Глава первая
Ознакомительная

Aidan Gillen
1.1. Полное имя: Алан Джеймс Нортон
1.2. Дата рождения: 14.09.1967 | 48
1.3. Особенности внешности:
Рост: 5'7'' (175 см)
Телосложение: худощавое
Цвет глаз: голубые
Цвет волос: брюнет
Особые приметы: шрам от пулевого ранения на левом плече. В одежде предпочитает классику - брюки и рубахи, куда реже можно встретить в джинсах и иже с этим. Обладатель солидной коллекции подтяжек и запонок.
1.4. Деятельность: инспектор полиции Северного Солуэя, в свободное время - тренер любительского футбольного клуба "Солуэй".

Глава вторая
Биографическая

Алан Джеймс Нортон имел несчастье родиться в, казалось бы, самой заурядной семье, каких большинство в Солуэе. Почему несчастье? О, об этом не принято говорить вслух во избежание публичного осмеяния. Для всех Нортоны - вполне обыкновенное семейство, не из бедствующих, но и небогатое, без именитых предков, но славящееся упорством и трудолюбием, а вот как оно на самом деле - совсем другой разговор. Вернее тайна, передававшаяся строго от старшего поколения младшему, вопреки обычной детской словоохотливости тут же принимавшему негласный обет молчания. Тайна о мольбах и клятвах, чудесном спасении и отступлении от собственных слов. А что бывает с клятвопреступниками? Верно, вечное проклятие, что печатью ложится не только на бедолагу, но и на весь его род.
Впрочем, вернемся к Алану. Он появился на свет в первой половине погожего сентябрьского дня 1967-го года и стал первенцем в семье рыбака Джима Нортона и его супруги Сары. Розовощекий младенец с "глазами отца", такой же голосистый как и большинство только пришедших в этот мир детей, мальчик ничем особо не отличался от своих сверстников. Плакал в меру, заговорил не слишком рано, ходить научился тоже в срок. Радость для родителей, но тревога для бабки, раз за разом хмурившейся и качавшей головой. И причина для того, как считала старая Марта Нортон, была весомая. Мало того, что мальчишка появился на свет в семье, что из поколения в поколение жизнями своих мужчин расплачивалась за грех основателя рода (к слову сказать, супруг Марты, как и её свёкор, оба сгинули в море) , так еще и нарекли его точь в точь как первого Нортона, обосновавшегося в Солуэе. Быть беде, считала бабка, а молодые всё отмахивались, с оптимизмом смотря в будущее.
Детство Алана вполне можно было назвать счастливым. Несколько близких друзей, неплохая успеваемость в школе, редкие порки за проступки и нарушения школьных правил. А в восьмилетнем возрасте он и вовсе стал гордо называть себя "старший брат", когда в доме Нортонов появился пищащий розовощекий комочек, названный Терезой. И всё было хорошо... пока не стало плохо. Вернее, плохо стало не сразу, был для начала первый звоночек, побудивший Нортонов сняться с места - глава семьи едва не утонул в неспокойном море. Рядовая ситуация для рыбака, но семейство резко вспомнило про проклятие, якобы лежавшее на всех мужчинах рода, и поспешило организовать переезд. И это был первый удар для Алана, враз потерявшего школьных друзей и привычную, размеренную жизнь.
Ему было двенадцать, когда семья перебралась в Ротс, небольшой городок на северо-востоке Шотландии, так далеко от моря, как только получилось, имея весьма ограниченные средства. И, здравствуй, новая школа, новые знакомства и попытки в очередной раз завести друзей. Вот только на этот раз не получалось так гладко как в родном Солуэе, да и от судьбы, как выяснилось, не уйти. Та настигла отца Алана внезапно, спустя каких-то два года после спешного переезда. Потерял сознание и захлебнулся в ванной - бывает, говорили окружающие, но Нортоны были уверены в обратном. Это не случайность, но предначертанная всем мужчинам рода смерть от воды.
С потерей кормильца жить стало куда тяжелее. Сара Нортон, будучи швеей, работала на износ, дабы содержать детей, да и сам Алан старался не отставать. Учился прилежнее прежнего, брал подработки, следил за сестрой и бабкой, тяжко переживавшей из-за смерти сына. Мальчишка рано повзрослел, но кто не проходил через такое? В те же годы Алан серьезно увлекся футболом  и стал показывать успехи достаточные, чтобы на него обратили внимание. Да, он был уже достаточно "стар", обычно талантливых юнцов замечали и брали на воспитание уже в возрасте девяти или десяти лет, но фортуна, по всей видимости, решила улыбнуться пареньку. Его приметили скауты местного футбольного клуба и в "Ротс" решили дать Алану шанс, которым он воспользовался в полной мере.
То были неплохие годы, Нортон завел новых друзей, грезил карьерой в спорте (он сумел закрепиться в основе молодежки клуба) и вновь наслаждался жизнью. Ему было семнадцать, когда тренер позволил ему тренироваться с первой командой "Ротс". И восемнадцать, когда жизнь выкинула очередной фортель. В 1985-м ушла из жизни Марта Нортон, а пару месяцев спустя сам Алан, в игре против "Абердина" получил тяжелую травму. Перелом лодыжки со смещением и порванные связки - нет, после такого возвращаются в спорт, но за время, проведенное вне поля, Нортон заставил себя посмотреть на жизнь реалистичнее. Он хорош, но недостаточно, чтобы быть звездой и подписывать действительно крупные контракты. А семье помогать надо, да и о будущем думать. И, полностью восстановившись, он "повесил бутсы на гвоздь". С благословения матери подал документы и сумел поступить в полицейский колледж в Туллиаллэне.
И начался новый виток жизни Нортона. Он успешно закончил обучение, после чего был направлен на службу в Даффтон, откуда через пару лет перевелся в Абердин. Жизнь полицейского, вопреки страхам и сомнениям, пришлась Алану по душе. Работа стабильная, обществу нужная, да и прокормить семью (по крайней мере не бедствовать, хоть и не шиковать) можно. Уже в Абердине Нортон встретил свою будущую супругу.
Анна О'Конор была, что называется "с характером", не чета спокойному, флегматичному Нортону. Уверенная в себе, умная девушка из приличной семьи, кто-то говорил, что она вышла за Алана на спор, другие - забеременев от него (то бишь от безысходности), но как бы то ни было, а факт брака никто оспаривать не собирался. Да и меж супругами большую часть времени царил мир, от чего о неравном на первый взгляд (Алан был куда беднее, чем мечтали родители его избранницы) браке быстро позабыли. Живут себе и живут, двоих детей нажили, а скучающий по футболу Нортон попутно и тренерскую лицензию получил. Просто так, удовольствия ради.
Алан дослужился до инспектора, когда сердечный приступ лишил его матери, благо сестра уже давно жила своей жизнью и кроме боли от утраты родного человека, Алан никаких проблем не отхватил. И жил себе, припеваючи, в Абердине, когда и в его жизни прозвенел тревожный звоночек.
Кто сказал, что у инспектора полиции жизнь лишена стрессов и риска? Те ребята не первый год занимались рэкетом, торговали наркотиками и оружием. Были и убийства, а полиция всё шла по пятам, но призвать к ответу мерзавцев не могла. И нет, Алан Джеймс Нортон не стал тем, кто упорной работой положил конец существованию преступной шайки, но он весьма поспособствовал ходу расследования в его последние месяцы, а затем имел несчастье словить пулю при задержании. Он - в плечо, напарник в ногу, а старший инспектор и хороший друг Алана - тот получил свою последнюю пулю.
Стресс от многомесячной разработки преступной шайки, гибель друга, ранение - Нортона это не сломило, но и без последствий не прошло. Уже в сорок с небольшим Алан на своей шкуре осознал, что за зверь, это пресловутое "обсессивно-компульсивное расстройство". В достаточно легкой форме, чтобы продолжать служить в полиции, но это успокаивало мало.
Заботясь о здоровье мужа, Анна Нортон настояла на переезде в более тихое и спокойное место, где "ты точно не получишь пулю или прописку в сумасшедшем доме", такими словами подвела итог женщина. И Алан сдался, подал прошение на перевод и был направлен (а бабка ведь предупреждала в своё время, что чему-то быть!) в родной Северный Солуэй. Туда, откуда в страхе бежала его семья. Туда, откуда и пошел его род, в городок у моря, что раз за разом обрывало жизни Нортонов.
Дополнительно: кроме ОКР имеет плохое зрение, носит преимущественно очки, реже линзы. С возрастом обострились боли (как реакция на нагрузку или смену погоды) в поврежденной по молодости ноге.

Глава третья
Характеристика
Алан прослыл человеком спокойным, флегматичным. Порывистость и азарт молодости остались на стадионе "Питтодри" в Абердине, а годы службы в полиции научили терпению и умению философски смотреть на темную изнанку жизни. Однако Нортон всё же живой человек, а не забронзовевшая статуя спокойной мудрости. Он довольно ревнив, безмерно любит жену (а ревность проистекает не из неуверенности к ней, но из неверия в себя) и детей. Упрям, порой до абсурда - иначе как сказать о человеке, вздумавшем и организовавшем (официально зарегистрировать это чудо - было то ещё испытание) любительский футбольный клуб в городке, про существование которого не знает большая часть британцев. Недоверчив по натуре, однако в глубине души искренне верит в проклятие рода Нортонов. Честный, но с оговорками. Он допускает саму возможность перегибов на службе обществу, будь то "интенсивные" допросы или даже сфабрикованные улики (последнее только в случае, если он полностью уверен в виновности подозреваемого). Подозрителен, плохо сходится с людьми, предпочитая наблюдать за ними издали. Человек привычек - не прочь пропустить бутылочку пива и курит трубку (но терпеть не любит набившие оскомину шутки про Шерлока Холмса), не играет на скрипке. Только на нервах людей, которых имеет удовольствие допрашивать. В решениях жесткий, но оставляет эту "рабочую маску" за порогом дома. Именно в своем доме, под крылышком жены, Алан становится почти подкаблучником, оставляя за ней право последнего слова.
Страдает обсессивно-компульсивным расстройством в легкой форме. Его преследуют навязчивые мысли о безопасности дома и семьи. Из этого вытекают защитные действия, этакие ритуалы, чтобы побороть нарастающую тревогу (учитывая, что ОКР в довольно легкой форме, эти ритуалы почти незаметны и не мешают жизни в том числе и окружающих) - перед уходом из дома он считает необходимым дважды проверить, запер ли дверь. Убедиться, что телефон подключен и линия не перерезана (в Северном Солвее слишком плохо ловит сотовая связь и это проблема), чтобы в случае опасности жена могла вызвать полицию.

Ваша тайна:

Скрытый текст:

Для просмотра скрытого текста - войдите или зарегистрируйтесь.

 

Глава четвертая
Организационная

4.1 Средство связи: ICQ - 636195875
4.2

Пробный пост

Дорожная пыль, казалось, настолько въелась в одежды Темерского монарха, что Фольтест иной раз безжалостно давил в себе желание скинуть напоминавший о долгой и утомительной дороге гардероб… с тем расчетом, что никогда его больше не видеть. Но это лишь шальные мысли, вызванные накопившейся за время пути усталостью и общим недовольством происходящей на Севере ситуации. Глупо отрицать, иной раз сын Меделла задумывался и о том, как мог бы расцвести родной край, находясь во власти одного, действительно достойного правителя. Разумеется, его, Фольтеста Темерского. Но, увы, Север не был готов к объединению в единых руках и под одним гербом, а он, не будь дурак, прекрасно сие понимал и события не форсировал, не проявлял до поры свои имперские амбиции.
Статный гнедой жеребец, неутомимо рысивший дни напролет, выглядел свежим и готовым к бешеной скачке, и не сказывалась даже седина, обильно сверкавшая в темной гриве. Темерец мысленно посетовал на неумолимый бег времени, отправляющий очередного верного скакуна на заслуженный покой, и ласково похлопал коня по крутой шее. Впрочем, это было единственное допущенное Фольтестом проявление хоть сколь-нибудь человеческих эмоций, аккурат с начала пути. И причиной такой отстраненности было отнюдь не недовольство необходимостью покинуть родные земли, но тяжесть, в одночасье сковавшая сердце монарха.

Темерия. Вызима. Королевский дворец. Тремя днями ранее

— Да он издевается! – полный досады и злости рык эхом пронесся по пустой зале, постепенно сходя на нет и не производя ровным счетом никакого впечатления на высокого лысого мужчину в латах, замершего подле монаршего трона. – Если Визимир так жаждет войны, тогда какого черта он пытается играть в политику?
На каменный пол с шорохом упали отброшенные Фольтестом пергаментные листы с отчетом разведки, не самым обнадеживающим, надо сказать.
— Ровно месяц назад мы пришли к соглашению по величине торговых пошлин и вот, здравствуй брат-король, но я-де передумал! Холера, он просто напрашивается на контрмеры, а эти его пограничные разъезды? Обобрали до нитки уже три деревни в Долине, чтоб их! И так из года в год, Ян…
Унизанные перстнями пальцы забарабанили по резным подлокотникам, выдавая бушевавшую в монаршей душе злость, да на худом лице ходили желваки. В остальном – темерец еще сохранял видимость хоть какого-то спокойствия и отчаянно пытался мыслить здраво, дабы избежать решений, могущих повредить его стране.
— И этот старый дурак мнит из себя мудреца и миротворца? Он-то объединил нас под Содденом и способствовал сплочению Севера? Бред какой-то, — в один миг Фольтест словно бы обмяк, устало развалившись на троне, и тоскливо взглянул на немого слушателя. – Если это старость, дружище, то я боюсь её всё больше.
— И старость в том числе, мой король, — нарушил своё молчание Наталис, все также стоя навытяжку перед своим королем. – А еще его обычная политика, все постепенно возвращается на круги своя. Страх перед Нильфгаардом забывается и…
— Да-да, мы забываем о единстве в угоду собственных интересов, — оборвал старого друга король, поморщившись, словно от зубной боли. – Но я не могу просто проигнорировать вопиющую наглость Реданца, да и чертов Хенсельт, опять зарится на Мархию. Пора бы уже осадить зарвавшегося борова, ведь если вспыхнет война меж ним и Демавендом, всему Северу несдобровать.
— На то и расчет, мой король, для того и встреча в Ард-Каррайге. Сразу решите все беспокоящие вопросы, — голос Яна, привычно негромкий (не в пример командирскому рыку, допускаемому им на полях сражений), действовал на Фольтеста подобно успокаивающим чарам.
— Твоя правда, там все и решим, хоть и не хочу я покидать границы Темерии, но надо, значит надо. – Монарх на миг замолк, задумчиво разглядывая верного коннетабля, — ты вот что, отправь гонцов, проверить гарнизоны и лояльность наших Южных рубежей, а сам – оставайся в Вызиме и присматривай за королевством, соответствующие указы  бумаги я напишу. А пока – отдыхай иди, с дороги же только… и вот оно что, — полетела вслед направившемуся к выходу Наталису просьба, — Роше ко мне отправь, поговорить с ним надо.
Короткий кивок, оба они знали, какого характера предстоит грядущий разговор, но лишь одни Боги ведали, во сколько звонких оренов он станет наиболее невезучему этим вечером «собеседнику». Ожидая капитана «Синих полосок», темерец прикрыл глаза, проваливаясь в задумчивую полудрему.

Тракт на Ард Каррайг, в получасе от города. Полдень

Старый Янтарь недовольно всхрапнул, мотнув головой. Несмотря на возраст, этот скакун жаждал куда более резвого бега. По счастью, недовольство свое он проявлял крайне редко, буквально-таки чуя, когда следует отвлечь хозяина от тяжких дум.
Отстраненный, направленный вдаль взгляд Фольтеста вновь приобрел осмысленную живость, скользнув по верной охране, отчаянным бойцам в полосатых мундирах, да одной чародейке, чье присутствие отнюдь не радовало короля, но было необходимо… в определенной степени. Собственно, прекрасно эту степень определяя, темерец и не думал допускать пусть верную королевству, но от того не менее преданную интересам чародеев Меган Сванн до настоящих глубин предстоящих переговоров. Ей работы хватит и на отведенном чародеям уровне. Пока же, она могла бы порадовать монарший глаз своими формами и внешностью, благо Фольтест сохранял еще некоторую страсть к противоположному полу, но для тех целей сгодились бы и куда более привлекающие взгляд (более открытые благодаря форме) округлости светловолосой протеже Вернона. Северянин невольно хмыкнул собственным мыслям, но сдержал в себе желание погарцевать, как в иные, более молодые годы, рисуясь перед дамами. Лишь улыбнулся задумчиво, радуясь возможности хоть немного отвлечься от предстоящей дипломатической схватки.