Переехав в Солуэй пару лет назад Лили откровенно скучала по своей практике в Лондоне. Урология — очень обширная область медицины. Она тесно соприкасается не только с нефрологией и венерологией, но и хирургией, онкологией, гинекологией и многими другими науками. Лили это нравилось. Приходилось постоянно держать себя в тонусе. В Солуэе это было проблематично. К ней обращались с циститом от плохой погоды, нефритом (по той же причине) и, когда уже все совсем покраснеет и опухнет.
Конечно, у Лили были свои пациенты из других городов, которые не ленились приехать на остров за качественной консультацией андролога-репродуктолога, но их было не так много, как раньше. Тем не менее, иногда случаи были действительно интересными и редкими. Например, сегодня к Лили обратилась молодая мама, взволнованная состоянием своего ребенка.
Малыша звали Джеки и ему было три с половиной года. У Джеки была гипоспадия четвертой степени, а именно — его уретральный канал выходил не через головку пениса, как надлежало бы, а проходил через мошонку. Педиатры замечали это при осмотрах и рекомендовали матери Джеки операцию, когда малышку исполнится шесть месяцев, но мама была слишком испугана. Операцию под общим наркозом? Такому маленькому мальчику?
Тем не менее, когда подошел возраст, в котором обычно мальчики уже начинают писать стоя, Джеки не мог этого сделать. И вот тогда мама забеспокоилась сильнее. Лили и понимала ее беспокойство, и не могла понять. Джеки был уже смышленым малышом, и крайне не хотелось бы нанести ему психологическую травму тем, что он явно отличается от сверстников. Лили все это объяснила мамочке и обследовала малыша, направив его на анализы.
Кроме того, дабы перестраховаться Лили сделала УЗИ брюшной полости малыша. Он был довольно худеньким для своего возраста. Результат ее немного удивил. Помимо гипоспадии, у мальчика обнаружились недоразвитые яичники в малом тазу. У Джеки был гермафродитизм и явное нарушение гормонального фона.
Лили направила маму и ее малыша в палату, пока они ожидают результатов, а сама направилась в отделение хирургии и интенсивной терапии, чтобы получить консультацию. В кабинете хирурга принимал доктор Кросс, с которым Лили довольно плотно подружилась за почти три года работы в больнице. Он был приятным молодым человеком и ответственно относился к своему делу. Кроме того, он был чертовски симпатичным, и если бы Лили искала серьезных отношений или не была так категорично настроена против романов с коллегами, история вышла бы несколько другая. Впрочем, Лили все устраивало.
— Уолтер, привет, — улыбнулась она, убедившись, что в кабинете нет пациентов и пройдя внутрь, прикрыв за собой дверь. — У тебя никто сейчас не записан? Мне нужна твоя консультация, у меня мальчик с гипоспадией.

К счастью, Уолтер был не занят. Не то чтобы требовалась срочная консультация, просто Лили не терпелось обсудить это с хирургом. Наверное, это было цинично по отношению к пациенту и его родительнице, но Лили же не в лицо им говорила: «Ух ты!». Просто спешила поделиться с коллегой редким не только на их острове, но и в принципе случаем.
— Четвертая, — кивнула девушка, замечая, как Уолтер немного оживился. — Прямо у мошонки, но без искривления пениса.
Она прошла в кабинет хирурга и присела на предложенный ей стул. Никакой неловкости она не чувствовала, обсуждая с мужчиной подобную проблему. Конечно, Уолтеру, возможно, было менее приятно присутствовать на подобных операциях, чем на прочих, но он был профессионалом своего дела и уж точно не стал бы морщить нос в брезгливости.
Самой же Лили за несколько лет института, интернатуры, а затем практики все это было настолько привычно, что не вызывало никаких особенных чувств. У человека была проблема, и она, как врач, должна была ее разрешить. Те, кто стеснялись видеть обнаженных женщин и мужчин или краснели от слова «пенис», скорее всего, не работали в медицине.
— Три с половиной, — чуть поморщилась Лили.
В идеале операцию по проведению уретрального канала проводили до трех лет, пока ребенок не особенно интересовался своим полом. Здесь же был случай на грани, и Лили не знала на сто процентов, затронет это как-то психику ребенка или он воспримет это спокойно. В любом случае, она порекомендует детского психолога для консультации.
— Но это еще не все, смотри.
Лили чуть сдвинула карты пациентов, чтобы разложить перед Уолтером снимки, сделанные при проведении ультразвукового исследования. Их было немного, по три на двух листах, но они говорили сами за себя.
— Я решила перестраховаться, отправила мальчика на УЗИ, — пояснила Лили, потому что хирурги, конечно, чаще имели дело с рентгеном, а понять, что были за шумы на чертно-белом изображении, сходу сложно. — Сделали малый таз. Смотри, и слева, и справа. Два недоразвитых яичника. Сейчас жду лабораторию, но уверена, что у него эстроген просто зашкаливает.
Она показывала на снимках округлые темные образования, слишком симметричные, чтобы быть опухолями, да и проницаемость ткани ультразвуком была другая. Так что сомнений у Лили не было. Джеки был гермафродитом.
— Я думаю, сначала мы займемся уретрой, — предположила Лили, так как сейчас то, что мальчик не мог нормально ходить в туалет, было важнее. — Как считаешь, будем брать биопсию яичников? Или без разницы, все равно все вырежем во второй заход?
Лили, откровенно говоря, даже не интересовалась у Уолтера, будет ли он проводить с ней эту операцию. Она подумала о том, что стоит уточнить, хотя бы из вежливости. Но так увлеклась рассказом, что позабыла об этом.