в нетерпении сердце. Ей хотелось буквально прыгать, когда небольшое судно, наконец, причалило. Лили подошла ещё ближе, желая самой первой увидеть среди десятка приехавших свою ненаглядную дочь.
Наконец, Максин спустилась с трапа, и Лили едва не ахнула. Она знала, что её дочь ещё подрастёт, но что настолько! Она возвышалась над матерью на целую голову!
— Карамелька моя, — улыбнулась Лили, обнимая дочь. — Ты снова выросла…

Лили прекрасно понимала чувства дочери. На ее месте, она бы также не стремилась ехать на далекий шотландский остров, где вечная сырость и дожди, только потому что это родина матери. Повидать бабушку, погулять по острову с недельку-другую, да и только. Провести здесь пару месяцев казалось тоской зеленой для активного подростка.
Когда Лили только приехала сюда, тоже долго не могла найти себе места. Угнетало все. Отсутствие привычных кафе и ресторанов, нормального кинотеатра и интернета, да даже мало-мальских достопримечательностей и старых районов. Постепенно Лили привыкла. Она полюбила гулять по прибрежной полосе, когда погода позволяла, провела в дом плохой, но все же интернет (она все еще встречалась с пациентами из других городов, и мировая паутина была ей попросту необходима). Кроме того, Лили обзавелась друзьями, как среди коллег, так и за стенами больницы, и жить стало гораздо легче.
Маму постепенно отпускало горе по мужу, и Лили подумывала, что, быть может, через год, она вернется в Лондон, в котором было куда больше возможностей. С другой стороны, мысль о том, чтобы опять организовывать переезд, трудоустройство, объяснение постоянным пациентам о смене локации и прочее, навевала на Лили тоску. Она решила, что вернется к этому вопросу через год. Обстоятельства могли смениться в любую минуту, и загадывать так надолго Лили не любила, чтобы не разочаровываться в последствии.
Самое ближайшее, о чем Лили загадывала, был отпуск в начале июля. Она хотела уехать с дочкой отсюда куда угодно, а точнее, куда захочет Максин. Об этом сюрпризе Лили пока молчала, хотела поднять настроение дочери по приезду.
— Ну, не знаю, я могу ограбить магазин для стриптизерш, — улыбнулась Лили. — У них каблуки что надо.
Она оторвалась от дочери и еще рассматривала ее какое-то время. Максин была очень красивой девочкой. Это были даже не материнские чувства, а объективное мнение. Она была стройной, светловолосой, с правильными чертами лица и огромными ясными глазами. Просто загляденье. На миг Лили почувствовала укол ревности. Максин была уже была в том возрасте, когда заводились первые отношения, и Лили не хотелось, чтобы ее дочь кто-то обидел. Она бы палками гоняла ухажеров от Максин, только вот жила ужасно далеко.
— Я по тебе тоже безумно скучала, — сказала Лили. — Бабуля хорошо. Грустит по дедушке, но чувствует себя гораздо лучше. Пойдем?
Она, наконец, заставила себя оторваться от любования дочерью и подхватила чемодан дочери, с шуршанием везя его по пыльной дороге.
— Как у тебя дела? — поинтересовалась Лили. — Что новенького?
Лили всегда старалась общаться с дочерью на равных, быть ее лучшей в мире подругой, чтобы у Максин не было секретов от мамы и она не боялась делиться своими переживаниями. Благо, возраст помогал. Лили была молодой мамой, современной, прогрессивной, понимающей. Она могла спокойно поговорить с дочерью о сексе, обсудить мальчишек из параллельного класса или пошутить, как она сделала раньше, про стриптиз.
Она не собиралась запирать дочь в четырех стенах, хотя и, как все матери, волновалась за своего ребенка. Тем не менее, Лили была почти уверена, что они с бабушкой вырастили девочку с головой на плечах, которая, если и сотворит глупость, то лишь случайно, а не потому, что в ветер в голове гулял.